Реферат: Основные пути преобразования в российской переходной экономики
1. ВВЕДЕНИЕ. 3
2. ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОЦЕССА РЕФОРМ. 4
2.1.Последовательность и темпы реформ. 4
2.2.«Грабящая рука» государства; «мягкая перчатка» приватизации. 6
2.3.Современные дебаты: шоковая терапия или инкрементализм. 6
2.4.«Рамки всеобъемлющего развития» и предпосылки участия. 8
3. КРАТКИЙ ОБЗОР ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА. 11
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 14
5. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ: 16
ВВЕДЕНИЕ.
Смена кремлевского руководства зимой-весной 2000 г. символически обозначила важнейший рубеж в социально-экономическом развитии России, который, однако, пока не привлек достаточного внимания исследователей. Между тем речь идет о завершении целого этапа постсоветской истории, который принято называть переходным периодом.
Как известно начала этого этапа датируется реформами 1992г., имевшими гораздо более глубокое содержание, чем простая либерализация цен. Эти реформы стали первым шагом к разделению государства и экономики, послужив важнейшей предпосылкой формирования рынка. Затем последовал период интенсивного развития рыночных институтов (приватизация, формирование банковского сектора, образование фондового и валютного рынка и т.д.). Какие же уроки можно извлечь из этого опыта?
Большинство наблюдателей считают, что китайский путь в отличие от российского пока что был успешным. Дж.Стиглиц утверждает, что провалы реформ в России и во многих республиках бывшего Советского Союза (БСС) обусловлены не тем, что плохо осуществлялась здравая политика. Причины неудач гораздо глубже, они коренятся в непонимании реформаторами самих основ рыночной экономики и процесса институциональных реформ. В своей книге «Куда ведет социализм?» Стиглиц утверждал, что провал рыночного социализма был частично обусловлен неспособностью понять движущие силы реальной рыночной экономики- неспособностью, связанной с несостоятельностью самой неоклассической модели экономики.
ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОЦЕССА РЕФОРМ.
В начале 90-х годов широко обсуждались проблемы темпов реформ и их последовательности в переходных экономиках. В обоих случаях для обоснования альтернативных стратегий использовались политические и экономические соображения. Только в последние 15 лет были осознаны проблемы неоклассической модели, но к сожалению не теми, кто проводил реформы. Традиционная экономическая теория еще меньше способна объяснить динамику перехода, чем состояния равновесия. Однако именно проблемы динамики занимали центральное место в спорах относительно определения темпов реформ и их последовательности.
Последовательность и темпы реформ.
Часто реформаторам давалась поверхностная рекомендация, что «все важно» и «все нужно делать сразу». Однако реально всегда существует выбор при данных ограничениях на время, которым располагает правительство на приоритеты и ресурсы. Один из подходов заключался в том, что начинать с «низко висящих плодов» - «легких кусков» для «запуска» реформ прежде, чем приняться за «более трудные куски». Этот подход получил широкое распространение.
Особый контекст, в котором Стиглиц рассматривает проблему определения последовательности реформ,- приватизация. Существовали 3 различные стратегии:
1. проводить приватизацию по возможности быстро ; важнее то, что она осуществляется, а не то, как это происходит;
2. проводить приватизацию как только установлены ее рамки, однако при этом не ждать, когда будет сформирована соответствующая правовая база, в том числе нормы регулирования и конкуренции поскольку провал государства имеет куда большие последствия, чем провал рынка);
3. проводить полную приватизацию только тогда, когда будут созданы надлежащие правовые условия.
В пользу каждой из названных стратегий выдвигались свои аргументы. Первая стратегия опирается на идею Коуза о том, что не важно, кем были исходные собственники, поскольку рынок быстро перераспределяет собственность в пользу эффективных собственников.
Противоположная точка зрения сводится к тому, что реформам присуще свойство сильной взаимодополняемости. Другое дело – создание частной рыночной экономики, однако для этого требуется институциональные рамки – набор надежно действующих законов и правил. Обеспечив решение этой задачи можно приступить к более масштабной приватизации, когда будет «готова» институциональная инфраструктура, хотя ориентированная на заинтересованные лица, приватизация мелких и средних фирм (связанная с меньшим злоупотреблениями и требующая более простых регулирующих структур) может осуществляться быстро, не дожидаясь того момента, когда появится соответствующая институциональная инфраструктура.
Хотя предполагалось, что приватизация обуздает политическое вторжение в рыночные процессы, она дала дополнительный инструмент, посредством которого группы особых интересов и политические силы смогли сохранить свою власть. Аргумент Коуза о том, что произойдет быстрое перераспределение активов в пользу «эффективных» производителей, оказался отчасти несостоятельным ввиду отсутствия подлинного вторичного рынка по тем же причинам, по каким не было и реального первичного рынка, так что активы в большей мере расхищались, чем перепродавались. Однако в Коузовском подходе была еще одна проблема. Для поддержания устойчивости важно не только прояснение прав, но и то, каким образом это происходит.
«Грабящая рука» государства; «мягкая перчатка» приватизации.
Быстрая либерализация сферы вывоза капитала позволила банковскому сектору похищать миллиарды долларов ежегодно, в то время как «архитекторы» либерализации вели переговоры о новых миллиардных внешних займов.
Экономические и политические силы- стимулы- добиваются результатов, резко отличающихся от того, что предсказывали сторонники теории «грабящей руки»(некоторые из них до сих пор утверждают, что, хотя с начала процесса перехода прошло уже много лет, производство продолжает падать, а неравенство населения – ужасающе расти, мы слишком спешим с выводами). В данном случае примечательно то, что экономисты, которым следовало бы лучше знать ситуацию, «приложили руку» к созданию подобных интересов, полагая, невзирая на длительную историю, доказывающую обратное, что коузовские силы приведут к эффективным социальным результатам.
Облачение «грабящей руки» в «мягкую перчатку» не решает центральную проблему безответственности власти – общественной или частной. Поэтому Стиглиц настаивает на стратегии децентрализации, на перемещение власти вниз, на уровни где можно использовать местные институты (например: предприятия, ассоциации, профсоюзы и местные правительства) для защиты собственных интересов и распоряжения своими ресурсами для постепенной комплексной перестройки функционирующих институтов.
Современные дебаты: шоковая терапия или инкрементализм.
Шоковотерапевтический подход – подход «блицкрига». Исторически такой подход к изменению институтов ассоциируется с якобинством Великой Французской революции и с большевизмом – Октябрьской революции в России.
В критике якобинско-большевистского подхода к институциональным изменениям существует «австрийская» традиция. Работы К.Поппера и Ф.Хайека придали этой традиции современный австрийский «привкус», однако ее корни уходят в прошлое по крайней мере ко времени критике Э.Бурке якобинства Великой Французской революции. П.Мюррелл воспользовался этой традицией в своей критике шоковой терапии. Стиглиц исходит из того, что неформальные проблемы вкупе с незастрахованностью людей от ошибок делают реальный мир резко отличным от моделей традиционной неоклассической экономической теории. И действительно, многие интуитивные догадки и неформальные доводы австрийской школы находят свою точную формулировку в рамках новой информационной экономики.
Ирония заключается в том, что современная критика утопической социальной инженерии была основана главным образом на большевистском подходе к переходу от капитализма к коммунизму, а сторонники шокотерапевтического подхода пытались использовать многие из тех же принципов для обоснования обратного перехода – как если бы многие западные консультанты просто думали, что у большевиков были неверные учебники, а не абсолютно не правильный подход.
Поскольку дебаты в основном ведуться в метафорических терминах, Стиглиц подытоживает «битву метафор» в таблице:
«Битва метафор»
| Шоковая терапия | Инкрементализм | |
Непрерывность или разрыв | Разрыв или шок- разрушение до основания старой социальной структуры для того, чтобы построить новую. | Непрерывное изменение – попытка сохранить социальный капитал кот. нельзя легко воссоздать. |
| Роль знаний | Подчеркивание явного или технического знания плана конечного состояния. | Подчеркивание роли практических знаний на локальном уровне, кот. обеспечивают предсказуемость только на этом уровне и не применимы в случае крупных ил глобальных изменений. |
Метафора «ремонта Корабля» | «Капитальный ремонт корабля в сухом доке». В сухом доке архимедова точка опоры не находится в воде, поэтому корабль может быть отремонтирован без помех, связанных с состоянием моря. | «Ремонт корабля в море». Нет «сухого дока» или архимедовой точки опоры для изменения социальных институтов силой, внешней по отношению к обществу. Изменение всегда начинается с институтов, данных историей. |
Метафора «пересаживания дерева» | Пересадка сразу решительным образом для того, чтобы получить выгоды и пройти через шок как можно быстрее. | Подготовка и упаковка «главных корней» один за другим с тем, чтобы предотвратить шок всей системы и улучшить шансы на успешную пересадку. |
«Рамки всеобъемлющего развития» и предпосылки участия.
Какова альтернативная стратегия перемен? Социальный и организационный капитал оказывается столь хрупким и его так трудно собрать вновь, что лучше всего начинать с существующих социальных институтов и пытаться постепенно их трансформировать, а не уничтожать, чтобы затем снова начинать «с чистого листа».
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--