Реферат: Город в современных эсхатологических предсказаниях

М.В. Ахметова

В эсхатологических предсказаниях и пророчествах ХХ века образ города имеет огромное значение. В условиях городской цивилизации, он становится символом самой цивилизации, принимая на себя позитивные или негативные черты, приписываемые ей данной традицией; в то же время на это накладываются достаточно архаичные модели пространственного восприятия.

Данная статья посвящена эсхатологическим предсказаниям, распространенным в современной православной среде и в сектах, возникших на территории России в 90-е годы: (Белое Братство, Богородичный центр и Церковь Последнего Завета Виссариона). Предсказания содержатся в текстах проповедей, основанных, в том числе, на визионерском опыте, а также в религиозной публицистике, посвященной попыткам осмысления современных событий в контексте традиции толкования Апокалипсиса (предсказания православных старцев, видения и т. д.) и в сектантской периодике, переосмысливающей проповеди лидера соответствующей секты.

Не будучи сами по себе устными и являясь преимущественно авторскими, эти тексты представляются основанными на различных мифологических и фольклорных мотивах и имеют в себе возможность перехода обратно в устное бытование, пересказываясь в соответствующей среде 1 . К примеру, рассказы о разрушении отдельных городов перед концом света соотносятся с известным русской фольклорной традиции мотивом, особенно связываемым с Петербургом. Идея гибели от наводнения города, построенного против законов природы строителем-безбожником и приносящего страдания своим обитателям, находит отражение в многочисленных предсказаниях, начиная с XVIII вплоть до ХХ века, в том числе, став одним из литературных мотивов в петербургской лирике XIX – начала ХХ века 2 . Содержится она и в посвященных нечестивым городам текстах, которые рассматриваются в настоящей статье.

В современных эсхатологических предсказаниях отражается в целом единая картина мира, несмотря на различия в догматическом плане. Современность видится как период, предшествующий концу света; как некий рубеж, когда старый мир гибнет в результате катастрофы, но в то же время, совершается его обновление, рождение новой эпохи. В этот период происходит разделение всех явлений на спасительные, сакральные и вредоносные, нечистые. В этом смысле, определенные локусы приобретают особое эсхатологическое значение.

Прежде всего, переосмысливается понятие священного города как духовного центра мира, функцию которого в общехристианских представлениях, безусловно, несет Иерусалим. Однако в православной традиции, берущей истоки от святоотеческих интерпретаций Нового Завета, перед кончиной мира антихрист воцаряется именно в Иерусалиме, что совершенно дискредитирует этот город и лишает сакрального значения в будущем. Это предание поддерживается как в православных, так и в сектантских кругах. Старцу Лаврентию Черниговскому (умер в 1950 г.) приписывается предсказание, что после коронации антихриста в восстановленном иерусалимском храме, "будет свободный въезд и выезд из Иерусалима для всякого человека", но тогда ездить туда будет нельзя, поскольку все там будет для того, чтобы "прельстить" 3 . Современные православные издания также нередко интерпретируют события, происходящие вокруг Иерусалима, в контексте воцарения будущего антихриста. Например, согласно одному тексту, в иерусалимском музее Храма Соломонова под видом экспонатов хранятся регалии, необходимые для его коронации 4 . Посещавший Святую землю "новый Христос" Виссарион утверждал, что, во-первых, Храм Гроба Господня расположен неправильно: на самом деле тело Спасителя было погребено якобы в 300 метрах от того места 5 (стало быть, неправильное почитание снижает сакральное значение локуса); а во-вторых, по его словам, Иерусалим потерял статус святого города, поскольку вторично отверг своего мессию (то есть, самого Виссариона) 6 . Руководители Белого братства также утверждали, что в 1992 году в Иерусалиме иудеи уже короновали антихриста, по имени Эммануил, что остается неизвестным в России лишь благодаря проискам КГБ 7 .

