Реферат: Иммиграционные потоки "Юг – Север"
В современных условиях действие сформировавшихся в иную историческую эпоху предпосылок сохраняется, только на первый план выходит то одна, то другая из них. Однако если действие военно-политических причин продолжается, как правило, какой-то ограниченный период времени, то социально-экономические факторы воздействуют постоянно и беспрерывно, так как всегда существуют те или иные социальные группы и категории, которые недовольны своим материальным положением в собственной стране. Конкретное проявление это недовольство находит в сопоставлении уровней заработной платы за одинаковую работу, требующую таких же навыков и квалификации, у себя дома и в стране, принимающей иностранную рабочую силу.
К числу социально-экономических факторов, «выталкивающих» арабов из дома, относятся безработица, неполная занятость, жилищный кризис, нежелание возвращаться на родину по окончании обучения за рубежом, женитьба в эмиграции.
Вызвать эмиграцию или реэмиграцию могут те или иные факторы, действующие не только в стране, имеющей по тем или иным причинам излишек рабочей силы вообще или каких-то конкретных ее категорий. Такие факторы могут возникнуть в той или иной зарубежной стране, вызывая срочную необходимость в притоке рабочей силы извне. Но, начавшись однажды, они могут столь же внезапно и прекратить свое действие. В таких случаях эмигранты быстро превращаются в реэмигрантов, а порой и в репатриантов.
Прибыв в чужую страну, эмигрант в большинстве случаев вынужден соглашаться, как правило, на работу, которую предлагают и которая имеется, а не на ту, которой ему хотелось бы заниматься. Поэтому профессиональный состав работающих иммигрантов может значительно отличаться от такого состава до их выезда в эмиграцию. Уделом эмигрантов в развитых странах остается, как правило, неквалифицированная либо малоквалифицированная работа. Принимающие страны не стремятся, да и не заинтересованы в том, чтобы повышать уровень их квалификации. Так, из 400 тунисских эмигрантов, опрошенных в Большом Париже и прилегающих к нему районах с декабря 1976 по апрель 1977 г., 122 человека (30,5%) работали в сфере обслуживания, главным образом в гостиницах и ресторанах; 124 человека (31%) – в строительстве; 120 человек (30%) – в промышленности; 34 человека (8,5%) – в торговле1 .
Страны-реципиенты по разным причинам заинтересованы в притоке молодой и здоровой зарубежной рабочей силы. В числе этих причин, например, желание использовать неквалифицированную рабочую силу на наиболее тяжелых, трудоемких, «непрестижных» работах, выполнять которые местные жители отказываются даже за высокую плату. С помощью же квалифицированной рабочей силы – «притекающих умов» – принимающие страны стремятся решать научные и технологические проблемы.
Оба вида иностранной рабочей силы позволяют общественному капиталу каждой такой страны сокращать издержки, обеспечивают дополнительную гибкость на рынке труда, способствуют понижению давления на зарплату местной квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы.
С другой стороны, эмиграция квалифицированной и неквалифицированной рабочей силы из некоторых арабских государств оказывает на их экономику и социальную ситуацию как положительное, так и негативное воздействие. Так, она оказывает влияние на занятость самодеятельного населения каждой из арабских стран-экспортеров рабочей силы. Но не решает, а лишь ослабляет на некоторое время остроту проблемы занятости.
Вместе с тем эмиграция избыточной части квалифицированных рабочих и специалистов вынуждает как частные компании, так и государственные предприятия и учреждения уделять больше внимания подготовке кадров, повышению уровня их квалификации, условиям найма. Другой положительный момент – поступления твердой валюты от эмигрантов в виде переводов семьям и на банковские счета. Абсолютные величины этих поступлений зависят главным образом от численности выехавших, их профессий и заработков. Для некоторых арабских стран эти поступления имеют исключительно важное значение как источник свободно конвертируемой валюты, хотя в силу многих причин их объемы резко колеблются.
Рекордные суммы поступлений были зафиксированы в Египте. Если в 1971 г. переводы от эмигрантов составили всего 27 млн. долл., то в 1981 г. они возросли ровно в 100 раз – до 2,7 млрд. долл. В 1989/90 финансовый год переводы средств от работающих за рубежом египтян достигли 8 млрд. долл. и превысили доходы этой страны от туризма, экспорта нефти и Суэцкого канала, вместе взятые. В 1990/91 г. ожидалось дальнейшее увеличение этих поступлений, но из-за иракской авантюры все эти оценки не оправдались. Внезапное возвращение миллионов египтян домой усилило негативное отношение к эмиграции, уже начавшее проявляться в египетском обществе, хотя до начала 90-х годов подавляющее большинство египетских экономистов и политических деятелей относилось к эмиграции положительно.
