Реферат: КАФЕДРАЛЬНЫЙ СОБОР ВО ИМЯ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ В САМАРЕ
В конце мая 1885 года профессор Жибер, осмотрев сооружение собора, в заседании Городской Думы объяснил лично о результате своего исследования, заявив, что это грандиозное здание и его фундамент до сих пор строились правильно и прочно; кладка производилась с полной аккуратностью и как видно мастером вполне знакомым с подобными постройками, несмотря на то, что, производилась исключительно по утвержденному плану, без разработанных необходимых детальных чертежей. Во всяком случае, Профессор Жибер сказал, все “доселе сделанное” ни малейшего опасения за возможность разрушения каких либо частей возведенных построек — не представляет. Опасения Строительного отделения Губернского Правления относительно устойчивости и толщины столбов на юго-восточной и юго-западной сторонах храма, судя по наружному осмотру сооружения, оказываются напрасными; равным образом слухи о трещинах в здании не имеют основания. Если ж, однако, вся постройка, присовокупил Жибер, вполне правильна и не грозит опасностью, то ее продолжение, по особенной серьезности своей, требует более бдительного надзора со стороны архитектора, при непременном условии составления математических расчетов и детальных чертежей. По этому Профессор Жибер признавал, безусловно, необходимым иметь при сооружении храма постоянного архитектора. Затем он, считая возможным продолжать постройку храма при соблюдении некоторых специальных условий, предложил Городской Думе распорядиться доставлением к нему, в Петербург, подробных чертежей и разрезов сооружения по всем его направлениям, а также образцов строительных материалов, употребляемых при сооружении этого храма. Вследствие изложенного заключения, Городская Дума решила продолжать работы по сооружению, и 30 Мая 1885 года был отслужен в здании собора молебен по случаю открытия работ. Детальные чертежи сооружения, составленные с натуры по поручению Городской Думы, вольнопрактикующим архитектором Станек и Жибером, были высланы Управе в Марте 1886 г. с математическими расчетами по сооружению и с заключением Жибера, выраженным в особой записке, относительно мер, какие, по его мнению, надлежит принять для окончания постройки.
В заявлении, изложенном в записке профессора Жибера, осматривавшего Собор в 1885 году, было видно, что вся кирпичная кладка собора произведена отлично, что Техническо-Строительный Комитет отрицал возможность малейшей опасности для устойчивости Собора и признавал возможным продолжать кладку купольного барабана. Было решено разделить исполнение работы не менее как на два года, ограничиваясь в первом году возведением барабана до пятого купольного свода. Затем, дав этой части кладки в продолжение всей зимы возможность действовать своим грузом на арки, пилоны и проч. и несколько окрепнуть, в следующем году, если никаких признаков повреждения не окажется, приступить к купольному своду с окончанием верхней части барабана. Свод же свести на цементном растворе из пустотелого кирпича и дать ему окончательно, в течение 4-x месяцев, окрепнуть на кружалах, для медленной передачи его груза на барабан.
По получению настоящего заключения Технического Комитета, Городская Дума 20 Июня постановила: приступить немедленно к выполнению данных Комитетом указаний и к работе купольного барабана. Дело закипело; на работу было поставлено 50 рабочих и 5 лошадей, и 13 Августа 1886 года окончена Соборная колокольня и Городская Управа, замкнул их купол, вложением в него последнего камня, на высоте 35 сажен. А 30 Августа 1886 года, в день празднования 300-т летней годовщины г. Самары, по окончанию торжественного богослужения в Кафедральном Соборе, все собравшееся к Собору духовенство города, с крестами, иконами и хоругвями, направилось крестным ходом к строящемуся Собору. Там, на украшенной цветами, зеленью и флагами обширной эстраде, окруженной толпами народа, войском и всеми мужскими и женскими учебными заведениями города, был совершен с водосвятием, молебен Христу Спасителю и Св. Алексию Митрополиту Московскому, окроплена Св. водою только что оконченная Соборная колокольня и возглашено многолетие Императору, всему Царствующему Дому, властям и православным жителям Самары.
В 1887 году предположив приступить к возведению главного купола храма, Городская Управа обратилась к Губернатору с просьбой вновь поручить Строительному Отделению Губернского Правления освидетельствовать, совместно с Городским Управлением состояние соборных пилонов и степень их прочности. 29 Апреля исследование было произведено Строительным Отделением в полном его составе, вместе с городским архитектором Гордеевым и строителем Собора Е. Н. Шихобаловым. Был составлен акт, гласящий, что "после тщательного осмотра всех составных частей здания, арок, пилонов и пр., на которых предполагается возвести главный купольный барабан, оказалось, что в них никаких повреждений не произошло, кроме известных наружных трещин, в боковых пристройках, найденных прежде и которые нисколько с того времени не изменились и не увеличились. Ввиду вышесказанного Техникой Строительного Отделения к дальнейшему продолжению работы по постройке главного купола на соборе со своей стороны препятствий не имеют".
