Реферат: Милиция и городские слои в период революционного кризиса 1917 года. Проблемы легитимности

Легитимность власти в глазах народа - главный фактор социально-политической стабильности. Отечественная историография редко поднимала эту проблему. В период потрясений, когда рушатся правовые нормы, происходят изменения в общественных настроениях, властные высоты становятся легкой добычей для всякого рода авантюристов и не искушенных в политике общественных деятелей, оборотная сторона этой легкости состоит в том, что гораздо сложнее удержаться в новом положении. В сфере общественного мышления разрушенная легитимность власти весьма медленно воссоздается по отношению к новым ее представителям. В период социальных взрывов, революций, когда именно народные массы вызывают потрясения государственных устоев и определяют дальнейшее развитие этих процессов, основным критерием легитимности власти становится ее "народность".

Взаимоотношения народа с властью не сводятся к ее выборности а осложняются тем фактом, что в первые дни революции перед отдельными индивидами, составляющими "революционное население", встает проблема самоидентификации в новых революционных условиях. Отсюда - стремление народных масс самим вершить "революционную справедливость", самочинно творить расправу над врагом. Все это чревато погромами, самосудами - неизбежными и вполне объяснимыми спутниками революции, способствующими усилению преступности.

Вот здесь и выходит на сцену революционная милиция. Созданная из представителей широких слоев населения, народа, но при этом являющаяся властным институтом, носителем карательных функций, она оказывается как бы между двух огней: революционное население склонно проявлять чрезмерную социально-политическую активность, правительство стремится утихомирить его. Тот или иной образ действий милиции может не только повлиять на развитие преступности, но и привести к кризису легитимности той власти, от лица которой милиция действует.

В советской историографии революции 1917 г. история революционной милиции была расчленена на историю рабочей милиции и "буржуазной" городской, которая не изучалась специально. Вскоре после установления Советской власти в историографии стала закрепляться своего рода "пролетарская героика". Миф о пролетарском государстве нужно было обосновать исторически, поэтому центральной проблемой исследований становится вооруженная борьба пролетариата под руководством партии большевиков; делались попытки проследить процесс создания из рабочей милиции пролетарской боевой дружины - Красной гвардии. На первых трудах о рабочей Красной гвардии в силу того, что в их основе лежат личные воспоминания, сильна печать субъективизма; их можно воспринимать и в качестве источника 1. В последующих работах была детализирована история рабочей милиции, рассматривались вопросы организационной структуры, заработной платы и, в первую очередь, роль партии большевиков в сплочении и вооружении рабочего класса 2. За первые ростки Красной гвардии принимаются появившиеся в марте боевые дружины на фабриках и заводах, при этом нередко рабочая милиция именуется Красной гвардией. Вся сложность различения этих двух структур показана в монографии В. И. Старцева 3: одни и те же рабочие являлись одновременно членами как Красной гвардии, так и рабочей милиции. Кроме того, их участники сами именовали свои отряды то рабочей милицией, то Красной гвардией, то рабочей гвардией. Учитывая условность их разделения по составу участников и организационной структуре, а также тот факт, что рабочая милиция образовалась стихийно в процессе Февральской революции, тогда как Красная гвардия создавалась большевиками, руководствовавшимися теорией всеобщего вооружения народа, можно предположить, что та или иная идентификация красногвардейцев базировалась не столько на членстве в данной организационной структуре, сколько на психологических особенностях бойцов. В. П. Булдаков именует красногвардейцев пассионариями, акцентируя внимание на их психологических и возрастных характеристиках 4. Е. Ф. Ерыкалов отмечал, что возрастной ценз красногвардейцев составлял 20-30 лет5, поэтому идеи насильственного действия встречали в их среде наибольшую поддержку, приводя к участию в любых проявлениях архаичного бунтарства".

