Реферат: О длительности катехизации в некоторых современных Западных христианских церквах
· взрослым, пришедшим, чтобы крестить детей;
· крещеным, но утратившим связь с церковной жизнью.
Группа встречалась каждое воскресное утро с 9.45 до 10.45 и состояла из оглашаемых, каждый – со своим поручителем (sponsor), которого он выбрал сам или, если у него не было знакомых в конгрегации, ему предложили кого-то из числа постоянных членов, плюс два катехизатора (может быть, по очереди). Закончившая оглашение, группа продолжала встречаться по воскресеньям для изучения Библии. Кроме того, когда в их небольшом приходе на следующее оглашение записался только один оглашаемый, закончившие оглашение приходили и туда.
Дженнифер Харрис из Монреаля, Лютеранская церковь в Канаде:
Встречи огласительной группы начались осенью.
Состав группы – три человека, все крещеные, в том числе один лютеранин, двое из других конфессий.
Катехизация проходила в виде встреч оглашаемых, поручителей и катехизаторов по обсуждению ежевоскресного лекционария, с упором на вопросах из жизни. Было совместное молитвенное чтение Писания (collatio), участие в богослужении, со специальными чинами, знаменующими переход на новый этап катехизации. Последнее «служило публичным свидетельством по ходу обычно сокровенного духовного путешествия» катехизации. На вечерней службе Великой субботы они «подтвердили свое крещение и были приняты в члены Свято-Иоанновской церкви». Специальной программы-продолжения не было, но оглашаемые стали активно участвовать в церковной жизни, а для конгрегации в целом оглашение и приход новых членов послужили настоящим возрождением.
Вообще характерна озабоченность по поводу возвращения в Церковь тех, кто по каким-либо причинам в свое время из нее ушел. Хидьдегорд Томпсон полагает, что служение этим людям тоже можно рассматривать как своего рода катехуменат. По-английски получается игра слов – Re-Membering Church- Возвращение в члены Церкви/Церковь помнящая). Так назывался четырехдневный «институт», организованный католиками, на котором, в явном меньшинстве, оказались и два лютеранина, в том числе автор статьи.
У людей, отошедших от церкви, говорится в статье, – свои вопросы, свои претензии, отличные от вопросов оглашаемых. Однако и им нужна атмосфера приветливости, нужны хорошие слушатели и спутники в их пути, верующие катехизаторы и предстоятели за богослужением. Как и при нормальном оглашении некрещеных взрослых, этих людей на пути их возвращения в Церковь должны сопровождать специальные общие молитвы, отмечающие ключевые этапы. Их катехизация длится также в течение литургического года, к Пасхе достигая своей кульминации в чине нового подтверждения своего крещения (наверное, можно было бы назвать это, пользуясь библейской терминологией, обновлением Завета). За этим следует этап мистагогии – до Пятидесятницы, «готовящий к служению миссии».
Как пишет автор, процесс такой катехизации особого рода связан с избавлением от боли, с раскрытием сердец и уврачеванием ран через Слово Божие, с возвращением и новым обретением своего места в общине народа Божьего. Встречи состоят в рассказывании своей жизненной истории. Катехизатор слушает, активно, но не вынося своего суждения. Он и сам рассказывает свою историю, делясь пережитым опытом моментов отчуждения и охлаждения по отношению к Церкви. Катехизатор может предложить также духовное руководство или направить за профессиональным советом к психологу или психиатру. Должен быть определенный час, определенный день недели, когда кто-то всегда ждет, – даже если никто не приходит, считает автор.
В том же духе пишет и вышеупомянутая Дженнифер Харрис (см. примеч. 30). Многие из оглашаемых в их церкви – это те, кто стремятся вернуться в нее после периода безразличия или обид, поэтому у них – свои вопросы, и тут особенно важна открытость. (Такие катехумены, мне кажется, напоминают крещеных или некрещеных, безразлично, агностиков постсоветского времени). Они не столько интересуются вопросами устройства церкви, сколько конкретной жизнью, которой живут практикующие христиане, хотят знать об отношении к другим религиям, о семье и сексуальных вопросах, о страдании, несправедливости, нетерпимости и зле.
