Так же как и язык, речевая деятельность многоаспектна. Однако с каких позиций ни рассматривался бы данный вид деятельности, в центре внимания остается языковая личность, человек, порождающий и воспринимающий высказывание. Так, в психолингвистике все сконцентрировано на говорящем: анализируется его путь от мысли к слову и те механизмы, которые им пускаются в действие: исследуется то, как он строит речь, разворачивает ее; делается попытка воссоздать весь процесс вербализации его замысла и даже превербальные этапы этого процесса. В говорящем интересует то, адекватно или нет, выбрал он языковые средства для достижения поставленной цели, соблюдены ли им условия истинности высказывания и т. п. Внимание акцентируется на принципах коммуникативного сотрудничества и тех выводах, которые слушающий может извлечь из сказанного (Кубрякова, 1986: 15).

Для характеристики номинативного аспекта речевой деятельности представляется существенным выдвижение речевого акта в качестве своеобразной единицы речевой деятельности не только в целях адекватного описания порождения речи в ее превербальных этапах, но и на стадии зарождения замысла речи (Кубрякова, 1986: 18). Речевой акт является целенаправленным речевым действием, совершаемым в соответствии с принципами и правилами речевого поведения, принятыми в данном обществе. Речевой акт является также единицей нормативного социоречевого поведения, рассматриваемой в рамках прагматической ситуации.

Проблематике речевого акта уделялось много внимания в лингвистических концепциях В. Гумбольдта (1984), Ш. Балли (1972) и др., но основы теории речевого акта были заложены английским философом Дж. Остиным (1962). По мнению этого ученого, в речевом акте участвуют говорящий и адресат, выступающие как носители определенных, согласованных между собой социальных ролей или функций. В состав речевого акта входит обстановка речи и тот фрагмент действительности, которого касается его содержание. Как считает Дж. Остин, выполнить речевой акт значит произнести членораздельные звуки, принадлежащие общепонятному языковому коду; построить высказывание из слов данного языка по правилам его грамматики; снабдить высказывание смыслом и референцией, т. е. соотнести с действительностью, осуществить речение; придать речению целенаправленность, превращающую его в иллокутивный акт (Остин, 1962: 35). Дж. Остин ввел понятие иллокутивной силы, которая включает наряду с иллокутивной целью, объединяющей речевые акты в классы, ее интенсивность, способ достижения цели, особенности зависимой пропорции и другие индивидуальные условия употребления конкретных речевых актов (Остин, 1962).

Дж. Р. Серль выделяет в речевом акте акт произнесения, пропозициональный акт, осуществляющий референцию и предикацию; иллокутивный акт, реализующий целеустановку говорящего. Некоторые иллокутивные цели могут быть достигнуты мимикой, жестами (Серль, 1987).

При классификации речевого акта учитывается иллокутивная цель, психологическое состояние говорящего, направление отношений между пропорциональным содержанием речевого акта и положением дел в мире, отношение к интересам говорящего и адресата.

Дж. Серль выделяет следующие основные классы речевых актов: информативные речевые акты; сообщения (репрезентативы); акты побуждения (директивы); акты принятия обязательств (комиссивы); акты, выражающие эмоциональное состояние (экспрессивы); акты-установления (декларативы) (Серль, 1987).

Характеристика речевого акта обычно дается через его сопоставление с пропозицией. Одна и та же пропозиция способна входить в разные речевые акты. Понимание речевого акта предполагает правильную интерпретацию его иллокутивной силы, которая взаимодействует с пропозицией. Пропозиции характеризуются условиями истинности. Аналогом требования истинности является требование искренности, которое связывает речевой акт с намерениями говорящего, а через них – с состояниями его сознания (интенциональными состояниями): просьбы соответствуют желаниям и нуждам говорящего, сообщения – эпистемическим состояниям, выражения чувств – тем или другим эмоциям. Согласование речевого акта с интенциональными состояниями признается обществом обязательным для речевых действий (ЛЭС, 1990: 413).