К сожалению, так и остался неизученным в советской историографии вопрос о городской "буржуазной" милиции. Ерыкалов, Старцев лишь отмечали противостояние двух структур. Однако такое противопоставление не всегда выглядит обоснованным, особенно если исследование выходит за рамки классового подхода и изучения одного только рабочего класса. В начале революции процесс образования милиции сконцентрировался в трех местах: в Городской думе (городская милиция), Совете рабочих депутатов (рабочая) и в Комитете военно-технической помощи (студенческая милиция) 6. Однако уже 7 марта было издано постановление Петроградского совета об объединении городской и рабочей милиции под началом Управления городской милиции, во главе которого встал гласный думы архитектор Д. А. Крыжановский. Туда же вскоре влилась и студенческая милиция. Из доклада Комиссии по делам ревизии Петроградской городской милиции хотя и можно заключить о противоборстве рабочих и городских комиссариатов, но только в рамках единой организации7. Кроме того, противоборство внутри милиции происходило не только между представителями рабочих и центральных районов, но также между градоначальником профессором В. Юревичем, министром внутренних дел, с одной стороны, и первым начальником милиции Крыжановским, городской думой - с другой. В основе их конфликта лежала проблема выборности высших чинов милиции и подчиненности самой милиции. Как отметил Ц. Хасегава, принцип выборности чинов и принцип децентрализации в конце концов одержали верх, что привело к потере начальником милиции необходимой ему власти8. Именно вследствие того, что милиция рассматривалась как муниципальный орган, подчиненный городскому самоуправлению 9, в 1917 г. так и не удалось достичь объединения и целостности данного института исполнительной власти.

Ниже под революционной милицией будет пониматься единая городская милиция, в состав которой входили и рабочие подрайоны и районы с преобладающим студенческим составом милиции. Для горожан не имело особого значения, кто именно охранял их личную и имущественную безопасность, а важно было то, как милиция справлялась со своими непосредственными обязанностями. Кроме того, если данное разделение и может быть уместным, то лишь для Петрограда, но не для Москвы. Целостное же восприятие революционной милиции помогает не только оценить с новых позиций милицию в качестве исполнительного правоохранительного органа (прежде рабочая милиция воспринималась лишь как орган пролетарской классовой борьбы), выявить специфику его контактов с населением, образы милиционеров в городском фольклоре, но и рассмотреть психо-поведенческие особенности людей, наделенных революционной властью в период социально-психологического кризиса.

В качестве источников используются фонды Министерства внутренних дел, Главного Управления по делам милиции, Управления петроградской городской милиции и Коллекция документов первой мировой войны Государственного архива Российской Федерации, а также фонд Московской городской управы Центрального исторического архива г. Москвы, материалы периодической печати. Представляют интерес и мемуары секретаря Управления петроградской городской милиции 3. С. Кельсона 10, а также записанные по "горячим следам" впечатления о революционных событиях обывателей Е. Д. Зозули и Н. К. Морозова, воспоминания артиста и певца А. Вертинского, юриста и публициста Н. Н. Таганцева, а также посетивших в революционные дни Петроград иностранных граждан - американского историка Фрэнка Голдера, американского журналиста Альберта Вильямса и английского корреспондента Стинтона Джонса, чей взгляд "со стороны" привлекли некоторые особенности революционного времени 11. В качестве источника по городской смеховой культуре богатый материал содержит сборник "1917 год в сатире", составленный в 1928 г. С. Д. Дрейдоном 12.

Кризис легитимности царского правительства наиболее ярко проявился осенью 1916 г., что закрепилось в многочисленных народных сатирических произведениях, направленных как лично против царствующих особ (главным образом против Александры Федоровны), так и лиц, приближенных к этим особам, как, например, в получившей широкое народное признание поэзии В. П. Мятлева 13. Сам Февраль, начавшись с хлебных "хвостов" и демонстраций женщин-работниц, вскоре приобрел характер социального взрыва - массового движения без каких-либо классовых, образовательных, половых и возрастных ограничений, не имеющего никаких целей и задач, кроме установления свободы.

