Реферат: О концепциях экологической этики
Главный “освободитель” животных П. Сингер (2002) пренебрежительно отзывается об охране редких видов: пусть себе вымирают, главное чтобы это проходило тихо и спокойно, без страданий.
Т. Риган (2004) утверждает, что теория прав животных не равнодушна к усилиям по спасению исчезающих видов, но редких животных нужно охранять “не потому, что эти животные немногочисленны, а потому, что у них равная ценность со всеми обладающими внутренней ценностью, и они разделяют наше право на уважительное обращение. Так как они не являются всего лишь средствами или пополняемыми источниками, то вред, нанесенный им как индивидуалам*, не может быть оправдан с точки зрения коммерческих промышленников, браконьеров и других заинтересованных лиц. Именно это делает коммерческую эксплуатацию исчезающих видов неправильной, а не то, что они исчезают”. Это уже смесь невежества и демагогии. Проблемы редких видов ведь не только в коммерческой эксплуатации или браконьерстве. Причины их уязвимости могут быть очень разными. Задача человека как раз и состоит в том, чтобы определить их и помочь уязвимым видам выжить, а не просто не трогать их. Охранять же редкие виды наравне со всеми – это то же самое, что не делать ничего. Помимо всего прочего для спасения одних видов приходится не так уж редко нарушать права и интересы других. Если мы принимаем равную ценность и равные права всех, то такое вмешательство становится неоправданным. Все это напоминает приснопамятный тезис хрущевских времен о том, что охрана природы при социализме не нужна, поскольку она охраняется в самом процессе социалистического хозяйствования. Точно так же охрана природы не нужна радикальным биоцентристам, потому что все проблемы, как они считают, можно решить в процессе соблюдения прав животных.
* С переводом английского слова individual как индивидуал в данном контексте нельзя согласиться. Тут должно быть индивид или индивидуум. Индивидуал – это уже “из другой оперы”. Как говорил М. Жванецкий: “Тщательнее надо, ребята”.
Более того, оказывается, охрана исчезающих видов приносит ущерб правам животных: “Если людям будет внушаться мысль о том, что вред, наносимый животным, имеет значение лишь когда эти животные принадлежат к исчезающим видам, тогда эти же люди будут рассматривать вред, наносимый другим животным как морально допустимый. Люди будут считать, что массовый отлов обычных животных не представляет серьезно моральной проблемы, тогда как отлов редких животных – будет” (Риган, 2004). В.Е. Борейко (2004а), по крайней мере, уже сделал сенсационный вывод о “неэтичности” Красной книги. Правда, в таком случае придется признать неэтичной и “идею дикой природы” (Грищенко, 2004). Если мы говорим о всеобщем равенстве, нет совершенно никакого смысла выделять некую особую часть природы, потому что все обитающие в не дикой природе организмы автоматически оказываются существами второго сорта, и от идеи равенства прав и ценностей остаются одни лишь словесные кружева.
Как считает Х. Ролстон III: “Индивидуум представляет, или заново представляет вид в каждом последующем поколении. Это опознавательный знак сущности, а сущность более важна, чем ее опознавательный знак. Хотя виды не являются моральными действующими лицами, биологическая индивидуальность – разновидность ценности – защищается здесь. Достоинство содержится в динамической форме; индивидуум наследует это, воплощает это, и проходит через это. Обладание биологической индивидуальностью, генетически заново утвержденной во времени, является таким же характерным для вида, как и для индивидуума. Уважение этой индивидуальности порождает обязанности перед видом” (Ролстон III, 1999).
Перейдем опять к аналогиям в человеческом обществе. При всем равенстве права на жизнь и равной ценности жизни разных людей с тонущего корабля почему-то принято в первую очередь спасать женщин и детей. Просто они послабее здоровых мужиков и у них меньше шансов спастись самим. Команда и капитан вообще уходят с корабля последними. Они что, люди второго сорта по сравнению с пассажирами?
