Реферат: История календаря

Кого мы мало понимаем…

А.Л.Чижевский

Временные представления начали формироваться очень давно. Невозможно определить точную дату этого момента, но можно уверенно утверждать, что уже первобытный человек каменного века проявлял интерес к солнцу, луне и звездам – объектам небесной сферы, которые легко наблюдаются невооруженным взглядом. При этом древние люди, будучи очень наблюдательными, смогли подметить связь между периодической сменой времен года, видом звездного неба и высотой солнца над горизонтом, хотя еще не осознавали причинной связи.

Прежде всего, заинтересовала первых астрономов, живших в верхнем палеолите, Луна: изменение фаз естественного спутника Земли становится заметным уже через несколько дней непрерывного наблюдения. Свидетельствует об этом находка близ поселка Гонцы (Украина) – клык мамонта с насечками, которые можно интерпретировать как отрывок из лунного календаря, на котором нанесены изменения фаз Луны за четыре месяца. Датируют эту одну из первых попыток учета время 15 000 – 10 000 годами до н.э.

Очень интересны браслеты из бивня мамонта, найденные в палеолитической стоянке Мезин у реки Десны близ Чернигова. Один из них состоит из пяти прилегающих одна к другой пластин, на которых в виде узора расположены группы одинаковых коротких параллельных прямых черточек, причем направление черточек в каждой группе меняется на 90º. Из 24 уцелевших групп 17 содержат по 14 черточек, 3 – по 13 и 4 – 15. Всего на пяти пластинках насчитывается примерно удвоенное число дней (фактически же – дней и ночей) в десяти лунных месяцах – около 280 суток. Американскому исследователю А.Маршаку удалось найти похожие группы царапин на древнем оружии, которое использовал уже кроманьонский человек 30 тысячелетий до нас. Этот факт еще дальше в глубь веков отодвигает момент зарождения временных представлений.

В мезолите календарь, при помощи которого первобытный человек следил за Луной, был несколько усовершенствован, хотя суть его осталась прежней. Вместо системы насечек художник, живший примерно в 7-м тысячелетии до н.э., в пещере Канчал-де-Моама (Испания) тщательно зарисовал изменение фаз Луны в течение ее полного цикла.

Однако зачем древнему человеку, которому приходилось быть очень практичным, дабы выжить в неблагоприятных условиях, нужны были подобные календари? Скорее всего, для ориентации в пространстве. Ведь, в конечном счете, это не были календари в современном понятии этого слова, так как в них не было точки отсчета и привязки к смене сезонов. Главной функцией таких календарей было вычисление разницы в днях между двумя событиями, а как это помогало ориентироваться в хорошо пространстве раскрывает следующий пример: когда мы не знаем точного расстояния между, например, своим домом и местом работы, вместо характеристики пути «столько-то километров», используются фразы наподобие «20 минут ходьбы» или «40 минут езды на машине», то есть вместо пространственных характеристик используются временные. Точно так же первобытный человек, который тем более не знал, что такое километр, мог измерять расстояние, как бы это абсурдно ни звучит, в днях, или в лунах.

Прогресс человечества всегда неумолимо двигался вперед. Постепенно древние люди переходили от присваивающего хозяйства, в котором они полностью зависели от даров природы, к производящему, когда уже сам человек занимался скотоводством и земледелием. Это был один из важнейших технических переворотов древности, произошедший в эпоху неолита и отсюда получившего название неолитическая революция. Это во многом определило и гигантский скачок в развитии календаря каменного века. Если до сих пор, вполне хватало простого наблюдения и счета дней, то теперь стало жизненно необходимо знать время наступления различных сезонов и более-менее точную длину года. Землепашцам нужно было знать, случайно ли наступившее потепление или же пришла пора сева; если скотоводы в поисках кормов для скота решили перегнать свои стада на десятки километров в предгорья, то нельзя было ошибаться в сроках возвращения на равнину.

