Реферат: Первобытная культура. Изобразительное искусство
Однако для чего бы ни служил кромлех нашим далёким предкам, несомненно, одно – ко времени его создания они научились значительно лучше обрабатывать каменные глыбы, придавая им правильные, относительно прямоугольные формы. Установленные по внешнему периметру Стоунхенджа массивные каменные блоки образуют правильный круг и связаны воедино общей горизонтальной линией каменных перемычек. Регулярная повторяемость однотипных пролётов стала вполне осознанным строительным приёмом. Наружная ограда Стоунхенджа ясно показывает разделение конструкции на стойки и балки и в этом смысле может быть названа прототипом колоннады.
Разве не удивительно, что всё, кажется, безграничное разнообразие форм мировой архитектуры, включая и самые современные её достижения, всего лишь на разные лады воспроизводит эти извечные начала, заложенные ещё безымянными зодчими каменного века.
Металлические сооружения выступали в роли общественных построек, однако человеку издревле требовалось жильё. Вряд ли кто-нибудь в состоянии узнать, где и когда человек построил свой первый дом. В неолите в одних местах строят жилища из дерева, тростника, прутьев и глины. В других – возводят постройки на сваях и так называемые общинные дома. Своеобразный характер имели поселения, найденные в Северной Италии (приблизительно 1800 г. до н.э.). На столбах устраивались расположенные по кругу площадки, на которых размещались хижины. Вокруг посёлка возводилась деревянная изгородь, и выкапывался ров, наполняемый водой.
В результате исследований в Анатолии (Турция) обнаружено древнее укреплённое поселение, относящееся к 6 тысячелетию до н.э.
Но, пожалуй, самое древнее жилище человека описано в книге В. Глазычева «Зарождение зодчества». Реконструированный учёными дом был построен 11 тысяч лет тому назад в долине Вади-эн-Натуф (верхнее течение реки Иордан) и выглядел следующим образом: круглое углубление в каменном основании, гибкие жерди, вставленные в заранее выдолбленные отверстия и сходящиеся наверху. Затем жерди переплетались более тонкими прутьями и обмазывались глиной. В середине основания этого круглого дома – место очага, над ним отверстие. Впереди ещё долгие тысячелетия, открытия и разочарования, величие египетских пирамид и совершенство афинского Акрополя, монументальность Рима и неистовый порыв готики, но там, в далёком Вади-эн-Натуфе, уже сделан решающий шаг, уже ведёт отчёт времени великое ремесло архитектуры. Кров над головой, защиту от непогоды и опасности, тепло и прохладу человек находит не под деревом и не в пещере, а в специально построенном постоянном доме.
6 Изобразительное искусство
Когда и почему началось изобразительное искусство?
Точный и простой ответ на этот вопрос невозможен. Оно не началось в строго определённый исторический момент – но постепенно вырастало из человеческой деятельности, формировалось и видоизменялось вместе с создающим его человеком.
В изучении его древнейших форм историки изобразительного искусства находятся в более благоприятном положении, чем историки искусства слова, музыки, театра. Последние могут судить о первобытных песнях и зрелищах только по косвенным данным, по аналогии с творчеством ныне живущих народов, задержавшихся на стадии первобытно-общинного строя вплоть до 19 и даже 20 в. Однако эти аналогии приблизительны: каким бы ни был архаическим общественный строй народов, оттеснённых с магистральных путей истории, всё же прошедшие тысячелетия не могли оставаться для них временем без движения, без развития. И современное искусство коренных австралийцев или африканцев всё же совсем иное, чем у людей каменного века.
Люди каменного века придавали художественный облик предметам повседневного обихода, хотя в этом не было практической необходимости. Зачем они так поступали? Одной из причин возникновения искусства считают человеческую потребность в красоте и радости творчества, другой – верования того времени. С поверьями связывают прекрасные памятники каменного века, написанные красками или высеченные на камне изображения, которыми покрывали стены и потолки подземных пещер, скальные утёсы. Первобытные художники очень хорошо знали животных, от которых зависело существование людей. Лёгкой и гибкой линией они передавали позы и движения зверя. Красочные аккорды – чёрное, красное, белое, жёлтое – минеральных красителей, смешанных с водой, животным жиром, соком растений, сделали цвет пещерных росписей особенно ярким.