В странах, которые принято считать цивилизованными, существуют особые социальные программы помощи инвалидам, безработным, сиротам и т. п. Оплачиваются они в конечном итоге из кармана налогоплательщика, то есть материальные интересы одних людей ущемляются в угоду другим. При том, что все граждане этих стран имеют равные права и равную ценность своей жизни. Просто некоторые из них не могут сами себе обеспечить приемлемый ее уровень, им нужна помощь. Точно так же и с охраной исчезающих видов – они нуждаются во внешней помощи, без которой обречены на вымирание. Поскольку в большинстве случаев это происходит по вине человека (а можно сказать, что и во всех – настолько изменен ход естественных процессов), то ему и исправлять свои прегрешения.
Да, права волка и экосистемы качественно различны. Но для того чтобы могли соблюдаться права волка, должны сначала быть соблюдены права экосистемы, ибо вне ее он выжить просто не сможет (конечно, можно посадить его в клетку и кормить искусственно, но с точки зрения теории прав животных это как раз будет вопиющим их нарушением). Аналогично и у людей: для того чтобы могли соблюдаться права человека, должно сначала существовать государство, которое сможет их обеспечить. В противном случае это все пустые словеса. Поэтому для сохранения государства могут нарушаться права его граждан. И речь не о тоталитарной диктатуре. Ущемления прав хватает в самой что ни есть демократической стране. После террористических атак американцы быстро согласились с расширением полномочий спецслужб, хотя не все из них согласуются с понятиями о демократии и правах человека. Реальная безопасность оказалась дороже абстрактных прав.
В.Е. Борейко, конечно, не мог удержаться от очередного выпада против науки. Я не буду опять пересказывать свою позицию по этому поводу, она многократно изложена в других статьях (Грищенко, 2000, 2001а, 2001б, 2001в, 2001г, 2002а, 2002б, 2002в). Хочу остановиться лишь на одном аспекте. Я согласен с моим коллегой, что не стоит превращать экологию во всеобщее мировоззрение. Экология – это лишь отрасль науки, изучающая взаимоотношения живых организмов между собой и со средой обитания, структуру и функционирование экосистем. Но кто, как не философы, а точнее – философствующие журналисты и природоохранники “размазали” этот термин до неузнаваемости? Произошла подмена понятий – “экология” и “охрана природы”. Появились такие терминологические “шедевры”, как “экология души”, “экологическая теология”, “экологическая социология” и т. д., и т. п. Я понимаю, что такое экология зайца-беляка, а что такое “экология души” – взаимоотношения души с телом и Всевышним? А ведь речь идет всего-то о сохранении нашей духовности. Давайте начнем с терминологической чистоплотности, потом уже можно будет говорить о мировоззрении.
У экоцентристов нет “слишком большой надежды на экологию”. Ученые, как никто другой, понимают ограниченность наших знаний. Но без них охрана природы попросту невозможна. А. Эйнштейн, например, говорил: “Единственное, чему научила меня моя долгая жизнь, что наша наука перед лицом реальности выглядит примитивно и по-детски наивно, – и все же это самое ценное, что у нас есть” (цит. по: Самарцев и др., 2002).
В.Е. Борейко (2004б) утверждает, что “опора только на экологию приводит к стандартной надежде на быстрое технологическое решение, то есть устранение следствия, а не причины”. Интересно, а почему “технологическое решение” не может устранить причину, а не следствие? Таблетка антибиотика (“технологическое решение”) убивает микробов, устраняя причину болезни, следствием которой является высокая температура. Не зная причины этого, можно охлаждаться, забравшись в холодную воду, и подхватить на почве банальной простуды воспаление легких. Знание глубинных взаимосвязей в природе (изучением чего и занимается наука экология) помогает избежать серьезных провалов в природоохранной деятельности. Попытки бороться с явлениями без знания причин и последствий уже не раз приводили к серьезным проблемам – уничтожение хищников для процветания их “несчастных” жертв, “обогащение” фауны и т. п.