С началом насильственных действий первым кандидатом на роль врага пришедших в движение масс явился институт полиции - жандармы, городовые, иные чины полиции, по долгу службы вынужденные находиться в тесных контактах с городским населением. В первые два-три дня революционных событий в Петрограде поводом к избиению полицейских являлось их стремление предотвратить общественные беспорядки - разгром хлебных магазинов, лавок, не допустить разбушевавшуюся толпу на территорию заводов и фабрик. В толпе, естественно, замешивались и лица с уголовными наклонностями; в результате после таких нашествий из раздевалок рабочих исчезали их личные вещи (23 февраля в раздевалке Орудийного завода на Литейном проспекте толпой были похищены 10 пальто и разбиты стекла). Согласно полицейским донесениям, во время "демонстраций" первых февральских дней часть толпы нередко врывалась в ювелирные магазины, похищая драгоценные изделия, громила хлебные лавки, разбрасывая по улице хлеб, кусками льда била стекла магазинов и трамваев 14. Как только в толпах зазвучали политические лозунги, направленные против самодержавия, полицейский, как представитель власти, сразу превратился в идеологического врага № 1. По образному сравнению американского историка Голдера, находившегося в те дни на петроградских улицах, охота за полицейскими превратилась в общенациональный спорт l5.

Ненависть толпы обращалась против любых символов прежней власти: портретов императора и членов его семьи, изображений государственного герба и, конечно, против полицейских учреждений: были разгромлены и подожжены полицейские участки, квартиры полицмейстеров, Охранное отделение, Литовская тюрьма, Окружной суд, Главный полицейский архив; в двух последних было целенаправленно уничтожено огромное количество уголовных дел, специально выброшенных на улицу и сожженных там под контролем толпы. Учитывая, что из тюрем было освобождено много уголовных преступников, можно догадаться, кто был в этом заинтересован; многие очевидцы вспоминают, что вьшущенные на волю "сидельцы Дома предварительного заключения" первым делом устремлялись жечь суд и уничтожать документы. Впоследствии у многих воров-рецидивистов, задержанных летом - осенью 1917г., обнаруживались документы, похищенные из Охранного отделения во время его разгрома в феврале 1917 года 16. Они же под предлогом поиска спрятанного оружия, пулеметов, совершали "обыски" на квартирах частных лиц, завершавшиеся открытым грабежом. Таким образом, в "справедливой ненависти" народных масс по отношению к старой власти некоторую роль сыграли и специфические устремления уголовных элементов.

Несмотря на то, что реабилитировать бывших уголовных заключенных пытались некоторые организации (например, в Москве этим занималось Бюро помощи освобожденным из мест заключения, предоставляя им одежду, обувь, приют, бесплатные обеды, кормовые и денежные пособия, устраивая их на работу), в условиях общего роста преступности освобожденные уголовники очень скоро возвращались к прежнему роду занятий.

В феврале - марте, в условиях хаоса (существенное значение в котором имели уголовные элементы), смешения различных целей, ожиданий, наспех проходил набор в народную милицию. Множество воззваний, заполнивших улицы Петрограда и Москвы в февральские дни, пестрели призывами к самоорганизации людей в отряды милиции. Один из очевидцев вспоминал, как среди всеобщей неразберихи то там, то здесь раздавались призывы: "Кто хочет вербоваться в милицию, идите на Лиговку, к дому Перцова получать оружие"17. А оружия, учитывая разгром Арсенала, полицейских участков, хватало. Желающих получить оружие в качестве носителей власти тоже было довольно много, включая и тех, кто при старом режиме постоянно находился в конфликтах с этой властью. Джонс, наблюдая в февральские и мартовские дни публику на улицах Петрограда, поражался всеобщему вооружению столичных жителей, от мала до велика обзаводившихся либо винтовкой, либо пистолетом, либо шашкой и т. д. Даже респектабельных представителей среднего класса можно было видеть с ружьями, а у детей карманы были набиты патронами. Секретарь Управления Петроградской городской милиции описывает "модную" в те дни форму одежды: сабля, винтовка, револьвер, ручная бомба и перекинутая через плечо пулеметная лента 18.

