«Подчиняясь жадному своему влечению, желая увидеть великое множество разнообразных и странных форм, произведённых искусной природой, блуждая среди тёмных скал, я подошёл ко входу в большую пещеру. На мгновение я остановился перед ней поражённый… Я наклонился вперёд, чтобы разглядеть, что происходит там, в глубине, но великая темнота мешала мне. Так пробыл я некоторое время. Внезапно во мне пробудились два чувства: страх и желание; страх перед грозной и тёмной пещерой, желание увидеть, нет ли чего-то чудесного в её глубине»[1] .

Так пишет о себе Леонардо да Винчи. Не запечатлён ли в этих строках жизненный путь, умственная устремлённость, грандиозные поиски и художественное творчество этого человека, одного из величайших гениев мировой истории?

Детство Леонардо.

В небольшом горном городке Винчи 15 апреля 1452 года у молодого, двадцатипятилетнего нотариуса сэра Пьеро да Винчи родился сын, названный весьма распространённым в Тоскане именем Леонардо[2] .

Город или, вернее, местечко Винчи расположен в невысоких горах, со всех сторон окружающих Флоренцию. В середине 15 века, как, впрочем, и теперь, в 20 веке, - это небольшой глубоко провинциальный центр винодельческого горного района. С 1263 года Винчи находился под властью Флорентийской республики.

Документы этого скромного городка уже в начале 14 века сообщают нам о том, что в нём проживает нотариус сэр Гвидо ди сэр[3] Микеле да Винчи, отец которого, сэр Микеле, также был нотариусом. Правнуком этого сэра Гвидо был сэр Пьеро, отец Леонардо.

Сэр Пьеро обучился своему прибыльному делу во Флоренции, где протекло несколько лет его юности. Двадцатичетырёхлетним юношей, в 1451 году, он перенёс главное поле своей деятельности во Флоренцию и здесь сразу же приобрёл видное положение. Однако, успешно работая в крупнейшем городе Тосканы, Пьеро отнюдь не теряет связи со своим родным городком, в котором он большую часть времени живёт и в котором происходит его, по видимому, кратковременный роман с матерью Леонардо – Катериной[4] .

В 1452 году Пьеро женился на Альбьере Амадори, девушке своего круга, а Катерину выдал замуж за горца Аккатабригу ди Пьеро дель Вака. Сына Пьеро взял к себе[5] . В те времена на внебрачных детей общество смотрело чрезвычайно снисходительно. Не только в буржуазных семьях, но и в дворянских и даже в княжеских, где их появление поднимало очень острые вопросы о наследовании имений и синьорий, бастарды (внебрачные дети) воспитывались наравне с законными детьми и нередко получали те же права.

Леонардо прижился в отцовском доме очень легко. Пьеро сдал его на руки жене, которая и выходила его с помощью свёкра и свекрови. Альбьера была бездетна, а дед с бабкою только и ждали внука. Леонардо был очаровательным ребёнком: красивым, спокойным и необыкновенно милым. Рос и развивался он хорошо, физически был крепок, как редкий из его сверстников, учился шутя, не докучал никому. В доме его обожали все без исключения. С матерью он виделся редко.

Детство Леонардо протекало среди чудесной тосканской природы. Городок Винчи ютился в горном ущелье. Вверх и вниз тянулись лесистые склоны. Всё было покрыто буйной зеленью, только самые высокие гребни были голы. Оттуда, где царил дикий каменный хаос, можно было любоваться широкой панорамой, с одной стороны увенчанной лиловыми вершинами далёких Апеннин, а с другой – мягко спускавшейся к зелёным холмам славного своими башнями Сан Джиминьяно. Мальчик любил бродить по горам. В полном одиночестве карабкался он по крутым уступам, часами просиживал над обрывами, смотрел кругом и думал. Под ним паслись стада, над головою его кружились крылатые хищники. Он наблюдал всё – природу и животных – и всё запоминал. С детства воспитывались и изощрялись в нём чувство и ум. Дед заботливо следил, чтобы предоставленная Леонардо свобода не была им дурно использована. Альбьера ласкою скрашивала ему домашнюю жизнь. Она протекала в довольстве, без нужды, в буржуазной обстановке.

В отцовском доме, где твёрдая семейная традиция поколений нотариусов смотрела из всех углов, куда не проникало модное в больших городах увлечение античностью, жизнь шла по старинке. Вазари[6] , один из первых биографов Леонардо, посвятивший ему несколько наиболее выразительных страниц своих «Жизнеописаний», глухо говорит о математических занятиях юного Леонардо, в которых «он достиг таких успехов, что беспрерывными сомнениями и сложностями не раз ставил в тупик учителя, у которого он обучался»[7] . Это неудивительно – и учитель и наука в захолустном Винчи не могли быть сколько-нибудь серьёзными.