Но даже если правительства таких арабских стран-экспортеров рабочей силы, как Алжир, Египет, Иордания, Йемен, Марокко, Сирия, Судан и Тунис убедятся, что эмиграция их рабочих и специалистов оказывает только негативное воздействие на их экономику, они все равно не откажутся, на наш взгляд, от этой формы перемещения части своего населения за рубеж. Главная причина этого – огромная, бóльшая или меньшая для каждой страны, масса твердой валюты, поступающая от эмигрантов. Разумеется, в случае прекращения такого «невидимого» квазиэкспорта любая страна-экспортер рабочей силы сразу лишится одного из источников твердой валюты, являющегося для некоторых из них главным источником ее поступления. Особенно болезненным такой отказ мог бы стать для Алжира, Египта, Иордании и Йемена. Другая причина – неспособность этих стран существенно повысить зарплату своим рабочим и специалистам, чтобы материально, а не только в административном порядке сдержать эмиграционный поток.
В целом, взвешивая «за» и «против» эмиграции из арабских стран, следует отметить, что утечка как «умов», так и «золотых рук» наносит им серьезный ущерб. При четком же планировании в госсекторе и регулировании развития в частном секторе эмигрирующие арабы могли бы найти работу в своих странах. Между тем из-за отсутствия этих предпосылок страны-экспортеры рабочей силы, по существу, дополнительно субсидируют развитие и без того богатых западных государств. Последние благодаря иммигрантам избавляются от необходимости готовить национальные кадры в тех масштабах, которые им необходимы.
Проблема иммиграции создает дилемму для многих западноевропейских государств. Им необходим стабильный приток иностранных рабочих, чтобы поддерживать экономический рост, компенсировать низкий уровень рождаемости в Европе и заполнить «грязные» или опасные рабочие места, которые не желают занимать многие западноевропейцы. В то же время правительства не хотят иметь дело с нестабильным социальным климатом, который часто возникает, когда иностранные общины становятся достаточно многочисленными, чтобы бросить вызов местному населению.
Во Франции, например, где в начале 90-х годов иммигранты, включая выходцев из арабских стран, составляли, по оценкам, 4,5 млн. человек, или 7% населения страны, растущее число убийств, взрывов бомб и актов вандализма направлено в основном против арабов. Издавна существовавший конфликт между североафриканскими арабами и французской полицией принял острый характер. В последние годы в ходе столкновений с полицией убито более 20 арабов. Тот факт, что не был наказан ни один из работников правопорядка, вызывает гнев у арабского населения.
Очевидно, что хотя иммигранты служат дополнительным источником социальной и криминогенной напряженности для этих стран, их экономика, производственная и социальная инфраструктура подчас не могут без них функционировать.
А перебираться арабов в Европу заставляет не только и не столько наступление Сахары, против которой многие арабские страны ведут решительную борьбу. Главная причина эмиграции – «перевернутое» соотношение числа детей, приходящихся на одну мать. В арабских семьях в середине 90-х годов в среднем на одну мать приходилось 6,4 ребенка. В Италии это соотношение составляет 1:1,3. В странах Западной и Северной Европы этот показатель еще ниже.
В Германии, например, по мере роста ВВП на душу населения и соответственно его благосостояния стремление производить потомство неуклонно сокращается. Немки рожают в основном не раньше 30 лет, и этот возрастной порог все повышается. Многодетные семьи становятся большой редкостью. Одновременно благодаря развитию медицины постоянно возрастает средняя продолжительность жизни. Если в настоящее время на одного пенсионера приходится пять работающих, то через полвека пропорция может стать обратной.
По имеющимся расчетам, Германия нуждается в притоке до 1 млн. иммигрантов в год. И это наряду с тем, что многие немецкие заводы и другие предприятия по-прежнему вынуждены переносить свои производства в Польшу и Чехию, поскольку рабочая сила там в 5 раз дешевле, а уровень ее квалификации – не ниже немецкой. Приглашать же специалистов из этих стран в Германию мешают законодательные барьеры. Тем не менее, в начале 2000 г. в Германии при населении 82 млн. человек насчитывалось 7,5 млн. неграждан, в том числе более 2 млн. турок4 . Таким образом, удельный вес иммигрантов в общей численности населения – 9,1% – был несколько выше, чем во Франции, но разница эта весьма незначительная в процентном выражении.
Заветная цель для многих мигрантов с Юга – например, Греция, хотя ВВП на душу ее населения, по последним опубликованным данным ООН, составлял в 1995 г. всего 10 937 долл. по сравнению с 26463 долл. в том же году во Франции и 29 567 долл. в Германии5 . При населении Греции 10,5 млн. человек в 1999 г. там проживало, по разным оценкам, около 1 млн. иммигрантов (9,5% от всего населения), в том числе около 700 тыс. нелегальных. Практически каждый день в греческих СМИ сообщается о задержании пограничниками и полицейскими целых групп нелегалов, пытающихся пробраться в Грецию через сухопутные границы ее с соседними странами. Береговая охрана Греции, в свою очередь, задерживает средние и малые суда, чаще всего турецкие, которые пытаются высадить на греческий берег иммигрантов из таких стран, как Бангладеш, Пакистан, Ирак, из африканских стран южнее Сахары.
