Реферат: М. И. Кутузов

В сентябре 1794 года Михаил Илларионович был назначен ди­ректором сухопутного кадетского корпуса, где руководил обучени­ем и воспитанием будущих офицеров русской армии. Сам читал им лекции по военной истории, впервые ввел в корпусе препода­вание тактики.

Продолжая эту деятельность, Кутузов одновременно исполняет должность командующего сухопутными войсками в Финляндии, инспектирует их, строит там укрепления, участвует в дипломати­ческих сношениях, направленных на улучшение отношений России со Швецией.

Около года Михаил Илларионович был генерал-губернатором I Петербурга, но Александр остался им недоволен “за неисправно­сти в полицейской службе”.

В августе 1802 года его “уволили по прошению”, а по суще­ству, просто удалили из Петербурга. Кутузов уехал в свою дерев­ню Горошки Волынской губернии.

Письма Кутузова к жене в первый же год жизни в деревне ,говорят о том, что он жил уединенно, занимался сельским хозяйством, стараясь его сделать культурным и прибыльным, изыски­вая способы достать денег, которых у него, по-видимому, было немного.

“Об деньгах очень забочусь,— пишет он.— Слышал я, что продается какая-то книга в Петербурге об водяных коммуникаци­ях. Сделай милость — пришли мне, здесь очень нужно для того, что думаю весьма о коммерции”.

Кутузов приобретает селитряный завод, занимается продажей пеньки, поташа; его сильно занимают масличные семена, которые |“сеются в Индии и Египте”.

... Ноют старые раны. Ноги, согнутые ревматизмом, с трудом носят тучное тело. И каждое утро, просыпаясь, ощущал Кутузов, как все более тусклым кажутся ему окружающие предметы и глаз, близ которого прошла турецкая пуля, погас совсем. Кутузова охватывала тоска обреченного на бездеятельность че­ловека, которого ждет бедность и полное забвение. Он вспоминал Суворова, который и славой, и званием, и богатством своим был значительнее его. Но, отстраненный от службы и сосланный в ма­ленькую новгородскую деревушку Кончанское, так же вот, как и он, Кутузов, тосковал, метался, порывался что-то делать и в бес­силии утихал. Кутузов вспоминал, как умер его друг и учитель,великий русский человек,— в одиночестве, всеми брошенный, в тяжких мучениях.

Полководческое же дарование Кутузова тогда еще не развер­нулось, слава ждала его впереди. И пока только близкие и верив­шие в него люди знали, что шестидесятилетний русский генерал — лучший ученик Суворова, политик и дипломат, что стоит он во главе полков, прошедших, как и он, школу боевых походов Суво­рова.

За годы консульства и особенно империи Наполеона француз­ская армия окончательно стала, армией, оторванной от народа, осу­ществляющей под руководством императора захватнические цели крупной французской буржуазии. Солдатам этой армии еще каза­лось, что они защищают Францию от других европейских госу­дарств. К тому же многолетние войны давно выбили их из колеи мирной жизни, сделали профессионалами войны.

Чтобы с честью выйти из создавшегося положения, требовались величайшая выдержка и умение. Положение и для Кутузова, несмотря на его огромный военный талант, было затруднительным. В этот тяжелый момент обострилась борьба между Кутузовым и царем.

В одном и том же письме царь требовал от Кутузова и со­хранения русской армии и обороны Вены. Царь писал: "Я тогда только останусь спокойным, когда узнаю, что вы решились при­нять на самого себя высокую ответственность защищать Вену. Вы имеете к себе доверенность мою, армии и союзников. Докажите неприятелю, сколь справедливо возлагается на вас общая доверенность"

За этим письмом следовал приказ Франца: “...Избегать по­ражений, сохранять войска целыми и невредимыми, не вступать в сражение с Наполеоном, 'но удерживать его на каждом шагу”.

Военная безграмотность обоих императоров очевидна. Кутузов вынужден давать им азбучный урок тактики и стратегии.

“...Если мне оспаривать у неприятеля каждый шаг,— писал он в ответ на приказ,— я должен буду выдерживать его нападения, ж когда часть войск вступает в дело, случается необходимость их подкреплять, отчего может завязаться большое сражение и после­довать неудача...”

До последнего момента ни множество окружавших Кутузова австрийских советников, требовавших, чтобы он дал сражение Наполеону ни даже в русской армии не знали, что Кутузов намерен делать. Когда армию выстроили у Браунау, все полагали, что Кутузов, подчинился и пойдет к Ульму. Ждали его приказа. На­конец приказ был дан — русская армия двинулась в... обратном направлении, начав свой беспримерный марш-отход Браунау — Цнайм. Она уходила от грозившего ей окружения и гибели, взры­вая за собой мосты, не теряя ни оружия, ни обозов. Когда кава­лерийский авангард Наполеона ворвался в Браунау, Кутузова и след простыл.