Таким образом, катехуменат понимается многими авторами очень широко. В роли оглашаемых выступает самый разный контингент людей. Из этого вытекает необходимость использовать любую возможность для собирания Церкви. Цинтия Хальмарсон пишет: «Соберите группу, которая хочет посвятить себя совместному чтению воскресного Писания, пусть на несколько недель или месяцев, размышлять о вере и жизни через Слово Божие и молиться друг за друга».
Чем объясняется значительная по времени продолжительность катехумената?
Об этом говорит Эндрю Хартер , сравнивая катехуменат с англиканским курсом Альфа (ему довелось служить в Великобритании). Первый неизбежно оказывается гораздо длительнее. «Хотя внешне они похожи и в равной мере основаны на Библии, акценты совершенно разные: ключевое слово на катехизации – не столько говорение, сколько слушание… В то время как курс Альфа может завершиться за 6 недель, за это время огласительная группа едва формируется. Оглашение не только медленнее, оно по определению гораздо менее предсказуемо.» Особенности его – в том, что здесь ставят вопросы оглашаемые, а не ведущие, а следовательно, невозможно подготовиться заранее к развернутому рассказу о чем-то, чего пока не спросили. Кроме того, с малознакомыми людьми не станут делиться такими сокровенными вещами, как внутренняя религиозная жизнь. Поэтому все первые шесть недель могут уйти на знакомство и обсуждение «тем, не представляющих опасности». Ведущие в дальнейшем оказываются столь же внутренне обнажены, как и спрашивающие, и это рождает смирение и пространство для действия Святого Духа, рождает любовь, «которая продолжается в членах группы и после крещения и конфирмации».
d) Мистагогия
Несколько авторов поднимают, по-видимому, менее разработанный вопрос о мистагогии.
Климент Мельман называет мистагогию временем «проживания христианской тайны и обнаружения нашего призвания – нашего священства – в мире. Это время, начинаясь с Пасхи, течет, уходя за пределы Пятидесятницы в будущее».
Мистагогии как «сорокадневному периоду после крещения, четвертому этапу катехумената» посвящена лекция на ежегодной конференции NAAC (Североамериканская Ассоциация Катехумената) Джона Хилла , англиканского священника в Торонто. К лютеранскому акценту на призвании христианина – как священства, которое все верные разделяют во Христе, он добавляет акцент на мистагогии как возрождении способности вникать в таинства и восторгаться ими. Он говорит, что многие знают на опыте, что такое обучение таинствам, когда люди заучивали, что означает таинство, прежде, чем пережили Святое Причастие на опыте. Сегодня разговору о причастии обычно предшествует само причастие.
Однако, по словам Дж. Хилла, этот разговор не должен обрываться вскоре после впервые пережитого причастия. По древней традиции Церкви, все проповеди в послепасхальный период были временем, когда каждый мог на опыте пережить катехизацию, длящуюся всю жизнь. Сорок дней после крещения даны новым христианам для того, чтобы проснуться и в полной мере осознать, участниками чего они стали, и почувствовать вкус к таинственной жизни, избавившись от своего рода литургической безграмотности, присущей нашим церквам. Нужно быть таинственной общиной, а не просто людьми, приходящими в положенное время на таинства, нужно начинать пропагандировать такую общину, в которой мистагогия возможна. Автор предлагает вместе с нововоцерковленными размышлять о литургии и литургических чтениях, планировать другие, альтернативные формы богослужения и даже, «поскольку мы живем в свободе Духа, учиться самим адаптировать богослужебные книги».
Конкретное смысловое наполнение христианского призвания иногда понимается довольно наивно, но основной импульс понятен. Новокрещеный не может продолжать жить по-старому, его жизнь должна измениться. Так, Майкл Миллс рассказывает о чине публичного принятия на себя нововоцерковленными конкретных обетов христианского призвания в Церкви и мире. (Это и есть окончание катехизации). Обеты самые простые и будничные: например, готовить ужин вместо жены, чтобы она, несмотря на серьезную работу, успевала побыть с годовалым ребенком, или проявлять внимание к каждому незнакомцу, который появится в приходе на воскресной литургии, меньше потреблять и меньше тратить на хозяйство и т.п. Это, по мнению автора, связывает веру, которую мы исповедуем по воскресеньям, с нашей повседневной будничной жизнью. При этом обязательства будут зачитаны поручителями, на каждого нововоцерковленного будут возлагаться руки, а потом – аплодисменты и поцелуй мира от всех членов общины.