К 1-2 марта милицейских удостоверений в Петрограде было выдано до 10 тыс. и почти столько же - в ближайшие несколько дней, поэтому, по словам Кельсона, "было бы неудивительно, если бы все взрослое мужское население Петрограда в эти дни оказалось на службе в милиции" 10, Недоверие, последующую напряженность в отношения населения с представителями органов революционного правопорядка заложили получившие массовое распространение в первые дни революции случаи самочинных обысков на частных квартирах. Как правило, они происходили по одному сценарию. Какой-нибудь "гражданин" собирал на улице несколько вооруженных солдат (желающих принять участие в акте революционного творчества было всегда более чем достаточно), врывался с ними в квартиру, показывая удостоверение милиционера или просто используя в качестве "правовой" основы оружие и физическую силу, затем арестовывал хозяина и приказывал солдатам отвести его в Городскую думу, а сам производил "обыск" на предмет наличия в квартире денег и ценных вещей. Помимо уголовников, соблазн записаться в милицию преследовал и дезертиров или лиц, желавших использовать в своих интересах полномочия представителей власти. Правда, они, как правило, составляли разряд младших милиционеров, непосредственных исполнителей.

На службу в сам комиссариат или в старшие милиционеры брали либо студентов, либо лиц с высшим или средним образованием, но тоже не везде и не всегда. Существенным недосмотром со стороны властей явилось то, что при наборе в милицию у записывающихся не требовали никаких документов, удостоверяющих личность. В Москве начальник народной милиции А. М. Никитин спохватился только в мае, когда приказом № 24 (I, § 3) потребовал обязательно проверять документы у поступающих на службу и у тех, кто уже служит, но при поступлении документов не предъявил 20. Как и следовало ожидать, приказ в целом не был исполнен. В результате самого порядка набора милиционеров в феврале - марте закладывалась основа последующих конфликтов как внутри органов правопорядка, так и в их отношениях с населением, что неизбежно снижало авторитет милиции и вообще официальной власти.

Постановление об учреждении милиции вышло только 17 апреля и отмечало лишь общие положения, предметы ведения милиции, степень власти, подчиненность 21. Именно оно впервые официально закрепило и сам термин "милиция". До этого, когда о "милиции" говорили обывательские слои, официальные органы власти использовали термин "общественная полиция". 26 марта была учреждена Комиссия по милиции и муниципальной полиции, разрабатывавшая постановление об учреждении милиции. На одном из заседаний был поднят вопрос о соответствии термина "милиция" известному учреждению. Многие отметили здесь несоответствие и предложили заменить данный термин на "общественная полиция" или "гражданская стража". Однако затем было решено оставить этот термин, так как термин "полиция" был дискредитирован прежним режимом. Что же касается термина "милиция", то в русской истории он имел значение временных ополченских дружин, какие были созданы по манифесту Александра I от 30 ноября 1806г. в помощь регулярным войскам22. Позже милицией также называли отряды стражи из горцев на Кавказе.

Примечательно, что в 1917г. многие действительно под милицией подразумевали отряды народною ополчения, призванного защищать "завоеванные демократией права" 23. Этому способствовали особенности набора милиционеров и своеобразная героика революции. Функции охраны общественного порядка, личной и имущественной безопасности в данное понимание "милиции" не входили, так как отождествлялись с позорными полицейскими функциями. В результате попытка четко выявить рамки компетенции милиции провалилась ввиду нескольких причин. Во-первых, вследствие противоречивого понимания милиционерами задач милиции, которую они принципиально не желали отождествлять с бывшей полицией, считая, что в эпоху народовластия никто не имеет права диктовать представителям народа - милиционерам - свою волю; во-вторых, из-за весьма пестрого состава милиции, в которую вошел довольно большой процент уголовников; в-третьих, в результате идеологического раскола внутри правленческих структур, борьбы за власть внутри милиции; да и в целом, как позже отметило МВД, ввести в действие положение 17 апреля из-за внутренних разногласий не удалось.