Для облегчения главного купола согласно указаниям комитета Городское Управление получило возможность изготовить на своем заводе до 35000 пустотелого кирпича, и затем, немедленно было преступлено к кладке купола, вполне оконченного к 6 Августа. В этот же день, по постановлению Думы, у строящегося Собора, быль отслужен благодарственный Господу Богу молебен, при многочисленном количестве народа, а затем 22 Октября 1887 года, на главном куполе быль водружен крест.
С этого времени Городское Управление стало заботиться о составлении полного плана внутренней отделки Собора, о его внутренней штукатурке, об устройстве в нем отопления, вентиляции, о вставке окон в главный купол и о некоторых других деталях.
Составление общего плана внутренней отделки храма, по просьбе Городской Управы, принял на себя Профессор Жибер, а составление проекта отопления и вентиляции храма предоставлено было Товариществу по устройству отопления и вентиляции зданий.
Что касается до последнего, то составленный Товариществом план, со всеми его расчетами и вычислениями, рассмотренный и поверенный Профессором Жибером, был признан Городской Думой вполне целесообразным и осуществимым.
Профессор Жибер составил и доставил Городской Думе два проекта внутренней отделки соборного храма с иконостасами, приложив к ним надлежащие пояснительные записки, сметы, расценки, живописные эскизы.
Оба проекта эти были по истине прекрасны — каждый в своем роде. Избрание того или другого способа внутренней отделки собора должно было представить не мало затруднения, так как каждый из этих проектов имел свои типичные особенности. Так, один из этих проектов был выработан в чисто византийском стиле и с его принятием предстояло покрыть внутреннее убранство храма изображениями священных событий, иконами, орнаментами, надписями, на золотом фоне, писанными в Византийском стиле, что придало бы храму поражающее величие, вполне бы отвечавшее идее вызвавшей создание этого храма.
Второй способ внутренней отделки храма, предложенный Профессором Жибером, прельщал своими светлыми тонами, производя впечатление чего-то свежего, живого. При этом способе отделки предполагалось внутри храма стены и прочие части сооружения покрыть лепными украшениями, а иконостас сделать майоликовым.
Вместе с этими планами профессором Жибером доставлены два проекта внутренней отделки и нижнего храма в тех же стилях, что и верхнего.
На всестороннем рассмотрении планов, Комиссия по постройке храма внесла, 28 Марта 1889 года, в Городскую Думу ходатайство об избрании одного из предложенных способов отделки верхнего и нижнего храмов, предполагая со своей стороны остановиться на первом из этих способов, т. е. на отделке храма в византийском стиле, со всем проектированным эскизом этого способа, роскошью, должны были быть устроены иконостасы и изображения четырех Евангелистов в парусах главного купола. С тем вместе Комиссия полагала при отделке храма допустить некоторое изменение в проекте профессора Жибера- иконостас поставить не проектированный деревянный, резной, золоченый, а майоликовый (написав для него иконы тоже в византийском стиле). Представляя Городской Думе соображения, изложенные Комиссией, Городской Глава Алабин доложил Собранию, что на двух западных пилонах храма появились трещины, как надо полагать, от чрезмерной нагрузки их верхними частями сооружения. О явлении этом, тотчас было сказано профессору Жиберу с просьбой об указании, какие должны быть немедленно приняты меры в предотвращении неблагоприятного последствия дальнейшего развития такого явления; но Профессор Жибер, телеграфировал, что без личного осмотра сооружения он определенного указания дать не может. На этом основании городской глава заявил, что Комитет постройки полагает пригласить Профессора Жибера в Самару, а до его осмотра Собора приостановиться с дальнейшими капитальными работами, с чем Дума и согласилась.
9 Апреля 1889 года профессор Жибер прибыл в Самару и после двухдневного, тщательного изучения с городским архитектором Щербачевым повреждений в строящемся здании, дал Щербачеву подробное указание мер, какие необходимо принять по случаю происшедших повреждений, и поручил сделать точные чертежи и снимки всех трещин в пилонах и подпружных арках, с тем, чтобы эти чертежи были немедленно доставлены в Петербург для выработки окончательного указания: что должно быть предпринято, как для радикального исправления происшедших повреждений, так и устранения подобных на будущее время? Рассматривая сообщение Жибера, в заседании 19 Апреля, Городская Дума нашла невозможным в столь важном деле, удовольствоваться заключением одного специалиста, хотя и вполне компетентного. Она постановила: пригласить для осмотра сооружения еще несколько специалистов, а именно: инженер-архитектора Кильвейна, исправлявшего важные повреждения в строившемся соборном храме в Нижнем Новгороде, и других специалистов по усмотрению Городской Управы; продолжать переписку с Жибером, для дальнейшей разработки вопроса и воздержаться от производства каких - либо работ в соборе.
