Реферат: Личность коммерсанта
Подобная "асимметрия" в восприятии своих и чужих поступков вряд ли удивительна. Людям часто свойственно видеть причину провалов в ком и чем угодно, кроме самих себя. И все же такая двойная мораль свидетельствует также и о том, что в сфере этики деловых взаимоотношений далеко не все благополучно.
Какова же реакция предпринимателей на случаи нарушения их партнерами взятых на себя обязательств? На первый взгляд, отношение достаточно жесткое: 55,3% опрошенных говорят, что чаще всего разрывают всякие деловые связи, если сталкиваются с подобными нарушениями; 31,3% руководителей (не так уж мало) чаще всего продолжают поддерживать деловые отношения с партнерами, показавшими свою ненадежность (7,3%— затруднились ответить; 6,2% — не сталкивались с такими случаями).
Корреляция с персональными данными руководителей здесь крайне незначительна. Интересно, пожалуй, одно: является или не является руководитель собственником предприятия, это не оказывает в нашем случае никакого влияния, хотя можно было бы предположить, что собственники должны реагировать более жестко.
Вообще при монопольной структуре наших отечественных рынков и крайней неразвитости информационных сетей, которые позволяли бы быстро находить новых деловых партнеров, бизнесменам поневоле приходится быть снисходительными к нарушениям со стороны контрагентов. Хотя доля тех, кто предпочитает разрывать деловые связи из-за несоблюдения договоренностей, оказалась больше, чем можно было ожидать. Не исключено, что респонденты склонны показывать себя более жесткими и решительными, нежели вынуждены быть на самом деле.
О честности и воровстве
Затронем еще вопрос, связанный с этическими основами деловых контактов — об отношении к злоупотреблению средствами фирмы, в частности к воровству.
Конечно, бессмысленно спрашивать людей, не воруют ли они сами. Но как они относятся к подобным действиям, совершаемым другими? Мы предложили модель, подвигающую предпринимателя на нормативное самоопределение: "Представьте себе следующую ситуацию: Вы узнаете, что один из Ваших подчиненных (полезный работник) без Вашего ведома использовал средства предприятия для личных нужд. Что Вы скорее всего предпочтете сделать?" По мнению экспертов, такие случаи| нередки. Мы в принципе стараемся предлагать респондентам варианты специфических, но не надуманных ситуаций, соответствующих их возможному практическому опыту. (Заметим, кстати, что в данном случае дело может обойтись и без воровства в узком смысле слова: например, человек задерживает средства фирмы, пуская их в "левый" оборот.)
Предприниматели следующим образом ответили на поставленный вопрос. 41,0% опрошенных, по их словам, предпочтут уволить работника, невзирая на безусловную потерю профессионала для фирмы. Наибольшая группа респондентов (46,6%) все же склонны предупредить его и взять под жесткий контроль "до следующего подобного случая". 5,2% руководителей предложили не обращать особого внимания на данное злоупотребление, если от него не страдает престиж предприятия, 2,0 — затруднились ответить, а еще 5,2% вписали иные, особые варианты действий.
Мнения предпринимателей, предложивших эти особые варианты (среди них больше пожилых руководителей), разделились: одни считают нужным внимательно разобраться в конкретных обстоятельствах, прежде чем принимать какое-либо решение; другие думают, что лучше "наказать виновника рублем". Важно отметить, что никто не предложил передать дело в суд. Зачем выносить внутренние дела фирмы на публику. Руководители считают, что разберутся во всем сами.
В целом несколько более строгими в своем отношении к злоупотреблению служебным положением кажутся предприниматели — собственники предприятий (что вполне понятно), а также бизнесмены с более продолжительным организационным опытом (который, очевидно, учит большей требовательности). Это же относится к предпринимателям-мужчинам. С возрастом и уровнем образования видимой связи нет.
Вообще отсутствие в ряде случаев связи с персональными данными предпринимателей свидетельствует о том, что нормативное поведение во многих своих проявлениях носит черты универсального свойства и не зависит прямо от социально-демографических или чисто экономических факторов.
Дикий рынок?
