Реферат: Использование особенностей памяти допрашиваемого при допросе
Перед предъявлением для опознания фотокарточки или живого лица неплохо осведомиться о способности свидетеля к рисованию. Опознание или неопознание, например, подозреваемого лицом, способным хорошо рисовать, при прочих равных условиях имеет большее значение, чем опознание или неопознание его лицом, не умеющим рисовать.
Встречаются люди и не художники по профессии, обладающие способностью вызывать в памяти очень яркие представления о прошлом опыте. Такие люди, как свидетели, отличаются исключительно точными и подробными показаниями вплоть до описания цвета шнурка обуви преступника. Такие детальные показания иногда могут дать повод для подозрения в лжесвидетельстве. Дело в том, что среди допрашиваемых, умышленно желающих ввести следствие в заблуждение, нередко встречаются такие, которые «все помнят точь-в-точь». Следует отличать таких лиц от добросовестных свидетелей, имеющих настолько яркие представления, что они иногда достигают степени непосредственных впечатлений. Лица с такими богатыми представлениями точно опишут кабинет, в котором в прошлый раз их допрашивали, а лжесвидетели не в состоянии сделать это.
В отдельных случаях, когда свидетель не умеет рисовать, но может подробно рассказать о приметах разыскиваемого человека или предмета, на допрос целесообразно приглашать художника.
Так, по делу о грабеже на допрос потерпевшего был приглашен художник, который на основе показаний о внешности преступника нарисовал его портрет. Рисунок был помещен в местной газете с обращением к общественности помочь разыскать преступника. На следующий день неизвестный гражданин сообщил по телефону, где работает человек, приметы которого схожи с помещенной в газете фотографией. В дальнейшем это подтвердилось.
В следственной практике сравнительно редко встречаются допрашиваемые с представлениями, достигающими степени непосредственных впечатлений. Обычно сохранившиеся в памяти образы являются нестойкими, неравномерными, и это накладывает свой отпечаток и на показания.
Представления, сохраняясь в памяти, видоизменяются, преобразуются в сознании, связываются друг с другом, сливаются, обобщаются, и даже воображение на их основе создает новые представления о реальных или фактических явлениях. Поэтому мы различаем два вида представлений, а именно представления памяти и представления воображения.
Представления воображения могут возникать непроизвольно, пассивно, или произвольно, активно. С первыми мы встречаемся в показаниях добросовестных, но заблуждающихся свидетелей, со вторыми — тогда, когда имеем дело с неискренними, недобросовестными показаниями подозреваемых, обвиняемых или лжесвидетелей.
Добросовестные свидетели сами критически контролируют представления воображения. Однако к этому не всегда способны некоторые индивидуумы, мало считающиеся с реальностью, и особенно дети. И. Ф. Случаевский 18 предлагает простой метод демонстрации суду степени склонности к фантазированию у детей. Указанный метод состоит в том, что при надавливании на закрытые глаза исследуемого последний начинает видеть «кружки, треугольники, звездочку, сетку, собачек, кошечек, цветочки» и пр. «Красочность видимого и быстрое проявление зрительных образов пропорциональны степени внушаемости детей, их склонности к фантазированию и к иллюзорным восприятиям». Автор сообщает также об этом методе, что он был им применен во всех случаях исследования детей на достоверность их показаний. Юсевич также пишет о практике экспертизы достоверности показаний несовершеннолетних 19 .
Мы не беремся оценивать эти методы судебной психиатрии при определении степени склонности детей к фантазированию, но отметим, что экспертизы такого рода противоречат Основам уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик. В соответствии со ст. 17 Основ доказательства оценивают суд, прокурор, свидетель и лицо, производящее дознание. Оценка достоверности доказательств, и в том числе показаний несовершеннолетних, не дело эксперта. Оценка достоверности показаний должна осуществляться не в отрыве от содержания, а путем его исследования по существу, в совокупности со всеми имеющимися доказательствами.
Трудные задачи стоят перед следователем при оценке показаний добросовестно заблуждающихся свидетелей и потерпевших. Их воображение иногда незаметно для них самих дополняет пробелы, имеющиеся в восприятии или в памяти, под влиянием различных эмоций и придает представлениям особую уверенность.
Восприятие действительности может преобразоваться воображением под влиянием желаний, симпатий и антипатий.
Это свидетельствует о необходимости выяснения взаимоотношений свидетеля с обвиняемым, подозреваемым, потерпевшим и даже отношения его к предметам, являющимся объектами показаний. При этом отношения понимаются в широком смысле. Может быть, свидетель раньше, до совершения преступления, о котором он допрашивается, не знал об обвиняемом, но потом у него появилась симпатия к нему, например, узнал, что он совершил преступление при каких-то смягчающих обстоятельствах и т. д., ему стало жалко его, он хочет, чтобы обвиняемый не был наказан или чтобы был наказан, по возможности, не очень сурово, и это желание уже влияет на его воображение. Пробелы в восприятии или в памяти бессознательно заполняются смягчающими вину обстоятельствами, а отягчающие вину обстоятельства незаметно сглаживаются. Украденная старая, поношенная, но любимая вещь потерпевшему кажется «почти новой», элегантной. Пропавшая без вести женщина для любящего человека изящна, одета с большим вкусом, интересна и даже выглядит намного моложе своего возраста и т. д.
Выяснить эти соотношения тактически нетрудно. Они иногда сами так и выпирают из показаний, а нередко устанавливаются в результате беседы с допрашиваемым. Опытный следователь никогда не перебивает допрашиваемого вопросом о дальнейшем ходе дела, не говорит: «это к делу не относится» и т. д. Следователь выслушивает его терпеливо. Это облегчает определить желаемый для допрашиваемого ход дела и на основе этого сделать некоторые выводы о направлении его воображения и влиянии на содержание показаний. По УПК, следователь в начале допроса должен установить отношение свидетеля к обвиняемому (ст. 158). Конечно, симпатия или, наоборот, неприязнь со стороны свидетеля к обвиняемому не влечет его отстранения от дела. Это должно быть учтено при оценке показаний такого свидетеля, но не должно явиться основанием недоверия к нему и его показаниям.
Уголовно-процессуальное законодательство СССР и стран народной демократии не знает правового института отвода свидетелей по мотивам их заинтересованности в исходе дела. Советский уголовно-процессуальный закон не освобождает близких родственников обвиняемого также от дачи свидетельских показаний по делу,как это делают УПК НРБ (ст. 51), ВНР (ст. 57), ПНР (ст. 94), ЧССР (§ 111). Хотя УПК этих стран предоставляю