Однако учитывая весьма протяженную линию сухопутных и морских границ Греции и явную недостаточность имеющихся физических и материальных ресурсов для их прикрытия, пресечь полностью или даже существенно нелегальную иммиграцию просто невозможно. Это означает, что по мере дальнейшего роста ВВП на душу населения Греции и обнищания стран Юга нелегальная эмиграция будет сохраняться.
Если Греция – одна из тех европейских стран, где потоки мигрантов из Азии и Африки впервые касаются европейской почвы, то Дания относится к тем странам Европы, где они останавливаются и оседают. Это и неудивительно. ВВП на душу населения в Дании в 1995 г. составил 33 174 долл., т.е. был значительно выше, чем в Германии и Франции и в 3 раза выше, чем в Греции6 . Первые мигранты с Юга появились в Дании еще в конце 60-х годов.
В 80-е годы к мигрантам из Турции и Пакистана добавились беженцы из Ирана, Ирака, Шри-Ланки. Отличие этих новых групп мигрантов состояло в том, что они настаивали на сохранении собственной религии, культуры, языка и традиций. В результате этого национальная самобытность Дании, население которой составляет несколько более 5 млн. человек (5,2 млн. в 1995 г.), оказалось под реальной угрозой. Датский профессор демографии Поуль Маттисен считает сегодняшний уровень миграции «беспрецедентным». Через 20 лет, прогнозирует он, иммигранты первого и второго поколений из Турции, Ливана и Сомали составят 500 тыс. человек, или 14% населения Дании. Многие датчане, по его мнению, не осознают «исторического характера» перемен в стране, которая еще в 60-х годах слыла самым однородным с точки зрения национального состава государством в Европе7 .
Аналогичные примеры можно продолжать. Вместе с тем очень серьезным препятствием на пути дальнейшего разрастания гипермиграции «Юг-Север» стали не ухищренные законодательные и административно-полицейские меры стран-реципиентов иностранной рабочей силы, а огромные потоки мигрантов, хлынувшие в конце 80-х – начале 90-х годов из стран бывшего социалистического лагеря после краха в них тоталитарных режимов и распада Советского Союза и Югославии.
Особенно мощными волнами они покатились по Западной Европе, превратившись в другую гипермиграцию «Восток-Запад». Если до середины 70-х годов основной поток направлявшихся в Западную Европу эмигрантов исходил из Алжира, Марокко, Турции и Югославии, то в последующие 15 лет до начала 90-х годов основную массу прибывающих сюда иммигрантов составляли вьетнамцы, тамилы из Шри-Ланки, заирцы и эфиопы. Они прибывали в Западную Европу не как рабочие с заранее обусловленными контрактами, а как лица, требовавшие политического убежища или просто как нелегальные эмигранты.
В начале 90-х годов состав мигрантов в Западную Европу резко меняется. О том, как конкретно это происходит, и как мигранты из Восточной Европы вытесняют на рынке труда выходцев с Юга, говорят следующие примеры. Так, осенью 1990 г. арабские и африканские сельскохозяйственные рабочие-эмигранты резко протестовали, когда виноградари района Бужоле во Франции решили нанять польских и румынских сборщиков винограда, которые были готовы работать за сумму, эквивалентную 40 долл. в день, что было намного меньше суммы, которую в том же районе получали за эту работу арабы и африканцы.
Или, например, в конце 1990 – начале 1991 г. тысячи албанцев, воспользовавшись новой ситуацией, сложившейся в своей стране, устремились в качестве эмигрантов и беженцев в Италию. Те из них, которые получили там работу, сократили возможности трудоустройства для эмигрантов из Африки, Арабского Востока и других стран Юга.
В любом случае западноевропейский работодатель при найме на ту же работу иммигрантов всегда отдаст предпочтение более образованным и более квалифицированным выходцам из стран Восточной Европы, чем из стран Юга.
Если иммигранты с Востока с начала 90-х годов XX в. как-то ограничивают и теснят выходцев с Юга на рынке труда стран-реципиентов, они все-таки не могут приостановить совсем гипермиграцию «Юг-Север».
Западноевропейским и североамериканским государствам необходим стабильный приток иностранных рабочих, чтобы поддерживать экономический рост, компенсировать низкий уровень рождаемости в Европе и заполнять «грязные» или опасные рабочие места, которые не хотят занимать многие европейцы. Но, с другой стороны, правительства не хотят иметь дело с нестабильным социальным климатом, который часто создается, когда иностранные меньшинства остро конкурируют друг с другом или становятся достаточно многочисленными, чтобы бросить вызов господству коренного населения.
Самый свежий пример этого – сербский край Косово и события 1999 г. в нем и вокруг него. Так, например, греческие власти весьма опасаются постепенной деэллинизации отдельных районов страны и превращения их в «новое Косово». Греция стала одной из первых стран, где открыто заговорили о ползучей угрозе миграции с Юга. Именно здесь выходцам из южных мусульманских стран часто отказывают в разрешениях на строительство, в водительских правах и по многим другим вопросам.