Давая заключительную оценку нормативного поведения новых российских предпринимателей, хотелось бы избежать тех крайностей, в которые впадают порою даже квалифицированные эксперты. Одни из них говорят, что мы переживаем эпоху "дикого рынка", где каждый занят проблемами выживания, что ни о какой деловой этике пока речь идти не может. Они же склонны утверждать, что цивилизованная предпринимательская этика в России и до 1917 г. не имела достаточных возможностей для своего утверждения; что традиция ведения хозяйственных дел на Руси не предполагала кристальной честности. Ведь издревле, мол, иностранные путешественники отмечали, что главные черты Московии — это "пьянство и коварство", что всяк истово божится, а потом норовит надуть.
Приверженцы противоположной точки зрения заявляют, что нечестными средствами можно отхватить большой "куш", но удержаться в деловой среде, имея подмоченную репутацию, уже невозможно (и в этом, по их мнению, нет особой разницы с западным бизнесом). Говоря же о российской традиции, они скорее упоминают бытовавшее "твердое купеческое слово" или товарищества "на вере".
В рассуждениях о прошлом и настоящем важно избегать крайних эмоциональных оценок. Полагать, что все российские купцы — сплошное жулье, "вор на воре", значит сильно погрешить против истины. Но нелепо было бы и представлять, что видный купец С. Четвериков, сам разыскавший кредиторов и раздавший до копейки все унаследованные им долги, которые уж никто, возможно, и не ожидал получить, является типичной фигурой российского предпринимателя.
2. Наиболее яркие личности коммерсантов. Биография. Особенности характера.
2.1. Зия Бажаев
Для политиков и вообще любых активных персонажей современной новейшей истории возраст между 35 и 40 годами часто оказывается роковым. Именно в этом возрасте гибнут лучшие менеджеры и шоумены, журналисты и бизнесмены - те, с кем связаны надежды экспертов на появление в России принципиально новой элиты. Нет слов, эта элита прошла огонь и воду, сделав свои стартовые капиталы весьма рискованными путями. В этом возрасте современные герои погибают еще и потому, что именно в это время становятся по-настоящему опасны: опыт огромен (в наше время и в нашей стране год идет за пять), огни и воды пройдены, связи наработаны, имя сделано. Запугать шантажом человека, начинавшего свое восхождение на Олимп в конце 80-х - начале 90-х, не так-то просто. Купить - по причине бешеного честолюбия, свойственного современным героям - невозможно.
Одни уходят от дел (как, например, создатель "Коммерсанта" Владимир Яковлев). Другие гибнут - как Владислав Листьев, Артем Боровик или Зия Бажаев. В несчастные случаи, как правило, не очень верится. Уход человека этой генерации, серьезно заявившего о себе в бизнесе или журналистике, априори вызывает подозрения. Это особенность национального русского бизнеса последнего времени: решившись достичь тут истинных высот, вы начинаете балансировать по лезвию бритвы . Девятого марта 2000г. в Шереметьеве-1 погибли два чрезвычайно типичных и ярких представителя своей генерации. Обоих уже считают жертвами теракта - и небезосновательно. Артем Боровик в силу специфики своей профессии был более на виду и на слуху, о Зие Бажаеве знали главным образом коллеги по нефтеторговле. Но врагов хватало у обоих. Их карьеры могут служить идеальной иллюстрацией к теме "Звезда и смерть современных героев". Обоих больше нет. Но понятно, что гибель их - случайная или кем-то спланированная - наверняка не остановит никого из их ровесников, становящихся сегодня самым могущественным, но и наиболее рискующим поколением
Ученик винодела
Зия Бажаев родился 11 июля 1960 года в небольшом селении Чечено-Ингушской Республики. Деревенский мальчик, седьмой ребенок в семье, после окончания школы он с блеском поступил в Краснодарский политехнический институт, который окончил в 1981 году по специальности инженер-технолог. К 25 годам защитил кандидатскую диссертацию по виноделию. Его научным руководителем был известный на юге винодел Акчурин (брат не менее известного кардиохирурга), которого Бажаев в определенном смысле считал своим Учителем. В советские времена Зия Бажаев работал на нескольких предприятиях биохимической промышленности в Краснодаре и Грозном, стал директором одного из них. По тем меркам - совсем неплохая карьера. Но только не для Бажаева - себя он называл "генетически не удовлетворенным человеком".
