Реферат: Конституционно-правовая ответственность: проблемные вопросы теории
Категорически заявляя о своем непризнании позитивной конституционной ответственности, Н.М. Колосова, отмечает, что такая ответственность власти возможна, но она не имеет отношения к юридической ответственности и соответственно к конституционной ответственности. Сторонники позитивной конституционной ответственности, пишет Н.М. Колосова, полагают, что она налицо, если законодательно определено, что власть ответственна перед народом. По ее мнению, это неверно, так как для наступления конституционной ответственности необходимо нарушение только тех принципов и норм, закрепляющих конституционные обязанности и права, которые обеспечены санкциями. Учитывая это, она определяет конституционную ответственность как необходимость наступления неблагоприятных последствий за невыполнение (ненадлежащее исполнение) субъектами права своих конституционных обязанностей и за злоупотребление своими конституционными правами [9].
Попытаемся кратко изложить аргументацию сторонников "позитивной" ответственности. Точки зрения в отношении двухаспектного понимания конституционно-правовой ответственности отличаются разнообразием. По мнению целого ряда государствоведов, конституционно-правовую ответственность нельзя рассматривать только в рамках узкого понимания – как применение к правонарушителю санкции правовой нормы или претерпевание им мер государственного принуждения. Так, по мнению Ю.П. Еременко, важнейшая сторона "позитивного" аспекта конституционно-правовой ответственности выражается в подотчетности, подконтрольности [10]. В.Ф. Мелащенко, считая, что в сфере конституционных отношений доминирует "позитивная" ответственность, а "ретроспективная" играет роль вспомогательной (хотя далеко не второстепенной ответственности), рассматривал "ретроспективную" ответственность, как ответственность за прошлое, а "позитивную", как ответственное поведение, ответственное отношение лица (органа) к своим обязанностям, надлежащее исполнение своих обязанностей, подотчетность, юридическую компетентность [11].
Комплексным двухаспектным дефинитивным подходом отличается позиция автора первой в Украине кандидатской диссертации, посвященной проблемам конституционно-правовой ответственности Л.Р. Наливайко, которая определяет конституционно-правовую ответственность как вид социальной и юридической ответственности, существующий в сфере конституционно-правовых отношений, предусмотренный нормами конституционного права, характеризующийся специфическим кругом субъектов, механизмом реализации и санкциями, проявляющийся в принудительном претерпевании способов влияния за противоправное деяние (ретроспективный аспект) и в ответственном состоянии обязанного субъекта (позитивный аспект), выступая важнейшей гарантией реализации и защиты Конституции [12].
На позициях двухаспектной конституционно-правовой ответственности так же находятся известные отечественные ученые-конституционалисты В.Ф. Погорелко и В.Л. Федоренко. По их мнению, конституционно-правовую ответственность следует определять как самостоятельный вид юридической ответственности, который предполагает надлежащее и добросовестное исполнение субъектами конституционного права своих обязанностей (позитивный аспект) либо наступление негативных последствий или нежелательного изменения конституционно-правового статуса для этих субъектов за нарушение норм действующего конституционного права (негативный аспект) [13].
Не вдаваясь в глубокие теоретические дискуссии по поводу правовой природы и содержания конституционно-правовой ответственности, отметим, что при всех различиях дефинитивных конструкций двухаспектной конституционно-правовой ответственности и вариативности в толковании смысла и содержания "позитивной" ответственности, названные точки зрения объединяет в единую концептуальную позицию стремление найти правовой эквивалент, юридическое объяснение лексическому феномену, выражающемуся в достаточно абстрактных понятиях "ответственность за порученное дело", "подойти со всей ответственностью", "возложить ответственность", "правовой долг" и т.п.
Такие языковые обороты действительно отражают объективную потребность общества видеть в ответственности не только синоним кары, но и стимулятора творческого и одновременно правомерного конституционного поведения. Однако следует согласиться с точкой зрения М.А. Краснова, по мнению которого, в предлагаемой этими авторами теоретической конструкции теряется качественная специфика категории ответственности. По существу она просто замещается иными категориями (обязанность, долг, отчетность, позитивное отношение), каждая из которых имеет собственное назначение и содержание. Вследствие этого "позитивная" ответственность утрачивает всякий практический смысл [14]. Таким образом, вполне оправданное стремление с помощью ответственности стимулировать опосредованную правом социально-полезную деятельность не наполняется практическим смыслом, размывает целостную материю конституционно-правовой ответственности.