О том, когда начинается тот или другой сезон (а в целом – новый годичный цикл), древни люди могли узнать по изменению вида звездного неба на протяжении года. Ответ на этот вопрос можно было также получить, измеряя высоту Солнца над горизонтом в полдень или, что сделать гораздо легче, - следя за непрерывным передвижением точки восхода (и захода) Солнца к северу и югу относительно некоторого ее среднего положения. И если в каком-то месте установить ориентиры, указывающие направления на точку восхода Солнца в моменты весеннего или осеннего равноденствий, летнего и зимнего солнцестояний[1] , то в дальнейшем оказалось бы возможным решать обратную задачу: наблюдая восход Солнца над тем или иным ориентиром, можно установить начало сезона, начало нового года.

Наиболее известным примером календаря, основанного на вышеописанном принципе, может служить Стоунхендж. В источниках очень разнообразно переводят это название: «висящий камень», «каменный сарай» и «каменная изгородь». В общем-то, это дело вкуса, как переводить название, но суть скрыта не в имени, а конструкции этого мегалита,[2] который до сих пор содержит ряд загадок и вопросов без ответа.

Этот огромный археологический памятник, находящийся на Солсберийской равнине (Англия), начал строиться примерно в 2800 г. до н.э., и строительство продолжалось с перерывами до 1600 г. до н.э. До сих пор нельзя дать точного ответа, кто построил это сооружение, хотя существует множество гипотез, например, что строителями были пришельцы из Древней Греции, заселенной тогда крито-микенской цивилизацией[3] . Приближающийся к Стоунхенджу посетитель первым делом видит две насыпи – внешнюю и внутреннюю, разделенные широким рвом. Внешний вал уже не очень заметен, и лишь по некоторым признакам можно оценить его первоначальные размеры – ширина 2,5 м и высота 0,5 – 0,8 м. Внутренний вал, принадлежащий собственно Стоунхенджу, имеет диаметр 98 м при ширине 6 м и высоте 1,8 м. В северо-восточном направлении поверхность земли ровная – это вход. Он представляет собой аллею шириной 12 м, ограниченную с двух сторон низкими валами, которая тянется примерно на 25 м. За 5 м перед входом, или на расстоянии 30 м от окружности вала, глубоко врыт огромный камень, называемый пяточным. Он имеет размеры 2,4х2,1 м при высоте 6 м, его полная масса составляет 35 т. Этот камень – песчаник определенного вида, называемый сарсеном, - представляет собой одну из загадок Стоунхенджа. Дело в том, что ближайшее место, где добывают песчаник такого вида, находится в 35 км от Стоунхенджа, и, следовательно, этот камень (как и еще свыше 80 огромных каменных блоков) был доставлен со столь немалого расстояния. Невольно возникает вопрос, какими же средствами пользовались строители для перемещения столь тяжелых блоков?

Если приблизиться к центральной части Стоунхенджа, то можно увидеть, что оно «окольцовано» огромными сарсеновыми блоками, правда, из 30 блоков к настоящему времени осталось только 17. Диаметр окружности, по которой расположены блоки, составляет 31 м. На этих опорных блоках сверху лежали поперечные блоки; сейчас их осталось только шесть. Сарсеновое кольцо – сооружение, производящее сильное впечатление своей грандиозностью. Вертикальные блоки имеют размеры в поперечнике 2х1 м и высоту около 5,5 м; масса каждого составляет примерно 25 т. Они вкопаны в землю на глубину порядка метра.

Внутри сарсенового кольца имеется еще одно кольцо, построенное из более чем 80 голубых камней массой примерно по 5 т; они были доставлены сюда с места добычи, находящегося на расстоянии приблизительно около 400 км.