Впрочем, иногда негативное отношение к исторической Святой земле в противовес русской может высказываться и безотносительно к концу света. Например, старица схимонахиня Нила не благословляла ездить в Иерусалим, поскольку "современные русские паломники осквернили Святую Землю и нагрешили в ней столько, что нужно теперь по нашим святым местам ездить, каяться и замаливать грехи" 8 .

В результате предапокалиптической духовной переориентации мира, функция святой земли переходит на Россию в целом (для православных и богородичников, среди которых даже нередки попытки возведения слова "Россия" к "Иерусалиму" 9 ), Украину (для Белого братства) и Сибирь (для виссарионовцев). На новой святой земле Иерусалиму также находится аналог. Для православных это, как правило, Москва, что соотносится с известной исторической идеологемой Москвы – третьего Рима, подразумевавшей, в том числе, преемственность и по отношении к Иерусалиму 10 . В современных православных текстах часто говорится, что Москва была построена по образу Иерусалима; она описывается как святое место, пребывание в котором само по себе спасительно (скончавшаяся в 1993 году старица схимонахиня Макария утверждала, что даже те, кто советуют уехать из Москвы, дадут ответ на Страшном Суде) 11 .

Для украинского Белого братства новым Иерусалимом являлся Киев, чему давалось своеобразное псевдонаучное объяснение: в результате смещения земной коры точка, соответствовавшая Иерусалиму, теперь находится в районе Киева 12 . В целом, это утверждение соответствует контексту изображения Братством современности отчасти как реминисценции евангельских событий, где Украина – Иудея, Россия – Израиль, Киев – Иерусалим и одновременно Голгофа, где должны убить Господа, мэр Киева – воплощение Пилата, а сами основатели Братства – соответственно, воплощения Христа, Богородицы и Иоанна Крестителя 13 . Спасение мира ставилось руководителями Братства отчасти в зависимость от жителей нового Иерусалима: "Чтоб мир с антихристом не слился, не время спать для Киевлян" 14 . Подобно тому, как "в русских легендах через старый Иерусалим лежит дорога в рай" 15 , для современных апокалиптиков нахождение на сакральной территории в момент конца света служит своего рода гарантией спасения, потому что с этой новой святой земли начинается создание Царства Божия. Это место и есть центр мира в самом узком понимании, как "место, где встречаются Небо и Земля, …место входа на Небо" 16 . В соответствии с подобными вполне мифологическими представлениями, ко дню, в который ожидался конец света, белые братья по призыву своих руководителей съезжались в Киев "встречать Бога Живого"; а в самом Киеве пытались проникнуть в главную церковь города – Софийский собор, откуда они должны были вознестись на небеса.

Свой Новый Иерусалим есть и в общине виссарионовцев – так называется главный из поселков общины на озере Тиберкуль, и среди последователей Виссариона распространена идея, что во время грядущего всемирного потопа они спасутся на горе в этом Новом Иерусалиме 17 .

С другой стороны, может объявляться нечистым город как таковой, что в большей степени характерно для воззрений сектантов. Город воспринимается как центр технократической цивилизации, плоды которой – радиация, духовный вред и даже физическая опасность, исходящая от техники, в особенности, от компьютеров, – отчасти выступают и как проявление эсхатологических бедствий. Так, основатель Богородичного центра Иоанн Береславский объявляет городское пространство опасным и нечистым, и не только потому, что там находятся "мертвые" патриархийные церкви, где священники гипнотизируют верующих, совершая "наговор под видом молитвы", а также места проведения досуга – столовые, бани, бассейны, кинотеатры, стадионы и рестораны, которых рекомендуется избегать 18 . Город рисуется как "не обитаемое Духом мертвое поле", жители которого одержимы инстинктом совместной смерти 19 . Подземные коммуникации, по мнению лидера Богородичного центра, буквально являются входом в ад: метро сравнивается им с языческим капищем и называется "храмом преисподней", а канализационные трубы – "первым ярусом ада", обиталищем бесов 20 . Сама атмосфера города губительна для человека: "не проходит двух часов, чтобы городские яды не проникали в волосы, кожу и ткани тела", от этого яда спасает только разгоняющее демонов воскурение ладана 21 ; электричество заражает душу "психическим ядом" 22 . "Городская квартира, - пишет Береславский, - в прямом смысле доморощенный ад. Дома сидеть – ад растить" 23 .