Из вышесказанного можно сделать вывод, что человек, будучи по своей природе существом социальным, не может жить вне связи с другими людьми: он должен советоваться, делиться мыслями, чувствами, сопереживать, искать понимания и т. д. Началом связи с другими людьми является общение (коммуникация), реализуемое посредством речи через коммуникативные акты. Коммуникативные акты (акты речи) связаны с личностью говорящего и личностью слушающего через язык. Акты речи связаны также с практикой предыдущих поколений, говоривших на том же языке, и с опытом человечества, говорившего на родных языках.

Акты общения составлены как из известных и сходных единиц, так и из новых. Все множество актов общения группируется по сходству и различию единиц, их составляющих. Большие группы актов общения, связанные культурной исторической преемственностью, называют языками.

Языки, как исторически цельные и связанные культурной преемственностью группы актов общения, подразделяются на отдельные акты общения со своей организацией (стихи, поэмы, повести, романы и т. д.).

Поскольку разделение труда и обмен информацией постоянно расширяются, в актах общения должны называться все новые предметы и действия с ними, по поводу которых происходит общение. Так общение необходимо становится общением с помощью имен – слов, называющих предметы. Таким образом, язык – это членораздельные акты общения с помощью имен. Приобретенное языком свойство именовать вещи делает возможным использование имени как орудия мысли.

С помощью актов речи можно прогнозировать, исследовать свойства объектов, фантазировать о них, устанавливать общность мыслей и направлять чувства. Так акты речи становятся выразителями индивидуальной мысли, а в случае их общезначимости – общественного сознания. Коммуникативные акты состоят из коммуникативной деятельности или содержат в себе коммуникативную деятельность как существенную составную часть и реализуются посредством языка, речи и речевой деятельности, что в совокупности и есть лингвистика общения или язык в действии. В центре этого взаимодействия находится общающаяся личность (Баранов, 1992: 7), познавательно - коммуникативная деятельность, которой проявляется в порождении и понимании текстов актов речи (язык в действии). По мнению А.Е. Кибрик, язык в действии – это текстовая деятельность, вплетенная в другие виды деятельности. В соответствии с целью нашего исследования представляется целесообразным проследить, исходя из вышеуказанных положений, как происходит реализация предметной сферы деятельности, в нашем случае, – "терроризм".

2. Виды компетенций в лингвистике общения

Пришедшее в научную среду осознание того факта, что исследование языка в действии (лингвистика общения) не может быть успешным в рамках традиционных лингвистических рассмотрений, выдвинуло на первый план ряд проблем, одной из которых является проблема различных компетенций, как форм актуализации жизненного опыта субъекта общения, а также вопросы особенностей организации этого опыта в интеллекте , вопросы моделирования опыта – поиск формализмов, отвечающих онтологии текстовой деятельности (Кибрик, 1992: 34).

Говоря о компетенциях, выделяют, с одной стороны, когнитивную, перцептивную, ситуативную, социальную компетенции (Кибрик, 1992: 35), а с другой – языковую (грамматическую, лексическую и пр.) и коммуникативную, ориентированные на порождение и понимание текстов. В исследовании естественного интеллекта произведена экстраполяция достижений из области когнитивной психологии и программ искусственного интеллекта. Это, прежде всего, привело к раскрытию роли когнитивной компетенции как ведущей в познавательно-коммуникативной (текстовой) деятельности индивида (Баранов, 1995).

В антропоцентрической научной парадигме человек рассматривается как система обработки информации. Здесь, как отмечает А.Г. Баранов, основой текстовой деятельности выступает индивидуальная когнитивная система (ИКС) субъекта общения, включающая различные виды знаний, подразделяемые на субстанциональные и процессуальные, или декларативные и процедурные (Баранов, 1995). Данные знания могут быть организованны в различные когнитивные структуры – схемы, фреймы, планы, скрипты, сценарии (SchankandKass, 1988; Jansson, 1988).