Еще ближе к центру находятся пять гигантских арок, каждая из которых сложена из камней в форме буквы П. Эти арки, называемые трилитами, образуют нечто вроде подковы, открытой к входу в комплекс Стоунхендж. Трилиты имеют разную высоту: 6; 6,5 и 7,2 м (с учетом поперечных блоков). Самый массивный камень из всех весит около 50 т; это вообще самая тяжелая деталь из когда-либо использованных при строительстве в Англии. Вертикальные камни в трилитах поставлены на расстоянии 30 см друг от друга: они образуют своего рода «прицел», т.е. щель между ними выделяет строго определенное направление. И, наконец, в глубине подковы находится Алтарный камень. Сейчас он находится в лежачем положении, но когда-то, по-видимому, стоял вертикально.

После описания этого грандиозного мегалита, стоит остановиться на его предназначении. Уже давно было высказано предположение о том, что Стоунхендж был не только религиозно-культовым сооружением (близи него обнаружены ямы с остатками человеческих костей), но и своеобразной астрономической обсерваторией. В 1740 г. Уильям Стюкли отметил, что главная ось комплекса, идущая по алее через пяточный камень, указывает на точку восхода Солнца в день летнего солнцестояния. Таким образом, регистрируя восход дневного светила в этой точке, которое происходит только в определенный день в году (22 июня), строители Стоунхенджа могли измерять промежутки времени между двумя летними солнцестояниями и установить на основании этого длину тропического года[4] . Можно добавить так же, что это – один из самых точных календарей, ведь начало года определялось эмпирически (наблюдением определялся день восхода Солнца в определенной точке горизонта), а ныне действующий григорианский календарь определяет тот же самый момент математически, используя систему вставки дополнительных дней в году. Время, через которое люди каменного века заметили бы, что измерения при помощи Стоунхенджа дают ошибку, составляет порядка двух десятков тысяч лет, а современный календарь дает ошибку в один день за 3323 лет. Хотя ради справедливости стоит отметить, что точности последнего вполне хватает для практических нужд человека и он, конечно же, более удобен.

В исследование Стоунхенджа внес значительный вклад американский астроном Джеральд Хокинс, который выявил немало разнообразных сведений об астрономических явлениях и закономерностях, заложенных в архитектуре древнего памятника. Этот ученый так же много сделал для развития такой прикладной и сравнительно молодой науки, как археоастрономия, цель которой исследование древнейших памятников с историко-астрономической точки зрения. Суть исследования, проведенного Хокинсом в 60-е гг. нашего века, состояла в следующем. По отношению к произвольно выбранной точке комплекса он определил прямоугольные координаты всех объектов Стоунхенджа. Затем он выбрал 120 пар объектов, через которые провел прямые, получив тем самым 240 направлений во все стороны. Заложив эти данные в компьютер, который определял азимуты точек пересечения прямых с горизонтом, а затем вычислял координаты на небесной сфере тел, проходящих через эти точки при восходе и заходе. Оказалось, что практически все выбранные направления указывают на точки восхода и захода Солнца и Луны в астрономически важные даты. Эти исследования окончательно подтвердили астрономическое и календарное предназначение Стоунхенджа.

Попутно Хокинсу удалось выяснить предназначение лунок Обри, названных в честь одного из первых исследователей Стоунхенджа – Джона Обри, который посетил комплекс в 1666 г. и составил его полное описание, впервые начертил карту этого сооружения. Самих лунок пятьдесят шесть и расположены они на расстоянии 5 м от внутреннего вала по окружности диаметром 88 м. Хокинс решил проверить, не предсказывали ли строители Стоунхенджа лунные затмения. Число лунок Обри, равное пятидесяти шести, по мнению ученого, не случайно – оно соответствует примерно утроенному циклу в 18 лет, через который последовательность солнечных и лунных затмений повторяется в прежнем порядке. С другой стороны с периодом в 18,6 лет повторяются в фиксированных Стоунхенджем точках горизонта восходы и заходы Луны. И опять же, утроенное значение периода (18,6 лет) равно примерно 56. Это позволило Хокинсу утверждать, что Стоунхендж использовался не только как календарь, но и как таблица затмений. Позднее английский астроном Фред Хойл подтвердил правильность выводов Хокинса, разработав примерный метод использования лунок Обри для предсказаний лунных затмений.