Олицетворяющий современную цивилизацию город представляется как сосредоточие разврата и в православной среде. Ответственность за грехи русского народа в целом нередко ложится на столицу русского государства – Москву – в этом контексте она перестает быть новым Иерусалимом и становится его оппозицией – апокалиптическим Вавилоном. Не случайно сборник, издаваемый православным Комитетом за нравственное возрождение Отечества, посвященный осуждению пропаганды разврата в СМИ, называется "Антихрист в Москве", хотя телевидение вещает на всю страну в целом. И московский ураган августа 1998 года интерпретируется руководителем Комитета священником А. Шаргуновым как пророческое предупреждение нечестивой стране 24 . В текстах Белого братства Москва также называется блудницей Вавилонской, в смысле противопоставления ее новому Иерусалиму – Киеву 25 . Глава Богородичного центра определяет Москву как "Гоморру серную", называет в числе причин терактов в Москве и Волгодонске то, что русские города стали центрами круглосуточного разврата, показываемого по телевидению, служения деньгам, мутации полов и порочного зачатия, то есть, выращивания детей в пробирках – греховным плодам прогресса 26 . В одном из своих текстов Береславский даже заявляет, что проповедь антихриста прозвучит именно в городах 27 .

В ряде православных текстов Москва как столица может представлять само государство, осквернившееся семидесятилетним периодом безбожной власти; поэтому "Вавилонская блудница", "Вавилон" иногда является метафорой и Советского Союза, и Москвы. В этом смысле, она в некоторой степени замещает коммунистическое государство и гибнет за грехи его исторического прошлого. Именно в этом ключе рассуждает, например, А. Мазуркевич, автор одного из крупнейших православных сайтов на тему Апокалипсиса, заявляющий, что семь голов зверя, на котором сидит вавилонская блудница (ср. с Откр. 17. 3), суть семь холмов Москвы 28 .

В тексте Апокалипсиса Вавилон гибнет от Божьего гнева. И согласно эсхатологическим предсказаниям, нечестивым городам также суждено погибнуть при кончине мира. Пророчества из православной среды предрекают разрушение Москве и Петербургу, иногда Казани – традиционно, Москва проваливается под землю, а Петербург тонет (традиция предсказания гибели Петербурга от наводнения существует уже с XVIII века 29 ). Гибель городов предсказывается на протяжение всего ХХ века. Почитаемая частью современных православных монархистов блаженная Пелагия Рязанская (умерла в 1963 году) говорила: "Что будет с Москвой? - В один миг под землю! Что с Санкт-Петербургом? - Так будет называться море! А Казань? - Море!" 30 . То же самое предсказывала старица схимонахиня Нила (умерла в 1999 году), не упоминая, впрочем, Казани 31 . Этот сюжет не раз появлялся в некоторых современных православных изданиях, типа монархической газеты "Жизнь вечная" 32 . Поскольку разрушаются именно крупнейшие города, два из которых – исторические столицы России, и поэтому являющиеся в определенной степени представительными, можно предположить, что таким образом изображается гибель самого государства.