Отсутствие устава, элементарной правовой базы делало работу милиции весьма "творческой" и порой излишне инициативной. Особенно это касается первых революционных месяцев. Если учесть, что в милицию шли лица, желавшие так или иначе реализовать свои властные стремления, поучаствовать в революции в качестве ее официального представителя, то возникновение конфликтов с частными лицами вследствие грубого и неуважительного отношения к ним со стороны различных милицейских чинов, не может удивлять. Анекдоты революционного времени о милиционерах отмечают их непрофессионализм, корыстность и связь с уголовным миром. Выражение "кривить душой" сатирик разъяснял так: "Увидеть своего кредитора милиционером и сделать приятную улыбку на лице"; различие между полицией и милицией: "Между постовым городовым и постовым милиционером есть, однако, существенная разница: городовой не кончал свою жизнь и жизнь своих товарищей через неумелое обращение с оружием". И далее: "Если милиционеры вербуются среди уголовных элементов", то нечего удивляться, что они попадают "на побывку к своим товарищам по заключению" 24. Неумелое, неосторожное обращение милиционеров с оружием отмечалось в приказах Никитина по московской народной милиции, публиковались приказы об увольнении милиционеров за поранение граждан вследствие неумелого обращения с оружием. Известны факты, когда милиционеры случайно убивали друг друга прямо в комиссариатах 25. В городской смеховой культуре, остро реагировавшей на актуальные проблемы революционной действительности, появляется анекдот: у молодого человека спрашивают: "А почему вас не приняли в милицию?"- "Да по моей же оплошности. Прихожу туда, а они спрашивают: "Стрелять умеете?" А я взял да и брякнул: "Умею". Ну, они испугались и не приняли" 26.

Чувство долга нередко оказывалось заглушенным ощущением собственной значительности, власти и силы, восприятием службы как лишь временного, промежуточного состояния. В рапортах районных комиссаров, особенно за лето 1917 г., отмечены случаи использования милиционерами своей власти, оружия, вещественных доказательств (часто конфискованных винно-водочных изделий) в неслужебных целях. То, подвыпив, похитят винтовку, то во время пирушки, когда кончится выпивка, решат вскрыть сейф вещественных улик с хранящимся там спиртом 27.

С первых месяцев революции со всех концов России на имя министра внутренних дел поступали телеграммы от частных лиц и общественных организаций с жалобами на милиционеров, превышавших свои полномочия и угрожавших свободе личности, имуществу, свободе слова и мнения и т. д. Нередко обыски становились лишь предлогом для ограбления, попадавшие в участок справедливо и несправедливо задержанные граждане в результате оказывались обворованными и избитыми 28. "Традицию" грабить население под прикрытием "революционной власти", заложенную в феврале-марте уголовниками, естественным путем унаследовала народная милиция, хотя эти явления и не носили всеобщего, массового характера.

Процесс очистки милиции от уголовных элементов растянулся практически до конца 1917 года. В первые дни революции во главе петроградской конной милиции (бывшей полицейской конной стражи) встал неизвестно кем и при каких обстоятельствах рекомендованный молодой человек, назвавшийся корнетом одного конного полка Мезенцевым. Оказалось, что это никакой не корнет, а просто аферист, орудовавший с подложными документами 29. 12 мая случайно удалось задержать известного еще до революции мошенника-рецидивиста ("пушкаря" и сбытчика простой бумаги под видом фальшивых денег), П. Ф. Филиппова, с виду довольно почтенного, немолодого человека, главу семейства, оказавшегося на свободе после революции и устроившегося в составе милиции первого подрайона Александро-Невской части. На допросе Филиппов рассказал, что во время революции вся его семья решила служить в милиции: один из его сыновей служит помощником коменданта в милиции, а другой состоит рядовым милиционером. Между тем, по сведениям уголовной милиции, один из его сыновей раньше попадался на карманных и квартирных кражах. Такое тяготение семьи наследственных уголовников к службе в милиции в марте 1917 г. весьма показательно.