Стоунхендж – это один из самых известных мегалитических памятников древности, но не стоит думать, что он единственный в своем роде: в разных концах Земли разбросаны удивительные сооружения, у которых при помощи средств археоастрономии удалось выяснить астрономическое и календарное предназначение.

Небезызвестный Хокинс обратил внимание на мегалит на острове Льюис (один из Гебридских островов) в Шотландии. Это сооружение, носящее название Калениш, включает 13 камней, расположенных по окружности, центральный камень и еще множество камней, часть из которых образует «аллею», такую как в Стоунхендже. Изучая Калениш, Хокинс установил, что некоторые пары камней определяют направления, соответствующие важным астрономическим точкам, большей частью связанных с Солнцем.

Древнеегипетским пирамидам посвящено немало трудов. Большое внимание было уделено и изучению ориентации их по сторонам света. Оказалось, что пирамиды в Гизе ориентированы так, что две их стороны указывают на точку восхода Солнца в день весеннего равноденствия. Туда же направлен взгляд каменного Сфинкса, сооруженного рядом с пирамидами. Вполне определенно ориентированы и другие крупнейшие сооружения древних египтян. Например, ось храма Амона-Ра в Карнаке (в древних Фивах) направлена на точку восхода Солнца в самый короткий день в году. Трудно согласиться с мыслью о том, что эти и подобные им строения не использовались их зодчими для их календарных потребностей.

Занимались астрономическими наблюдениями и проблемой календаря и жрецы майя в Центральной Америке. Примерно в пятнадцати городах, построенных от 500 г. до н.э. до 300 г. н.э., обнаружены специальные площадки для наблюдателей и системы из трех храмов или стел. Этими последними и фиксировались по отношению к площадке направления на точки восхода Солнца в дни равноденствий, летнего и зимнего солнцестояний. Император инков Пачакутеку, правивший до испанского завоевания, построил восемь башен, которые, если смотреть на них с установленного на середине площадки трона, также указывали точки восхода Солнца в дни солнцестояний и равноденствий. Вряд ли можно сомневаться в том, что эти башни играли роль указателей времени.

Говоря о древних обсерваториях и календарях, стоит упомянуть и огромные по своим размерам рисунки, обнаруженные на плоскогорье Пампа-де-Наска в южной части Перу. «Картинная галерея» в пустыне Наска была открыта в начале второй мировой войны американским профессором древней истории Полом Косоком. Он длительное время изучал древние оросительные системы Месопотамии и искал нечто подобное в южном Перу. Рисунки изображают птиц, животных, геометрические фигуры (треугольники, прямоугольники, трапеции) или же представляют собой длинные полосы, исходящие из одной точки. Эти фигуры получены удалением верхнего слоя почвы, под которым находятся желто-белые горные породы. Возраст рисунков смогли определить радиоуглеродным методом по остаткам деревянного столба, найденного рядом с одной из фигур: они относятся примерно к VI в. Считается, что тогда здесь жили индейцы культуры наска, которые поселились в этих местах еще во II в. до н.э. Размеры фигур действительно огромны: 30-метровый человек с головой совы, птица размером 110 м и такая же ящерица, спирали по 30-40 метров, две пересекающиеся 800-метровые трапеции, полосы, простирающиеся на десятки и сотни метров. Точность изображения в сочетании с размерами, охватить которые можно только с высоты дали даже обильную почву для рассуждений о внеземном происхождении рисунков.

Завесу над тайной о предназначении этих фигур приоткрыл уже их первооткрыватель, Косок. Он отметил, что одна из фигур точно указывает на точку захода Солнца в день зимнего солнцестояния. Затем многолетние исследования рисунков пустыни Наска провела Мария Райхе, математик из Дрезденского университета, прожившая в Перу четверть века. Она обнаружила множество линий, указывающих на точки восхода и захода Солнца в дни июньских и декабрьских солнцестояний. Например, восход светила 22 июня показан клювом и стометровой шеей птицы причудливых очертаний. Из клюва другой птицы более скромных размеров выходит целый веер линий, крайняя из которых указывает на восход светила 22 декабря. Есть много и других примеров.

