Реферат: История Великой Отечественной войны в литературе (критические замечания по книгам В. Суворова)
И когда начальство и НКВД ломанулись спасать свои шкуры и свои семьи, десятки, сотни тысяч человек пошли домой.
Добавим к этому еще и тех, кого призвали, но кто не торопился на сборные пункты. Всю территорию западных военных округов нацисты заняли только к концу июля (Белоруссия), в сентябре (Киев-щина), в октябре — ноябре 1941 (Молдавия и Крым). В Харьковский ВО явилось 43% призванных — на 23 сентября 1941 года. По сообщениям военкоматов, процент сбежавших новобранцев в разных местах колебался от 30 до 45%.
В 1944 году, снова захватив Восточную Польшу, 940 тысяч человек «призвали вторично». Видимо, это примерное число той армии, которая разошлась по домам. Часть «западенцев» погибла за эти страшные три года. Часть «вторично призванных» — великороссы и люди других национальностей нашего необъятного Отечества. Те, кто смог прибиться к «местным». Не все же татары или русские не любили и презирали украинцев. Не все же украинцы ненавидели всякого вообще «москаля». Вместе служили, вместе бежали по лесам, вместе пришли в деревню. «Мамо! Тату! Це мой друг, он москаль, але дюже гарный хлопец!»
Но примерная цифра вот такова.
Осенью 1941 года и в Крыму произошло то же самое. Как только танковый корпус Манштейна прорвался через Перекоп, советское начальство в панике бежало. В Севастополе они бросили 100-тысячный гарнизон, — приказ Ставки защищать Крым до конца. Но сами они улетели на самолетах. Для солдат, верных присяге, это означало гибель или плен. А три дивизии, сформированные из мобилизованных уроженцев Крыма, полностью разбежались по домам. Нацисты и не думали их вылавливать.
К октябрю 1941 года в плену оказались буквально миллионы бойцов и командиров Красной Армии. По данным немецких историков, число советских военнопленных составляет не менее 5200 тысяч человек. Многие историки полагают, что их было 5,7—5,8 млн. Авторитетный справочник сообщает, что «неучтенные потери первых месяцев войны» — 4559 тысяч человек.
Многие не могут простить Сталину слова «у нас нет военнопленных, есть предатели». Уже 29 июня 1941 года, всего через неделю после начала войны, вышел приказ НКГБ, НКВД и Генерального прокурора СССР о том, что все сдавшиеся в плен приравниваются к изменникам Родины и предателям. В своих выступлениях и интервью Сталин не раз заявлял, что у нас нет пленных, у нас есть только изменники Родины.
Простить трудно. СССР отказался от Женевской конвенции о военнопленных и от взноса денег в Красный Крест. Тем самым он обрек пленных советских солдат на чудовищные страдания и гибель. Ведь теперь они не получали никакой продовольственной и медицинской помощи от международных организаций. Нацисты не были связаны никакими обязательствами сохранять жизнь и здоровье пленных. СССР официально отказался от них. Все они для СССР были предатели.
Никто в Третьем рейхе не был готов к такому изобилию военнопленных. Армейское начальство торопливо готовило лагеря: куски чистого поля, окруженного колючей проволокой. Загнанные в эти поля бойцы были полностью предоставлены своей судьбе и произволу местного армейского начальства.
Начальство же было весьма разнообразно по своим политическим взглядам, отношению к славянам и личным нравственным качествам.
В СССР предпочитали, конечно, писать о «зверствах немецко-фашистских захватчиков». О садистском обращении с пленными, массовых расстрелах. О том, как втаскивали дохлых лошадей и швыряли гнилую картошку в лагерь, хохоча над умирающими с голоду людьми. Как прикапывали умерших на такой глубине, что торчали коленки. Как в лагерях съели всю траву, жуков и червей, оставшись на загаженной пустой проплешине, ограниченной колючкой.
Разумеется, в СССР никогда не писали о тех нацистских военачальниках (как немецких, так и венгерских и скандинавских), которые помогали пленным, чем могли. Рискуя вызвать недовольство и начальства, и собственных солдат. Ведь каждый кусок хлеба и каждый моток бинта они могли дать пленным, только отрывая от военнослужащих рейха.