Между тем, в начале апреля, еще до приезда профессора Жибера, самарский Губернатор поручил Строительному Отделению Губернского Правления осмотреть трещины. Составленный вследствие такого осмотра акт объяснил, что действительно обнаружены незначительные трещины в двух западных пилонах сооружаемого храма: под хоровыми арками, в самых этих арках и в некоторых местах под главными подпружинами тех же пилонов, а также на северной и южной сторонах наружных стен. Обнаруженные повреждения, как значилось в акте, серьезной опасности собой не представляли, но что касается до продолжения работ, то Строительное Отделение полагало, что надо подождать, пока не приедет профессор Жибер.
Приглашенный Городской Думой инженер-архитектор Кильвейн объявил, что появившиеся на пилонах трещины не угрожают опасностью зданию и что закладывать пролеты в пилонах или прибегать к другим капитальным мерам не следует, если после ослабления кружал, не окажется увеличения трещин. Затем Кильвейн нашел необходимым приступить к равномерному ослаблению всех кружал и вместе с тем к наблюдению за трещинами, посредством промазки раствором чистого цемента, загладив поверхность этих замазок. Но если на заглаженной поверхности окажется, что существующие трещины продолжают увеличиваться, то не только остановиться в этих местах с ослаблением кружал, но подпруживат такие места. "Я уверен, - писал к Городскому Главе Кильвейн,- что при ослаблении кружал не будет значительных изменений в трещинах, потому что вся постройка производилась медленно (25 лет), хорошо связана железом, собор построен на прочном грунте и прочном фундаменте, из доброкачественного материала.
Кроме этого исследования Городская Управа пользовалась всяким представлявшимся случаем исследовать происшедшие трещины в строящемся здании и определить их значение, через встречавшихся в Самаре специалистов строительного дела. Эти трещины осматривали Академик Шервуд, строитель Исторического музея в Москве Чичагов, архитектор, известный постройками многих театральных зданий, инженер Статский Советник Савримович— главный инженер Оренбургской железной дороги, с несколькими инженерами Путей Сообщения и все эти специально знакомые со строительным делом техники, никакого значения появившимся трещинам не придавали. Но чтобы положить конец возникшему недоразумению по поводу этих трещин, остановившему производство дальнейших работ в Соборе, Городской Глава Алабин, 26 Июня 1889 года, просил ходатайствовать перед Строительно-техническим комитетом Министерства Внутренних дел о разрешении продолжать работу собора. На возбужденное Губернатором ходатайство последовал 17 Июля ответ Комитета, что для решения этого вопроса. Министр Внутренних Дел согласился на командировку члена Строительно-технического комитета Тайного советника Маевского. Однако, имея в виду, что в 1889 году больше никаких работ в соборе производить не предполагалось и никаких сумм на этот предмет ассигновано не было, Городская Управа внесла в Думу предложение ходатайствовать, чтобы командировка Тайного советника Маевского была отложена на год, когда еще больше выяснится значение трещин, появившихся на здании. Такое ходатайство Думы состоялось и было принято Министерством.
С наступлением времени, возможного для начала работ по собору в 1890 году, Городская Управа обратилась с просьбой к Губернатору поручить местному Строительному отделению произвести новое освидетельствование положения строящегося храма и происшедших повреждений. Просьба эта была исполнена. Строительное Отделение освидетельствовало сооружение и нашло, что все бывшие в нем повреждения остаются и в настоящее время в прежнем положении, без всякого изменения, что наглядно подтверждается отсутствием каких-либо изменений на цементной промазке всех прежних трещин пилонов и арок, сделанной почти год назад. Кроме того кружала всех подпружных арок, больших и малых, в прошлом году еще державшихся относительно прочно, ко времени освидетельствования сооружения (14 марта), в некоторых пролетах совершенно вывалились, а в некоторых опустились и отстали от шелюг. На этом основании Строительное Отделение решило немедленно ходатайствовать перед Министерством о назначении лица для осмотра сооружения и окончательного определения степени возможности продолжения такого. С таким же ходатайством к начальству обратилось и городское Управление 13 апреля, вследствие чего и был командирован Министерством Тайный Советник Маевский.
Внимательно осмотрев сооружение собора, а также ознакомившись с ходом работ, произведенных с математическою точностью при помощи ватерпаса, положение стен, пилонов и главок храма, исследовав посредством частью просверления, частью обнажения внутренней кладки пилонов для определения степени окреплости, подробно осмотрев 162 маяка, сделанные на поврежденных местах, посредством промазки их тонким раствором цемента в 1889 году, Маевский не нашел никакой опасности продолжать работу в строющемся храме. Вслед за этим, был утвержден Министром Внутренних Дел журнал Строительно - Технического Комитета Министерства, которым разрешалось продолжение сооружения собора с исполнением условий, предложенных Маевским, а именно, чтобы дальнейшая постройка собора была поручена опытному и знающему дело архитектору; были составлены чертежи, рисунки и шаблоны исполнительных работ по чистой отделке собора; были окончены все работы по проведению каналов и труб отопления и вентиляции и чтобы указанным Маевским способом, были немедленно исправлены оказавшияся в сооружении повреждения.
