Реферат: Основные виды деликтов в законах XII таблиц

Договорное обязательство (идет ли речь об его активном моменте — праве требования кредитора или о пассивном — обязанности должника) являлось одним из элементов имуще­ства и потому переходило в порядке универсального преемства (см. разд. VIII) на наследников как кредитора, так и должника;

этого не бывало только в тех договорах, которые предполагали особое личное доверие или особые личные качества должника, как, например, mandatum, договор поручения. Иски из деликтных обязательств предоставлялись наследникам кредитора, за исключением тех, которые, по римскому выра­жению, “дышат местью” (vindictamspirantes), например, иск о личной обиде дается только обиженному, но не наследнику его. Наследник должника по деликтному обязательству вообще не отвечал; однако к нему мог быть предъявлен иск, если в его имущество поступило нечто полученное в результате деликта, и тогда наследник правонарушителя отвечал в пределах своего

обогащения.

Если в договорном обязательстве участвовали несколько лиц на той или другой стороне, то сумма требования или долга либо делилась между ними по долям, либо устанавливалось солидарное обязательство. В деликтных обязательствах штрафная ответственность нередко возлагалась на каждого из виновников, и не в определенных долях и не по принципу солидарной ответственности, а по принципу кумуляции (ум­ножения взыскания); например, штраф, взимавшийся по actiofurti с вора, в случае совершения кражи несколькими лицами взимался с каждого из них в полном размере.

Дееспособность к вступлению в договорные обязательства и к несению ответственности за деликты не всегда совпадала;

например, несовершеннолетние (impuberes) были неспособны заключать договоры без участия опекуна, а за деликты ответ­ственность несли. В области деликтов подвластных детей и рабов сложилась (как отголосок эпохи частной мести) не известная договорному праву ноксальная ответственность: в случае совершения деликта рабом или подвластным лицом давался так называе­мый ноксальный иск против домовладыки виновного лица или раба; по ноксальному иску домовладыке предоставлялось (по его выбору) или возместить потерпевшему убытки от деликта, или выдать ему виновного для отработки долга.

В процессе исторического развития шла некоторая ассимиляция договорных и деликтных обязательств. Штрафы из деликтов стали нередко заменяться возмещением убытков, вследствие чего реже стало применяться умножение ответст­венности и т.п. Однако в основном указанные черты различия договорных и деликтных обязательств остались.

Iniuria. Термин iniuria употреблялся и в общем смысле неправомерного действия (omnequodnoniurefit — все, что совершается не по праву), и в специальном смысле личной обиды. Еще законам XII таблиц были известны отдельные виды личных обид: а) повреждение конечностей человеческого тела (membrumruptum), караемое по началу “око за око”, если только стороны не достигнут соглашения о выкупе; б) повреж­дение внутренней кости (osfractum), караемое штрафом (в пользу истца); в)другие личные обиды действием, также кара­емые штрафом в пользу истца.

В классическом римском праве деликт iniuria был обобщен (всякое умышленное противозаконное нанесение личной обиды). При этом, с одной стороны, понятие деликта было расширено, поскольку iniuria больше не ограничивалась обидой действием, но охватывала всякое оскорбительное, пренебрежительное отношение к чужой личности; а с другой стороны — сужено, поскольку было выдвинуто в качестве необходимого элемен­та намерение обидеть (animusiniurandi). Изменилась и санкция этого деликта: на место прежних фиксированных сумм (штрафных такс) было введено определение штрафа су­дом в каждом отдельном случае в зависимости от обстоятельств дела: характера обиды, социально-экономического положения обидчика и обиженного (иск приобрел характер так называе­мого оценочного иска, actioiniuriarumaestimatoria).

Furfum. Наиболее подходящий русский термин, соот­ветствующий furtum, — кража. Однако furtum не совпадало полностью с современным понятием кражи. Во-первых, к ка­тегории furtum в Риме относились и те деликты, которые в современном праве именуются кражей, и те, которые теперь называются присвоением, растратой и т.п. Во-вторых, furtum не ограничивалось похищением вещи; можно было также со­вершить furtumusus, кражу пользования вещью (т.е. корыст­ное, намеренное пользование вещью при отсутствии на то пра­ва), furtumpossessionis, кражу владения (данную раз­новидность деликта, например, совершал собственник вещи, если отнимал у кредитора переданную ему в залог вещь). В-третьих, furtum является частным правонарушением (впро­чем, в праве императорского периода намечается некоторая тенденция к приближению этого деликта к уголовным пре­ступлениям).