В сентябре 1940 г. близ местечка Монтиньяк на юго-западе Франции четыре школьника старших классов отправились в задуманную ими археологическую экспедицию. На месте уже давно вырванного с корнем дерева в земле зияла дыра, которая, по слухам, была входом в подземелье, ведущая в соседний средневековый замок. Внутри оказалась ещё одна дыра, меньших размеров. Один из ребят бросил в неё камень и по шуму падения заключил, что глубина порядочная. Он расширил отверстие, вполз внутрь, зажёг фонарик, ахнул и позвал друзей. Со стен пещеры, в которой они очутились, смотрели на них какие-то огромные звери, исполненные такой уверенной силы, подчас, казалось, готовой перейти в ярость, что ребятам стало жутко. И в то же время сила этих рисунков была так величественна и убедительна, что школьникам почудилось, что они попали в волшебное царство.
Так была открыта пещера Ласко, вскоре прозванная «Сикстинской капеллой первобытной живописи»: это сравнение со знаменитыми фресками Микеланджело не преувеличено, ибо живопись пещеры полностью выражает духовные устремления и творческую волю людей, создавших собственное, поражающее нас до сих пор изобразительное искусство. Живопись эта столь выразительна, что кое-кто даже усомнился в её подлинности, высказав предложение, что рисунки – творения современных живописцев, пожелавших посмеяться над легковерной толпой. Однако это утверждение было опровергнуто научной экспертизой.
Сотни фигур, обведённых тёмными контурами, жёлтых, красных, коричневых, написанных охрой, сажей и мергелей, украшают стены пещеры Ласко: головы оленей, образующие поразительно изящные декоративные фризы, козлы, лошади, быки, бизоны, носороги - все почти в натуральную величину.
В скалистых пещерах случалось обнаруживать целые «музеи» первобытной культуры – живописи и скульптуры. Каменные изваяния срастаются там с массивом скалы: какой-нибудь выступ скалы, уже отчасти напоминающий тело зверя, его голову или хребет, обтёсан и доведён до полного сходства с кабаном или медведем. На стенах и потолках пещер – многочисленные изображения, большие и маленькие, частью вырезанные, а частью исполненные минеральными красками. Это также изображения животных – оленей, бизонов, кабанов, диких лошадей, длинношёрстных мамонтов, саблезубых тигров. Лишь изредка попадаются абрисы человеческих фигур и голов, вернее ритуальных масок.
Самые ранние изображения, в которых преобладают «портреты» животных, относятся к верхнему палеолиту. К этому же периоду относится и появление удивительных каменных статуэток, получивших название «палеолитических Венер», о значении в жизни и верованиях наших далёких предков до сих пор спорят учёные. В большинстве случаев лица на статуэтках лишь намечены, зато отдельные части тела очень конкретны и резко преувеличены. Не грацию и стройность женского тела хотел передать первобытный художник, а с помощью строгих геометрических линий и объёмов силу, грузную, животворящую силу родоначальницы и охранительницы очага.
По данным современной науки, человек верхнего палеолита был homosapiens, то есть по физическим данным вполне подобен современному человеку. Он владел членораздельной речью и умел изготовлять довольно сложные оружия из камня, кости, дерева, рога. Родовые коллективы жили охотой на крупного зверя. Казалось бы, у этого примитивного человеческого общества, которое даже не возделывало землю и не приручало животных, не должно быть никакого искусства. Между тем оно было – доказательство налицо. Оно старше, чем государство и собственность, старше всех тех сложных взаимоотношений и чувств, в том числе чувства личности, индивидуальности, которые складывались позже в развитом человеческом коллективе. Это искусство старше земледелия, скотоводства и обработки металлов.
Можно предположить, что искусство было крайне примитивно. Но возьмём, к примеру, рисунок на потолке Альтамирской пещеры в Испании, одно из изображений бизона: экономными, смелыми, уверенными штрихами в сочетании с большими сочетаниями краски предана монолитная, мощная фигура зверя с удивительно точным ощущением его анатомии и пропорций. Изображение не только контурное, но и объёмное: как осязателен крутой хребет бизона и все выпуклости его тела. Рисунок полон жизни, в нём чувствуется трепет напрягающихся мускулов, упругость коротких, крепких ног, ощущается готовность зверя бросится вперёд, выставить рога и глядя исподлобья налитыми кровью глазами. Рисующий, вероятно, живо воссоздавал в своём воображении тяжёлый бег бизона, его бешеный рёв и воинские крики преследующей его толпы охотников. Это не примитивный рисунок. Рука мастера стала уже мудрой. Кроме этого, была необходима и острая наблюдательность, развитая правда, в определённом, узком направлении – во всём, что касалось повадок зверя. Зверь являлся источником жизни, средоточием помыслов, врагом и другом, жертвой и божеством.