Выслушав такое решение Министерства, Городская Дума, 21 июня 1890 года, постановила продолжать работы в строящемся соборе, пригласив для этого архитектора, художника А. А. Щербачева, за особое вознаграждение.
Дальнейшему, более быстрому развитию отделки соборного храма, много способствовало желание граждан иметь скорейшую возможность, совершать Божественную литургию над местом вечного упокоения Преосвященного Серафима, 13 лет стоявшего во главе Самарской церкви, скончавшегося 11 Января 1891 года и положенного, согласно его предсмертной воле, в усыпальнице под сооружаемым храмом. Городское Управление тоже стремилось как можно скорее окончить храм, пользуясь тем, что заключенное с подрядчиком Кремневым условие об устройстве в строящемся храме отопления и вентиляции, делало возможным первоначально устроить такое только в нижнем храме и решило немедленно приступить к отделке нижнего храма, с тем, чтобы в годовщину кончины Преосвященного Серафима, над его прахом была отслужена заупокойная литургия. Таким образом, еще в начале 1891 года Архитектор Щербачев составил проект иконостаса для нижнего храма и вслед за этим мастер Бычков быстро и хорошо, выполнил его из светлого и темного дуба, с золотом, местами резьбою; полы сделали из жигулевской плиты; стены храма выбелили, оставив их, до времени, нерасписанными, покрыв их значительную часть заказанными и принесенными щедрыми людьми иконами (их принесено было в жертву храму более 200, в том числе 12 больших); колокольный звон приобрели у местного заводчика Буслаева; церковная утварь также частью была приобретена у него, а частью пожертвована; иконы в иконостасе написаны на цинке в мастерской Сидорского, в Петербурге, а одна, именно икона Св. Алексия Митрополита Московского, написана по поручению, в то время бывшего Самарского Губернатора Свербеева, крестьянином села Утевки, Бузулукского уезда, Григорием Журавлевым, лишенным от рождения рук и ног, пишущим иконы, держа кисть в зубах. Словом, к задуманному сроку, нижний храм строящегося собора был окончен и 7 Января 1892 года, Преосвященным Владимиром, Епископом Самарским и Ставропольским был торжественно освящен, во имя Св. Алексия Митрополита Московского, покровителя города Самары и в годовой день кончины Преосвященного Серафима, над его могилой действительно возносилась бескровная жертва.
Однако отделка нижнего храма не повлекла за собой окончательную отделку верхнего храма сооружаемого собора, столь желанную обществу — на это не доставало у города, денежных средств! Потребная на отделку храма сумма, применительно к исчислению, Жиберу, была слишком велика!
По приблизительному исчислению на отделку храма, по одному из способов, предложенных Жибером, и на снабжение его всем необходимым для Богослужения, потребовалось бы в одном случае до 240.000 руб., а в другом до 325.000 рублей! Между тем, в это время городская касса пришла в совершенное истощение по случаю различных промышленно - торговых невзгод и борьбы с народными бедствиями, как, например, с голодовкой, холерной эпидемией и тому подобными несчастьями. При таких неблагоприятных условиях трудно было и расчитывать на скорое окончание верхнего храма, но Господу угодно было решить иначе. Вновь избранный, в 1891 году, городской глава Неклютин, в благодарность Подателю всех благ за избавление населения города от бедствий холерной эпидемии, а также в удовлетворение пламеннейшего желания населения видеть скорейшее окончание соборного храма, решился употребить все силы, чтобы дать согражданам это духовное удовлетворение. Открытая в конце февраля 1893 года подписка между торговыми лицами была весьма успешна. Она принесла около 100.000 руб., что дало возможность приступить немедленно к продолжению отделки собора.
7 августа 1894 года работа по внешней и внутренней отделке Кафедрального Собора была закончена. К трем позолочённым крестам было воздвигнуто на храм еще десять и, наконец, 28, 29 и 30 Августа весь город присутствовал при долгожданном освящении соборного храма.
II
Грянула Октябрьская революция, и закончилась размеренная и спокойная
жизнь кафедрального собора. На него обрушился каскад декретов, циркуляра
приказов и постановлений, которые в конце концов довели его до уничтожения.
Собор лишился права владеть собственностью. Здание и находящееся в нем имущество стало "народным достоянием". Кафедральный собор лишился своих уникальных метрических книг.