Откровения лидера Богородичного центра рисуют картину гибели вообще всех городов. Береславский предрекает возникновение в мегаполисах новых неизлечимых болезней и их гибель от землетрясений, говорит, что они – "потенциальные смердящие болота с гигантскими безобразными гнусами" и даже что они прокляты 33 . Своим последователям он советует постепенно уходить из городов "по мере подаваемых знамений, без паники" 34 . Богородица говорит Иоанну: "когда в крупнейших городах мира не останется ни одного творящего волю Мою, начнутся бедствия" 35 . В этом смысле, как представляется, не города гибнут оттого, что там не остается праведников, а наоборот, праведники должны покинуть города, поскольку последние обречены на уничтожение. Судьба Москвы представляется также вполне определенно. По одному из пророчеств, она должна пережить все возможные бедствия, определяемые городам эсхатологическими текстами: "В Москве не сохранится никто, за редким исключением… Город опустится под землю в результате землятресения и будет затоплен водой" 36 . Апокалиптические образы могут также сопровождаться "московскими" декорациями. Так, на картине художника А. Тутунова из Богородичного центра, изображающей борьбу архангела Михаила с дьяволом и падение Вавилона, нарисованы горящие городские здания и надломленная телебашня, напоминающая Останкинскую 37 (картина была нарисована задолго до пожара в сентябре 2000 года). Символика телебашни здесь представляется двузначной: с одной стороны, как самое высокое сооружение в городе, оно представляет собой его центр и, соответственно, сам город (который, в свою очередь, будучи столицей, представляет все государство). С другой, она может символизировать порочную технократию, пропаганду разврата через телеэкраны в широком представлении: так, в одном из православных изданий говорится, что телебашни захвачены антихристовыми слугами и являются "центром излучения неоязыческого культа и поклонения ему" 38 .

Коль скоро Москва традиционно осмысливалась как второй Иерусалим, эсхатологические пророчества предрекают ей удел Иерусалима и в негативном аспекте, как места воцарения антихриста. Не случайно тексты Богородичного центра предсказывают, что Москва станет "вторым домом" антихриста после падения Иерусалима 39 . И описание восстановленного в Москве Храма Христа Спасителя как некоего антихрама, исполненного "мерзости запустения", где в итоге воцарится антихрист, вполне может вызывать ассоциации с предрекаемым пророчествами восстановлением иерусалимского храма, с которым предание связывает приход антихриста к власти (поскольку Москва – все-таки второй Иерусалим). Так, направленный против Патриархии и не имеющей изначальной эсхатологической направленности памфлет утверждает: "Под алтарем, под местом для молитв сооружен огромный гараж на 600 мест, где места для иномарок в центре Москвы будут сдавать за валюту, причем за автоматическое освящение каждого автомобиля, въезжающего в храм-гараж, будет, очевидно, особая наценка. Там же, под святынями, разместятся рестораны, сауна, душевые павильоны, бизнес-центр… Из гаража "новых русских" в злачные места под алтарем будут поднимать 28 завезенных из-за границы лифтов стоимостью 1.3 млн. долларов. Один лифт для особо важных персон будет подниматься непосредственно в алтарь! (…) Но не произойдет ли так, что именно в этот неправедно построенный храм-саркофаг придет тот, о ком сказано: "В храме Божьем сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" 40 , (имеется в виду новозаветная цитата (2 Фес. 2. 4), традиционно интерпретируемая в отношении антихриста). Вероятно, подобным антихрамом представляется и иерусалимский Храм после его гипотетического восстановления. Здесь мы имеем дело со случаем некой вторичной рефлексии. Сопоставление этих двух храмов – закономерное следствие мессианской идеи, ищущей в собственной истории отражение истории священной (например, игумен В. Новик, вспоминая о параллелизме русской и еврейской историй с их "великими мессианскими залогами в начале" и отпадениями, между прочим, говорит, что "в России Иерусалимскому храму как бы соответствует храм Христа Спасителя" 41 ).

Что же противопоставляется нечестивым городам, разрушенным в результате бедствий? Поскольку "конец света" – по большому счету, не конец, а начало нового времени, после катастрофы приходит и новое мироустройство. Новый мир представляется как лишенный всех негативных сторон старого. Поэтому, например, когда говорится о строительстве эконоосферного поселения в общине Виссариона, указывается, что оно строится "экологическими средствами", вручную, без использования техники 42 . В соответствии с пророчествами Береславского, после гибели старых городов, "прежние пустыни и места необитаемые населятся ангелами и превратятся в духовные столицы мира (столицей Японии станет обитель под Хиросимой)" 43 . Противопоставление идет и на лексическом уровне: город настоящего – "люцифер-мегаполис", город будущего часто называется "градом"; соответственно, Богородица – "архитектор градов" 44 . В этих новых городах не будет "ни телевизоров, ни видеомагнитофонов, ни компьютеров, ни кабельной техники" 45 . Некоторые из них имеют откровенно ангельскую, небесную природу: строятся по небесным образцам душами, сошедшими с неба, которые будут "чутким образом улавливать свыше откровения о новых постройках, зданиях, цветах, о новом образе жизни" 46 .