Роб Хофстад в своей лекции говорит о мистагогии как о пятидесятидневном (от Пасхи до Пятидесятницы) этапе после крещения оглашаемого, когда таинства для него раскрываются во всей полноте. Послекрещальное время – не для того, чтобы пичкать новокрещеного исключительно «пищей для мозгов» – его организм все равно ее не принимает. Нет, в это время нововоцерковленный не только старается выявить свое конкретное призвание в Церкви, но и разделяет общее со всеми христианами служение любви к Богу и служения ближнему.
О проблемах мистагогии, этапа, который в наибольшей степени, по сравнению со всеми этапами катехумената, требует обновления всей церковной жизни, говорится в беседе, посвященной упомянутой выше новой книге по мистагогии, вышедшей в США (автор – католик).
В большинстве приходов США послекрещальной мистагогии нет. Однако Национальный устав катехумената, 24, предписывает «дополнительные собрания» катехуменов в период Пасхи и затем “их продолжение в течение года после христианской инициации, с по крайней мере ежемесячными собраниями неофитов для их более глубокого христианского формирования и включения в полноту жизни христианского сообщества. Тем не менее, как считает автор, четкого понимания содержания периода мистагогии, в отличие от других этапов катехизации, не дает ни документ, ни существующая практика. Предполагается посещение воскресной литургии в период Пасхи и месса под предстоятельством епископа, но у неофитов нет тут своей ясной роли, и после “интенсивных чинов Великого поста и Страстной седмицы это может восприниматься как спад”.
Мистагогия многими ощущается как нечто не столь важное, потому что целью катехизации видится первое принятие Святых Таинств на Пасху.
Некоторые чины в ходе катехизации и во время крещения настолько редуцированы, что затрудняют или вообще делают невозможным для оглашаемых вхождение в глубину смысла периода мистагоги как вхождения в опыт таинств. Особенно кропление лба крещаемого небольшим количеством воды менее всего ощущается как “умирание со Христом”, как разделение с Ним пасхальной тайны Смерти и Воскресения. Отсутствие необходимого знания литургического и экклезиологического обновления, которое принес II Ватикан, ограниченность собственного опыта христиан, крещенных в младенчестве и по сути не знавших обращения, приводит к тому, что катехизаторам толком нечего сказать о той жизни, в которую они уже ввели новокрещенных.
По самым «оптимистичным» подсчетам, не менее половины неофитов в течение двух лет после своей Вечерни Великой субботы перестают ходить на воскресные литургии. Одна из предполагаемых причин – то, что «церковь, которую они пережили на опыте во время своей инициации, церковь малых групп, собранных вокруг Писания, делящихся своей верой, перестает для них существовать. Между тем, эта церковь нужна им – и в период мистагогии, и, по мнению автора, и потом – для возрастания в вере и жизни, для противостояния ценностям секуляризованной Америки, которые слишком часто идут вразрез с евангельскими ценностями.
Таким образом, не у всех авторов статей на этом сайте, посвященном катехуменату, намечена и разработана система с определенной длительностью, этапами, критериями и т.п. Во многих приходах катехизация – дело новое (вернее, старое, но хорошо и прочно забытое, особенно в странах Реформации). Но при этом – жизненно важное.
e) Почему катехуменат возвращается именно сегодня?
Боб Уайт, пастор небольшого лютеранского прихода недалеко от границы с США, очень хорошо и ярко пишет о необходимости катехумената. Сегодняшние дети – атеисты уже в четвертом поколении. Если раньше можно было надеяться на самостоятельное возвращение человека, на другом уровне, к его детской вере, то теперь мир и церковь разделяет почти глухая стена, и как некрещеным, так и крещеным, безразлично, требуется обращение. А значит, надо отнестись всерьез к «великому поручению» «сделать учениками» все народы.