Рассматривая особенности ИКС, следует выделить ее расчлененность по предметным областям, причем ИКС каждого индивида характеризуется определенным набором предметных областей. Понятие предметной области включило в проблематику лингвистики общения типологическую рубрикацию массива текстов. Для этого, как считает А.Г. Баранов, важно осуществить типологический подход, в котором выделяют параметры, определяющие принадлежность текста к определенному типу (Баранов, 1993: гл. 5). Предлагается различать четыре текстотипа: тексты межличностного общения; информационные; научные; художественные.

Данные текстотипы подразделяются на субтипы. Параметрами разбиения послужили модальные характеристики текстов: интенциональность, достоверность, референциальный статус. Указанные модальные характеристики действуют в семиотической рамке: "Я – Здесь – Сейчас" (Баранов, 1993). Исследователи текстовой деятельности выявили еще один уровень типологии текстов – речевые жанры (Бахтин, 1979: 237), что позволяет отразить расчлененность массива текстов по предметным областям, которых существует великое множество.

3. Соотношение "текст – дискурс"

При всем многообразии подходов к изучению текста, их объединяет одна общая идея: текст – это законченное речевое целое. Текст обладает определенной структурой и должен отвечать определенным критериям текстуальности. М.М. Бахтин определяет текст следующим образом: "Текст (письменный и устный) – есть первичная данность всего гуманитарно-философского мышления. Текст является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления" (Бахтин, 1979: 281).

Эта мысль, высказанная М.М. Бахтиным, стала программной для области языкознания, которую сегодня называют теорией дискурса. Именно дискурс – текст, взятый в его функционально-прагматической целостности, является основной формой общения и определяется как объект и как предмет исследования лингвистики текста.

Следует отметить, что помимо установления, изучения единиц текста, анализа парадигматических, синтагматических и межуровневых связей внутри объекта исследования, возникает необходимость осуществлять всестороннее рассмотрение коммуникативной ситуации, в которой происходит порождение и восприятие текста, т. е. его реализация.

Центральная роль в ситуации общения принадлежит коммуникантам. На необходимость изучать язык в процессе речевой деятельности, учитывать явления, происходящие при порождении и восприятии текста, различные роли адресанта и адресата указывали ученые – представители психологического и коммуникативного подхода к изучению языка. Но ситуацию общения можно исследовать и с точки зрения прагматики. Участники коммуникации могут рассматриваться в соответствии со своими статусными, ролевыми и личностными характеристиками. Данный аспект изучения не оставляет без внимания и обстоятельства реализации текста: хронотип, канал, режим, тональность, код, сферу общения. Совокупность всего многообразия характеристик ситуации, в которой находится текст, и составляет среду его существования. Вовлечение характеристик такого рода в сферу лингвистического исследования создает оппозицию "текст – дискурс", где текстом считается независимое, изолированное, обособленное от ситуации, законченное речетворческое произведение. Под дискурсом понимаем текст, находящийся в ситуации реального общения. Представляется целесообразным дать более подробное описание теории дискурса, сущности, типологии жанров и когнитивной базы.

4. Сущность дискурса

Истоки теории дискурса и методов его анализа следует искать в исследованиях языкового употребления (немецкая школа П. Хартмана), в социолингвистическом анализе коммуникации (американская школа Э. Щеглова, Г. Закса), в моделировании порождения речи, описании этнографии коммуникации и в антропологических исследованиях (А. Греймас, Е. Лондовский и др.). З.З. Харрис пытался распространить дистрибутивный метод с предложения на связный текст. Е. Косериу также употреблял термин "linguisticadeltexto" (Косериу, 1977). Таким образом, анализ дискурса и лингвистика текста в то же время образуют отожествляемые области лингвистики. В конце 70-х, начале 80-х гг. наметилась тенденция к их размежеванию из-за постоянной дифференциации понятий "текст" и "дискурс". Под текстом теперь понимается абстрактная конструкция, под дискурсом – различные виды ее актуализации, рассматриваемые с точки зрения ментальных процессов (Т.А. ван Дейк, 1989).