Что касается представлений православных, некоторая их часть разделяет утопическое ожидание перед Вторым пришествием священного государства под властью русского царя, которое в некоторых текстах разрастается почти до всего мира. В этом случае, в качестве столицы новой империи называется город Владимир 47 , что является обращением к идее "Святой Руси", возвращением к некоему идеализируемому прошлому.

Впрочем, в некоторых текстах высказывается идея возможности обновления, казалось бы, обреченных городов. Это происходит за счет смены духовных ориентиров и связанной с ней символики: православные издания советуют снять "масонские" звезды с Кремля, вынести тело Ленина из Мавзолея, уничтожить памятники деятелям революции, которые служат "проклятию русского народа" 48 . А по проповедям Береславского, "город-храм" можно создать даже из Москвы, если посвятить ее Божией Матери, переименовав Ленинский проспект – в проспект Одигитрии-Путеводительницы (в этом случае проспект будет вести не в Подмосковье, а в рай), Парк культуры имени Горького – в Сад Богородицы, построив на месте Мавзолея и памятника Дзержинскому часовни, назвав станции метро в честь Божией Матери и почитаемого богородичниками Николая II и т. д. 49

Таким образом, говоря об идее города в современных эсхатологических предсказаниях, мы имеем дело с двумя ситуациями. Первая как бы строится по линии "Иерусалим – Москва" (вариант – "Иерусалим – Киев", "Иерусалим – поселок в Сибири") и в итоге сводится к противопоставлению старого сакрального центра мира центру новому. Другая, отрицающая городскую цивилизацию как таковую, строится по линии "Москва или Петербург – провинциальный город" и сводится к противопоставлению столицы, большого города, запятнавших себя грехом, – провинции, пустоши, несущих в себе потенцию обновления или память об идеальном прошлом. В обоих случаях речь идет о переходе утраченного сакрального статуса от одного локуса к другому.

Восприятие пространства в эсхатологическом пророчестве, в целом, построено на оппозиции "сакральное – нечистое" и "центр – периферия". Как отмечал Б.В. Кондаков, постоянное противопоставление "центра" и "периферии", которые, в конечном итоге, меняются местами, характерно для "провинциального мифа" с его ощущением "рубежности" и "переходности" 50 . В данном случае мы также имеем дело с ощущением переходности, причем очень обостренным. В целом, создавая картину смены одного сакрального центра другим, уничтожения осквернившихся городов и замены их новыми, праведными городами, эсхатологические тексты говорят о стремлении их создателей к обновлению мира, его возрождению.

Список литературы

Тарабукина А.В. Эсхатологические рассказы "церковных людей"// Альманах "Канун": Антропология религиозности. СПб, 1998

Анциферов Н.П. Непостижимый город. Л., 1991. С. 80-83, 128-137; Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города //Семиотика города и городской культуры. Петербург. Труды по знаковым системам, № 18. Тарту, 1984. С. 32-34

Преподобный Лаврентий Черниговский. Пророчества о грядущем антихристе. Цит. по: http://www.zaistinu.ru/proroch/antichrist/lavrent1.shtml

Воробьевский Ю. Корона для антихриста. //"Русский дом", 1999, № 5-6

"Красноярский рабочий", 10.6.95

http://trassa.travel.ru/story/magadan/magadan2.htm

"Юсмалос", 1993, № 11. С. 8

Схимонахиня Нила. Пророчества о России. http://pravoslavie.nm.ru/library/Nila.htm

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--