Реферат: Южнославянская литература XVII столетия
Я коня лишь оседлаю,
А подруга расседлает;
Саблю вострую надену,
А подруга саблю скинет:
«Не ходи, мой друг, далеко:
Мутна речка ведь глубока,
Широко ведь поле чисто, –
Что, мой милый, за неволя!»
Любовь воспевается во многих песнях. Вот девушка сидит у моря и спрашивает, что шире синего моря, что меду сотового слаще, что милее брата родного, и морская рыбка, вынырнув из волны, отвечает ей, заметив при этом, что «разум у девушки зелен»: «Шире моря – небо, слаще меда – сахар, а милее брата – милый друг». В песне «Соколиные очи» в шутливой перебранке воспевается та же любовь, всепобеждающая и всесильная. Народная сербская поэзия заняла достойное место в общей мировой культуре человечества.
Лучшие поэты – Пушкин, Гете, Мицкевич – переводили сербские песни. Сборник песен, изданный впервые в 1814 г. Вуком Караджичем, привлек внимание широкой мировой общественности.
Чернышевский писал: «Сербские эпические песни прекрасны не менее греческих». Русский критик дал великолепное объяснение тому, почему в иные эпохи творческая художественная мысль народа достигала невиданных вершин. «Только там являлась богатая народная поэзия, – писал он, – где масса народа… волновалась сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа великие события. Такими периодами жизни были у испанцев войны с маврами, у сербов и греков – войны с турками, у малороссов – войны с поляками».
Печатная сербскохорватская литература XVII столетия представлена произведениями Юния Палмотича (1607–1.657), Ивана Гундулича (1589–1638), Ивана Бунича (1594–1658).
Это были крупные для своего времени поэты, много содействовавшие расцвету культуры своего народа. Деятельность их в основном проходила в городе-государстве Дубровнике.
Дубровник, город на берегу Адриатического моря, некогда Рагуза, поселение беженцев из Эпидавра – греко-римской колонии, стал в средние века городом славянским, о чем говорит новое славянское его наименование (от слова «дубрава»). Связанный экономически и политически сначала с Византией (до 1204 г.), потом с Венецией (до 1358 г.), Венгрией (до 1526 г.) и, наконец, с Турцией (до конца XVII в), он фактически пользовался независимостью и самоуправлением.
Крупный торговый город с высокоразвитой культурой, он стал одним из центров южнославянской образованности. Его называли не без основания «Афинами южных славян». Эпоха Возрождения коснулась и маленькой, но богатой Дубровницкой республики. Поэты-дубровничане, тесно связанные с итальянской культурой, переносят на родную почву как достоинства, так и слабости итальянской ренессансной поэзии.
В XVII столетии дубровницкие поэты обращаются к национальным традициям, к изучению национальной истории, к прославлению освободительных антитюркистских устремлений, выдвигают идею единения славянских народов.
Они так же хорошо знают и любят итальянскую литературу, как и их предшественники. Классическая древность и поэмы Возрождения (Петрарка, Ариосто, Тассо) находят в дубровницких поэтических кругах самых ревностных поклонников, однако поэты маленькой республики уже ясно осознают особые нужды и задачи своей родной литературы и действуют в духе этих задач.
Все поэтические жанры, принятые в тогдашней западноевропейской литературе, находят место и в литературе Дубровника. Лирика дубровничаи в ряде случаев не свободна от модного в ту пору маринизма. Лучшим лириком XVII в. следует по праву признать Ивана Бунина, оставившего в рукописи великолепное собрание легких, изящных стихов под общим названием «Безделушки». Он воспевает в них красоту Любицы и Зорки, Ясенки, Нивелки и Раклицы, соблазнительных и своевольных и охладевших к нему, «старому витязю». Бунич любит виртуозный стих, красивую игру слов, тонкие каламбуры, иногда в духе маринизма.
Феодально-католическая реакция XVII в. с ее духом клерикализма и мистической религиозности наложила известный отпечаток и на дубровницкую литературу. Поэт Юний Палмотич пишет поэму «Христиада» (1670), в которой в двадцати четырех песнях излагает новозаветные легенды о чудесах, творимых Христом в Иерусалиме, рассказывает о тайной вечере, казни Христа на Голгофе, погребении и воскресении. Образцом для Палмотича послужила поэма итальянца Виды, которую он, не мудрствуя лукаво, переложил на сербский язык.
