страны-участницы ЕВС обязались поддерживать фиксированный курс валют с помощью интервенций. В начале создания системы курс валют не мог отклоняться более чем на +/- 2,25% от паритетного.[10]

В рамках ЕВС европейская валютная единица выполняла ряд функций:

счетной единицы, так как с помощью ЭКЮ определялись взаимные паритеты валют Сообщества. Кроме того, она делала возможным определение величины бюджета ЕС, сельскохозяйственных цен, расходов и т.п.;

платежного инструмента, так как ЭКЮ позволяла центральным банкам определять и оплачивать взаимные долги, выраженные в ЭКЮ;

инструмента резервирования, так как каждый центральный банк вносил 20% своих авуаров золотом и долларами в Европейский фонд валютной кооперации, который, в свою очередь, снабжал банк суммой в ЭКЮ, соответствующей внесенным авуарам.

Благодаря введению фиксированных курсов валют на территории Западной Европы появился так называемый феномен валютной змеи. Валютная змея, или змея в тоннеле, - кривая, описывающая совместные колебания курсов валют стран Европейского сообщества относительно курсов других валют, которые не входят в данную валютную группировку.

Роль МВФ по отношению к ЕВС выполнял Европейский фонд валютного сотрудничества. Долларовые накопления образовывали кредитный фонд ЕВС. Его объем для краткосрочного кредитования составлял 14 млрд. ЭКЮ, а для среднесрочного кредитования – 11 млрд. ЭКЮ.[11]

Несмотря на имеющиеся в функционировании ЕВС противоречия, она выполнила поставленную перед ней задачу. До 1992 г. в ЕВС наблюдалась стабильность обменных курсов. За 5 лет (1987-1992 гг.) центральные курсы основных валют не изменились, тогда как в это же время доллар успел потерять и снова набрать 30% своей стоимости по отношению к французскому франку и немецкой марке. К началу 90-х годов предполагалось перейти от зоны стабильности в Европе к более высокому уровню интеграции. Эти настроения получили свое выражение в тексте Маастрихского договора, который предусматривал переход к Валютно-экономическому союзу к 1999 г.

“В сентябре 1993 года в соответствии с Маастрихтским договором “абсолютный вес” валют в ЭКЮ заморожен, однако относительный вес колеблется в зависимости от рыночного курса. Так, в октябре 1993 года доля марки ФРГ равнялась 32,6%, французского франка – 19,9%, фунта стерлингов – 11,5%, итальянской лиры – 8,1%, датской кроны – 2,7% и т.д.”[12]

В качестве реальных резервных активов ЕВС использовали золото. Во-первых, эмиссия ЭКЮ частично обеспечивалась золотом. Во-вторых, с этой целью был создан совместный золотой фонд за счет объединения 20% официальных золотых резервов стран ЕВС и Европейского фонда валютного сотрудничества.

Наиболее реальные достижения ЕВС: успешное развитие ЭКЮ, которая приобрела ряд черт мировой валюты; режим согласованного колебания валютных курсов в узких пределах, относительная стабилизация валют, хотя периодически пересматривались их курсовые соотношения; объединение 20 % официальных золотодолларовых резервов; развитие кредитно-финансового механизма поддержки стран-членов; межгосударственное и частично наднациональное регулирование экономики.

В настоящие время идет укрепление и развитие ЕВС, а так же была создана новая единая валюта - ЕВРО.

Изучив четыре валютные системы, которые формировались по мере развития международно-финансовых и экономических отношений, можно сделать вывод, что развитие мировых валютных систем и смена одна другой – это ни какой-то стихийный или сумбурный процесс, а вполне естественный и закономерный. Новая система меняет старую, потому что она более совершенна и с помощью ее легче осуществлять валютно-финансовые операция, товарно-денежный обороты и т.д.

Глава3.Направление эволюции мировой валютной системы.

В настоящий момент в мире сложились две мощные валютные системы: Ямайская, с доминирующей валютой – долларом США, и Европейская система, в которой основная валюта - Евро. Основы современной международной валютной системы были, как известно, выработаны МВФ в январе 1976 году в Кингстоне. Реально новый валютный механизм действует с 1 апреля 1978 году, то есть с момента официального вступления в силу поправок к уставу МВФ, в которых и были реализованы кингстонские договоренности, означавшие радикальный отход от принципов Бреттон-Вудса.

