Реферат: Лев Выготский и современная педагогическая антропология
Где гарантия того, что вы с помощью всей своей техники не занимаетесь просто-напросто уничтожением человека?
Нельзя назвать это исследовательским обоснованием, потому что Выготский ничего никогда не исследовал. Он выдумывал и наблюдал. Говорят, в начале 30-х годов он имел привычку раз или два в неделю приходить в детскую комнату, где играли дошкольники или младшие школьники, просиживал там целый день, постепенно добиваясь того, что они переставали обращать на него внимание, и молча наблюдал. Известна старая история, как, выступая на одном из международных психологических конгрессов, он сослался на экспериментальный материал, после чего к нему подошел В.Штерн (34) и попросил предъявить результаты экспериментирования. Выготский пообещал в ближайшее время их представить. Одним из этих результатов стала работа Сахарова (35) и так называемая "методика двойной стимуляции".
Думаю, что никаких экспериментальных данных, подтверждающих принципиальную открытость и неограниченность возможностей человека, не может быть. Какое может быть экспериментальное доказательство того, что человек - это не биологическое и не социальное существо, а культурное?
Вертикаль
К этому вопросу надо отнестись достаточно серьезно: Выготский писал не в 70-е годы ХХ века, а в конце 20-х годов. Это время, когда моду в области психологии задавал Уотсон (36) с его бихевиоризмом, Корнилов с его рефлексологией, Павлов (37) с его слюноотделением и небольшой долей третьей сигнальной системы. Для полемики с Выготским они использовали не только научные аргументы, но и доказательства чисто идеологического плана, апеллируя к достаточно вульгарному пониманию марксизма.
Тезис о том, что человек может перестроить и преодолеть заложенные в него чисто природные механизмы, естественные природные биологические ограничения, о том, что человек может противопоставить себя социальному окружению и не подчиниться машине социальной ситуации, совершив действие или поступок, апеллирующий к совершенно другому горизонту, горизонту культурного самоопределения, - это есть чисто рамочное представление, для которого невозможно найти никакого эмпирического или исследовательского обоснования.
В докладе о философских основаниях тьюторства был воспроизведен тезис, который я развивал в конце 80-х годов: педагогика есть практика философии, даже грубее - практика философского идеализма. Это не означает, что между философией и педагогикой есть некоторые отношения реализации: определенная философская идея реализуется в практической педагогической деятельности или в деятельности тьютора. Ничего подобного. Делая подобное утверждение, мы не анализируем природу и специфику рамочных представлений.
Речь идет о том, что человек живет не только в горизонтальной плоскости, заданной социальными взаимодействиями и коммуникацией - неважно между кем и кем: между учителем и учеником или между самими детьми. Человек живет не только в плане кооперации и некой совместности, человек живет еще и в вертикальном измерении. Его горизонтальные отношения во многом подчинены этой вертикали, которую, конечно же, выстроила не педагогика с ее техниками: кого как посадить в классной комнате, кому что написать в решебнике, кому какие задачи дать и как распределить совместно до того не распределенную деятельность. Человек возникает в отношении к Богу, то есть в отношении, которое не лежит в плоскости коммуникации и кооперации и никогда не будет там лежать, какую бы технику ротации вы ни применяли, какие бы позиции вы ни присвоили участникам ситуации. Это идея христианства. Это тот переворот, который привнесло христианство и который задает совершенно иной план самоопределения по отношению к должному.
Вертикаль является осью самоопределения более реальной для человека в его конкретном Бытии, чем любые ситуационные отношения, связи, зависимости. Данный тезис, конечно, невозможно обосновать, потому что эмпирически человек живет в поле зависимости. Его актуальное поведение почти полностью определено совокупностью "да" и "нет" других, этим кольцом ожиданий.
Вы можете чисто технически разорвать одно кольцо ожиданий и сформировать другое. Но парадокс состоит в том, что чем более технично вы это сделаете, тем в большую зависимость от новых отношений он попадет. И следовательно, один раз разорвав эти горизонтальные связи и сформировав другие, вы совершенно не обеспечиваете человеку того, что он сможет это сделать еще раз. И уж если у него сформировалось теоретическое мышление на материале математики в процессе развивающего обучения, то дальше вам придется носиться с этим теоретическим мышлением, как с "писаной торбой", потому что больше он ничего не понимает, он теперь только мыслит теоретически.
В этой точке возникает ядерная, основная идея культурно-исторической концепции. В самых общих чертах она заключается в том, что существует другое измерение. Это не есть измерение тела (это одна линия полемики Выготского, достаточно очевидная и понятная для того времени, направленная на преодоление чисто биологических трактовок человека). Психика не есть результат работы головного мозга. Вместе с тем, упомянутое вертикальное измерение - это и не душа. В схоластической философии была триада "тело - душа - дух". Конечно, стоя сегодня на позициях 90-х годов и исторически зная о кризисе культурологии и культуры, мы можем сказать, что культура - это тоже не дух. Культура - это совокупность предрассудков и заблуждений, во многом сориентированная на воспроизводство социальных отношений и социальных зависимостей. В общем, культура - такая же форма инобытия духа, как и психика. Сведение искомой вертикали к культуре является редукцией и ошибкой. Но если смотреть на этот вопрос чисто формально, то, конечно, Выготский искал нечто третье, он выходил и за границы психологии, и за границы социально ориентированной, социально-адаптивистской модели, стараясь доказать существование вертикали. Он пытался облечь это доказательство в форму экспериментально-психологического исследования в границах определенной культурно-исторической концепции. Он придавал самой идее наличия вертикали - необходимости принципиальной включенности человека в некое вертикальное отношение - очень конкретную категориальную и понятийную интерпретацию. Мы можем критиковать эту интерпретацию. В этом смысле культурно-историческая концепция, будучи попыткой выделить и зафиксировать природу человеческого, с самого начала была обречена и на критику ее, потому что она была все-таки... лишь культурно-исторической.
Основной тезис заключается в том, что культурно-историческая концепция Выготского представляла собой попытку построить некое рамочное представление о человеке и вместе с тем задать границу практического отношения к человеку и место для разнообразных техник, в том числе и педагогических. Выготский не центрировался на педагогике - не случайно он начинал с проблем влияния искусства на человека. В его арсенале была не только одна конкретная антропотехника. Судя по некоторым дошедшим до нас сведениям о его плотных контактах с Эйзенштейном (38) и его занятиях эзотерическими опытами, он кое-что понимал и в других психотехниках.
Следовательно, философский идеализм в самом широком смысле слова - это не что иное, как обоснование вертикали, попытка показать, что собственно человеческим (осевым) является именно это отношение, в отличие очень грубого материализма, сводящего человека к той или иной совокупности горизонтальных отношений - неважно, будут ли это социально-экономические связи, отношения коммуникации или что-либо другое. Понимаемый таким образом материализм может быть разным: он может быть очень искушенным, он может освоить и позитивно ассимилировать все результаты постмодернистской философии, но от этого он не перестанет быть материализмом.
А если мы возвращаемся с этой точки зрения к проблематике практики и практического, то надо для начала констатировать, что машины человеческой деятельности: социальные машины или, как называл Л. Мамфорд (39), мегамашины (машины,