Заканчивая главу, автору хотелось бы еще раз обратить внимание на важную особенность первых календарей, возникновение которых относится к верхнему палеолиту. Главной их задачей был простой подсчет дней, который предположительно был связан с ориентацией в пространстве. Позднее вследствие развития производительных сил и перехода к производящему хозяйству назрела необходимость знать продолжительность года и уметь предсказывать начало сезонов. Эта потребность была реализована через астрономические наблюдения за движением Солнца и закреплением знаний в мегалитических сооружениях. Тем не менее, еще не была создана законченная календарная система, и такие понятия как неделя, месяц и год можно условно отнести к следующему этапу развития временных представлений, более подробно о котором рассказывается в следующей главе.

Развитие календарных единиц

Сутки – это элементарная единица любого календаря, выделение которой основывается на чередовании дня и ночи. Казалось бы, что можно придумать проще, чем одни сутки, состоящие из 24 часов. Тем не менее, следует остановиться на некоторых исторических моментах, так как в древности иначе воспринималась столь привычная для современного человека единица времени.

На первых стадиях развития культуры понятия, объединяющего день и ночь вместе, не имеется. Как такового не было и слова, обозначающего современное понятие «сутки»: день и ночь считались отдельно. Например, в Ригведе – древнейшем памятнике индийской литературы, относящемся ко II тыс. до н.э., - есть указание, что год индусов равнялся 720 дням и ночам. То же самое можно отметить у некоторых современных тунгусских народностей. Счет суток ведется ими по числу ночей, или, точнее, ночевок. Причем у тунгусского племени негидальцев различно обозначают время, проведенное в гостях, и время, проведенное на охоте. Так в первом случае скажут: пробыл столько-то дней, во втором – столько-то ночевок. Счет по ночам существует у некоторых народов Австралии, Океании, Северной Азии и Северной Америки. В древности так же считали кельты и германцы. В России до XIII в. не было понятия суток как единицы счета времени. Летописцы считали время днями, ночь разделала «днесь» и «заутро» и относилась к «днесь», которое прошло.

Счет на сутки – соединенные вместе день и ночь – упоминается у Гомера, при этом сутки начинаются с рассвета. Но такого представления больше никто в древности не придерживался – всяк судил по-своему, что заставило Бируни, знаменитого ученого Востока (X в.), составить специальный трактат «Речь о том, что такое день и ночь, их совокупность и их начало». Он пишет, что арабы приняли за начало суток момент захода Солнца за горизонт. Таким образом, сутки продолжаются у них от одного заката Солнца до другого. К этому побудило арабов то, что месяцы у них основаны на изменении фаз Луны, причем начало месяца определяется не вычислением, а появлением новой Луны. Вследствие этого стало обычным ставить ночи впереди дней, когда связывают с названием дней недели.

Те, кто согласен с арабами, доказывали, что тьма предшествует свету по ступени существования и что свет появился внезапно, после тьмы, а начинать лучше с того, что предшествует. Поэтому они ставили неподвижность выше движения, так как с неподвижностью связаны отдых и покой. Движение же вызывается надобностью и необходимостью, а за необходимостью следует утомление, так что утомление есть следствие движения.

Бируни отмечал так же, что некоторые народы – румы, персы – договорились, что сутки продолжаются от восхода Солнца с восточного горизонта до восхода над ним на следующий день, ибо месяцы выводятся путем вычисления и не связаны с положением Луны или других небесных светил. День оказывается раньше ночи, и в оправдание этого они доказывали, что свет есть бытие, а тьма – небытие; те, кто ставит свет впереди тьмы, утверждают, что движение имеет преимущество перед неподвижностью, так как движение есть жизнь. В довесок приводились суждения, что Небо достойнее Земли, работник и юноша здоровее стариков, а текучая вода не становится гнилой, как стоячая.