Реферат: Перемена лиц в обязательствах в коммерческих отношениях (цессия и факторинг)

Закон разделяет случаи перемены лица в обязательстве в зависимости от существа передаваемого – право требования или обязанность (цессия и перевод долга):

Уполномоченное лицо (кредитор) вправе передать право требования вытекающее из обязательства другому лицу на основании сделки или на основании закона.[9] Уступка права осуществляется на основании договора (цессии) в котором одна из сторон (Цедент) передает другой стороне (Цессионарию) право требования к третьему лицу. Следует отметить, что перемена лица в обязательстве не означает перемену лица в договоре из которого оно возникло.

Под обязательством в силу ст. 307 ГК РФ понимаются юридические отношения, при ко­торых одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное дейст­вие имущественного или иного характера либо воз­держаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника выполнения его обязанности. При этом обязательства возникают из договора, а также' вследствие причинения вреда и иных оснований.

Следовательно, роль и функции обязательств зна­чительно шире, нежели договора. Наличие обязатель­ства связывается с принадлежностью одному лицу (кредитору) прав требования на совершение действий другого лица (должника). Кредитор, имея определен­ные права на действия должника, вправе также с по­мощью конкретных способов (мер) требовать испол­нения этого действия. Таким образом, реализация имеющегося права требования напрямую зависит от исполнения должником конкретного обязательства.[10]

1.1.1. Специальная правосубъектность.

Особый интерес представляют вопросы, касаю­щиеся специальной правосубъектности кредиторов, а также связанные с заменой кредитора в обязательстве при сохранении содержания самого обязательства. По мнению некоторых практиков, при уступке права требования в обязательстве происходит замена кре­дитора в договоре, на котором основано это обяза­тельство. Другие придерживаются позиции, которая сводится к перемене лиц в обязательстве, а не в дого­воре. В этой связи сторонники первой точки зрения считают, что наличие специальной правосубъектнос­ти, имеющейся у первого кредитора, необходимо также и для нового кредитора, которому передано право требования. Противоположная точка зрения сводится к тому, что специальная правосубъектность не требуется.

В арбитражном суде г. Москвы рассматривалось дело, истцом по которому значилось ЗАО "Вешняки", а ответчиком — АК СБ РФ, в лице Московского банка АК СБ РФ. Истец просил арбитражный суд признать недействительным договор об уступке права требова­ния долга с АКБ "Нефтегазстройбанк" по кредитному договору. Указанный договор уступки требования был заключен между ЗАО "Вешняки" и МБ АК СБ РФ. Предметом договора явилось право требования, при­надлежащее Сберегательному банку РФ на основании кредитного договора, которое передавалось ЗАО "Вешняки" в полном объеме, в том числе в сумме задолженности, равной 1 500 000 долл. США, процен­тов за пользование кредитом в сумме 29 708 долл. и неустоек в сумме 178,25 долл. Таким образом, по договору уступки требования (цессии) было передано право требования исполнения всех обязательств, вытекающих из кредитного дого­вора, на общую сумму 1 529 886,58 долл. США. Обо­сновывая свои исковые требования, истец, сослав­шись на произошедшую замену кредитора в обяза­тельстве и считая, что произошла фактическая замена стороны в кредитном договоре, полагал, что новому кредитору, т.е. ЗАО "Вешняки", для того чтобы яв­ляться стороной в кредитном договоре и иметь право требования переданной задолженности, необходимо иметь лицензию ЦБ РФ на осуществление банковской деятельности. Кроме этого, истец ставил под сомнение возможность передачи валютных долговых обяза­тельств, он относил их к валютным операциям, свя­занным с движением капитала. В силу Закона РФ "О валютном регулировании и валютном контроле" такие операции осуществляются только резидентами в по­рядке, установленном ЦБ РФ письмом от 6 октября 1995 г. № 15-524. Согласно этому письму для такого рода сделок необходима лицензия ЦБ РФ.

Ответчик, возражая против предъявленных требо­ваний, попытался перевести данную проблему в плос­кость отношений, связанных не с цессией, а с пога­шением задолженности третьим лицом.