Понятие "дискурс" в современной лингвистике трактуется неоднозначно. Существует четыре основных подхода к пониманию дискурса.

В рамках первого подхода, дискурс трактуется как речь или как общение. Представители данного подхода: Т.А. ван Дейк (2000); Р. Водак (1997);

М.Я. Макаров (1998); Ю.С. Степанов (1995) – решают методологические задачи противопоставления формального и содержательного понимания языка. Понятие "дискурс" используется для того, чтобы перенести центр тяжести лингвистического анализа на социальные факторы общения. Е.С. Кубрякова отмечает: "Дискурс начинает пониматься как сложное коммуникативное явление, не только включающее акт создания определенного текста, но и отражающее зависимость создаваемого речевого произведения от значительного количества экстралингвистических обстоятельств – знаний о мире, мнений, установок и конкретных целей говорящего как создателя текста" (Кубрякова, 2000: 13–14).

В данном подходе устанавливаются отличия между языком, речью, речевой деятельностью и дискурсом. Если речь является родовым понятием по отношению к речевой деятельности и дискурсу, то речевая деятельность трактуется как процесс производства и восприятия речи. В этом случае дискурс рассматривается как разновидность речи, как дискурсивная речь, т. е. речь, построенная по правилам грамматики и стилистики, развивающая ту или иную мысль говорящего (пишущего). Дискурс, как последовательное изложение, является одним из видов речевой деятельности.

Исследования В.Г. Борботько представляют второй подход (Борьботько, 1998), выделяющий рекурсивные и дискурсивные высказывания. Если рекурсивные высказывания не добавляют ничего нового к тому, что было сказано ранее, то дискурсивные высказывания отличаются содержательно-информативной новизной.

А.Г. Баранов, Е.А. Попова, Е.В. Ковшикова противопоставляют дискурс тексту по признакам динамики и статики (Баранов (1993); Попова (1995); Ковшикова (1997)). А.Г. Баранов выделяет три уровня идеализации текста: актуальный текст, виртуальный текст и текстотип (Баранов, 1993: 81). Актуальный текст (текст в контексте общения) понимается во многих исследованиях как дискурс, а виртуальный текст, т.е. текст в изоляции от контекста общения, понимается как текст (Баранов, 1993). Текстотип (по А.Г. Баранову) – это набор правил порождения и понимания текстов. М.М. Бахтин считает, что текстотип соотнесен с концептом текста в языковом сознании. Текст трактуется как статичное завершенное произведение, рассматриваемое вне ситуации общения, а дискурс – как динамическое, завершенное и обусловленное речевое событие. Этот подход выражен в определении Н.Д. Арутюновой: "Дискурс – это "речь, погруженная в жизнь"" (Арутюнова, 1990: 137). В таком понимании дискурс – это текст плюс коммуникативно значимые обстоятельства, в которых этот текст актуализируется. Дискурс в таком случае рассматривается как последовательность речевых актов, как коммуникативное взаимодействие участников общения, как совокупность вербальных и невербальных действий. Рассматривая дискурс с позиции отношения между участниками коммуникации, В.И. Карасик выделяет личностно-ориентированное и статусно-ориентированное общение (Карасик, 1998: 189).

Мы говорим о личностно-ориентированном общении, если собеседник нам хорошо известен, и он интересует нас во всей полноте своих характеристик (Карасик, 1998: 189). В случае статусно-ориентированного общения коммуниканты реализуют себя в ограниченном наборе ролевых характеристик, выступая в качестве представителей определенных групп людей (начальник, подсудимый, клиент, пациент, учитель, коллега и т. д.). Личностно-ориентированный дискурс представлен в двух основных разновидностях: бытовой и бытийный, статусно-ориентированный дискурс – в нескольких типах институционального общения, выделяемых на основании функционирующих в обществе социальных институтов (Карасик, 1998).