Реферат: История применения химического оружия
- ... Дует неблагоприятный ветер ... - доносили немцы. - ... Ветер усиливается ... его направление постоянно меняется ... Ветер неустойчив...
В одной радиограмме упоминалось имя какого-то доктора Габера.
- ... Доктор Габер не советует ...
Если бы англичане знали, кто такой доктор Габер!
Фриц Габер был глубоко штатским человеком. Правда когда-то он прошел годичный срок службы в артиллерии и к началу "Великой войны" имел звание унтер-офицера запаса, но на фронте он находился в элегантном штатском костюме, усугубляя штатское впечатление блеском позолоченных пенсне. До войны он руководил в Берлине Институтом физической химии и даже на фронте не расставался со своими "химическими" книгами и справочниками.
Особенно удивительно было наблюдать то, с каким почтением выслушивали его распоряжения седовласые полковники, увешанные крестами и медалями. Но мало кто из них верил, что по одному мановению руки этого нескладного штатского человека в считанные минуты будут умерщвлены тысячи человек.
Габер находился на службе у германского правительства. Как консультанту военного министерства Германии ему было поручено создать отравляющее вещество раздражающего действия, которое заставляло бы войска противника покидать траншеи.
Через несколько месяцев он и его сотрудники создали оружие с использованием газообразного хлора, которое было запущено в производство в январе 1915 г.
Хотя Габер ненавидел войну, он считал, что применение химического оружия может сохранить многие жизни, если прекратится изматывающая траншейная война на Западном фронте. Его жена Клара была также химиком и решительно выступала против его военных работ.
Выбранный для атаки пункт находился в северо-восточной части Ипрского выступа, на том месте, где сходились французский и английский фронты, направляясь к югу, и откуда отходили траншеи от канала близ Безинге.
Все очевидцы, описывая события того жуткого дня 22 апреля 1915 г., начинают его словами:
"Был чудесный ясный весенний день. С северо-востока дул легкий ветерок...
Ничто не предвещало близкой трагедии, равных которой до тех пор человечество еще не знало.
Ближайший к немцам участок фронта защищали солдаты, прибывшие из Алжирских колоний. Выбравшись из укрытий, они грелись на солнце, громко переговариваясь друг с другом. Около пяти часов пополудни перед немецкими окопами появилось большое зеленоватое облако. Оно дымилось и клубилось, ведя себя подобно "кучам черного газа" из "Войны миров" и при этом потихоньку продвигалось к французским окопам, повинуясь воле северо-восточного ветерка. Как уверяют свидетели многие французы с интересом наблюдали приближающийся фронт этого причудливого "желтого тумана", но не придавали ему значения.
Вдруг они почувствовали резкий запах. У всех защипало в носу, глаза резало, как от едкого дыма. "Желтый туман" душил, ослеплял, жег грудь огнем, выворачивал наизнанку.
Не помня себя, африканцы бросились вон из траншей. Кто медлил, падал, охваченный удушьем. Люди с воплями носились по окопам; сталкиваясь друг с другом падали и бились в судорогах, ловя воздух перекошенными ртами.
А "желтый туман" катился все дальше и дальше в тыл французских позиций сея по пути смерть и панику. За туманом стройными рядами шествовали немецкие цепи с винтовками наперевес и повязками на лице. Но атаковать им было не кого. Тысячи алжирцев и французов лежали мертвые в окопах и на артиллерийских позициях.”
Естественно, что первое чувство, которое внушил газовый способ войны, был ужас. Потрясающее описание впечатления газовой атаки мы находим в статье О. С. Уоткинса (Лондон).
"После бомбардировки города Ипра, продолжавшейся от 20 до 22 апреля, - пишет Уоткинс, - среди этого хаоса вдруг появился ядовитый газ.
Когда мы вышли на свежий воздух, чтобы отдохнуть несколько минут от душной атмосферы окопов, наше внимание было привлечено очень сильной стрельбой на севере, где фронт занимали французы. Очевидно, шел горячий бой, и мы энергично принялись исследовать местность нашими полевыми биноклями, надеясь уловить что-нибудь новое в ходе сражения. Тогда мы увидали зрелище, заставившее остановиться наши сердца, - фигуры людей, бегущих в смятении через поля.
"Французов прорвали", вскричали мы. Мы не верили своим глазам... Мы не могли верить тому, что услыхали от беглецов: мы приписывали их слова расстроенному воображению: зеленовато-серое облако, спустясь на них, становилось желтым по мере своего распространения и опаляло на своем пути все, до чего касалось, заставляя растения гибнуть. Никакой самый мужественный человек не мог устоять перед подобной опасностью.
Среди нас, шатаясь, появились французские солдаты, ослепленные, кашляющие, тяжело дышащие, с лицами темно-багрового цвета, безмолвные от страданий, а позади их в отравленных газом траншеях остались, как мы узнали, сотни их умирающих товарищей. Невозможное оказалось только справедливым."