Утверждение о том, что между биоцентризмом и экоцентризмом нет конфликта на почве содержания диких животных в неволе – вообще недоразумение. Здесь противоречия как раз очень сильные, потому что для биоцентриста это нарушение прав животных, а для экоцентриста – один из способов спасения исчезающих видов. Кроме того, общение людей с животными в нормально обустроенном зоопарке способствует пробуждению в них интереса и уважения к природе, а значит не противоречит целям и задачам охраны природы в целом.
Не существует морали вообще. Есть конкретные этические системы – своеобразные системы координат. В различных системах одни и те же действия могут оцениваться по-разному. Каждый человек выбирает для себя, какой этической системы и какого мировоззрения придерживаться. Любить, уважать, охранять природу можно с разных позиций, но для практической охраны природы наибольшую ценность имеет экоцентрическое мировоззрение. Природа существует в виде экосистем, и сама она – глобальная экосистема. От этого никуда не деться.
И еще одно. Моральный облик борцов за экологическую мораль нередко вызывает, мягко говоря, вопросы. И вопросы эти как раз к биоцентристам (и патоцентристам, если рассматривать их отдельно). Мне, по крайней мере, не приходилось слышать о погромах вегетарианских кафе или магазинов одежды из синтетики экоцентристами, охотниками или другими сторонниками не-биоцентрического видения мира. А вот не в меру пылкие активисты некоторых организаций биоцентристского толка неоднократно совершали налеты на рестораны, магазины, научные лаборатории. Все это ближе к неонацизму, чем к охране природы или экологической этике. Тональность обмена мнениями в дискуссии о любительской охоте, развернутой В.Е. Борейко, также вызывает сожаление. Я понимаю, что в пылу спора могут высказываться и резкие суждения, но нельзя переходить на откровенное хамство. В данном случае “перестрелка” была взаимной, но охотники при этом не рассуждали о высокой морали.
Список литературы
Банников В.Е., Геевская Е.А. (1982): Брем XX века. - Гржимек Б. Дикое животное и человек. М.: Мысль. 1-13.
Борейко В.Е. (2001): Прорыв в экологическую этику. 2-е изд. К.: КЭКЦ. 1-197.
Борейко В.Е. (2003): Прорыв в экологическую этику. 3-е изд. К.: КЭКЦ. 1-219.
Борейко В.Е. (2004а): Этические издержки Красной книги. - Гуман. экол. ж. 6 (спецвып.): 135-136.
Борейко В.Е. (2004б): Экобиоцентризм как основание экологической этики. - Гуман. экол. ж. 6 (2):
Горке М. (2002): Вымирание видов и этика. Пределы антропоцентрической перспективы. - Гуман. экол. ж. 4 (1): 101-108.
Грищенко В.Н. (2000): Охрана природы и религия: от науки к утопии? - Гуман. экол. ж. 2 (2): 11-26.
Грищенко В.Н. (2001а): Четвертая идеология заповедного дела. - Гуман. экол. ж. 3 (1): 42-56.
Грищенко В.Н. (2001б): Экологическая этика и заповедное дело. - Заповідна справа в Україні. 7 (1): 1-8.
Грищенко В.Н. (2001в): “Не то, что мните вы, природа”. - Гуман. экол. ж. 3 (спецвып.): 113-126.
Грищенко В.Н. (2001г): Восточные религии и охрана животного мира. - Беркут. 11 (1): 125-138.
Грищенко В. (2002а): О научных исследованиях в заповедниках. - Заповедный вестник. 4: 4-5.
Грищенко В.Н. (2002б): Познание и любовь к природе. - Гуман. экол. ж. 4 (спецвып.): 79-88.
Грищенко В.Н. (2002в): Есть ли альтернатива? - Гуман. экол. ж. 4 (1): 45-57.
Грищенко В.Н. (2002г): Вегетарианство как природоохранная концепция. - Гуман. экол. ж. 4 (1): 95-100.