Мы не знаем, когда и как начал юный Леонардо свои первые опыты в области живописи, - более чем вероятно, что о нём, одном из завершителей искусства Возрождения, может быть сказано то же, что Вазари говорит об одном из зачинателей этого искусства – Джотто, также выросшем в деревенской обстановке: «Он по природной склонности к живописи проводил целые дни, рисуя на плитах, на песке, на земле что-нибудь с натуры или то, что ему приходило в голову»[8] .

Начало творческого пути.

Пьеро да Винчи не думал о том, чтобы из мечтательного и несколько чудаковатого мальчика сделать нотариуса, продолжателя семейной традиции. Леонардо был внебрачным сыном, и поэтому следовало придумать какую-нибудь менее ответственную, более простонародную карьеру. Детские рисунки Леонардо были известны всем в доме, и Пьеро, имевший широкие и разнообразные знакомства во Флоренции, решил определить карьеру своего двенадцатилетнего сына в этом направлении. «Однажды он взял, - рассказывает Вазари, - некоторые из его рисунков, отвёз их к Андреа Верроккио, с которым был очень дружен, и убедительно попросил его, чтобы он сказал ему, добьётся ли Леонардо какого-нибудь толку, если будет заниматься рисованием.

Андреа поразился, увидев, насколько замечательны первые опыты Леонардо, и уговорил сэра Пьро, чтобы тот заставил его заниматься рисованием, вследствие чего Пьеро распорядился, чтобы Леонардо поступил в мастерскую Андреа, что Леонардо и исполнил с отменной охотой, и стал упражняться не только в одной этой области, но и во всех тех, которые были связаны с рисованием»[9] .

В 1466 году Леонардо, четырнадцатилетний мальчик, никогда до этого не видевший большого города, робкий и живо интересующийся всем, что впервые попадает ему на глаза, переехал во Флоренцию и поселился в многолюдной и популярной мастерской знаменитого художника второй половины 15 века – Андреа Верроккио.

В шестидесятых годах 15 века Флоренция была во многих отношениях самым блестящим и выдающимся городом не только Италии, но и всей Европы. В эти же годы мастерская Верроккио была одним из художественных и технических центров этого богатого знаменитостями и достопримечательностями города.

Из тихого провинциального отцовского дома, куда только изредка глухо доносились сведения о бурной жизни, кипящей во Флоренции, юный Леонардо сразу попал в самую гущу этой жизни, в один из её наиболее живых и творческих очагов.

Мастерская Верроккио в 1466-1467 гг. занималась среди прочих тремя работами, которые как бы связывали её с тремя основными, наиболее острыми сторонами жизни Флоренции: она выполняла надгробную плиту умершему в 1464 году «отцу отечества» Козимо Медичи, работала над заказанной флорентийским правительством статуей юного Давида и пыталась разрешить до того никем не разрешённую задачу увенчания фонаря купола флорентийского собора.

Во всех этих работах, несомненно, принял участие и Леонардо да Винчи. Все они, как первые его опыты, играли весьма большую роль в формировании творческой индивидуальности художника – самое их содержание, их тематика как бы наметили четырнадцатилетнему ученику дальнейшие пути его жизни и деятельности.

Надгробная плита Козимо Медичи, умершего за два года до приезда Леонардо да Винчи во Флоренцию, и была одной из работ мастерской Верроккио в первые дни пребывания в ней юного винчианца. Видя тревогу, особые старания, поспешность, с которой выполнялся этот заказ, слушая разговоры мастера и учеников о покойном Козимо, его сыне – бесцветном Пьеро и его внуках – блестящих кутилах, жестоких и энергичных Лоренцо и Джулиано, Леонардо начал разбираться в закулисном механизме жизни большого города. Он видел выгодность хороших отношений с правителями города, и даже помимо своей воли на чужих примерах учился смиренному прислуживанию влиятельному заказчику и глубокому молчаливому презрению к этому заказчику.

Но не только жизненный опыт приобретал юный винчианец в мастерской Верроккио. Творческая сторона только начинающего формироваться характера Леонардо развилась в ней быстро и решительно. Вторая работа мастерской в шестидесятых годах 15 века предоставила для этого все возможности.

Статуя Давида.