Характерно, что аморфность концепции "двухаспектной" ответственности вызвала критику даже со стороны тех, кто признает "позитивную" ответственность. Эта критика представляет собою доведение до логического конца разрушение единого понятия ответственности. Ярким представителем данного течения стал О.Э. Лейст, который считал, что творческая работа (прежде всего управленческая) невозможна лишь под угрозой санкции, ибо страх сковывает инициативу [15].
Думается, что оценка той или иной позиции зависит главным образом оттого, что вкладывается в понимание под юридической ответственностью вообще. Если следовать мнению большинства ученых-юристов, которыми юридическая ответственность рассматривается исключительно как ответственность за прошлое противоправное поведение, то сопоставление в рамках конституционно-правовой ответственности элементов "ретроспективной" и так называемой "позитивной" ответственности представляется бессмысленным, поскольку в этом случае речь идет о различных понятиях.
Если же стать на позицию тех, кто определяет юридическую ответственность более широко, различая: 1) ответственность за прошлое (ретроспективный аспект); 2) ответственность в смысле ответственного поведения, подотчетности, юридической компетентности (активный или позитивный аспект), то упомянутое сопоставление таких элементов конституционно-правовой ответственности, как "ретроспективная" и "позитивная" ответственность, разумеется, оправдано, однако при этом теряется основной смысл рассуждений о конституционно-правовой ответственности как об одном из видов юридической ответственности, поскольку в этом случае, в конечном счете, все сведется к тому, что в конституционном праве юридическая ответственность выступает "главным образом в ее общем, позитивном значении – как ответственное отношение лица к своим обязанностям, возложенным на него законом, правильное, добросовестное, успешное, эффективное исполнение, действенный государственный и общественный контроль над таким исполнением обязанностей" [16].
Между тем у государствоведов, даже тех, кто придерживается широкого понимания юридической ответственности, главный интерес с точки зрения конституционно-правовой ответственности вызывает все-таки именно ее "ретроспективный" аспект, ради которого, собственно, и был в свое время в литературе поставлен вопрос о существовании конституционно-правовой (государственно-правовой, конституционной) ответственности как одного из видов юридической ответственности.
Что же касается понятия "позитивной" ответственности, то от него, по мнению О.Е. Кутафина, следовало бы вообще отказаться, поскольку его использование приводит к тому, что одно и то же явление именуется и обязанностью, и ответственностью, а также к размыванию предназначения ответственности как одного из эффективных регуляторов поведения [17]. Другой российский государствовед И.А. Кравец, говоря о малопродуктивности применения категорий "позитивная" и "негативная" ответственность, вообще считает, что их следует заменить более адекватной терминологией, отражающей реальный процесс реализации конституционных норм и соответствующей стандартам мирового конституционного развития [18].
С такого рода утверждениями нельзя не согласится. Считаем, что не ответственность порождает страх, а непродуманные основания ответственности, несоразмерность между предоставленной степенью свободы и результатом, неадекватным по строгости санкциям. Если же считать, что некая виртуальная "позитивная" ответственность может играть роль стимулятора активного поведения субъектов конституционно-правовых отношений, то это означает презумпцию добросовестности, сознательного отношения каждого субъекта к своим обязанностям исключительно в силу одного конституционно-правового статуса. Поэтому, мы солидарны с М.А. Красновым, который считает, что такая позиция подрывает основу контроля общества над государством вообще, оправдывает номенклатурное перемещение управленцев по "аппаратным ячейкам", способствует именно безответственности субъектов, обладающих властными полномочиями [19].
Вот почему, исходя из необходимости превращения института конституционно-правовой ответственности в строгий правовой институт, обладающий процессуально-процедурным механизмом реализации, следует признавать универсальное, целостное понятие конституционно-правовой ответственности, не разделяемое на "виды", "аспекты", а дифференцируемое лишь в практическом плане – по механизмам реализации.
