Реферат: Язык как средство познание действительности
- исследовать процесс становления представлений о языке, познании и мышлении в античной и европейской философии:
- проанализировать отдельные лингвистические концепции;
- выявить современную точку зрению на язык и познание.
В качестве источников исследования используются научные труды В. Гумбольдта, Б.Рассела, Х.-Г. Гадамера, А.Шлейхера, А. А. Потебни, Э.Сепира, Л. Блумфилда, Н. Хомского, исследования отечественных и зарубежных философов, историков, филологов, материалы дискуссий и научных статей.
Античные и новоевропейские взгляды на язык, познание и мышление
1.1. Древняя Греция
В Древней Греции проблемы языка рассматривались в тесной связи с разработкой учения о познании.
Толчком для гносеологического истолкования природы языка явился спор о природе наименований, то есть о соотношении между вещами и их именами. Существовали две противоположные точки зрения. Согласно онтологической точке зрения (Гераклит, стоики и др.), слова обозначают вещи по их природе, истинно, то есть утверждается закономерная связь между словом и вещью. Согласно конвенциональной точке зрения (Демокрит, Аристотель и др.) между словом и вещью закономерной связи нет.
Различение способов познания и его результатов обусловлено онтологически – противоположением двух миров. С одной стороны, это изменчивый мир становления, каким является чувственный мир, «область зримого» (по Платону). С другой стороны, это мир неизменного, единого и вечного бытия, «область умопостигаемого». Познание изменчивого мира становления опирается на чувственное восприятия, на чувственный опыт и дает ненадежное, темное знание или, иначе, мнение (докса). Познание мира неизменного бытия осуществляется с помощью разума, рассудка, мышления. Рациональное познание дает точное, светлое знание (эпистеме) и приводит к истине.
Подлинность рационального познания обусловлена, согласно Пармениду, тождеством бытия и мышления: «мыслить и быть – одно и то же», «одно и то же мысль и то, о чем мысль», которая высказывается в слове. Сущее есть то, что может мыслиться и высказываться. Следовательно, «слово и мысль бытием должны быть: одно существует лишь бытие». [2]
Как можно заметить, тождество бытия и мышления охватывает и язык. Такое понимание отношений между ними отчетливо проявляется в античном понятии логоса (Гераклит). Единством языка и мышления руководствуется и Аристотель, когда утверждает, что «нет различия между доказательствами, относящимися к мысли. Нелепо полагать, что доказательства, относящиеся к мысли, не одни и те же, а разные»[3]
1.2. Ф.Бэкон
В новое время к языковой проблематике обращались, в частности, Ф.Бэкон и Г.В.Лейбниц. Ф. Бэкон говорит о языке, описывая «призраки рынка», источниками которых являются слова. Здесь он обращается к поставленной еще в античности проблеме теоретико-познавательной роли языка и стремится показать, что роль слов в познании природы не стоит преувеличивать в ущерб роли фактов и понятий о вещах. Не поняв природы языка, человек не в силах «помешать обманчивому и чуть ли не колдовскому характеру слова, способного всячески сбивать с мысль с правильного пути, совершая некое насилие над интеллектом, и, подобно татарским лучникам, обратно направлять против интеллекта стрелы, пущенные им же самим»[4] .
Язык является средством общения, выражения и сообщения мыслей, и изучать его надо, по Бэкону, эмпирически, то есть исследовать опытным путем все его стороны с помощью философской грамматики, название которой изучать «не аналогию между словами, но аналогию между словами и вещами, то есть смысл».[5] Бэкон считает, что в познании язык выполняет служебную роль, так как является лишь носителем знания, служит для выражения познания и передачи его, но общественную роль языка велика: язык дает возможность научного общения между поколениями, искусственного увеличения объема человеческой памяти и т.д.; а так как язык служит единственным средством выражения мысли, без него не было бы и ее развития. Он позволяет фиксировать мысли в некой материальной форме, служит средством накопления значительного объема научной информации, сопоставления мыслей и их обработки. языковое выражение мысли «сводит интеллигибельное к чувственному».[6]
1.3. Г.В. Лейбниц
Г.В. Лейбниц подчеркивал огромную роль языка в мышлении и познании в целом, в аккумуляции и сохранении полученных знаний, а слова называл не иначе как «великими орудиями истины»[7] . Из всех функций языка исходной является коммуникативная. Язык стал более совершенным после введения в употребление общих терминов, обозначающих общие идеи, если бы таких слов не было, то для каждой отдельной вещи потребовалось бы свое слово, что сделало бы понимание между людьми невозможным. Слова становятся общими, если они являются знаками общих идей, идеи становятся общими, если путем абстрагирования отделить их от обстоятельств времени, места и т.д.,которые могут приурочить их к отдельному существованию.
