Реферат: Основные методы зоопсихологии и сравнительной психологии
Эффект супероптимальной реакции может в условиях эксперимента привести даже к биологически абсурдному поведению животного. Если, например, предложить чайке два яйца разной величины, она закатит в гнздо более крупное. В итоге может возникнуть такое положение, что птица бросит своё яйцо, чтобы попытаться высиживать деревянный макет яйца гигантских размеров, обладающих супероптимальными признаками ключевого раздражителя.
Как видно из примера, ключевые стимулы действуют на поведение животного принудительно, заставляя его выполнять определённые инстинктивные движения, невзирая на возможно воспринимаемую животным общую ситуацию. Это объясняет многие, ранее казавшиеся загадочными моменты в поведении животных.
Так, например, ещё в начале нашего века один из авторов антропоморфических сочинений по психологии животных Т.Целл дал следующий ответ на вопрос о том, почему крупные хищники в нормальных условиях при встрече с человеком не нападают на него: например, лев не нападает не потому, что почитает человека, а потому, что неуверен в исходе схватки: «Есть ли у человека оружие, да какое оно, это оружие? – думает лев. – Да ну его, пойду-ка я лучше своей дорогой».
Конечно, лев, как и другие крупные хищники, как правило, уклоняется от нападения на человека не потому, что руководствуется такими глубокомысленными рассуждениями. Разгадка «почтительного» отношения диких зверей к человеку, очевидно, кроется в следующем. Будучи сытым, хищник не реагирует и на присутствие животных, которыми обычно питается. У голодного же хищника преследование животных-жертв и нападение на них обусловливаются сочетанием внутренних факторов (первопричина – изменение уравновешенности внутренней среды организма в результате недостатка питательных веществ) с соответствующими внешними стимулами – ключевыми раздражителями, носителями которых являются естественные объекты питания, т.е. животные-жертвы, но не человек.
Даже самый кровожадный хищник не волен нападать на кого угодно. Эти действия также ориентируются во времени и пространстве ключевыми раздражителями, как и все прочие поведенческие акты. Другими словами, дело не в том, «хочет» или «не хочет» животное поступить так или иначе. Если внутреннее состояние животного соответствует определённой внешней пусковой ситуации, то оно волей-неволей вынуждено вести себя так, как это диктует для данных условий генетически зафиксированный код видотипичного поведения.
Научение.
Общая характеристика процесса научения.
Анализ инстинктивного поведения приводит в выводу, что всё богатство и разнообразие полноценного психологического отражения связаны с научением, накоплением индивидуального опыта.
Формирование поведения представляет собой процесс конкретного воплощения в жизни особи опыта вида, накопленного и закреплённого в процессе эволюции. Именно этим определяется переплетение врождённых и индивидуально приобретаемых компонентов поведения. Видовой опыт передаётся из поколения в поколения в генетически фиксированном виде в форме врождённых, инстинктивных компонентов поведения, поэтому «закодированное» таким образом поведение всегда является видотипичным.
Но это не означает, что справедливо и обратное, т.е. что каждая видотипичная форма поведения по своему происхождению обязательно является врождённой, инстинктивной. Существуют такие формы научения, которые внешне очень напоминают инстинктивное поведение, но тем не менее представляют собой не что иное, как результат накопления индивидуального опыта, правда, в жёстких видотипичных рамках. Это прежде всего формы так называемого облигатного научения, которым, по
Г. Темброку, обозначается индивидуальный опыт, необходимый для выживания всем представителям данного вида независимо от частных условий жизни особи.
В противоположность облигатному, факультативное научение, согласно Г. Темброку, включает в себя все формы сугубо индивидуального приспособления к особенностям тех конкретных условий, в которых живёт данная особь. Понятно, что эти условия могут быть одинаковыми для всех представителей данного вида. Служа, таким образом, максимальной конкретизации видового поведения в частных условиях среды обитания вида, факультативное научение является наиболее гибким, лабильным компонентом поведения животных. Лабильность факультативного научения не одинакова в разных формах его проявления. Конкретизация видового опыта путём вплетения в инстинктивное поведение элементов индивидуального опыта совершается на всех, даже ригидных, этапах поведенческого акта, в разной степени. Так, английский этолог Р.А.Хайнд указывает на модификацию инстинктивного поведения процессами научения путём изменения сочетания раздражителей, обусловливающих определённый инстинктивный акт, выделения (или усиления) определённых направляющих ключевых раздражителей.
При этом существенно, что модификации могут иметь место как в сенсорной, так и в эффекторной сферах, хотя чаще всего охватывают обе сферы одновременно. В эффекторной сфере включение элементов в инстинктивные действия происходит чаще всего в виде перекомбинации врождённых двигательных элементов, но могут возникнуть и новые двигательные координации. Особенно часто это происходит на более ранних этапах онтогенеза. Примером возникновения таких новых двигательных координаций может служить подражание пение птиц. У высших животных вновь выученные движения эффекторов, особенно конечностей, играют большую роль в познавательной деятельности, в интеллектуальном поведении.
Что же касается «встраивания» индивидуально-изменчивых компонентов в инстинктивные действия в сенсорной сфере, то это существенно расширяет возможности ориентации животного благодаря овладению новыми сигналами. При этом в отличие от ключевых раздражителей, которые являются для животного изначально биологически значимыми, раздражители, которыми животное руководствуется при научении, первоначально являются для него индифферентными (или, точнее, почти таковыми). Лишь по мере того как животное запоминает их в ходе накопления индивидуального опыта, они приобретают для него сигнальное значение. Таким образом, процесс научения характеризуется избирательным вычленением некоторых «биологически нейтральных» свойств компонентов среды, в результате чего эти свойства приобретают биологическую значимость.
Этот процесс не сводится просто к образованию условных рефлексов. Дело обстоит значительно сложнее, прежде всего благодаря поистине активному избирательному отношению организма к элементам окружающей среды.
Основой этому служат многообразные динамические процессы в центральной нервной системе, преимущественно в высших её отделах, благодаря которым осуществляется афферентный синтез раздражений, обусловленных внешними и внутренними факторами. Эти раздражения сопоставляются с ранее воспринятой информацией, хранимой в памяти. В результате формируется готовность к выполнению тех или иных ответных действий, что и проявляется в инициативном, избирательном характере поведения животного по отношению к компонентам среды.
Следующий затем анализ результатов действий животного (по принципу обратной связи) служит основой для нового афферентного синтеза. В результате в дополнение к врождённым, видовым программам поведения в центральной нервной системе постоянно формируются новые, благоприобретаемые, индивидуальные программы, на которых зиждутся процессы научения. Физиологические механизмы этого непрерывного программирования поведения были особенно детально проанализированы П.А. Анохиным и получили своё отражение в его концепции «акцептора результатов действия».
Весьма важным является здесь то, что животное не обречено на пассивное «слепое повиновение» воздействиям среды и обладает при этом известной «свободой действия», точнее, свободой поиска и выбора.
Итак, формирование эффективных программ предстоящих действий является результатом комплексных процессов сопоставления и оценки внутренних и внешних раздражений, видимого и индивидуального опыта, регистрации параметров совершаемых действий и проверки их результатов. Это и составляет основу научения.
Реализация видового опыта в индивидуальном поведении в наибольшей степени нуждается в наибольшей степени, нуждается в процессах научения на начальных этапах поискового поведения. Ведь именно на этих первых этажах каждого поведенческого акта поведение животного является наиболее неопределённым, именно здесь от него требутся максимальная индивидуальная ориентация среди разнообразных и переменчивых компонентов среды, и именно важен быстрый выбор наиболее эффективных способов действия, чтобы быстрее и наилучшим образом достигнуть завершающей фазы поведенческого акта. При этом животное может положиться только на собственный опыт, ибо реакции на единичные, случайные признаки каждой конкретной ситуации, в которой может оказаться любой представитель вида, конечно, не могли быть запрограммированы в процессе эволюции.
Но поскольку без включения благоприобретаемых элементов в инстинктивное поведение последнего неосуществимо, само это включение также наследственно закреплено, как и инстинктивные компоненты поведения. Другими словами, диапазон научения также является строго видотипичным. Представитель любого вида не может научиться «чему угодно», а только тому, что способствует продвижению к завершающим фазам видотипичных поведенческих актов. Существуют, следовательно, видотипичные, генетически фиксированные «лимиты» способности к научению.