Реферат: Горская цивилизация
Более быстрыми темпами формирование собственности на земельные угодья происходило на территории Приморского Дагестана и в Кабарде.
В горах формирование знати и ее земельной собственности протекало весьма медленно по причинам, охарактеризованным выше. Процессы эти не завершились и к 60-м годам XIX века - времени окончательной интеграции региона в состав Российской империи. Не случайно представители царской администрации среди первоначальных целей реформ, проводившихся на Северном Кавказе после завершения Кавказской войны, называли задачу создания слоя привилегированных земельных собственников там, где представители знатных фамилий продолжали проживать в общинах, так и не порвав с традиционными нормами жизни.
В XVIII – первой половине XIX века развитие системы феодального землевладения в степных районах Северного Кавказа ускорилось благодаря политике российской администрации. В 1875 году специальный указ Екатерины II провозгласил образование Кавказского наместничества. Границы этого административного образования , а также функции наместника определены не были. Впрочем, последнему предоставлялось право жаловать российскому дворянству земли в собственность на территории укрепленной Кавказской линии. Уже к 1804 году более 600 тысяч десятин в степях Предкавказья, которые пересекла система линейных укреплений, оказалось в собственности высшего сословия России.
А. Ермолов в бытность наместником Кавказа собственными решениями жаловал земельные владения местной знати прорусской ориентации и освобождал зависимых крестьян мятежных кабардинских князей. Завершающий этап оформления системы феодальной собственности на Северном Кавказе также связан с целенаправленными действиями российской администрации в период проведения здесь аграрных преобразований 1860-х годов.
На территории Приморского Дагестана и в Кабарде формирование собственности на землю шло более быстрыми темпами.
Исследователи проблемы отмечают, что в Дагестане развитие довольно сложной системы феодальной земельной собственности ускорило владычество завоевателей, сначала арабов, а затем персов. Здесь существовала государственная собственность на землю – разновидность домениальной верховной; привилегированная наследственная собственность феодальной верхушки - мюльк и условное земельное держание с правом взимания налогов с населения. Термин арабского происхождения для обозначения последней – икта – не привился в языковой практике, но суть самого явления сохранялась.
В XVIII-первой половине XIX века практически повсеместно наблюдался процесс перерастания условного земельного владения в мюльк. Четвертой разновидностью феодальной земельной собственности была собственность мусульманской церкви – вакуф. К XV веку в плоскостном Дагестане ислам стал господствующей формой религии, и развитие вакуфного землевладения способствовало более быстрому формированию частной собственности на землю в обществе в целом. По мере проникновения ислама в горные общества вакуф утверждался и там, воздействуя на всю существовавшую систему отношений собственности.
Аналогичной по сути была и ситуация в средневековой Кабарде, на территории которой существовало несколько княжеских владений. Наряду с наследственной собственностью княжеских фамилий здесь имелось и условное земельное держание служилых дворян – уорков. Отчетливо была обозначена и иерархия привилегированных сословий.
Характерной особенностью землевладения светских феодалов, как в Кабарде, так и в государствах Дагестана являлся его семейно-корпоративный характер. Земля принадлежала фамилии в целом. Каждый член семьи имел право на получение от нее определенной части дохода, но не мог распоряжаться ею, отчуждать участки земли.
Формирование привилегированных и неполноправных сословий у горских народов в XVI- первой половине XIX вв. происходило также весьма различными темпами. Более быстро процесс этот развивался в плоскостных районах Северного Кавказа, медленнее – в горных районах.
У разных горских народов формировавшаяся знать называлась по-разному: баделяты и алдары – у осетин, бии – у карачаевцев и балкарцев, пши – у адыгов. У ингушей и карабулаков не сложилось особого термина для обозначения представителей новых сословий и употреблялись словосочетания “знатные фамилии”, “благородные люди”. Гюльденштедт в своих записках отмечал, что чеченцы имели князей и дворянство.
Немалую роль в образовании вассально-сюзеренных отношений и в формировании иерархической структуры феодальной элиты играл обычай аталычества.
Складывание отношений зависимости у народов Северного Кавказа охватило меньшую часть общества и отличалось специфическими чертами. Основная масса населения сохраняла личную свободу и права собственности.
В целом группы зависимых крестьян немногочисленны. Их личная зависимость не была всеохватывающей и не обязательно наследовалась детьми. Народы, проживавшие в горной зоне, подобных форм отношений по существу не знали.
