Реферат: Логика речи

Отдельно взятое предложение обычно обладает только от­носительной смысловой законченностью, значительно полнее передает содержание высказывания группа предложений. Такая группа взаимосвязанных самостоятельных предложе­ний образует особую синтаксическую единицу более высоко­го порядка — сложное синтаксическое целое.

Смысловые отношения, объединяющие отдельные предло­жения в сложное синтаксическое целое, подкрепляются раз­личными средствами: повторением слов из предшествующего предложения, употреблением личных и указательных место­имений, наречий (затем, потом, тогда, там, так и др.), союзов (зато, однако, так что и др.), вводных слов, указываю­щих на связь мыслей (итак, следовательно, во-первых, во-вто­рых, напротив, наконец и др.), а также порядком слов в пред­ложениях, интонацией частей и целого и т. д.

Примером сложного синтаксического целого, в котором использованы разные средства объединения самостоятельных предложений, может служить отрывок из повести «Хаджи-Мурат» Льва Толстого:

Когда на следующий день Хаджи-Мурат явился к Воронцову, приемная князя была полна народу. Тут был и вчерашний гене­рал со щетинистыми усами, в полной форме и в орденах, при­ехавший откланяться; тут был и полковой командир, которому угрожали судом за злоупотребления по продовольствию полка. Тут был армянин-богач, покровительствуемый доктором Андре­евским, который держал на откупе водку и теперь хлопотал о возобновлении контракта. Тут была, вся в черном, вдова убитогоофицера, приехавшая хлопотать о пенсии или о помещении де­тей на казенный счет. Тут был и разорившийся грузинский князь в великолепном грузинском костюме, выхлопотавший себе упразд­ненное церковное поместье. Тут был пристав с большим свертком, в котором был проект о новом способе покорения Кавказа. Тут был один хан, явившийся только затем, чтобы рассказать дома, что он был у князя. Все дожидались очереди и один за другим были вво­димы красивым белокурым юношей-адъютантом в кабинет князя.

В этом отрывке первое предложение образует зачин, пос­леднее — концовку. Они скреплены в сложное синтакси­ческое целое остальными предложениями, которые связаны параллелизмом структуры и повторяющимися словами тут был. Такая связь внутри сложного синтаксического целого называется параллельной.

Однако правильное построение сложного синтаксического целого с соблюдением всех грамматических особенностей па­раллельной связи его частей еще не гарантирует логичности в развитии мысли. Развитие мысли должно идти в одном рус­ле, недопустимы «сбои»: сопоставление несопоставимого, не­логичные сравнения.

Несоответствие грамматического и смыслового движения речи можно иллюстрировать примером из цитированного уже произведения Н.В. Гоголя. Он описывает своих героев, при­меняя прием параллелизма:

Иван Иванович имеет необыкновенный дар говорить чрезвы­чайно приятно. Господи, как он говорит!.. Как сон после купанья. Иван Никифорович, напротив, больше молчит... Иван Иванович худощав и высокого роста; Иван Никифорович немного ниже, но зато распространяется в толщину. Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича на редьку хвостом вверх...

Далее при внешнем структурном сохранении параллелиз­ма сопоставление двух Иванов становится нелогичным, по­рождая иронию:

...Иван Иванович очень сердится, если ему попадется в борщ муха: он тогда выходит из себя — и тарелку кинет, и хозяину достанется. Иван Никифорович чрезвычайно любит купаться и, когда сядет по горло в воду, велит поставить также в воду стол и самовар и очень любит пить чай в такой прохладе.

Дальше повествование снова входит в обычный паралле­лизм сопоставимых характеристик, но, когда мы вновь настроились на сравнение, автор обманывает наше ожидание, преподнося алогизм:

Иван Иванович бреет бороду в неделю два раза; Иван Ники-форович один раз. Иван Иванович чрезвычайно любопытен. Боже сохрани, если что-нибудь начнешь ему рассказывать, да не дос­кажешь. Если ж чем бывает недоволен, то тотчас дает заметить это. По виду Ивана Никифоровича чрезвычайно трудно узнать, доволен ли он или сердит; хоть и обрадуется чему-нибудь, то не покажет. Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких склад­ках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строениями.

Сочетание структурного параллелизма и логического сбоя создаст комической аффект.

Еще большая смысловая зависимость простых предложе­ний друг от друга в составе сложного синтаксического целого при цепной связи между отдельными высказывания­ми. В этом случае каждое новое предложение «подхватыва­ет» содержание предыдущего, развивая авторскую мысль. Тесную связь отдельных предложений подчеркивают место­имения, повторения слов и другие грамматические средства. Например, у И.С. Тургенева в романе «Рудин»:

Дом Дарьи Михайловны Ласунской считался чуть ли не пер­вым во всей ...ой губернии. Сооруженный по рисункам Растрел­ли, во вкусе прошедшего столетия, он величественно возвышал­ся на вершине холма, у подошвы которого протекала одна из главных рек средней России. Сама Дарья Михайловна была знат­ная и богатая барыня, вдова тайного советника... Она принадле­жала к высшему свету и слыла за женщину несколько странную, не совсем добрую, но чрезвычайно умную. В молодости она была очень хороша собой. Поэты писали ей стихи, молодые люди в нее влюблялись, важные господа волочились за ней. Но с тех пор прошло лет двадцать пять или тридцать, и прежних прелес­тей не осталось и следа.

