Реферат: Хазары и Русь
Особую позицию в славяно-хазарских отношениях занял О. Прицак, по существу объявивший раннюю Русь хазарским каганатом, восточнославянский Полянский союз – хазарами, а ранний Киев – хазарским городом на Днепре.
К этим оригинальным выводам О. Прицак пришел в результате анализа найденного письменного документа, так называемого киевского письма, написанного хазарским евреем в Киеве в начале X в.
Казалось бы, обычная вещь. В хазаро-еврейском письме из Киева содержатся хазарские личные имена. Придерживаясь обычной исследовательской логики, можно прийти к выводу, что Киев в этот период поддерживал отношения с Хазарией и в нем проживали выходцы оттуда (вероятно, купцы). Но в этом ничего необычного нет. На основании свидетельств «Повести временных лет», сообщившей о наличии в Киеве урочища «Казаре», давно уже сделан вывод о том, что речь здесь идет о торговой колонии хазарских купцов. В представлении же О. Прицака, хазарские имена указывают на то, что Киев был хазарским городом, построенным на западной границе Хазарии.
Этимологические разыскания названия «Киев» привели О. Прицака к Утверждению, что оно происходит от собственного имени «Куя», которое носил «министр вооруженных» сил Хазарии хорезмиец Куя. Он же построил крепость в районе села Берестово и разместил там оногурский гарнизон, якобы нанятый хазарами для охраны своих западных границ. От старой формы названия «огрин» («оногур») О. Прицак вывел и название урочища «Угорское».
Таким образом, согласно О. Прицаку, название «Киев», само по себе в своей древнейшей форме хорезмийского (восточно-иранского) происхождения, ню политически и культурно должно быть признано хазарским.
В качестве еще одного аргумента исследователь приводит название Копыревогоо конца Киева, которое якобы происходило от имени народа кабар. В славянской транскрипции оно могло звучать как «копир». Эта этимология, по мнению О. Прицака, подтверждает, что киевский внутренний город был первоначально заселен хазарскими кабирами (копирами).
В этих построениях исследователя практически все зиждется на искусственных посылках, начиная от конструирования лингвистических структур и кончая собственно исторической топографией Киева. Никаких следов крепости IX в. в районе урочища Угорского археологически не выявлено. Что касается Копыревого конца, то это не только не внутренний город, но даже и не окольный. Еще более существенным аргументом против версии хазарского Киева является археологический материал. В массе своей он типично славяно-русский. Вещи хазарского круга (салтово-маяцкие) в Киеве встречаются в единичных экземплярах. Не выдерживает испытания археологией и утверждение о постройке Киева хазарами не ранее первой половины IX в. Широкие исследования, осуществленные в историческом ядре города, убедительно свидетельствуют, что Киев изначально формировался как восточнославянский поселенческий центр.
Жертвой этимологических построений О. Прицака оказались и поляне, превратившиеся из летописного восточнославянского племени в хазарское. Связав название полян с апеллятивом «поле» и предположив, что в районе Киева на полей не было, только леса, О. Прицак пришел к выводу, что до прихода берега Днепра поляне обитали в степях на восток от него.
Других письменных источников в решении вопроса о том, кто такие поляне и откуда они пришли, кроме «Повести посменных лет», нет. И не случайно именно ее сведения привлечены О. Прицаком для обоснования тезиса о хазарстве полян. Обнаружив, что летописец в двух случаях упомянул полян в одной группе с северянами и вятичами, он сделал вывод, что они были левобережными южными соседями северян и вятичей, следовательно, лазарами. Делать такой ответственный исторический вывод на основании столь сомнительного наблюдения по меньшей мере несерьезно. К тому же поляне значительно чаще выступают соседями древлян и северян, нежели вятичей. Летописец в ряде мест совершенно определенно объединяет полян и древлян в одну группу, противопоставляя ее другой, которую составляли радимичи и вятичи. «Полянамъ же живущим особЪ, яко же рекохомъ, сущимъ от рода словЪньска, и нарекошася поляне, а древляне от слов-Ьнъ же, и нарекошася древляне; радимичи и вятичи от ляховъ».
О. Прицак, исходя из убеждения, что поляне являлись хазарским народом, поставил под сомнение и сообщение летописи о том, что они были данниками хазар. Согласно историку, это более поздний вымысел редактора «Повести временных лет».
О хазарской дани полян в летописи сообщается трижды: в недатированной части «Повести временных лет» и в статьях 859 и 862 гг. Непредвзятый анализ этих сообщений не дает оснований для обвинения летописца в вымысле.
Вот текст из недатированной части: «По сихъ же лЪтЪхъ по смерти братЪЪсея (Кия, Щека и Хорива. – П.Т.) быша обидимы древлями и ин-Ь-ми околными. И наидеша я хазаре сЪдящая на горах сихъ в лЪсЪхъ, и pt-ша хазари: «Платите намъ дань». Обдумавше же поляне и вдаша от дыма мечь, и несоша хазари ко князю своему и къ старЪйшинымъ своимъ».
Старейшины увидели в этой дани недоброе знамение, которое указывало на то, что со временем не поляне хазарам, а хазары полянам будут платить дань. Так оно и произошло, подытожил статью летописец: «Во-лод-Ьють бо казары руськие князи и до днешнего дня».
В статье 858 г. сообщается, что «хазары имаху на полян-fexи на ctee-pta, и на вятичЪхъ, и маху по бЪлЪ и вЪверицЪ от дыма». Здесь О. При-Цаку показалось подозрительным упоминание в качестве дани беличьих шкурок – белки, дескать, не водились в этой части Европы. Это элементарное недоразумение. Говоря словами летописца, можно сказать, что они водятся здесь и до внешнего дня.
Для доказательства тождества хазар и полян О. Прицаку пришлось по-новому прочесть и статью 862 г., в которой говорится, что жители Киева 60-х годов IX ст. пребывали в даннической зависимости от хазар. «И мы с » Ьдимъродъ ихь (Кия, Щека и Хорива. – П. 7\), платяче даньхозарамъ.
Этому сообщению «Повести временных лет», которое затем вошло и в Ипатьевский летописный свод, О. Прицак противопоставил статью 862 г. Лаврентьевской летописи. В ней говорится: «И мы с-Ьдимъ, платяче дань родомъ их, козарамъ». Данная редакция действительно не совсем четкая, но ведь исследователи летописей уже давно пришли к выводу, что правильное прочтение статьи 862 г. содержится в Ипатьевской летописи. А.А. Шахматов предложил уточненную ее редакцию: «А мы сидим, род их, и платим дань хазарам».
Подводя итог сюжету о ранних хазаро-славянских контактах, следует отметить, что, несмотря на попытки поставить сведения «Повести временных лет» под сомнение, они верно отражают исторические реалии. Ни к полянам, ни к Киеву хазары не имели другого отношения, кроме того, что на определенном этапе истории, вероятно во второй половине VIII в., они распространили на них данническую зависимость.
Арабские авторы сообщают, что Русь и славяне в период хазарского господства составляли не только значительную часть войска, но также и прислугу хазарских царей.
В литературе нередко можно встретить утверждение, что Хазарский каганат оказал исключительно благотворное влияния на культурное и государственно-политическое развитие восточных славян.
Что касается культурного влияния, то оно не было сколько-нибудь значительным. Раскопки Киева и других Полянских центров показывают, что в их слоях содержатся лишь отдельные вещи хазарского происхождения, которые не оказали заметного влияния на развитие местной материальной культуры. Более заметно хазарское присутствие в северянской среде. Обнаруживаемые здесь памятники волынцевской культуры VII – VIII вв., особенно городища, отличаются сравнительно большим количеством находок салтовского облика. Это гончарная керамика: горшки темно-коричневого цвета, лощеные волнистыми и горизонтальными полосами, серолощеные кувшины, красноглиняные амфоры с зональным мелким рифлением. Соотношение ее с местной лепной керамикой выражается цифрами 1 к 10–15. На волынцевских памятниках обнаруживаются стеклянные бусины с впаянными в них бронзовыми колечками, антропоморфные бляшки поясных наборов, зеркала, которые имеют аналогии в ранне-салтовских Древностях.