Решением арбитражного суда г. Москвы в удовле­творении исковых требований о признании недейст­вительным договора цессии и обязании ответчика к перечислению 1 529 886,58 долл. было отказано. При этом суд, исходя из смысла ч. 2 ст. 308, п. 1 ст. 382 ГК РФ, сделал вывод о том, что путем уступки права требования осуществляется перемена лиц в обяза­тельстве, а не сторон по договору кредита. В связи с чем для осуществления и реализации права требова­ния исполнения встречного денежного обязательства (долга), вытекающего из кредитного договора, не тре­буется наличия у лица, к которому переходят права по уступке прав требования, специальной правосубъектности. При таких обстоятельствах вывод суда о соответст­вии договора цессии действующему гражданскому законодательству и законодательству о валютном ре гулировании привел к принятию решения об отказе в признании договора цессии недействительным.

Апелляционная инстанция арбитражного суда г. Москвы оставила жалобу истца без удовлетворения. В ее постановлении нашел свое подтверждение вывод суда о том, что при уступке права требования испол­нения денежного обязательства, вытекающего из кре­дитного договора, происходит перемена лиц в обяза­тельстве, а не замена лиц в договоре, в результате чего специальной правосубъектности для реализации переданного права требования не требуется.

При рассмотрении данного дела следовало учесть, что обязанности прежнего кредитора, принадлежащие ему по сделке, на момент уступки требования были им реализованы, в результате чего они не могли быть объектом передачи новому кредитору. Последним приобретается только право в обязательстве по уплате определенной суммы, в котором и происходит пере­мена лиц[11] .

В настоящее время среди юристов активно обсуждается возможность уступки банком своего права требования к заемщику по кредитному дого­вору. Все рассуждения строятся в основном вокруг двух вопросов: может ли банк (иная кредитная организация) передать свои права по кредитному договору вообще, и если да, то кому конкретно — только другому банку (иной кредитной организации) или любому третьему лицу[12] .

В. Почуйкин рассматривая вопросы правосубъектности нового кредитора в обязательстве вытекающем из кредитного договора проводит небольшое историческое исследование данных правоотношений: « В комментарии к ст. 1679 Проекта Гражданского Уложения, в которой закреплено об­щее правило о праве верителя без согласия должника уступить принадлежащее ему требование другому лицу, сказано, что проект находит излишним особо упоминать о том, что уступке подлежат всякие требования независимо от ихисточника, ибо это явствует из места, занимаемого ст. 1679 в ряду общих правил об обязательствах по договорам, и отсутствия в ней оговорки об ограничении ее действия известными только обязательствами[13] . Такие ограничения устанавливались, например, ст. 1680, в соответствии с которой не под­лежат уступке требования, неразрывно связанные с личностью верителя, или такие, в кото­рых личность верителя имеет существенное значение для должника, а также требования, на которые по закону не может быть обращено взыскание.

"По общему правилу, цессия возможна для всех обязательств, так как почти все они представляют из себя безличные имущественные требования", — пишет И. Н. Трепицын[14] . Далее он указывает на исключения из этого правила, перечень которых почти полностью совпадает с перечисленными в ст. 1680 Проекта ГУ ограничениями, причем все эти исклю­чения (ограничения) связаны с личностью кредитора.

Если обратиться к зарубежному законодательству, например французскому, можно об­наружить следующее.

Р. Саватье, объясняя смысл цессии, отмечает, что при переходе прав требования у цессионария сохраняются все черты и особенности требования, которые имелись у цедента. Подтверждением служит, в частности, то, что требование по коммерческому долгу, пере­данное лицу, не являющемуся коммерсантом, продолжает оставаться требованием по ком­мерческому долгу[15] ».

В. Почуйкин отмечает: «анализ вышесказанного позволяет сделать вывод об отсутствии у наших дореволюционных юристов, а также у Р. Саватье каких-либо со­мнений в возможности передачи права требования от одного лица, яв­ляющегося специальным субъектом (например, коммерсантом), к другому - лицу, таковым не являющемуся. В этом аспекте они указывают лишь на .одно возможное затруднение: неотделимость требования от личности кре­дитора»[16] .