Поэты Дубровника пишут и драматические произведения в духе раннего итальянского классицизма («Ариадна», «Похищение Прозерпины», «Армида», «Дубравка» и другие драмы Ивана Гундулича).
Самым ярким произведением дубровницкой литературы XVII столетия, сохранившим до наших дней свое поэтическое обаяние, бесспорно, является поэма Ивана Гундулича «Осман».
Гундулич не избежал влияния Тассо и его поэмы «Освобожденный Иерусалим», которую он переложил на сербский язык. Однако это влияние сказалось лишь в отдельных частностях его поэмы, в целом же она имеет самобытный и глубоко национальный характер. Не опубликованное при жизни поэта произведение (его боялись издать, опасаясь гнева Турции) едва не погибло. Написанное в первой половине XVII столетия, оно появилось в печати лишь в 1826 г. В поэме двадцать песен, но есть предположение, что песни XIV и XV утеряны и впоследствии написаны другим лицом.
Сюжетом поэмы послужило важное событие – битва при Хотине в 1621 г. Польский королевич Владислав IV (1632–1648) и Карл Ходкевич, возглавлявшие польские воинские части, встретились с турецкой армией, в три раза превосходящей численностью польские войска (300 тысяч человек – цифра астрономическая по тем временам), и нанесли ей поражение. Предводитель турецких войск семнадцатилетний султан Осман был затем низвергнут и казнен в семибашенном замке Стамбула.
Это событие глубоко взволновало тогдашнюю Европу, и особенно страны, терпевшие гнет Турции. Воспрянули духом южные славяне, окрыленные надеждой на грядущее избавление от иноземного ига. Иван Гундулич, выдающийся сербский поэт и, бесспорно, проницательный политический мыслитель, мудро усмотрел в этом поражении Оттоманской Порты начало ее распада, свидетельство непрочности ее военной и политической мощи.
Поэма открывается философским размышлением о непостоянстве счастья и бренности мира. Однако это не что иное, как погребальная песнь уходящему величию Турецкой державы. Главный герой поэмы, юный султан Осман, отнюдь не отрицательное лицо. Он великодушен (отказывается уничтожить всех своих родственников, претендовавших на власть, как это было принято среди турецких владык), он замышляет грандиозные планы усиления Порты, укрепления ее военной мощи. Но что-то подгнило в турецком обществе, никто не хочет понять Османа, правящие круги погрязли в кровавых распрях, и Осман гибнет, схваченный разъяренной толпой янычар, а на его место султана входит полоумный его дядя Мустафа.
Осману противопоставлен польский королевич Владислав. История свидетельствует, что Владислав, сильно захворавший, не мог принимать личного участия в боях, но Гундулич пренебрегает этими историческими деталями; его герой Владислав олицетворяет собой крепнущие силы славян в борьбе с чужеземными захватчиками. Владислав мужественно сражается, как самый лучший воин в польском войске. «Все сабли соединяются против него – он всех встречает, со всеми борется: коней, воинов, знамена и оружие он сокрушает, ломает, разбивает и разрушает. Смотри, как он без устали кидается туда и сюда, – под ним горы трупов, повсюду он преследует бегущих турок» (Песнь XI). Так сербские народные песни рисовали образ Милоша Обилича, некогда убившего на поле брани султана Мурата, и Гундулич, бесспорно, был вдохновлен этими песнями. Гундулич выводит в своей поэме и третье историческое лицо – молдавского князя Самуила Корецкого (в поэме – Коревского), действительно восставшего против турок и погибшего в турецком плену.
Поэма богата лицами, событиями. Она напоминает и «Неистового Роланда» Ариосто бесчисленными приключениями героев, фигурами женщин-богатырш (невеста Коревского, Крупослава, влюбленная в Османа Соколица), и «Освобожденный Иерусалим» Тассо. В поэме сербского поэта действуют дьявол и демоны на стороне турок и архангел Михаил – на стороне христиан. Здесь действует и ведьма Ревность, принимающая вид евнуха, и т.д.
В поэму искусно вкраплены народные песни о борьбе народов против ненавистных турок. Пастухи поют о действительных событиях истории. Не раз Гундулич с восхищением отзывается в поэме и о казаках-запорожцах, своими набегами тревоживших Оттоманскую Порту.
Поэт воспроизводит предание о знаменитом певце Орфене, зачаровывавшем природу и зверей, связывая это имя с именем греческого певца Орфея. «Славный этот болгарин оставил их (песни.) своему славянскому народу, чтобы славные деяния у них во веки веков восхвалялись» (Песнь III).