Реферат: Любовь к природе: спорные вопросы

В.Е. Борейко, Киевский эколого-культурный центр

Любовь к природе возникает из того лучшего, что в ней заключено. Мы любим ее как град божий несмотря на то (а скорее как раз потому), что в этом граде нет жителей.

Р. Эмерсон

Любовь к животным сама собой приводит к тому, что люди требуют самых породистых, и это в свою очередь неизбежно порождает жестокость.

Я. Кавабата

Что такое любовь к природе

О необходимости любви к природе на уроках школьного естествознания еще в XIX веке писали русские педагоги Ястребцов, Сальцман, Симашко; известный педагог-естественник Д.Н. Кайгородов неоднократно заявлял: “Нужно культивировать в школе не мертвую науку о природе, а живую любовь к природе и Божьим творениям” (13). К такому же мнению в начале XX века пришел и известный педагог Стенли Холл (22).

Одну из наиболее серьезных работ обсуждению такого сложного и таинственного понятия как любовь к природе посвятил известный российский педагог и деятель охраны природы Б.Е. Райков еще в 1915 году (6). По его мнению, любовь к природе является “отвлеченным чувствованием собирательного характера”. В него входят разнообразные и сложные переживания, как то:

“1. Наслаждение красивыми формами, красками, звуками и связанные с этим восприятия и представления;

2. Удивление перед разнообразием форм и явлений в природе, интерес перед новым, незнакомым, проистекающее отсюда стремление узнать, понять, объяснить наслаждение от успеха самостоятельных попыток и достижений в этой области;

3. Преклонение перед величием природы, ее возвышенной красотой, необъятностью, переходящее в чувство умиления, сознания собственного ничтожества, скоротечности нашего бытия перед лицом вечности, священный трепет перед бесконечностью” (6).

Кроме этого, Б.Е. Райков полагал, что любовь к природе слагается из трех групп чувствований: эстетических, этических и интеллектуальных.

С ним частично не согласен автор легендарной “Розы мира” Даниил Андреев: “Но напрасно толкуют о любви к природе естествоиспытателей. Интеллектуальную любовь можно испытывать только к продукции интеллекта – именно умом любить идею, мысль, теорию, научную дисциплину. Так можно любить физиологию, микробиологию, даже паразитологию, но не лимфу, не бактерии и не блох. Любовь к природе может быть явлением физиологического порядка, может быть явлением порядка эстетического, наконец – порядка этического и религиозного. Явлением только одного порядка она не может быть – интеллектуального. Если отдельные специалисты-естественники и любят природу, то это чувство не имеет никакой связи ни с их специальностью, ни вообще с научной методикой познания Природы: это чувство или физиологического, или эстетического порядка” (14).

Кстати, как тут не вспомнить русского поэта Я. Полонского, писавшего, что “любви к природе нет без чувства красоты”. По мнению известного английского культуролога и экофилософа Джона Рескина, любовь к природе – самое здоровое чувство, несовместимое со злыми страстями: “Отсутствие любви к природе не является несомненным недостатком, но наличие этого чувства – обязательный признак доброго сердца и справедливого нравственного чувства…, степень глубины этого чувства, вероятно, определяет и степень благородства и красоты характера” (цит. по: 11).

По его мнению “любовь к природе, где бы она не проявлялась, всегда была волнующим и святым элементом чувства” (цит. по: 11), а человек, который больше других любит природу, всегда оказывается более способным в вере в Бога.

Известный польский пионер охраны природы, юрист, культуролог и экофилософ Ян Павликовский писал: “Любовь к природе соединяет человека с Землей, и ведь, собственно эта любовь является источником и одновременно плодом охраны природы. Известен тот психологический факт, что прежде всего любим то, что является предметом наших забот (…). Охрана природы – это деятельная любовь, активная, в ней эта любовь является, становится реальностью, благодаря ей усиливается. А эта любовь для природы имеет высокую моральную ценность. Укрепляет она связь солидарности со всем сущим, расширяет горизонты наших благородных чувств, является источником благородного бескорыстного удовлетворения, дает мысли покой и отдых” (цит. по: 11).