Перемена лица в обязательстве в рамках цессии изменяет лицо только по отношению к должнику, т.е. переходит только право требовать от должника оплаты, передачи товара, выполнения иных действий. При этом представляется, что вопрос специальной правосубъектности необходимо рассматривать с точки зрения обязательства в котором произошла перемена лиц, но и с точки зрения сделки в рамках которой совершена цессия. Например при совершении цессии в рамках договора финансирования под уступку денежного требования (факторинга) требуется специальная правосубъектность финансового агента.[17] При рассмотрения необходимости специальной правосубъектности нового кредитора, возникающей в связи с изменением лица в обязательстве в которое он занял место прежнего кредитора, необходимо рассматривать существо обязательства – при каких условиях данного обязательства требуется специальная правосубъектность. Часто допускается ошибка в виде переноса специальной правосубъектности с стороны договора на сторону обязательства. Специальная правосубъектность договора вытекает из совокупности обязательств. В рассмотренном примере сторона кредитного договора – кредитор (банк или иная кредитная организация[18] ) обладает специальной правосубъектностью как сторона договора, вместе с тем обязательство в котором произошла перемена лиц заключается только в обязанности заемщика возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты. Для данного обязательства закон не устанавливает критериев обязательной правосубъектности, которые также не вытекают из существа этого обязательства.

Тем не менее существуют обязательства в которых специальная правосубъектность нового кредитора вытекает из существа обязательства, например по характеру трава требования, в случае передачи вещей изъятых или органиченных в обороте, само по себе обязательство по передаче вещи не требует специальной правосубъектности, но характер обязательства обуславливает ее.

Таким образом для рассмотрения вопроса о необходимости специальной правосубъектности необходимо исследовать не договор, который служит основанием права требования, а непосредственно обязательство в котором происходит перемена лиц и сделку в рамки которой включена цессия.

1.1.2. Объем права требования

Замена кредитора означает, что лицо, являющееся кредитором (цедент), выбывает из обязательства, а принадлежащее ему право (требование) передается другому лицу (цессионарию). Право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, что включает в себя права, обеспечивающие исполнение обязательства, право на неуплаченные проценты, а также другие, связанные с требованием права[19] . Поскольку уступка требования оформляет замену стороны в обязательстве, кредитор не может передать новому кредитору лишь часть своих прав, так как в этом случае первоначальный кредитор сохранит за собой некоторые права и останется стороной в обязательстве. Поэтому не может быть передано по уступке требования право требовать оплаты одной партии товара, в случае, если поставка осуществляется по частям (партиями) в рамках одного договора.[20] Уступка права требования осуществляется в комплексе с уступкой права требования исполнения обязательства и частей этого обязательства. Не допускается частичная уступка по обязательству, например права требования взыскания процентов по долгу, пени, штрафов и т.д., статья 384 ГК РФ предусматривает права обеспечивающие исполнение обязательства и другие вытекающие из существа обязательства связанные с ним права входящими в объем передаваемого права.[21]

В.П. Почуйкин отмечает: «Поскольку действие указанного правила обусловлено тем обстоятельст­вом, что в договоре не предусмотрено иное, представляется, что норма, изложенная в ст. 384, является диспозитивной. Соответственно отступле­ние от правила, зафиксированного в диспозитивной норме, правомерно, "поскольку возможность подобного отступления не только не противоре­чит норме, но и прямо предусмотрена ею"[22] .

Таким образом, цедент по соглашению с цессионарием вправе передать последнему любой объем своих требований к должнику (полностью или в части)»[23] . – Данная позиция, поддержанная также другими авторами, например: К.И. Скловский «..ни из ст. 382, ни из ст. 824 ГК РФ не вытекает, что передается обязательство целиком, напро­тив, речь идет об уступке отдельных требований, из которых состоит практически любое обязательство. Нигде не оговорено, что в остальной части обязательство должно непременно прекратиться или что должны быть переданы все требования, составляющие обязательство»[24] , но такая позиция не нашла своего отражения в судебной практике, по мотивам, что при перемене лица в обязательстве, в случае частичной уступки права требования кредитор не выбывает из обязательства, т.е. перемены лиц не происходит, что противоречит существу института цессии.

