Реферат: Пелагея
Спасибо и на том, что вспомнил их Петр Иванович.
Когда от Петра Ивановича прибежал мальчик с записочкой, они с Павлом уже ложились спать. Но записочка ("Ждем дорогих гостей") сразу все изменила.
Петр Иванович худых гостей не позовет, не такой он человек, чтобы всякого вином поить. Перво-наперво будут головки: председатель сельсовета да председатель колхоза, потом будет председатель сельпо с бухгалтером, потом начальник лесопункта-этот на особицу, сын Петра Ивановича у него служит.
Потом пойдет народ помельче: пилорама, машина грузовая, Лнтоха-кошох, но и без них, без шаромыг, шагу не ступишь. Надо, скажем, дом перекрыть-походишь, гюкланяешься Аркашке-пилорамщику. А конюха взять. Кажись, теперь, в машинное время, и человека бесполезнее его нету. А нет, шофер шофером, а конюх конюхом. Придет зима да прижмет с дровами, с сеном-не Антохои, Антоном Павловичем назовешь.
Антониду с Сергеем, детей Петра Ивановича, они за столом уже не
застали: люди молодые-чего им томиться в праздник в духоте?
Хозяйка, Марья Епнмаховна, потащила было Пелагею на усадьбу-летнюю кухню показывать, - да она замотала головой: потом, потом, Марья Епимаховна. Ты дай мне сперва на людей-то хороших досыта насмотреться да скатерть-самобранку разглядеть.
Стол ломился от вина и яств. Петр Иванович все рассчитал, все усмотрел. Жена директора школы белого не пьет-пожалуйте шинпанского, Роза Митревна. Лет десять, наверно, а то и больше темная бутылка с серебряным горлышком пылилась в лавке на полке-никто не брал, а вот пригодилась: спотешила себя Роза Митревна, обмочила губочки крашеные...
Петр Иванович всю жизнь был для Пелагеи загадкой.
Грамоты большой нету, три зимы в школу ходил, должности тоже не
выпало-всю жизнь на ревизиях: то колхоз учитывает, то сельпо проверяет, то орс, а ежели разобраться, так первый человек на деревне. Не обойдешь!
И руки мягкие, век топора не держали, а зажмут-не вывернешься.
В сорок седьмом году, когда Пелагея первый год на пекарне работала, задал ей науку Петр Иванович. Пять тысяч без мала насчитал. Пять тысяч! Не пятьсот рублей.
И Павел тогда считал-считал, до дыр бумаги вертел - с грамотой мужик, - и бухгалтерша считала-пересчитывала, а Петр Иванович как начнет на счетах откладывать не хватает пяти тысяч, и все. Наконец Пелагея, не будь дурой, бух ему в ноги: выручи, Петр Иванович! Не виновата. И сама буду век бога за тебя молить, и детям накажу. "Ладно, говорит, Пелагея, выручу. Не виновата ты - точно. Да я, говорит, не для тебя это и сделал. Я, говорит, той бухгалтерше урок преподал. Чтобы хвост по молодости не подымала". И как сказал-так и сделал.
Нашлись пять тысяч. Вот какой человек Петр Иванович!
Самым важным, гвоздевым гостем сегодня у Петра Ивановича был Григорий Васильевич, директор школы.
Его пуще всех ласкал-потчевал хозяин. И тут голову ломать не
приходилось-из-за Антониды, Антонида в школе служить будет-чтобы у нее ни камня, ни палки под ногами не валялось.
А вот зачем Петр Иванович Афоньку-ветеринара отличает, Пелагее было непонятно. Афонька теперь не велика шишка, не партейный секретарь, еще весной сняли, шумно сняли, с прописью в районной газетке, и когда теперь вновь подымется?
А в общем, Пелагея недолго ломала голову над Афонькой. До Афоньки ли ей, когда кругом столько нужных людей! Это ведь у Сарки-брюшины, жены Антохи-конюха (вот с кем теперь приходится сидеть рядом!), никаких забот, а у нее, у Пелагеи, муж больной - обо всем надо самой подумать.
И вот когда председатель сельсовета вылез из-за стола да пошел
проветриться-и она вслед за ним. Встала в конец огородца - дьявол с ним, что он, лешак, рядом в нужнике ворочается, зато выйдет-никто не переймет.
А перенять-то хотели. Кто-то вроде Антохи-конюха - его, кажись, рубаха белая мелькнула - выбегал на крыльцо.
Да, верно, увидел, что его опередили, - убрался.
Ну и удозорила - и о сене напомнила, и об Альке словцо закинула. С сеном-вот уж не думала-оказалось просто. "Подведем Павла под инвалидность, как на колхозной работе пострадавши. Дадим участок".
А насчет Альки, как и весной, о первом мае, начал крутить:
- Не обещаю, не обещаю, Пелагея. Пущай поробит годик-другой на скотном дворе. Труд-основа...
- Да ведь одна она у меня, Василий Игнатьевич, - взмолилась Пелагея. - Хочется выучить. Отец малограмотный, я, Василий Игнатьевич, как тегера темная...
- Ну, ты-то не тетера.