"Это самое злодейское, самое преступное деяние, которое я когда-либо видел".
Но и для немцев такой результат оказался не менее неожиданным. Их генералы относились к затее "очкастого доктора", как к интересному опыту и потому толком не подготовились к широкомасштабному наступлению. И когда фронт оказался фактически проломленным - единственным подразделением, хлынувшим в образовавшуюся брешь, был пехотный батальон, который не мог, конечно, решить судьбу французской обороны. Происшествие наделало много шума и уже к вечеру мир знал, что на поле боя вышел новый участник, способный конкурировать с "его величество - пулеметом". На фронт бросились химики, а к следующему утру стало ясно, что впервые для военных целей немцы применили облако удушливого газа - хлора. Вдруг обнаружилось, что любая страна, обладающая даже задатками химической промышленности, может получить в свои руки мощнейшее оружие. Утешало лишь то, что спастись от хлора несложно. Достаточно прикрыть органы дыхания повязкой, смоченной раствором соды, или гипосульфита и хлор не так страшен. Если же этих веществ нет под руками - достаточно дышать через мокрую тряпку. Вода значительно ослабляет действие хлора, растворяющегося в ней. Многие химические заведения кинулись разрабатывать конструкцию противогазов, но немцы спешили повторить газобаллонную атаку, пока у союзников не появились надежные средства защиты.
24 апреля, собрав резервы для развития наступления, они предприняли удар на соседнем участке фронта, который обороняли канадцы. Но канадские войска были предупреждены о "желтом тумане" и потому, завидев желто-зеленое облако, подготовились к действию газов. Свои шарфы, чулки и одеяла они мочили в лужах и прикладывали к лицу, закрывая рот, нос и глаза от едкой атмосферы. Некоторые из них, конечно, задохнулись насмерть, другие надолго были отравлены, или ослеплены, но никто не тронулся с места. А когда туман уполз в тыл и следом двинулась немецкая пехота, заговорили канадские пулеметы и винтовки, проделывая в рядах наступавших, не ожидавших сопротивления, громадные бреши.
Несмотря на то, что день 22 апреля 1915 г. считается днем "премьеры" отравляющих веществ, отдельные факты его применения, как уже было сказано выше, имели место и ранее. Так еще в ноябре 1914 г. немцы выпустили по французам несколько артиллерийских снарядов, снаряженных раздражающими отравляющими веществами), но их применением осталось незамеченным. В январе 1915 г. в Польше немцы применили против русских войск какой-то слезоточивый газ, но масштабы его применения были ограниченными, а эффект - сглаженным вследствие ветра.
Первыми из русских химической атаке подверглись части 2-й русской армии, которая своей упорной обороной преградила пути к Варшаве настойчиво наступавшей 9-й армии генерала Макензена. В период с 17 по 21 мая 1915 г. германцы установили 12 тыс. баллонов с хлором в передовых окопах на протяжении 12 км и в течение десяти суток ожидали благоприятных метеоусловий. Атака началась в 3 час. 20 мин. 31 мая. Германцы выпустили хлор, открыв одновременно ураганный артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь по русским позициям. Полная неожиданность действий противника и неподготовленность со стороны русских войск привели к тому, что солдаты больше удивлялись и любопытствовали, когда появилось облако хлора, нежели испытывали тревогу. Приняв зеленоватое облако за маскировку атаки, русские войска усилили передовые окопы и подтянули части поддержки. Вскоре окопы, представлявшие здесь лабиринт сплошных линий, оказались местами, заполненными трупами и умирающими людьми. К 4.30 хлор проник на 12 км в глубь обороны русских войск, образовав в низинах "газовые болота" и погубив на своем пути всходы яровых и клевера.
Около 4 часов германские части при поддержке артиллерийского химического огня атаковали русские позиции, рассчитывая на то, что, как и при сражении у г. Ипр, их уже некому защищать. В этой ситуации проявилась беспримерная стойкость русского солдата. Несмотря на вывод из строя 75% личного состава в 1-й оборонительной полосе, атака германцев к 5 часам утра была отбита сильным и метким ружейным и пулеметным огнем оставшихся в строю бойцов. В течение дня были сорваны еще 9 германских атак. Потери русских частей от хлора были огромны (9138 отравленных и 1183 погибших), но все же германское наступление было отбито.
Однако химическая война и применение хлора против русской армии продолжались. В ночь с 6 на 7 июля 1915 г. германцами была повторена газобаллонная атака на участке Суха-Воля-Шидловская. Точных сведений о потерях, понесенных русскими войсками во время этого нападения, не имеется. Известно, что 218-й пехотный полк при отступлении потерял 2608 человек, а 220-й пехотный полк, проводивший контратаку на местности, богатой "газовыми болотами", потерял 1352 человека.