Считаем, что конституционно-правовая ответственность является категорией, целостную, единую ткань которой весьма опасно разрушать. В какой бы отрасли права ответственность ни проявлялась (в том числе и в конституционном праве), она всегда содержит все свои базовые элементы. Разграничение "позитивной" и "негативной" ответственности ведет к изъятию одного или нескольких таких элементов. Тем самым институт ответственности теряет свой потенциал и предназначение как эффективного регулятора ожидаемого поведения.
По нашему мнению, конституционно-правовую ответственность следует понимать как правоотношение между двумя субъектами конституционного права, при которой одна сторона – правонарушитель (деликвент), вследствие совершенного конституционного деликта обязана понести меры конституционно-правовой ответственности, предусмотренные санкцией нарушенной нормы, и претерпеть негативные последствия, а другая сторона – инстанция конституционно-правовой ответственности, имеет право либо обязана привлечь его к ответственности.
Наиболее полно выяснить сущность конституционно-правовой ответственности можно через анализ присущих ей признаков. Конституционно-правовая ответственность может быть понята лишь с учетом общесистемных признаков, присущих юридической и социальной ответственности в целом. Так, А.А. Кондрашев, например, к числу сущностных признаков данного вида ответственности относит: государственное и общественное осуждение в виде угрозы применения или непосредственного использования принудительных мер (преимущественно организационного, реже личностного характера), состоящее в лишении властных полномочий, утрате юридической силы акта, роспуске государственного органа или приостановление его работы или прекращение деятельности общественного объединения и т.п.; совершенное противоправное деяние, т.е. конституционное правонарушение, с важнейшими его условиями – объективной противоправностью и виной; особая процедура установления и возложения ответственности управомоченным на то органом (органами); установившаяся между правонарушителем и государством правовая связь в момент совершения противоправного деяния, характеризующая возникновение специального охранительного отношения [20].
Системный анализ конституционно-правовой ответственности позволяет выделять следующие две группы признаков: 1) общие признаки, которые характеризуют конституционно-правовую ответственность как социально-политический феномен, ее место и значение в обществе, соотношение и взаимосвязь с другими видами ответственности, т.е. те признаки, которые иллюстрируют это явление в целом, без глубокой детализации; 2) более конкретные признаки, которые указывают на специфические черты, присущие конституционно-правовой ответственности, определяют ее сущность и содержание, с помощью которых ее можно отличить от иных видов юридической ответственности.
К первой группе признаков конституционно-правовой ответственности следует отнести следующие постулаты:
-конституционно-правовая ответственность является самостоятельным видом юридической и публично-правовой ответственности и, в тоже время, – специфической формой социальной ответственности;
-конституционно-правовая ответственность носит конституирующий (системообразующий) характер, т.е. она детерминирует общие признаки юридической ответственности за нарушение законодательства для иных видов юридической ответственности;
-конституционно-правовая ответственность является одним из элементов конституционного строя, поскольку выступает особенным феноменом в системе социальных и политических связей;
-конституционно-правовая ответственность носит политический характер, детерминируемый спецификой конституционных правоотношений;
-конституционно-правовая ответственность является одним из специфических системообразующих, квалифицирующих признаков конституционного права как отрасли права; входит в метод конституционного права, отмежевывая эту отрасль от иных, указывает на ее качественное своеобразие, самостоятельность;
-конституционно-правовая ответственность имеет важнейшее значение для легализации и легитимации публичной власти;
-конституционно-правовая ответственность выступает важнейшим элементом гарантий существования, реализации и охраны Конституции и всех основных институтов конституционного права, которые выступают объектами конституционно-правовой ответственности (институты конституционного строя; гражданства; прав и свобод человека и гражданина; форм непосредственной демократии; парламентаризма; президентства; исполнительной власти; судебной власти; местного самоуправления и т.д.).
Ко второй группе признаков, которые раскрывают специфические положения этого института, можно отнести:
-источником конституционно-правовой ответственности выступают не только Конституция (как упрощенно считают некоторые исследователи), а целая серия законов, которые образуют массив конституционного законодательства;
-понимание конституционно-правовой ответственности как универсальной, целостной системной категории без ее разделения на какие либо аспекты;
-специфика оснований конституционно-правовой ответственности: совершение субъектом конституционно-правовых отношений противоправного деяния (конституционного деликта);