Зато практически повсеместно, практически у всех северокавказских этносов в систему общественных отношений было включено рабство.
Многовековой обычай превращения военнопленных в рабов, очевидно, оказал серьезное воздействие на ментальные представления народов Северного Кавказа. Сложилась устойчивая ассоциативная связь: военное поражение - плен – рабство. Видимо, этим во многом объяснялось и ожесточенное сопротивление горцев в годы Кавказской войны. В самых безнадежных ситуациях они предпочитали смерть на поле боя признанию поражения. Русские военачальники не раз отмечали, что необходимость признать себя побежденным приводит противника в отчаяние, ибо понимается как утрата личной свободы, заставляя сражаться с упорством обреченных.
В плоскостных районах Северного Кавказа относительно быстро сложилась сословная структура общества.
В государствах равнинного Дагестана с их достаточно развитой системой феодального землевладения вполне сложилась феодальная иерархия в обществе.
Высший слой знати, связанный с наследственным землевладением, был представлен ханами, султанами, майсумами, шамхалами и т.д. Среднее звено, которому земли жаловались в держание, - беки. Низшая группа имела названия чанки и сала-уздени. Ее составляли дети двух высших сословий от неравных браков, а также служилые люди из крестьян - узденей.
Аналогичной по сути была и ситуация в средневековой Кабарде, на территории которой существовало несколько княжеских владений. Наряду с наследственной собственностью княжеских фамилий здесь имелось и условное земельное держание служилых дворян – уорков. Отчетливо была обозначена и иерархия привилегированных сословий.
Обычай аталычества заключался в передаче сыновей знатных владельцев, правителей на воспитание в семьи служилых людей, вассалов, а порой даже в зажиточные и влиятельные семьи представителей выборного общинного управления.
Воспитатель-аталык награждался землей, получал право на взимание ренты с населения, на ней проживавшего, и стада скота. В период воспитания он распоряжался имуществом своего воспитанника, защищал его интересы и впоследствии, сохраняя за собой роль советника. Доверенными служащими молодого феодала часто становились и сыновья аталыка, выросшие вместе с воспитанником-эмчеком.
Обычай аталычества использовался правящими кругами Персии, Турции, Крымского ханства для укрепления своего влияния на Кавказе и был широко распространен до присоединения региона к России.
Специфические черты складывания отношений зависимости в горском обществе заключались в том, что группы зависимых людей возникали не столько в связи с захватами земель, сколько в результате осуществления представителями знатных фамилий функций управления и покровительства.
Постепенно эти виды деятельности превратились в своеобразную монополию верхов общества. Согласно обычаю, общины или отдельные семьи не имели права отказаться от покровительства. За него полагалось периодически выплачивать определенную дань, а также участвовать в военных действиях по требованию покровителя. Этим чаще всего отношения зависимости при покровительстве и ограничивались.
Иной вариант коллективных отношений зависимости возникал в связи с закабалением горных общин феодалами предгорий. Последнее происходило из-за неравномерного распределения производственных угодий на равнине и в горах. При отгонной системе животноводства горные общества вынуждены были арендовать зимние пастбища на плоскости, платя за это ренту собственникам земли. Так, уже в XVI веке от кабардинских князей зависели горные общества карачаевцев, балкарцев, осетин, часть ингушских общин. Горские народы Дагестана и Чечни находились в аналогичных отношениях с феодальными владельцами Кумыкии, Тарковского шамхальства и других государственных образований в Прикаспии.
С другой стороны, свободные крестьяне могли стать зависимыми в связи с личными долговыми обязательствами. Пожалуй, это – единственный вариант развития отношений в общине, при котором адаты не гарантировали крестьянину сохранения личной свободы, это – путь к зависимым отношениям не коллектива, а отдельного индивида или семьи.
В большей или в меньшей степени он имел место у народов, проживавших в равнинной части Северного Кавказа. Различны термины, обозначавшие зависимых крестьян: пшитли – у адыгов и кабардинцев, райат и чагары – у народов Дагестана.
Зависимость выражалась в ограничении личной свободы и в выполнении феодальных повинностей. Она не имела черт, присущих крепостному праву в Европейской России. Крестьяне обладали имущественными правами. В ряде случаев они наделялись участками земли, но не обязательно к ней прикреплялись. Пшитли и чагары могли уходить от владельца. Райат были “крепки” земле, но феодал не имел права их продавать.