Реферат: Место и роль структурного анализа в пpoцecce дeкoмпoзиции cиcтeмы cтpyктyp
Попытку создания такой «целой системы» науки представляет собой фундаментальный труд А.М. Ловягина, которым он завершил свой жизненный путь «Основы книговедения».
Как и Н.М. Лисовский, А.М. Ловягин не задается целью исследовать сущность книги, не раскрывает своего понимания книги «как орудия общения людей между собой». A.М. Лoвягин определяет книгу как «изложение или изображение человеческих мыслей» особыми условными знаками (графикой) на материале доступном для многих, и в форме, допускающей легкое перенесение с места на место; притом эта форма должна соответствовать обычаям, традициям, установкам в той или иной местности на этот счет».
Плодотворный тезис о том, что книга есть орудие общения (только не индивидуального, а социального) людей, А.М. Ловягин не довел до последовательного раскрытия классовой природы книги в классовом обществе. Однако достойной уважения представляется его попытка осмыслить это в нескольких фрагментах своей книги. К сожалению, отдельные высказывания не стали методологической основой первой русской монографии по книговедению.
Михаил Николаевич Куфаев (1888-1948) – М.Н. Куфаев начинает разрабатывать проблемы структуры науки о книге и в своей основной работе по общей теории книговедения выделяет 3 уровня книговедческого знания: философии книги, философии книговедения (которую называет библиологией) и методологии частных книговедческих дисциплин (эмпирические науки о книге). Исходя из этого, он конструирует системную науку о книге. Причем системность науки для него уже не догадка, как для А.М. Ловягина, а аргументированное убеждение, что книговедение – «это не простой конгломерат знаний, а система их, объединенная общностью предмета», не совпадающая целиком с каждой в отдельности, но вместе с тем и не противоречащая их выводам. <...> Под книговедением мы разумеем систему знаний о книге, условиях и средствах ее существования и развития. Книговедение – наука о книге в ее эмпирической и идеальной данности».
В этой системе знания «философией книги» М.Н. Куфаев называет дисциплину, задача которой выявить «сущность, природу, характер книги, обусловленность и свободу ее процесса, роль книги и закономерность ее развития».
На следующем, более конкретном уровне познания книги М.Н. Куфаев выделяет «философию книговедения», или «библиологию», которую именует также «методологией книговедения». И называет этот уровень теорией книговедения, основная проблематика которого, по его мнению, разработка специальной терминологии; конструирование структуры и состава науки о книге, выявление содержания, объема и границ частных книговедческих дисциплин, их места в системе общей науки о книге и в системе научного знания вообще; разработка методов исследования для каждой книговедческой дисциплины.
«Библиология», или теория книговедения, подробной разработки в трудах М.Н. Куфаева не имела, но ученый предложил несколько вариантов классификации науки о книге. В связи с этим он поставил, хотя и не исследовал специально, вопрос о взаимоотношении книговедения и других наук (истории литературы, истории искусства и культуры, социологии, психологии и др.).
Третьим уровнем в структуре науки о книге М.Н. Куфаев называет эмпирическое, или конкретное книговедение, которое конструирует как систему частных книговедческих дисциплин, опираясь на разработки Н.М. Лисовского и А.М. Ловягина, оставляя за каждой из дисциплин право лишь на эмпирическое изучение, фиксирование отдельных фактов, дающих материал для «библиологии» (теории книговедения), которая в свою очередь питает «философию книги» в ее наиболее общих выводах и положениях.
Таким образом, идеи М.Н. Куфаева, сформулированные им проблемы, поставленные задачи актуальны и сегодня. Важно подчеркнуть, что М.Н. Куфаев первым в книговедении поднял проблему познания сущности книги до уровня специально-научной методологии. Его теоретическим разработкам присущ именно философский, теоретический, а не эмпирический описательный подход. Однако предлагаемые М.Н. Куфаевым конкретные решения во многом противоречивы. В своих рассуждениях о сущности и содержании категории «книга» он фактически имеет в виду книжное издание, т.е. неправомерно отождествляет сущность и явление. Кроме того, в этих рассуждениях он оперирует широко распространенной тогда во многих гуманитарных областях знания идеалистической терминологией. Там, где эта терминология оказывается недостаточной для обозначения рассматриваемых явлений и в первую очередь книги, М.Н. Куфаев переходит на образный и даже религиозно-мистический стиль.
В своих построениях М.Н. Куфаев творчески переосмыслил и продвинул вперед теоретические достижения предшествующего и современного ему книговедения; предпринял попытку создания методологии книг?