Однако в первые месяцы революции, когда был силен энтузиазм и желание построить Свободную Россию, встречалось немало честных, искренних людей, записывавшихся в милицию по убеждениям. Как правило, они были представлены либо студентами, либо людьми с высшим юридическим образованием, уже имевшими отношение к правоохранительным органам. Благодаря им милиция все же развернула борьбу с уголовными элементами, пыталась навести порядок в городах, вылавливая и отправляя обратно в тюрьмы бежавших и продолжавших уголовную жизнь преступников. Московские газеты за март - апрель пестрят объявлениями о постоянных столкновениях милиции с шайками грабителей, о конфискациях награбленного товара. Как следствие участились обстрелы постов милиционеров по ночам. Когда стрелявших удавалось задержать, выяснялось, что все они - бежавшие в недавнем прошлом уголовники. В опубликованной 8 апреля в "Московском листке" статье "Статистика происшествий" отмечено, что преступность в Москве в течение марта, по сравнению с отчетами прошедшего времени, нисколько не увеличилась.

Позитивная роль принадлежала милиции в борьбе с самосудами. Хотя пресечь их не удавалось, но многие преступники вовремя подоспевшим милиционерам обязаны были спасением жизни. В качестве курьеза можно упомянуть прошедший во Всехсвятском районе Москвы митинг "рыцарей револьвера и фомки", на котором они потребовали от милиции дополнительных гарантий от самосудов (видимо все-таки и здесь нерасторопность правоохранителей вызывала недовольство). Однако часто как раз исполнение милицией своих прямых обязанностей приводило к новым конфликтам с населением. В первую очередь это связано с облавами в чайных лавках, ресторанах, цель которых была задержать "подозрительных лиц" и провести осмотр на предмет наличия алкогольных напитков. После обыска, проведенного 13 мая в ресторане 1-го разряда "Марс" в Спасском проезде, он был закрыт вследствие обнаруженного в отдельном кабинете поданного в кувшине шампанского, а в общем зале на столике у посетителя - бутылки с суррогатом спирта 30. Часто обывателей по ночам беспокоили отряды, устраивавшие облавы на дезертиров. Недостаточное соблюдение неприкосновенности личности и имущества граждан во время таких мероприятий отмечалась и в районных думах 31.

В Петрограде налаживание работы комиссариатов проходило более болезненно. Всю инициативу приходилось брать в свои руки отдельным представителям образованных слоев. Примечательна здесь роль студентов, которым, с точки зрения возрастной психологии, свойственно несколько романтизированное восприятие действительности, и совсем юных бойскаутов. Как вспоминал Кельсон, в мартовские дни послушные и организованные 10-12 летние бойскауты в качестве посыльных помогали в налаживании работы в здании Петроградской городской думы, где первое время размещалось управление Петроградской городской милиции32.

Энтузиазм молодежи, служившей в милиции, направленный в феврале - апреле на наведение порядка, закрепление завоеваний революции, в дальнейшем, под воздействием негативных явлений в жизни революционного общества, иссяк, совершилась переоценка ценностей; молодые люди отдали заметное предпочтение удовлетворению своих личных потребностей. Тем не менее, в период подъема энтузиазма показательно участие студентов в формировании и деятельности "летучих отрядов", которые создавались в конце марта - апреле для борьбы с "сильным ростом преступности, главной причиной чего послужил выпуск на свободу из тюрем массы уголовных преступников, большое количество дезертиров и людей без определенных занятий". Впоследствии деятельность этих отрядов была позитивно оценена комиссией Главного управления по делам милиции, которая провела ревизию Петроградской городской милиции, хотя в докладе и отмечен оттенок любительства, непрофессионализм молодых людей 33.