Таким образом, к furtum относилось всякое противоза­конное корыстное посягательство на чужую вещь (contrec-tatioreifraudulosa). Однако такое определение данного делик­та нельзя признать точным: furtumpossessionis (как видно из приведенного выше примера) могло иметь предметом собст­венную вещь лица, совершавшего этот деликт.

В древнейшем римском праве, выраженном в законах XII таблиц, вор, захваченный с поличным (furtummanifestum), a также вор, у которого вещь обнаружена после кражи в резуль­тате обыска, производившегося особым торжественным спосо­бом, карался бичеванием, после чего отдавался во власть потерпевшего; в случае ночной или вооруженной кражи вора можно было даже убить на месте. Вор, не застигнутый с поличным (furtum пес manifestum), карался штрафом в разме­ре двойной стоимости украденной вещи1 .В более позднем праве саморасправа потерпевшего с вором не допускалась даже при furtummanifestum. Юридические пос­ледствия деликта кражи стали выражаться в следующих исках. Прежде всего потерпевшему давался иск о возврате похищен­ного (condictiofurtiva). Собственник похищенной вещи имел, правда, в своем распоряжении виндикационный иск; но condic­tiofurtiva, которую можно было предъявить взамен виндика­ции. была легче в отношении доказывания: в виндикационном процессе от истца требовалось доказательство его права собст­венности на данную вещь; предъявляя condictiofurtiva, истцу достаточно было доказать факт кражи у него вещи ответчиком. Таким образом, предоставление потерпевшему condictiofur­tiva облегчало ему возврат вещи. Кроме того, кондикция была удобна тем, что позволяла в случае, если вор сбыл вещь с рук, истребовать от него “обогащение”, оставшееся в его имуществе в результате кражи.

Истребованием от вора похищенной вещи (или пос­тупившего вместо нее обогащения в имущество вора) юридические последствия furtum не исчерпывались. Потер­певший имел возможность предъявить кроме condictiofurtiva еще штрафной иск — actiofurti. С помощью последнего иска взыскивался штраф: при furtummanifestum — в четверном размере стоимости похищенного, при furtum пес manifestum — в двойном размере. Соучастники в краже отвечали в таком же размере (умножение штрафной ответственности).

Damnuminiuriadatum (неправомерное уничтожение или повреждение чужих вещей). Незаконное посягательство на чужое имущество могло выразиться не только в корыстном его присвоении (полном или частичном), но также в виновном уничтожении или повреждении чужих вещей. В древнерес-публиканском римском праве такого общего деликта не было:

законы XII таблиц знали только некоторые частные случаи причинения имущественного вреда, особенно острые в ус­ловиях жизни земледельца, как-то: порубка деревьев, поджог хлеба или дома и др.

Общий деликт повреждения чужих вещей появился толь­ко с изданием закона Аквилия dedamnoiniuriadato (приблизительно в III в. до н.э.). Аквилиев закон состоял из трех глав, из которых к деликту повреждения вещей относились первая и третья. В первой главе говорилось, что, кто убьет чужого раба или четвероногое животное, тот обязан уплатить за него высшую цену, какая существовала на раба или животное на протяжении предшествующего года. В третьей главе Аквилиева закона было постановлено, что если будет ранен раб или четвероногое животное либо будет уничто­жена или повреждена какая-то другая вещь, то виновный обя­зан уплатить высшую цену поврежденной или уничтоженной вещи, какую она имела на протяжении последнего месяца.

Первоначальная практика применения Аквилиева закона строго придерживалась его буквы о возмещении вреда “согроге corporidatum”: под действие этого закона подводились лишь такие случаи, когда вред причинялся телесным воздействием (согроге) на телесную вещь (corpori). Так, например, лицо, виновным образом оставившее чужого раба без, пищи, вследствие чего раб умер голодной смертью, при таком бук­вальном толковании закона не несло ответственности. С те­чением времени закон Аквилия стали применять шире: в слу­чаях причинения вреда чужому имуществу таким поведением лица, в котором нельзя было усмотреть физического воз­действия на вещь (согроге corpori), стали также применять Аквилиев закон, давая иск по аналогии (actiolegisAquiliaeutilis).