Характерно, что на следующем этапе жизни северянского союза племен, представленном памятниками роменской культуры VIII–X вв., его культурные связи с хазарским миром практически затухают. Вероятно, это связано с тем, что северяне в этот период освободились от хазарской зависимости.
Более ощутимым оказалось влияние Хазарии на формирование экономических и политических структур восточных славян. Есть основания утверждать, что раннерусская система дуумвирата на киевском столе была позаимствована от хазар. В пользу этого свидетельствует, в частности, и то, что киевские князья носили титул хакана или кагана. Разумеется, переоценивать степень благотворного влияния Хазарии на восточных славян не следует. Государство Русь развивалось и крепло не столько под патронатом Хазарского каганата, сколько в постоянном противоборстве с ним. К тому же, Русь также оказывала влияние на хазар. Русская летопись упоминает в составе дружины Игоря хазар христианского вероисповедания, которые присягали на верность русско-византийскому договору 944 г. в соборной церкви св. Ильи.
Есть основания полагать, что уже при первых киевских князьях – соправителях Аскольде и Дире (60–80-е годы IX в.) хазарская власть была преодолена в собственно «Русской земле». Никоновская летопись сообщает об избиении Аскольдом и Диром печенегов после их похода на Византию.
Поскольку печенегов в это раннее время в Поднепровье еще не было, исследователи делают вполне правдоподобное предположение о том, что под ними подразумеваются хазары и венгры.
Более успешной попытка объединения восточных славян вокруг Киева была при следующей паре киевских соправителей – Олеге и Игоре.
Летопись сообщает, что Олегу удалось в продолжение 882–885 гг. подчинить Киеву большинство восточнославянских племен. В 884 и 885 гг., согласно «Повести временных лет», были освобождены от хазарской дани северяне и радимичи. При этом в летописи отсутствуют упоминания о военном конфликте Руси и Хазарии.
Не исключено, что русские летописцы просто не имели документальных сведений о русско-хазарских отношениях времени княжения Олега и Игоря. В Кембриджском документе конца XI – начала XII в., описывающем события X в. в Восточной Европе, есть данные о столкновении интересов Руси и Хазарии, а также о коварстве византийского императора Романа. «Роман же (злодей) послал также большие дары Хальгу, царю Русии и подстрекнул его на его (собственную) беду. И пришел он ночью к городу Самбараю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб Хашманая». В отместку за это хазары пошли снова на города Византии, очевидно в Крыму, и овладели тремя. Затем Песах (вероятно, каган) «пошел войною на Хальгу и воевал […] и Бог смирил его перед Песахом. И нашел […] добычу, которую тот захватил из Самбарая. И говорит он: «Роман подбил меня на это»».
После этого хазарский властелин якобы вынудил Олега осуществить поход на Константинополь, во время которого русские воины были осилены греческим огнем. Потерпев поражение от греков, Олег не вернулся в свою страну, но пошел морем в Персию, где его ожидало новое поражение. В результате этих неудач, как свидетельствует Кембриджский документ, русские попали в зависимость от хазар.
Разумеется, было бы напрасно ожидать в документе, отстоящем от описываемых событий на два столетия, адекватного их отображения. Здесь явно спутаны события, случившиеся при Олеге и при Игоре. Определенной поправки требует и утверждение о распространении на русских в начале X в. даннической зависимости от хазар. И тем не менее общий смысл русско-хазарских отношений отражен правильно. Вряд ли Хазария безропотно уступила свою власть над племенными союзами северян и радимичей.