Его биография в самом деле можно иллюстрировать учебник истории эпохи перестройки. Тут нашлось место всему: эмиграции, знакомству с Дудаевым, чеченской войне, антикризисному управлению. Все его знакомые и партнеры сходились на том, что он типичный self-made man , то есть "человек, сотворивший себя сам". Его называли человеком-турбиной, прирожденным чемпионом, не привыкшим проигрывать ни в бизнесе, ни на футбольном поле, где Зия Юсупович прекрасно играл в нападении. Воплощенная энергия. Батарейка "Энерджайзер", способная заменить семь обычных. Приезжая из Швейцарии, Зия Юсупович постоянно сетовал на скуку и спокойствие, присущие этой тихой стране, и говорил: "В Швейцарии я только сплю, потому что больше там делать нечего".
"Черный ящик"
Но хотя спокойствие было не по нему, внешне Зия Бажаев всегда оставался человеком сдержанным. Правильная русская речь, плавные и очень скупые движения, без какого-либо намека на кавказскую жестикуляцию. Если он распекал нерадивого подчиненного, то голос при этом не повышал и бранных слов не употреблял. Вообще, его темперамент был надежно скрыт от посторонних взоров под корректной личиной восточного джентльмена, как река Неглинка - в подземную трубу, как "черный ящик" (до поры до времени) - в недрах самолета. Точно так же, как бесстрастная анкета маскирует историю успеха, в которой трезвый расчет парадоксально соединяется с авантюризмом и почти биологическим желанием победить все, что движется . Подчиненные Бажаева боготворили. А коллеги по нефтяному бизнесу за глаза называли Змием. Он же, если вдруг кто-то ему об этом доносил, только отшучивался: мол, это прозвище я себе сам придумал.
Именно авантюрой называли многие переезд главного инженера Грозненского биохимического завода Бажаева в Западный Берлин в 1991-м. Без знания языка, без видимых перспектив в этой стране - на свой страх и риск. Так, под смутные разговоры новых эмигрантов (бывших знакомых по Краснодару) о каких-то неведомых возможностях: мелкая торговля, автомобили, ресторанный бизнес... Не иначе как авантюрой выглядело и создание Бажаевым в Швейцарии "Лиа ойл", фирмы-нефтетрейдера для работы на российском нефтяном рынке России, в 1992 году, когда этот рынок был уже давно поделен другими нефтетрейдерами, зарегистрированными в офф-шорных зонах. Но Зия Юсупович хорошо понимал, что солидный швейцарский "лейбл" поможет ему вскочить в этот уходящий поезд. Чеченец, желающий зарегистрировать предприятие в Женеве,- это цирковой трюк, смертельный номер, танец с саблями. Это все равно что, отдуваясь, принести в швейцарский банк миллион долларов в мешке и заявить: "Я из России, хочу открыть у вас счет". Секундная пауза. Затем девушка в ресепшн нажимает кнопку звонка, и вежливые секьюрити выводят смутьяна вон. Как Бажаев смог договориться со швейцарцами - было известно, конечно же, только ему одному. Рассказывают, что он понял главное: швейцарцев нельзя уговаривать. Их можно убедить, апеллируя к разуму. (Само собой, перед этим он нашел себе солидных поручителей).
Но и после этого, как в старом анекдоте, нужно было уговорить Рокфеллера. Бажаеву предстояло решить еще две задачи. Первая: расположить к себе продавцов - директоров российских НПЗ, чтобы те продавали свою продукцию именно ему, а не другим нефтетрейдерам. Вторая: не бояться - в нефтяном бизнесе тогда часто стреляли. Хотя криминалом Бажаева, похоже, не проберешь. В свое время в Ялте, где у Бажаева крупнейшая нефтебаза и "дружественный" ресторан "Тифлис" (который вполне заслуженно считается в тех краях самым лучшим, туда частенько наведываются первые лица стран СНГ), местные бизнесмены были вынуждены считаться с влиятельными группировками крымских бандитов. Весьма "авторитетный" ялтинский делец пригласил для беседы к себе домой и заезжего бизнесмена Бажаева.