Неудовлетворенность современным состоянием мировой валютной системы ощущается повсеместно. Редакторы вышедшей в свет в 1994 году книги “Международная валютная система” П. Кенен, Ф. Пападиа И.Ф. Саккоманни пишут: “ Никто из авторов не защищает нынешнюю международную валютную систему как наилучшую из всех возможных. Самые веские доводы в пользу этой системы, которые можно здесь встретить, состоят в том, что она функционирует относительно неплохо и что нет никаких очевидных путей ее улучшения. Критические суждения весьма эмоциональны и резки – от обвинений в несправедливом отношении к развивающимся странам до упреков в неспособности обеспечить ресурсами и оказать эффективное содействие процессам экономического роста”[13] . Государства Западной Европы и Япония в определенной мере тяготятся привилегированным положением, которое в современном международном валютно-финансовом устройстве занимает американская денежная единица.

Отсутствие в нынешних условиях общепризнанных, универсальных мировых денег, каким было в свое время золото, может в определенной мере компенсироваться наличием эффективно действующего механизма выравнивания платежных балансов, который мог бы упорядочить платежно-расчетные взаимоотношения в первую очередь между основными мировыми валютными полюсами. Речь идет о формировании структуры международного экономического обмена, исключающей возможность возникновения затяжных, неприемлемых по своим масштабам дисбалансов и накопления непомерной внешней задолженности.

Функционирование механизма уравновешивания платежных балансов можно рассматривать и в терминах погашения национального долга. Имеется в виду, что с его помощью фактическая или предполагаемая текущая задолженность одних стран по отношению к другим возмещается посредством реального богатства. Однако в данном случае это богатство выступает не в виде единого денежного товара – золота, а как совокупность разнообразных товаров и услуг, играющих роль как бы “множественных мировых денег”. Эта роль проявляется особенно рельефно, если движение благ в заданном направлении стимулируется благодаря целенаправленным мерам государственного воздействия.

Многие экономисты, придерживающиеся монетаристского подхода, считали оптимальным механизмом выравнивания платежных балансов плавающие валютные курсы. С конца 60-х начала 70-х годов эта концепция стала оказывать доминирующее воздействие на валютную политику ведущих стран Запада. Однако в 80-е годы наступило разочарование результатами функционирования механизма плавающих курсов. Выяснилось, что этот механизм недостаточно эффективен в качестве автоматического регулятора платежных балансов, не обеспечивает их устойчивого равновесия.

Плавающим валютным курсам присущи резкие, непредсказуемые колебания, которые во многих случаях обусловлены разными привходящими обстоятельствами, а также целенаправленными действиями властей, вызванными стремлением к приобретению конкурентных преимуществ, и потому не могут считаться экономически обоснованными. На микроуровне неустойчивость обменных курсов увеличивает риск валютных потерь, затрудняет международные сопоставления производства. Подобные явления создают ощутимые помехи для предпринимательской деятельности, инвестиционного процесса. В области макроэкономики скачки валютных курсов вызывают инфляционные импульсы, провоцируют нарушения равновесия платежных балансов. Таким образом, они чреваты серьезным ущербом, как для внутренней экономики стран, так и для международных экономических отношений. В результате стало нарастать недовольство механизмом валютного плавания.

Начавшееся с середины 80-х годов переосмысление механизма регулирования платежных балансов реализуется в практических действиях, которые осуществляются в двух направлениях.

Во-первых, предпринимаются меры, способные обеспечить большую стабильность рыночных курсов ведущих западных валют. Они предполагают усиление воздействия официальных органов на эти курсы с тем, чтобы корректировать направление движения и ограничивать амплитуду их колебаний. В то же время опасность возникновения разорительных “валютных войн” заставляет власти искать пути межгосударственного согласования вмешательства в функционирование валютных рынков.

Предвестником тенденции к усилению контроля за движением валютных курсов стало принятие совещанием “семерки” на высшем уровне (в июне 1982 г. в Версале) по настоянию Франции “Совместного заявления о международных валютных обязательствах”. “Мы принимаем на себя, - говорится в документе, - совместную ответственность добиваться укрепления стабильности мировой валютной системы. … Мы полны решимости выполнять это обязательство в тесном сотрудничестве со всеми заинтересованными странами и валютными учреждениями”[14] .

Переход ведущими странами Запада, в первую очередь США, от практики невмешательства в функционирование валютных рынков к активном