На пути отхода русской армии было много речных рубежей. Они давали возможность, обороняя переправы, успешно задержи­вать наседавшего противника, тем более что по пути к русской армии присоединились разрозненные остатки австрийских частей. Но при первой же попытке задержаться французы атаковали ав­стрийский отряд под командованием Мерфельда, и тот, бросив пе­реправу, стал отступать, обнажив фланг русской армии. Австрий­ские войска теряли остатки боеспособности. Но даже и этим ча­стям Франц приказал покинуть Кутузова и спешить на защиту Вены. В пути их перехватил французский маршал Даву, и “защитники” Вены, как всегда, сложили оружие.

Русская армия была лишена помощи. Ни подвод, ни снарядов, ни провианта, ни одежды — ничего, что обещали союзники, Ку­тузов не получил. Русские солдаты шли в осеннюю непогоду по размытым дорогам раздетые и голодные. “...Мы идем по ночам, мы почернели... офицеры и солдаты босиком, без хлеба,— писал Дохтуров жене.— Какое несчастье быть в союзе с такими него­дяями, но что делать!..”

Австрийское правительство не могло мобилизовать силы, ибо велика была экономическая отсталость Австрии, да и боялась оно вооружить многонациональное население страны. “Победоносному врагу я зажму рот одной провинцией, но народ вооружить — зна­чит трон низвергнуть”,— заявил за несколько лет до этого один австрийский министр, и теперь вся политика австрийского прави­тельства была направлена к тому, чтобы добиться победы руками русских солдат.

В этой катастрофической обстановке, когда Кутузов прилагал все усилия, чтобы оторваться от французов, Франц продолжал присылать издалека свои планы. Он писал Кутузову, что “...не допускает ни малейшего сомненья, что Вы в чем-либо отступите от точного исполнения этого плана...”. Однако Кутузов продолжал выполнять свой план. Тогда Франц сам приехал в русскую армию и, собрав военный совет, потребовал защищать Вену. Его опять поддерживал Александр I, требовавший от Кутузова “сохранить доброе согласие с австрийскими генералами...”.

Кутузов отказался защищать Вену. В тех условиях это было не по силам русской армии. Первую свою задачу великий полко­водец видел в том, чтобы сохранить русские войска. Решениям и планам царей он противопоставил свой план отхода на левый берег Дуная и сдачи Вены французам. Австрийцы вынуждены были со­гласиться.

Чтобы осуществить этот правильный план, требовались еще неимоверные усилия и жертвы.

Авангард противника уже вступил в бой с арьергардами рус­ской армии.

Наконец на поле боя французские солдаты, от которых без оглядки бежали австрийцы, итальянцы, пруссаки, столкнулись с русскими солдатами — ветеранами походов Суворова, героями Измаила и Альп. С одной стороны — знаменитые маршалы, по­бедоносно водившие французские войска, начальники авангардов Ней, Ланн и Мюрат, с другой стороны — сподвижники Суворова, его ученики — Багратион, Дохтуров, Милорадович, прикрывавшие армию своими арьергардами.

Но Наполеон уже готовил новый удар. Он тоже понимал значение отхода за Дунай, где Кутузов будет в полной без­опасности, а все усилия французской армии окажутся напрас­ными. Наполеон решил скрытно перебросить через Дунай сводный корпус Мортье и, захватив мост, задержать русских у Кремса.

Когда лазутчики, которых всегда имел Кутузов, донесли о по­явлении французов на левом берегу Дуная, он понял, что может попасть в ловушку — на левый берег его не пустит Мортье, а на правом — Наполеон главными силами прижмет к Дунаю. Остава­лось погибнуть или ценой сверхчеловеческих усилий достигнуть ле­вого берега у Кремса раньше, чем туда подойдет корпус Мортье. Эту возможность и решил использовать Кутузов. Он ускорил марш частей и опередил Мортье.

Император Франц требовал, чтобы Кутузов остался на правом берегу и защищал предмостные укрепления и мост через Дунай. “Я вполне уверен,— писал он,— что Вы Вашим рвением поддер­жите славу армии государя императора. Вашего монарха...” Но Кутузов покинул правый берег Дуная и... извинился перед Францем за невыполнение приказа. Не без язвительности писал он, что защищать предмостные укрепления было невозможно, по­тому что он их не нашел. Очевидно, австрийские саперы их не построили, несмотря на приказания императора.

Едва арьергард русской армии успел достичь левого берега, как французские конные егеря были уже на мосту. Но поздно. Взорванный мост рухнул в Дунай.

Наполеона охватила тревога. Он не только упустил Кутузова, но и оставил против него Мортье, лишенного теперь всякой под­держки главных сил.