Необходимым условием применения Аквилиева закона было причинение вреда iniuria (в смысле поп iure — противо­законно). В порядке толкования закона было введено требо­вание субъективной вины, хотя бы то была самая слабая ее форма (culpalevissima, самая легкая неосторожность).

Толкованием юристов была расширена сфера применения Аквилиева закона: закон предусматривал только случаи причинения имущественного вреда собственнику; практика применения закона распространила защиту также на узуфрук-туария, залогопринимателя, добросовестного владельца и да­же на лиц, имевших обязательственное право требовать пере­дачи вещи.

В случае совершения деликта несколькими лицами они отвечали солидарно.

В некоторых случаях обязательство возникает из недоз­воленного поведения лица, однако при таких обстоятельствах, ког­да нет ни одного из предусмотренных в нормах права деликтов (римское право придерживалось системы перечня частных деликтов и не знало общего принципа, что всякое виновное неправомерное причинение имущественного вреда порождает деликтное обязательство). Обязательства из недозволенных действий, выходящие за пределы перечня деликтов, получили название обязательств как бы из деликта (quasiexdelicto).

В качестве примеров обязательств как бы из деликта можно привести следующие.

Если из окна здания что-нибудь вылито или выброшено на общественный проезд, то всякий, кто потерпит от этого какой-либо ущерб, получал по преторскому эдикту actiodeeffusisetdeiectis (иск о вылитом или выброшенном) против хозяина дома или квартиры, откуда было вылито или выброшено. Ответственность хозяина дома или квартиры наступала не­зависимо от их личной вины (вследствие чего такой случай нельзя было подвести под какой-либо деликт, например пов­реждение чужих вещей). Ответственность по данному иску была различна, смотря по характеру причиненного вреда: за поврежденное имущество собственнику присуждалась двойная цена; за ранение свободного человека взыскивался штраф “по справедливой оценке” судьи; за причинение смерти свободно­му человеку взыскивался (по требованию любого гражданина, actiopopularis) штраф в сумме 50 тыс. сестерциев1 .

Другой пример обязательства как бы из деликта: если на подоконнике здания что-либо положено или на здании подве­шено так, что угрожает падением и причинением вреда, то любой гражданин мог предъявить иск (являвшийся, следова­тельно, также actiopopularis) против хозяина дома или квартиры, не ожидая факта причинения вреда. По такому иску “о положенном или подвешенном” (actiodepositisetsuspensis) взыскивался штраф в 10 тыс. сестерциев.

Заключение

Римское право занимает в истории человечества совершенно исключительное место: оно пережило создавший его народ и дважды покорило себе мир.

Зародилось оно в далекой глубине времени — тогда, когда Рим представлял еще едва заметное пятно на территории земного шара, маленькую общину среди многих других подобных же общин средней Италии. Как и весь примитивный склад жизни этой общины, римское право являло собою тогда несложную, во многом архаическую систему, проникнутую патриархальным и узконациональным характером. И если бы оно осталось на этой стадии, оно, конечно, было бы давным-давно затеряно в архивах истории.

Но судьба вела Рим к иному будущему. Борясь за свое существование, маленькая civitasRoma постепенно растет, поглощая в себя другие соседние civitates, и крепнет в своей внутренней организации. Чем далее, тем все более и более расширяется ее территория, распространяется на всю Италию, захватывает близлежащие острова, перебрасывается на все побережье Средиземного моря, — и на сцене истории появляется огромное государство, объединяющее под своей властью почти весь тогдашний культурный мир; Рим стал синонимом мира.

Вместе с тем Рим изменяется и внутренне: старый патриархальный строй рушится, примитивное натуральное хозяйство заменяется сложными экономическими отношениями, ."унаследованные от древности социальные перегородки стесняют. Новая жизнь требует наивысшего напряжения всех сил, всех способностей каждого отдельного индивида. В соответствии с этим римское право меняет свой характер, перестраиваясь по началам индивидуализма: свобода личности, свобода договоров и завещаний делаются его краеугольными камнями.