Президиум Высшего Арбитражного Суда рассматривая в порядке надзора дело по иску #G0ЗАО "ПМК N 19 к #G0акционерному коммерческому агропромышленному банку "Комплексбанк", в постановлении #G0от 29 октября 1996 года N 3172/96 установил следующее: #G0 Администрация Сосновского сельского совета Саратовского района Саратовской области перечислила ЗАО «ПМК № 19» денежные средства. Денежные средства поступили на счет получателя с просрочкой в 180 дней. #G0Администрация сельского совета на основании договора от 15.01.96 уступила ЗАО "ПМК N 19" право требования штрафа по платежному поручению, предусмотренного пунктом 7 Положения о штрафах за нарушение правил совершения расчетных операций. Президиум указал следующее: #G0Администрация Сосновского сельского совета как владелец счета в акционерном коммерческом агропромышленном банке "Комплексбанк" не передавала ЗАО "ПМК N 19" прав, возникающих из договора банковского счета. Учитывая, что перемены лиц в основном обязательстве не произошло, уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции противоречит статье 384 Гражданского кодекса Российской Федерации.[25]

Таким образом по договору цессии Цедент может передать право требования основного обязательства, но не обязательства сопутствующего основному. Как в вышеприведенном постановлении (№ 3172/96) передача права требования пени и штрафных санкций допускается только с передачей права требования по основному обязательству.

Вывод В.П. Почуйкина относительно возможности передачи прав кредитора в делимых обязательствах: «…в зависимости от решения вопроса о наличии делимого или неделимого обязательства решается и вопрос о возможности исполнения должником обязательства по частям (а вместе с ним и возможность уступки кредито­ром части требования )», «должнику безразлично, по отношению к кому он должен исполнять обязательство (особенно когда речь идет о денежном обязательстве), лишь бы его положение не ухудшилось. После того, как цедент уступит часть своих прав цессионарию, положение должника никак не меняется: в одной части он должен первоначальному кредитору, в дру­гой — новому, а в сумме его долг остается неизменным»[26] - заслуживает внимания с точки зрения отсутствия явных препятствий для совершения данной уступки права требования по частям, аналогичный вывод высказывает Л.А. Новоселова "Когда обязательство является делимым в силу особенностей предмета обязательства (вещи, определяемые родовыми признаками, денежные суммы), возможна уступка права требования на часть долга, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или договора, на основании которого возникли уступаемые права" [27] , но представляется, что требования закона «обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона…» [28] , устанавливают недопустимым данную уступку права требования, в связи с односторонним изменением существенных условий обязательства, таких как количество лиц на стороне кредитора, порядка исполнения обязательства, что отрицательно влияет на качественную сторону данного гражданско-правового отношения. Можно заметить, что уступка права требования в делимых обязательствах представляется возможной, в случае получения согласия должника, но в этом случае характер правоотношений изменяется в по обоюдному согласию сторон и в сделке косвенно участвует должник, в связи с чем данные изменения по своему механизму совершения будут больше приобретать черт новации обязательства.

Права передаваемые Цессионарию переходят в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.[29] Например при уступке права требования задолженности переходят права требования погашения задолженности в полном объеме. Цедент, в силу закона, не может передать право требования погашения части задолженности. Вместе с тем передача права требования погашения задолженности не означает передачу только прав по задолженности. Передача прав требования погашения задолженности включает в себя, по общему правилу (в зависимости от условий обязательства), право требования погашения основной задолженности, процентов, пени и штрафных санкций за просрочку, права обеспечивающие исполнение обязательства[30] . Передача права требования означает переход права требования из обязательства в комплексе, отражает сущность и структуру обязательства. Передача же отдельных правомочий нарушает структуру обязательства и ведет к деградации правоотношений, а не к удовлетворению потребностей общества в отношениях по перемене лиц в обязательстве.

А. Габов отмечает: «Запрещение "расщепления" уступаемого права. Этот принцип выражен в четы­рех правилах: неизменности объема уступаемого права; возможности осуществления уступки права только после прекращения основного обязательства и запрете на ус­тупку права в длящихся обязательствах; признании действительными только тех со­глашений об уступке требования, по условиям которых первоначальный кредитор полностью выбывает из соответствующего правоотношения (договора) ».[31]

О. Свиреденко, рассматривая вопрос о возможности передачи прав обеспечивающих основное обязательство отмечает: « Ограничивать передачу прав по дополнительному обязательству нельзя, поскольку это будет противоре­чить существу самого обязательства и института обеспечения исполнения обязательств. Права по до­полнительному обязательству, так же как и по основ­ному, принадлежат кредитору, который вправе усту­пить их другому лицу на тех же условиях и в том объеме, в каком они принадлежат ему на момент передачи. Каких-либо прямых ограничений на этот счет в законе не имеется. Однако следует иметь в виду, что не всякое дополнительное обязательство может быть предметом уступки без передачи основ­ного» [32] . Представляется данный вывод сделан не совсем точно по следующим причинам: