Реферат: Образ Ивана Грозного в историческом сознании

Делегация из духовенства и бояр отправилась в Александ­рову слободу. Царь повторил свои обвинения и после некоторо­го рамышления милостиво согласился вернуться на госудаарс­тво, но при условии: изменников казнить по своему усмотрению и учредить опричнину.

Термин "опричнина" известен задолго до Ивана IV, проис­ходит от слова "опричь" - кроме. В Древней Руси опричниной называли ту часть княжества, которую после смерти князя вы­деляли его вдове, "опричь" всех уделов. "Опричь" всей земли выделялась и территория царской опричнины.

А была она значительной, туда вошли уезды, близкие с княжеством Литовским: уезды Вяземский, Козельский, Малоярос­лавецкий, Перемышльский и т.д., в центре опричными стали Суздальский и Можайский уезды, земли вокруг Александровой слободы, а так же в других местах: Гжель, Олешня, Хотунь на Лопасне, Домодедовская волость, наконец, Окрестности озера Селигер. Финансовую базу опричнины должны были составить платящие большие налоги северные земли Поморье, Двинский край, Вологодский уезд. Была отписана в опричнину и часть самой Москвы. Здесь были поселены опричники, земских же пол­ностью выселили. В опричнину попали три стрелецкие слободы в районе Воронцова поля, видимо, расквартированные там стрель­цы вошли в опричное войско.

В это особое войско вошло "1000 голов" дворян и князей, в последствии его численность увеличилась в 5-6 раз. На рас­ходы по созданию опричнины царь взял с земщины 100 тысяч рублей. (2;67)

По указу об опричнине предполагалось, что из взятых в опричнину уездов будут высланы те служилые, "которым не быть в опришнине". Опричникам же собирались раздать поместья в опричных уездах.

Сообщения, идущие от иностранцев, живших в те годы в России таковы: опричники приносили особую присягу на вер­ность царю, в которой обязывались не вступать в общение с земскими, даже родственниками. В Александровой слободе, ко­торая стала резиденцией царя, создалось своего рода монашес­кое братство во главе с царем - в качестве игумена настояте­ля. Все носили одинаковые черные одежды со знаком принадлеж­ности к "ордену" опричников метлой, чтобы выметать измену, и собачьей головой, чтобы ее выгрызать. Монастырские оприч­ные трапезы должны были словно напоминать о далеких време­нах, когда князья пировали со своими дружинами.

Описавшие опричные пиры ливонские дворяне, служившие в опричнине сообщают: "каждлому подается еда и питье, очень дорогое, состоящее из вина и меда". Трапеза сменялась изну­рительными богослужениями, подчас ночными. Время царя за церковной службой не было потрачено даром: "Все, что ему приходило в голову, одного убить, другого сжечь, приказывает он в церкви". Между пиром и церковной службой царь ходил в застенок и "никогда не выглядел он более весело, чем тогда, когда присутствует при мучениях и пытках до восьми часов". Несомненно, что во главе опричнины при ее учреждении стояла группа людей - родственники двух первых жен царя: Захарьины и родственники Марии Темрюковны, дочери кабардинского князя Кученей, которая была второй женой Ивана IV. Уже в феврале состоялись первые казни: приговорены пять человек, среди них знаменитый полководец Александр Борисович Горбачев с 17-лет­ним сыном. Люди с ужасом узнавали о новых заговорах, "вели­ких изменных делах" тех, кто до сих пор находился на госуда­ревой службе, командовал войсками, одерживал победы. В нас­тоящее время нельзя ответить на вопрос все ли заговоры были созданы царскими подручными в застенках или хотя бы часть из них была реальной. О заговорах против Ивана Грозного пишут

некоторые иностранцы, однако преследуя свои политические цели. Вот почему иностранные известия о "заговорах"не более достоверны, чем русские официальные сообщения.

ЗИГЗАГИ ЦАРСКОЙ ПОЛИТИКИ

Главным противником в годы опричнины царь считал своего двоюродного брата старицкого князя Владимира Андреевича, как основного династического соперника: царь помнил о мятеже, поднятом против него, семилетнего мальчика, отцом Владимира Андреевича. В 1566 году царь отобрал часть удела у князя и дал взамен совсем новые, где служилые люди не привыкли ви­деть в князе своего государя. Но затем наблюдается какое-то сближение с Владимиром Андреевичем, следующей весной царь велел ему поставить двор на старом месте, да еще для прост­ранства прибавил место. На место митрополита Афанасия ушел со своей должности царь Иван предложил пост казанскому архи­епископу Герману Полеву. Но суровый в вопросах чистоты веры, Герман тем не менее мужественным противником беззаконного насилия. Еще не утвержденный на высоким посту, он стал поу­чать царя, угрожая страшным судом за невинные жертвы. Герман был отправлен обратно в Казань и через два года его казнили.

Следующей кандидатурой в митрополиты был игумен Соло­вецкого монастыря Филипп, два его двоюродных брата были оп­ричниками, сам же он постригся в монахи в 30 лет, опасаясь кары за участие в мятеже Андрея Старицкого. Филипп приобрел репутацию прекрасного организатора хозяйственной деятельнос­ти, с его именем связано строительство каналов , соединивших 72 озера и использованных для водяных мельниц, кирпичный за­вод, сушильня и другие хозяйственные сооружения. Условием своего вступления на митрополичий престол Филипп поставил отмену опричнины. Так или иначе царь уговорил Филиппа и тот дал обязательство "в опришнину ему и в царский домовой оби­ход не вступаться".

Произошла некоторая передышка в политике террора в 1566 году. Возможно шло формирование опричного корпуса и опричной администрации, царь усыплял общественное мнение. Передышка была недолгой: скоро начинаются новые казни "изменников". Одним из громких было дело Ивана Петровича Федорова, знатно­го боярина, который один из немногих деятелей администрации славился тем, что не берет взятки. Репутация человека безу­коризненного создавала ему популярность. Федорова обвинили в том, что он хочет захватить царский престол. Его привели в царские палаты, в царском облачении Иван Грозный посадил его на престол, поклонился ему ,как царю и сказал: "Как в моей власти поместить тебя на этом троне, так в той же самой власти лежит и снять тебя, после чего всадил в него нож.Сле­дующие ножевые удары нанесли опричники.

Царь Иван был не просто жестоким правителем, но находил наслаждение в убийствах и мучениях своих жертв. Гибли не только те, кого он сам считал опасными заговорщиками. Можно было поплатиться жизнью за малейшую неосторожность: "скажет ли при дворе кто-нибудь громко или тихо, буркнет что-нибудь, посмеется или поморщится, станет веселым или печальным, сей­час же возникнет обвинение, что ты заодно с врагами или за­мышляешь против НЕГО что-либо преступное". Иногда царь уби­вал людей в шутку.

Беспредел казней невинных людей привели к тому, что Фи­липп оказался больше не в состоянии не вмешиваться в дела опричнины. Весной 1568 года митрополит в Успенском соборе во время богослужения публично отказал царю в благословлении, осудил опричнину и казни.

В ноябре на церковном соборе послушные иерархи низложи­ли Филиппа. Особено ярым его обвинителем выступил новгородс­кий архиепископ Пимен. Во время богослужения опричники объ­явили об осуждении митрополита, затем сорвали с него облаче­ние и арестовали. Опального иерарха отвезли в заточение в монастырь под Тверью.

Через год пришел черед и Пимену стать опальным. Царь Иван получил донос, что Новгород собирается изменить. В по­литической структуре города сохранялись следы его прежнего самостоятельного правления. Первым пал Владимир Андреевич. Вызвав к себе его по обвинению в заговоре Иван приказал бра­ту,его жене и младшей дочери выпить заранее приготовленную отраву. Повара-лжесвидетеля казнили через год, в Горицком монастыре были убиты мать князя княгиня Ефросинья с двенад­цатью монахинями.

Через два месяца - в декабре опричное войско вышло в поход на разгром русского города - Новгорода. По пути был учинен погром в Твери: было убито несколько тысяч человек. Сотни людей погибли в Клину и Вышнем Волчке, так как царь желая обеспечить внезапность, велел передовому отряду унич­тожать все живое, что встретится на пути. В Торжке истребили всех, находившихся там немцев, поляков и татар.

По дороге Малюта Скуратов, тогда еще рядовой царский опричник, задушил в своей келье Филиппа, не пожелавшего бла­гословить поход против Новгорода и Пимена. Наконец в январе передовой полк подступил к городу. После торжественного обе­да,который давал Пимен в честь государя, Грозный испустил свой опричный разбойничий клич: "Гойда!" и по этому сигналу арестовали хозяев, начался самый страшный эпизод опричнины - шесть недель Новгородского погрома. Жертвой пали не только взрослые мужчины, но их жены и дети. Людей убивали разными способами, их обливали горючей смесью и поджигали, сбрасыва­ли живыми под лед Волхова, привязывали к несущимся саням.

"Тот день был благодарен, коего дни ввергнут в воду пятьсот или шестьсот человек",- так сообщал летописец. О ко­личестве жертв новгородского погрома судят различные истори­ки, изучавшие архивы и церковных синодиков - поминовения об умерших, и донесения -отчеты палачей. Наиболее вероятной цифрой остается - 10-15 тысяч человек. Погром состоял не только из убийств, это был широкомасштабный, организованный грабеж. Считавшийся главой новгородских "изменников" архие­пископ Пимен в скоморошьей одежде с гуслями в руках на кобы­ле был отправлен в Москву. Из Москвы Пимена отправили в ссылку в Веневский монастырь, где он умер через год. Сове участие описал опричник Генрих Штаден, цинично и подробно описывая грабежи и убийства. Участие в походе на Новгород принесло Штадену не только обогащен?