При цепной связи предложений в составе сложного син­таксического целого они настолько «срастаются», что исклю­чить одно из них часто бывает невозможно. Попробуйте (ради эксперимента) опустить третье или четвертое и пятое пред­ложения, и весь отрывок утратит смысл, речь станет нело­гичной.

Соединение отдельных предложений в сложное синтак­сическое целое должно правильно отражать ход мысли. Связь предложений и сложных синтаксических целых, их последовательность должны быть логически обоснованы. Если этого нет, то и цепная связь отдельных предложений не соединит разрозненных мыслей. Напротив, нанизыва­ние случайных отрывочных высказываний лишь подчерк­нет нелогичность речевого потока. Классический пример такой бессмысленной болтовни являет выступление чехов­ского героя Нюхина в сцене «О вреде табака». Приведем отрывок из этого произведения.

Между прочим, я забыл сказать вам, что в музыкальной шко­ле моей жены, кроме заведования хозяйством, на мне лежит еще преподавание математики, физики, химии, географии, истории, сольфеджио, литературы и прочее. За танцы пение и рисование жена берет особую плату, хотя танцы и пение преподаю тоже я. Наше музыкальное училище находится в Пятисобачьем переул­ке, в доме номер тринадцать. И дочери мои родились тринадца­того числа...

У моей жены семь дочерей...Нет, виноват, кажется, шесть... (Живо.) Семь!.. Я прожил с женой тридцать три года, и, могу ска­зать, это были лучшие годы моей жизни, не то чтобы лучшие, а так вообще. Протекли они, одним словом, как один счастливый миг, собственно говоря, черт бы их побрал совсем.

При внешней грамматической правильности речи после­довательность мыслей здесь нарушена: говорящий противо­речит сам себе, перескакивает с одной мысли на другую, и его речь становится сумбурной. Не удивительно ли, что в музыкальной школе преподается математика, физика, химия и т. п.; оратор не помнит, сколько же у него дочерей (впро­чем, он говорит: «У моей жены семь дочерей», что также нелогично). Называя прожитые с женой годы лучшими в сво­ей жизни, он тут же добавляет: не то чтобы лучшие, а так вообще. И тут же в его речи соседствуют несовместимые оцен­ки — Протекли они... как один счастливый миг и Черт бы их побрал совсем. Все нелогично, абсурдно, хотя структурно синтаксические правила построения предложений оратор не нарушил. Напротив, его речь эмоциональна, но ей недостает логичности, ясности мысли.

В противовес пародийным текстам дадим классический пример сложного синтаксического целого, построенного по всем законам грамматики и логики. Начало известного рас­сказа И.А. Бунина являет прекрасный образец такой слож­ной синтаксической конструкции:

Господин из Сан-Франциско — имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил — ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения.

Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на удовольствие, на путешествие долгое и комфортабельное и мало ли еще на что. Для такой уверенности у него был тот резон, что, во-первых, он был богат, а во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет. До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда, очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее. Он работал не покладая рук, и наконец уви­дел, что сделано уже много, что он почти сравнялся с теми, кого некогда взял себе за образец, и решил передохнуть.

Люди, к которым принадлежал он, имели обычай начинать наслаждения жизнью с поездки в Европу, в Индию, в Египет. По­ложил и он поступить так же. Конечно, он хотел вознаградить за годы труда прежде всего себя; однако рад был и за жену с доче­рью. Жена его никогда не отличалась особой впечатлительнос­тью, но ведь все пожилые американки — страстные путешествен­ницы. А что до дочери, девушки на возрасте и слегка болезнен­ной, то для нее путешествие было прямо необходимо: не говоря уже о пользе для здоровья, разве не бывает в путешествиях сча­стливых встреч? Тут иной раз сидишь за столом или рассматри­ваешь фрески рядом с миллиардером.

Заключение

Требование логичности речи обязывает нас соблюдать за­коны логики.

1. Закон тождества. Предмет мысли в пределах одного рассуждения должен оставаться неизменным. Закон тожде­ства требует, чтобы в процессе рассуждения одно знание о предмете не подменялось другим. Этот закон направлен про­тив такого недостатка в речи, как неопределенность, неконк­ретность рассуждений. Нередко эти недочеты становятся при­чиной такой логической ошибки, как «подмена тезиса»: на­чав рассуждать об одном, говорящий в процессе рассуждения незаметно для себя начинает говорить уже о чем-то другом. Например:

В горах Памира продолжаются подземные толчки. Сегодня в 2 часа 25 минут по московскому времени жителей разбудило новое землетрясение. Памир — горная страна в Средней Азии. Высшая точка Памира 7495 м (из газет).

Первые фразы этого сообщения говорят о землетрясении. Логично было бы продолжить информацию указанием на эпи­центр землетрясения, на разрушения и жертвы (если они были). Но автор рассказывает о Памире, предмет разговора стал иным: закон тождества нарушен.

2. Закон противоречия. Не могут быть одновременно ис­тинными два высказывания, одно из которых что-либо ут­верждает, а другое — отрицает. Приведем пример: