Реферат: Николай II - последний самодержец земли российской
Великий князь Николай Александрович появился на свет тогда, когда его отец был наследником престола. Сын цесаревича становился в перспективе сам цесаревичем, а затем – монархом. Его готовили к будущей ответственной роли правителя с малолетства. Воспитывали его по нормам, принятым в то время в высшем свете, давали образование в соответствии с порядком и традицией, установленными в императорской фамилии.
Первая воспитательница великого князя Николая Александровича А.П. Олленгрэн вспоминала, что получила от Александра III, тогда наследника цесаревича великого князя Александра Александровича, следующую инструкцию, которой ей надлежит руководствоваться: «Ни я, ни великая княгиня не желает делать из них (Николая и его брата Георгия) оранжерейных цветов. Они должны хорошо молиться Богу, учиться, играть, шалить в меру. Учите хорошенько, повадки не давайте, спрашивайте по всей строгости законов, не поощряйте лени в особенности. Если что, то адресуйте прямо ко мне, а я знаю, что нужно делать. Повторяю, что мне фарфора не нужно. Мне нужны нормальные русские дети. Подерутся – пожалуйста. Но доказчику – первый кнут. Это – самое мое первое требование».4
Преподаватели выбирались тщательно и должны были не только давать сумму знаний, но и прививать отроку духовно-нравственные представления и навыки: аккуратность, исполнительность, уважение к старшим. Генерал Г.Г. Данилович регулярно сообщал родителям о ходе обучения, и те строго и пристрастно относились ко всему, что касалось столь важного вопроса. Говорят, что Данилович, когда еще был директором корпуса, имел прозвище «иезуит».5 Даниловичу император Николай II обязан всем своим моральным обликом: та необычайная сдержанность, которая была основным отличительным признаком характера Николая II, несомненно имеет своим источником влияние Даниловича. Надо сказать, что Александр III был суров даже по отношению к своим детям: решительно ни в чем не сносил ни малейшего противоречия. Потому не только дети, но и сама императрица часто оказывались в таком положении, что надо было от отца скрывать то, что произошло, что было содеяно. Поэтому Николай II отзывался в самых резких выражениях про те лица, которые не сумели сдержать данного ими обещания и разболтали какой-нибудь вверенный им секрет. Данилович, вместо того чтобы учить своего воспитанника бороться, научил его этот недостаток обходить. Он приучил будущего государя к той сдержанности, которая зачастую производила впечатление бесчувственности.
Самым примечательным из всех учителей был Константин Петрович Победоносцев, блестящий философ, которого называли «великим проповедником социального застоя». Национализм и фанатизм лежали в основе убеждений Победоносцева. Россия – какую описывал Победоносцев на уроках своему ученику – царевичу Николаю, не имела ничего общего с той неугомонной гигантской страной, жизнь которой виднелась из окон дворца. Вместо нее из его слов создавался образ древней, косной, угнетенной страны, в основе которой – классическое триединство: самодержавие, православие, народность. Царь, объяснял наследнику учитель, избран Богом на царство. Однако в Божьем промысле не находилось места представителям народа в управлении государством. Следуя логике Победоносцева, невольно делаешь вывод, что царь, который правит не как самодержец, плохо выполняет свои обязанности перед Богом. Слушая эти «истины», внимая поучениям старика, в которых, может быть, и недоставало реальной основы, Николай, подавленный неотразимой логикой, страстно соглашался с ними. Наконец в дневнике появилась ликующая запись: «Сегодня я закончил свое образование – окончательно и навсегда!»6
Еще с детства Николай II стал страстным книгочеем и сохранял эту привязанность, буквально, до последних дней своего земного бытия. Всегда переживал, если в какой-то день у него не было достаточно времени для чтения.
С ранних пор последний русский царь испытывал большой интерес и тягу к военному делу. Это было у Романовых в крови. Николай II был, что называется, прирожденным офицером; традиция офицерской среды и воинские уставы он неукоснительно соблюдал, чего требовал и от других.
Николай Александрович взрослел, радовался жизни сам и радовал других. Все, кто его знал, относились к нему с неизменной симпатией. Он был, как тогда говорили, «шармёр».
3. Заботы цесаревича.
В возрасте двадцати одного года Николай был стройным юношей ростом сто шестьдесят восемь сантиметров, с отцовским квадратным открытым лицом и с материнскими живыми глазами, обладавший притом необычайным обаянием. Его отличали доброта, мягкость и дружелюбие. «Ники улыбался своей обычной ласковой, застенчивой, слегка печальной улыбкой», - писал его двоюродный брат и близкий приятель, великий князь Александр Михайлович. Сам готовый любить каждого, Николай ожидал, что и народ будет любить его.
Русский характер всегда отличал максимализм во всем, что касалось веры и преданности. Или безграничная вера в Бога и Царя, безмерное раболепие перед земной и небесной властью, или полное отречение от того и другого, абсолютное игнорирование традиций и национальных святынь. Русская натура – это чаще всего стихия порывов и устремлений. Ее обуревают страсти, заставляющие совершать труднообъяснимые с прагматических позиций (или вообще необъяснимые) поступки, приносить себя в жертву во имя веры, любви или ненависти. Русскому человеку тесно в «сегодня». Его душа, мысли и мечты устремлены во «вчера», в «завтра», а нередко и вообще в запредельную высь. Поэтому на русской почве дали такие страшные плоды схемы и теории, направленные на насильственное разрушение реального мира и сочиненные по большей части в благополучной Западной Европе. Русский радикализм – это болезнь души, отринувшей Бога, потерявшей национальную почву и исторические корни.
В 1890 – 1891 годы в жизни престолонаследника произошло примечательное событие: он совершил многомесячное путешествие вокруг Азии. Когда путешествие, начавшееся 23 октября 1890 года, близилось к концу и изрядно измотанный многомесячным плаванием крейсер держал курс на Страну восходящего солнца, трюмы и каюты оказались заполнены заморскими дарами и восточными подношениями.
На корабле плыл целый зверинец, первое место в котором занимали два маленьких безобидных слона, чей протяжный рев слышался вокруг крейсера почти беспрерывно, хотя они вовсе не были стеснены в движении и как хотели разгуливали по палубе от носа до юта. Кроме слонов в морском плавании участвовали и другие звери: молодая черная пантера – настоящая хозяйка корабля и любимица экипажа (привыкшая к судовой команде и ласковая, как кошка, она становилась просто опасной для гостей фрегаты), две белые обезьяны – альбиносы, маленькая обезьянка – ленивец, прозванная матросами Антошкой – марсовым, и многочисленные птицы, клетки которых высились на баке.
15 апреля 1891 года перед путешественниками открылся японский берег. Розовые вершины вереницей вставали перед ними над окутанным светлою мглою горизонтом. Скалы и густая зелень – по сторонам. Узкий длинный залив, открывающий доступ в Нагасаки, был до такой степени оригинален и декоративно красив под нависающею над ним грядою тенистых возвышенностей, что на первых порах он даже казался искусственным.
Однако уже вскоре это радужное впечатление было омрачено неприятным событием, не только прервавшим путешествие, но и навсегда оставившем след в памяти Николая. 29 апреля, после двух недель пребывания в «Стране восходящего солнца», престолонаследник и сопровождающие из древней японской столицы Киото отправились в город Отцу. Осмотрели древний храм, затем состоялся обед у губернатора. По окончанию трапезы сели в повозки – рикши и отправились обратно.
Вот тут-то и произошло покушение, которое наследник описал в письме к матери: «Не успели мы отъехать двухсот шагов, как вдруг на середине улицы бросается японский полицейский и, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове! Я крикнул ему по-русски: что тебе? И сделал прыжок через моего джиприкшу. Обернувшись, я увидел, что он бежит на меня с еще раз поднятой саблей, я со всех ног бросился по улице, придавив рану на голове рукой».7 Все произошло так быстро, так неожиданно, что сопровождающие просто оцепенели. Быстрее всех опомнился кузен Николая греческий принц Георгий – рослый и крепкий молодой человек, бросился на убийцу и одним ударом повалил на землю. Позже выяснилось, что злоумышленник – психически ненормальный человек.
Николая срочно доставили в резиденцию губернатора и перевязали. Насколько можно судить по тому, что повязку разрешили снять лишь спустя три недели, и на верхней части лба на всю жизнь остался шрам, рана оказалась довольно серьезной. Поэт Аполлон Майков под впечатлением события написал стихотворение, посвященное чудесному спасению.
Царственный юноша, дважды спасенный!
Явлен двукраты Руси умиленной
Божия Промысла щит над Тобой!
Вихрем промчалась весть громовая,
Скрытое пламя в сердцах подымая
В общем порыве к молитве святой.
С этой молитвой всей русской землей,
Всеми сердцами Ты глубже усвоен…
Шествуй же в путь свой и бодр и спокоен,
Чист перед Богом и светел душой.8
У Николая II в молодости было четыре сердечных увлечения. В свои юношеские лета воображение захватила его кузина-ровесница, дочь Альберта-Эдуарда и Александры, английская принцесса Виктория Уэльская. Какое-то время русский престолонаследник симпатизировал княжне Ольге Александровне Долгорукой, а позже у него возникла связь с балериной! Эта была восходящая звезда императорской сцены Матильда Кшесинская (1872 – 1971). Их роман развивался исподволь несколько лет.
Они познакомились в марте 1890 года на выпускном акте Императорского балетного училища. В дальнейшем встречались от случая к случаю. Цесаревичу все больше и больше нравилась эта маленькая танцовщица, и глядя на нее, в нем просыпалось странное чувство восторга и трепета. Маленькая, подвижная девушка с гибким телом, полной грудью, точеной шеей, темными локонами и веселыми глазами, Кшесинская прошла суровую десятилетнюю балетную школу и в 1890 году была первой ученицей выпускного класса. Роман с «Малечкой» достиг кульминации зимой 1892-1893 года. Цесаревич регулярно посещал живую, раскованную, лишенную предрассудков и условностей танцовщицу, оставался нередко у нее на ночь.
Николай Александрович действительно увлекся молодой балериной, но никогда не забывал о том, «кто он» и «кто она», и знал, что дистанция между ними непреодолима. Мария Федоровна знала об увлечении сына. Она сочла нужным уведомить мужа, но тот не придал всей этой истории серьезного значения. Увлечения молодости! Императрица тоже особо не переживала, не сомневаясь, что ее Ники достаточно серьезен и слишком ответственен, чтобы позволить себе перейти допустимые пределы. Эту тему родители ни с кем не обсуждали.
Разрыв между балериной и цесаревичем произошел за несколько месяцев до его помолвки. Инициатором был Николай. У него была своя судьба. У нее – своя.9