Одним из самых известных и нашумевших дел летучих отрядов в Петрограде стала начавшаяся еще в марте кампания по борьбе с наркотиками. Благодаря личной инициативе молодых людей удалось выявить наиболее крупные места продажи кокаина (как правило, это были чайные лавки д. № 10 по Щербакову переулку, д. № 8 по Лештукову пер., кафе "Ампир" на Садовой и Рейтера, в ночлежных домах - в "Сухиничах" и др.), арестовать известных еще до революции торговцев (А. Вольмана, по кличке "Король", и его брата Морица, И. И. Костромина, владевшего меблированными комнатами, в которых собирались нюхательщики, а преимущественно нюхателыцицы). Правда, посетители притонов и клиенты противодействовали летучим отрядам, оказывая порой физическое сопротивление и, например, воспрепятствовали задержанию в одной из чайных известного торговца Петьки Заводного 34.

Образ искреннего, всей душой желающего внести свою лепту в дело построения Свободной России студента запечатлелся во многих воспоминаниях и, возможно, может быть обобщен в лице знакомой Вертинского - "тоненькой, тщедушной юридического факультета девицы Сонечки Вайль", сидевшей за столом в комиссариате, занимавшейся делопроизводством и при этом испуганно косившейся на лежащий рядом и полагающийся ей по чину наган. В карикатурах нередко милиционер изображался как мальчик 10-12 лет, одетый в не по размеру большую форму, с огромной болтающейся на боку кобурой, саблей во весь его рост и фуражкой, в которой тонет вся его голова. Причем вид у этого горе-милиционера чрезвычайно гордый и серьезный 35.

Однако одного искреннего желания, молодого энтузиазма не было достаточно для того, чтобы внести в деятельность милиции как органа исполнительной власти организованность, последовательность. Более того, нередко своей инициативой студенты только вызывали напряженность в отношениях милиции с населением. Многих озадачила самодеятельная операция отряда милиционеров, совершивших облаву на проституток в домах терпимости, хотя облавы эти были уже давно запрещены 36.

От глаз правительства не могли укрыться факты внутреннего разложения милиции, ее дискредитация среди населения, вследствие чего начальник городской милиции Петрограда Крыжановский издал постановление о перенаборе к 1 июня всех милиционеров; начальник московской народной милиции старался избавиться от всех временных элементов, в первую очередь студентов. В конце апреля Никитин с объявлением благодарности за самоотверженную работу уволил из милиции учащихся средних учебных заведений37. Позже постановлением Временного правительства "Об устройстве милиции городов Петрограда, Москвы, Киева и Одессы" был введен возрастной ценз (22 года) и учащимся служба в милиции была запрещена. Правда, тем же постановлением петроградскому городскому голове разрешалось с согласия министра внутренних дел оставлять отдельных лиц, состоявших на службе в милиции, на своих должностях, "хотя бы лица эти не удовлетворяли всем требованиям настоящего постановления, - если сохранение их на указанных должностях признано будет полезным38.

В июне, когда происходил перенабор всех чинов милиции, сопровождавшийся сокращением штатов, приоритет отдавался солдатам-фронтовикам, георгиевским кавалерам, в результате чего летом - осенью преобладание студентов было ликвидировано. Но в общественном сознании образ милиционера-гимназиста все еще продолжал доминировать. Видя непрофессионализм сотрудников, охраняющих правопорядок, власти пришли к решению развивать школы милиционеров, назначение которых виделось в "выпуске кадров милиционеров-специалистов", разрабатывался план организации и программы самой школы 39.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--