Работа эта была заказана кем-то из рода Медичи, по-видимому, молодыми меценатами Лоренцо и Джулиано, и была предназначена украшать один из залов их роскошного нового дворца. Это была скульптурная фигура Давида – одна из лучших работ Верроккио. На невысоком красного камня постаменте высится стройная, смелая, красивая фигура юноши, почти мальчика. Тонкий панцирь так обтягивает торс, что он кажется нагим; правая, ещё напряжённая рука держит меч, только что отсекший лежащую между ног юноши бородатую голову великана Голиафа. Молодое лицо смотрит смело и вызывающе, как бы говоря: «Всякого, кто постигнет на мой народ и на меня, постигнет та же участь»[10] ; губы слегка искривлены той несколько насмешливой улыбкой, которая впоследствии станет одной из особенностей художественной манеры Леонардо. Вся статуя задумана и выполнена как произведение явно панегирическое, агитационное: молодую, полную сил и энергии власть Медичи, охранителей и защитников выдвинувших их флорентийских богатеев, символизирует этот воинственный юноша, самоуверенный и насмешливый.

«Давид» Верроккио, работу над которым четырнадцатилетний Леонардо застал в мастерской учителя, - одно из центральных и наиболее ярких творений в той массе замечательных картин, статуй, рельефов, которые во второй половине 15 века заполнили дворцы и церкви, улицы и площади Флоренции.

Юность Леонардо.

В 1472 году двадцатилетним юношей Леонардо вышел из мастерской Андреа Верроккио как законченный мастер[11] . За годы учения провинциальный подросток превратился в светского красавца, внимательно, по-своему всматривающегося в окружающую его жизнь.

Мастерская, в которой Леонардо жил 6 лет, часто посещалась художниками, скульпторами, учёными. Все они знали толстого, спокойного Андреа как оригинала, новатора, идущего собственными путями, как художника, всегда недовольного своей работой, ищущего чего-то нового. Здесь собирался весь цвет художников Флоренции, многие из которых были в той или иной мере учениками Андреа.

Сам учитель заражал юношу своей неиссякаемой любознательностью, разносторонностью, интересом к эксперименту, к технике. Но как художник, суховатый и не слишком выразительный, он мало мог дать ему.

Влияние Сандро Боттичелли на творчество

Леонардо.

Значительно большим должно было быть влияние быстро делавшего карьеру Сандро Боттичелли. Ко времени приезда Леонардо во Флоренцию Боттичелли было двадцать лет, он был красив, полон надежд и энергии и только начинал создавать свои наиболее значительные произведения, отличающиеся жеманностью и несколько преувеличенной экспрессией, что обеспечило этим произведениям успех при дворе Медичи. Леонардо со вниманием следил за работой становящегося всё более знаменитым Боттичелли и многому учился у него.

Готизирующие, подчёркнуто аристократические черты произведений Боттичелли не привлекают юного Леонардо, но он пытается повторить в своих первых художественных опытах его особую экспрессивность, вкладывая в неё своё, индивидуальное содержание. От этого стремления и, следовательно, до некоторой степени от влияния Сандро Боттичелли, которого он за многое нередко и резко порицал, Леонардо не отделался всю свою жизнь.

Влияние Пьетро Перуджино на творчество

Леонардо.

Глубоко отличным от страстного, увлекающегося и капризного придворного живописца Боттичелли был его ровесник, художник Пьетро Перуджино. Творец многочисленных картин иконного типа, нежных и несколько однообразных, мастер золотистого колорита и один из продолжателей дела Учелло в создании современного пейзажа, Перуджино в личной жизни был рационалистом, материалистом и безбожником. Художник и биограф художников Вазари так характеризует его: «Пьетро был человеком весьма мало религиозным, и его никогда нельзя было уверить в бессмертии души. Словами, прекрасно выражавшими его гранитный дух, он упорно отвергал всякий путь добра; возлагал все надежды только на земные блага и за деньги сделал бы всё, что угодно»[12] .

Юный Леонардо, воспитанный в традиционной, может быть, несколько формальной, но всё же строгой религиозности дома провинциального нотариуса, столкнулся с логически безупречными, несколько грубыми, но упрямыми и пугающе убедительными доводами материалиста и безбожника Пьетро и был покорён ими. Никогда уже не вернётся он позже к наивной вере своих отцов, трезвый, скептический, разоблачающий голос творца нежнейших мадонн и святых Себастьянов нанёс ей первый сокрушающий удар, опыт и наблюдение окончательно разрушат её. Как художник Пьетро должен был привлекать юного Леонардо горными фонами своих картин, напоминающими родные пейзажи Винчи, как человек он поразил его воображение и, может быть, оказал на его характер серьёзное влияние.

Ангел Леонардо.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--