Лейбниц предпринял попытку построения рационального языка – «орудия мысли» (linguamentalis), который, исходя из точно определенных первоэлементов, выводил бы целостную систему понятий, отображающих структуру Вселенной. Такой язык должен был служить построению универсального философского языка науки.
1.4. Дж. Беркли
Дж. Беркли, как известно, исходил из своего фундаментального положения о том, что бытийствует все то, что дано субъекту в ощущениях. Поэтому любой объект есть соединение чувственных впечатлений и идей, воспринимаемых разными чувствами. Эти идеи объединяются в одну «вещь». Для того, чтобы «вещь» получила онтологический статус, человеческий разум именует ее, то есть дает «имя», так как каждая идеальная «вещь» не дана человеку без «имени», однако «имя» сопровождает и каждую конкретную «вещь», предстающую перед внутренним взором человека. Таким образом, слово несет в себе онтологические параметры человеческого пребывания вмире, «имя» является как бы местом встречи когитального смысла и имманентного смысла предметного бытия.[8]
1.5. Ф. Ницше
Ф. Ницше, как писал М. Фуко, «... первым подошел к философской задаче глубинного размышления о языке»[9] . Ницше убежден, что мышление неотделимо от языка, но язык с необходимостью искажает реальность. Рассматривая реальность как неупорядоченный поток становления, он подчеркивает несоизмеримость создаваемого языком образа мира с подлинным положением дел, неспособность языка, а следовательно, и мышления представить какое-либо знание независимо от самого языка и мышления. Представление о структуре мира человек получает из структуры языка. Между этими структурами есть строгое соответствие, поэтому изменения в грамматике должны вызывать изменения в мировосприятии. Критикуя язык как своего рода «темницу», в которой заключен человек, Ницше в то же время говорит о важном значении языка как средства решения жизненно важных задач в человеческом сообществе.
Мир, по Ницше, есть наша интерпретация, и мы сами суть наша интерпретация. Вне нас нет никакой подлежащей познанию реальности в себе. Когда мы пытаемся увидеть ее, то совершаем филологическую ошибку, так как перестаем различать свою интерпретацию и наличный текст (мир). Этот текст имеет свою материальную реальность, которая нуждается в подходящих методах истолкования.[10]
В. фон Гумбольдт
«Язык, – писал он еще в начале XIX в., – есть орган, образующий мысль. Умственная деятельность – совершенно духовная, глубоко внутренняя и проходящая бесследно – посредством звука речи материализуется и становится доступной для чувственного восприятия. Деятельность мышления и язык представляют поэтому неразрывное единство»[11] .
В работах В. Гумбольдта можно обнаружить еще много и других замечательно тонких наблюдений и суждений («...в слове всегда наличествует двоякое единство – звука и понятия»; «звуковая форма есть выражение, которое язык создает для мышления» и др.). Подобного же рода высказывания встречаются и у других крупных языковедов – А. Шлейхера, Г. Штейнталя, И. А. Бодуэна де Куртене и проч.
Но, делая правильные наблюдения, В. Гумбольдт связывает их с другими своими суждениями, подсказанными его идеалистической философией, в результате чего искажению подвергаются и сами наблюдения, сделанные В. Гумбольдтом благодаря глубокому проникновению в действительную сущность языка.
В. Гумбольдт среди прочих делает и следующее замечание: «...весь язык в целом находится между человеком и воздействующей на него внутренним и внешним образом природой. Человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять и усвоить мир предметов. Это положение ни в коем случае не выходит за пределы очевидной истины. Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Тем же самым актом, посредством которого он из себя создает язык, он отдает себя в его власть; каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из пределов которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг»[12] .
Эта констатация представляет собой своеобразный перекресток дорог, которые ведут в разные стороны. Действительно, поскольку язык является орудием мысли и вне языка понятийное мышление невозможно, познавательная деятельность человека, направленная на объективную действительность, всегда осуществляется с помощью языка. Таким образом, человек всегда замкнут в определенном кругу – в кругу того языка, на котором он мыслит и с помощью которого он общается. Но таких кругов существует много – каждый из языков представляет такой круг. Кроме того, эти круги не остаются неподвижными и границы их постоянно меняются – так учит нас опыт исторического изучения языков.
Чем же следует объяснить наличие разных языков (разных замыкающих человеческое мировоззрение кругов) и каковы причины и закономерности их изменения?