Искусность руки, познавшей уже великую школу труда, и меткость глаза дали возможность создавать великолепные, мастерские изображения. Но сказать, что они были мастерскими во всём, невозможно. Примитивность сказывается, например, в отсутствии чувства общей композиции, согласованности. На потолке Альтамирской пещеры нарисовано около двух десятков бизонов, лошадей и кабанов. Каждое изображение в отдельности – превосходно, но как они расположены?! В их соотношении между собой царит беспорядок и хаос: некоторые нарисованы вверх ногами, многие изображения накладываются одно на другое… и никакого намёка на среду, обстановку… видимо, само мышление первобытного человека, очень натренированное в одном отношении, беспомощно и примитивно в другом – в осознании связей. Он пристально вглядывается в отдельные явления, но не понимает их причинных связей, взаимозависимости. А если не понимает, то и не видит. Поэтому композиционный дар первобытного художника находился в зачатке. Но главным образом примитивность сознания проявляется в чрезвычайной ограниченности сферы его внимания. В основном он изображает только животных, причём только тех, на которых охотились его соплеменники.
Появление керамики в неолите имело большое значение в развитии у человека того неосознанного чувства, которое, выделившись из других, стало впоследствии называться эстетическим. Украшая прихотливым узором изготовленные им сосуды, человек совершенствовал искусство орнамента, отмеченное всё большей геометрической стройностью, ритмом красок и линий.
Изобразительное искусство неолита также очень отличается от палеолитического. Реалистический пафос, точно фиксирующий образ зверя, как мишень, как заветную цель, сменяется стремлением к новому гармоническому общению, стилизации и, главное, к передаче движения, к динамизму. И действительно, некоторые сцены загонных охот с лучниками в росписях Восточной Испании и Северной Африки как бы воплощение самого движения, доведённого буквально до предела и сконцентрированного в бурном своём вихре, подобно энергии, готовой вырваться.
Бронзовый и железный века – новые величественные ступени в развитии человечества. Металл совершенствует способы производства. Искусство приобретает новые формы. Каждое совершенной творение искусства представляет для последующих поколений бесценное художественное наследие.
На самом закате родового строя искусству первобытного общества суждено было явить миру новое свидетельство своей великой творческой силы. Искусство бронзового века, отмеченное высокими достижениями у разных народов земли, необычайно ярко проявилось в Скифии. Расцвет скифского искусства относится к 7-6 вв. до н.э. типичные памятники скифской культуры – могильные курганы вождей. Шедевры греческого искусства, на которых изображены скифы Северного Причерноморья, дают яркое представление об их облике: бородатые. В длинных кафтанах, в мягких кожаных сапогах и войлочных шапках. Культура скифов – это культура огромного мира преимущественно кочевых и полукочевых племён, живших в 1 тысячелетии до н.э. в Северном Причерноморье, на Кубани, Алтае и в Южной Сибири, то есть на территории, простиравшейся от Дуная до Великой Китайской стены. Культура, на юге и юго-западе соприкасавшаяся с эллинской и с культурой Передней Азии, на западе с культурой Средней Азии Китая. Люди этой культуры жили напряжённой жизнью, где беспощадные враждебные силы вторгались в человеческую судьбу и где человек должен был постоянно нападать и побеждать, чтобы самому не быть побеждённым.
В каком же роде искусства преуспели эти кочевники-скотоводы, эти воины, вероятно никогда не расстававшиеся с оружием? Идеал красоты, быть может не вполне осознанный, сочетался у них со стремлением создавать такие предметы, которые символически обладали бы некой магической властью над таинственными силами природы. Сам образ жизни кочевников не располагал их к запечатлеванию этих символов в монументальной живописи или скульптуре, они постоянно передвигались, следовательно, произведения искусства могли служить лишь украшением их оружия и снаряжения. Без сомнения, декоративный эффект этих изделий – одно из самых замечательных достижений мирового декоративного искусства.
Основной стиль скифского искусства – так называемый «звериный стиль». Корни его уходят как в творчество неведомых древних племён, обитавших в этих местах в предыдущую эпоху, так и в искусство Передней Азии, особенно Ирана.
Один из прославленных шедевров скифского искусства – золотая фигура оленя из кургана станицы Костромской (Прикубанье, 6 в. до н.э.). Образ оленя был связан у скифов с представлением о солнце, свете. Вся фигура оленя подчинена какому-то особенному, напряжённому ритму. В ней нет ничего лишнего, случайного. Законченная, продуманная композиция. Гармоническое сочетание чудесной в мягком изгибе шеи оленя с его тонкой мордой, над которой величественно возвышаются завитки откинутых назад огромных рогов, каких нет в природе и которые торжественно стелются вдоль всей его спины. Всё в этой фигуре условно и в то же время предельно правдиво, а значит, реалистично.
7 Музыка
Посторонних свидетелей поражает странное противоречие музыкального творчества «отсталых» народов