Судьбы большинства пленных ужасны. 504 тысячи освобождено из плена в связи с зачислением в «добровольческие формирования». Часть была «передана для работы на промышленных предприятиях». Сколько? Называют цифры от 100 тысяч до 3,6 млн. человек. Опять никто ничего точно не знает.
Судя по всему, погибло в лагерях порядка 2,5 млн. Из них в первую же зиму 1941/42 год — до 1,8 млн. То есть от половины до двух третей всех сдавшихся.
Причем существует, по меньшей мере, 2140 тысяч человек, о судьбе которых никто ничего определенного не знает. Такое число пленных не менее беспрецедентно, чем сам факт бегства практически всей Красной Армии. Но еще более невероятен, не имеет аналогий состав сдавшихся и их поведение в плену.
Состав пленных
Во всех армиях сдаются в плен в основном солдаты. Реже — младшие офицеры. Совсем редко — кавалеры орденов, обладатели наградного оружия. Также редко — служащие элитных родов войск. Тем более можно по пальцам пересчитать генералов, плененных за все европейские войны.
Под Бородином было убито 47 французских и 23 русских генерала. Пленных генералов в войне 1812 года не было с обеих сторон.
В первые шесть месяцев войны СССР с Третьим рейхом взято было в плен 63 генерала Красной Армии. Всего за годы войны — 79 генералов.
Из этого числа 13 генералов убито нацистами за отказ сотрудничать с ними, а 4 генерала бежали, возвращаясь в Красную Армию или прибиваясь к партизанам.
Но 23 других генералов Красной Армии после победы СССР было расстреляно или повешено, а 10 — получили приличные сроки за сотрудничество с противником. Нацисты казнили заметно меньше советских генералов, чем коммунисты.
Уже в июле 1941-го вся верхушка Западного фронта, включая командующего фронтом Павлова, расстреляна за «трусость, безынициативность и паникерство, создавшие возможность прорыва фронта противником».
Спасся только зам начальника фронта Болдин: когда расстреливали начальника и сослуживцев, он был в окружении. А вышел уже в августе 1941 года. К тому времени кадровая армия практически полностью погибла и уцелевших не расстреливали. Болдина повысили в звании, дали под командование 50-ю армию. Он пережил войну и даже написал мемуары: о том, как «войска вынуждены были отступить и разрозненными группами разбрелись по лесам».
Впрочем, есть сведения, что судили Павлова и других не столько за проигранную кампанию, сколько за «изменнические высказывания». Приписали военным, разумеется, целый заговор. Был ли заговор — вопрос, но «неправильные разговоры» вполне могли быть. В духе приписанного Павлову: «В случае нападения Германии на СССР и победы германской армии нам хуже не будет».
Если так думал генерал и командир группы армий — удивляться ли поражению?
Геббельс встретился с Власовым 1 марта 1945 года, после чего записал в своем дневнике: «Генерал Власов в высшей степени интеллигентный и энергичный русский военачальник; он произвел на меня очень глубокое впечатление». И те, с кем Власов работал, люди не мелкие.
Ближайшие сподвижники генерала Власова были высокопрофессиональными военачальниками, которые в разное время отмечались высокими наградами Советского правительства за свою профессиональную деятельность. Так, генерал-майор В.Ф. Малышкин был награжден орденом Красного Знамени и медалью «XX лет РККА». Генерал-майор Ф.И. Трухин — орденом Красного Знамени и медалью «XX лет РККА». Жиленков Г.Н, секретарь Ростокинского райкома ВКП(б) г. Москва. — орденом Трудового Красного Знамени.
Полковник Мальцев М.А. (генерал-майор РОА) — командующий Военно-воздушными силами КОНР — был в свое время летчиком-инструктором легендарного Валерия Чкалова. А начальник Штаба ВС КОНР полковник Алдан А.Г. (Нерянин) удостоился высокой похвалы при выпуске из Академии Генерального Штаба в 1939 году. Тогдашний начальник Генштаба генерал армии Шапошников назвал его одним из блестящих офицеров курса, единственного окончившего Академию на «отлично». Трудно представить, что все они были трусами, ушедшими в услужение к немцам ради спасения собственной жизни.
Дезертиры и перебежчики