Дом располагался на высокой отвесной скале, контролировался вооруженной охраной и был снабжен собственной вертолетной площадкой. Прибывшего Бажаева хозяин, видимо, решил сначала испытать на прочность и предложил прокатиться на вертолете. Набрав приличную высоту, пилот заглушил мотор, и вертолет в свободном падении заскользил вниз. Когда до прибрежных скал оставались считанные метры, машина зависла и стала вновь подниматься. Любому человеку от такого "баловства" стало бы непременно плохо, но только не Бажаеву. Развернувшись к пилоту, он с улыбкой произнес: "Разве это класс? Вот если бы ты дотронулся колесами до воды - был бы высший пилотаж".
Наш человек в Грозном?
Однако если все предыдущее годится для авантюрного романа, то дальше был просто жестокий триллер. Еще в 1992 году Бажаев познакомился с Джохаром Дудаевым. Президент Чечни позвонил Зиевдину Юсуповичу в Берлин и попросил помочь молодой республике выйти из кризиса. - Там нужны были иностранные партнеры с хорошими связями. Я и поехал - рассказывал позже Бажаев. Дудаев выдал земляку особое разрешение на торговлю чеченскими нефтепродуктами в обмен на обещание Бажаева поставлять в республику товары народного потребления. С точки зрения российского права разрешение вообще не являлось документом. Тем не менее, Бажаев приступил к работе.
Между тем в 1995 году федеральное правительство решило: война войной, но дальше терпеть эту чеченскую "черную дыру", в которую утекает, безвозвратно исчезая, российская нефть, не будем. Нужен свой человек в Грозном, который наладил бы обратный ток денег в Россию, торговал бы нефтью от имени России и для России. Называли нескольких кандидатов, но выбрали Бажаева, знакомого с мятежным Дудаевым. Так Зия Юсупович на военном самолете российских ВВС полетел в Грозный - возглавлять государственное унитарное предприятие "Южная нефтяная компания" (ЮНКО).
Он прилетел на войну как на службу - в белой рубашке, в галстуке, с дипломатом. В штабе федеральных войск, куда он вошел со словами: "Я приехал организовывать компанию...", его сначала просто не поняли: "Ты что, с ума сошел? Тут же война. Уйди, не до тебя". Бажаев покорно ушел, погулял по воюющему городу, даже попил пива. Вечером вернулся. "Ты еще здесь?!" - "Да мне бы помощь, транспорт, помещение". Его вывели во двор: "Видишь БТР? Дарю! Поезжай по городу, занимай любое здание, что понравится". Когда Бажаев подъехал к дому директора Грозненского НПЗ, тот выскочил в трусах, с ружьем. Думал, федералы приехали его убивать. Можно только догадываться, какие дипломатические ухищрения потребовались Бажаеву в Грозном, чтобы не то что организовать работу ЮНКО, а хотя бы просто остаться в живых. Сейчас, после трагедии, представители спецслужб тут же раскрутили "чеченскую" версию, среди вороха прочих версий предположив, что авиакатастрофа могла быть местью "братьев-чеченцев" за отказ Бажаева помогать своим экстремистски настроенным землякам.
Но Бажаев всегда был вне политики и вне конфликта, не принимая позицию ни одной из сторон. Если во время первой чеченской войны (работая в Грозном) Зия Юсупович был переговорщиком и бегал с белой тряпкой через линию фронта, матерясь на чеченцев по-чеченски, на русских -- по-русски, то в разгар второй Бажаев только наблюдал за происходящим со стороны. Но как всякий нормальный человек, он безумно болел за свою маленькую родину, вынашивал мечты со временем реабилитировать чеченцев и помогал своим простым землякам - обездоленным и лишенным крова. Например, профинансировал проведенную совместно с МЧС гуманитарную акцию "Дети Чечни", о