Любовь к природе может прийти к человеку неожиданно, поразить как гром среди ясного неба. Вот как рассказывает о таком случае Д. Андреев: “Лично у меня все началось в знойный летний день1929 года вблизи городка Триполье на Украине. Счастливо усталый от многоверстовой прогулки по открытым полям и по кручам с ветряными мельницами, откуда распахивался широчайший вид на ярко голубые рукава Днепра и на песчаные острова между ними, я поднялся на гребень очередного холма и внезапно был буквально ослеплен – передо мной, не шевелясь под низвергающимся водопадом солнечного света, простиралось необозримое море подсолнечников. В ту же секунду я ощутил, что над этим великолепием как бы трепещет невидимое море какого-то ликующего живого счастья. Я ступил на самую кромку поля и с колотящимся сердцем прижал два шершавых подсолнечника к обеим щекам. Я смотрел перед собой на эти точки земных солнц, почти задыхаясь от любви к ним…” (14). Писатель назвал это “первым прозрением”: “рано или поздно наступит первый день – внезапно ощутишь всю Природу, как если бы это был первый день творения и земля блаженствовала в райской красе” (14).

Таким образом, под любовью (влечением, приверженностью, страстью) к природе можно подразумевать сложную смесь неподвластных волевому регулированию этических, эстетических, религиозных чувствований, имеющих заинтересованный характер и основанных на восхищении и наслаждении красотой природы, симпатии, преклонении и благоговении перед ней и т.п. Любовь к природе вызывает альтруистические и одновременно эгоистические мотивации быть рядом с объектом любви, смотреть на него, обладать им или защищать его.

Любовь к природе отличается от любовного (чувственного) отношения к природе, под котором понимается воспитываемая в человеке симпатия, сострадание, уважение, доброта к природе, умение ею любоваться и желание защищать природу.

Любовь к природе может быть составной частью любви к Богу, а также к отечеству (являясь мотивацией патриотизма или природоохраны).

В заключение несколько слов о таком ходячем представлении как любовь к природе у охотников. По мнению Д. Андреева, “охота не находится с любовью к природе ни в какой связи”. В качестве доказательства он ссылается на Тургенева, страстного охотника и автора, честного с читателем. Вот эта фраза: “Природой на охоте я любоваться не могу – все это вздор, ею любуешься, когда лежишь или присядешь отдохнуть после охоты. Охота – страсть, и я, кроме какой-нибудь куропатки, которая сидит под кустом, ничего не вижу и не могу видеть. Тот не охотник, кто ходит в дачные места любоваться природой” (Д. Садовников. Встречи. О Тургеневе).

Любовь к природе и рыночные отношения

Как я уже писал выше, любовь к природе может вызывать не только альтруистические, но и эгоистические мотивации: быть рядом, наслаждаться, обладать объектом любви. Именно эгоистические мотивации, вызванные любовью к природе, ведут к таким вредным для природы практикам как коллекционирование бабочек, любительская охота, туристский “перевыгул” и т. п.

Соединение любви к природе с рыночными отношениями является взрывоопасной смесью. Еще в 1913 году известный польский природоохранник Ян Павликовский предупреждал: “Очередь наступила и для красивой, полной свежести и силы идеи любви к природе. Вынесенная на торг как мода, в жизни она привилась под двумя лозунгами: сделать природу красивой и сделать ее доступной. Сами по себе те лозунги невинны, и могли быть даже полезными, но в исполнении стали опасными и чисто убийственными для идеи” (20).

Евгений Евтушенко в “Балладе о нерпах” верно сказал:

Нерпы, нерпы, мы вас любим,

Но дубинками вас лупим,

Ибо требует страна.

По глазам вас хлещут люто,

Потому что вы – валюта,

А валюта нам нужна…

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--