Реферат: Пётр II Алексеевич Романов (Доклад)
“Пётр II Алексеевич Романов”
Доклад Наумова Алексея
11 класс
шк. №600
Moscow, 2000.
ДЕТСТВО ЦАРЕВИЧА ПЕТРА АЛЕКСЕЕВИЧА
Пётр I желал воспитать достойного продолжателя великого дела преобразования России и сначала связывал свои надежды с сыном Алексеем, родившимся от первого брака царя с Евдокией Лопухиной. Однако царевич охотнее проводил время с монахами или в доме родственников по материнской линии – Лопухиных, которых его отец не любил за недру- желюбное отношение к его реформам и пристрастие к сплетням. После насильственного пострижения матери Алексея в монахини все старания Петра дать сыну европейское обра- зование наталкивались на его упорное сопротивление. Пётр настоял на своём и отправил сына в Дрезден учиться геометрии и фортификации ( военно-инженерной науке о строи- тельстве оборонительных сооружений и укреплений ). Германия произвела на царевича гнетущее впечатление: он привык к деревянным теремам и неторопливому течению мос- ковской жизни.
За границей по желанию отца состоялась свадьба Алексея Петровича с принцессой Со- фией Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Строгая и образованная жена раздра- жала его.“Вот навязали мне жену-чертовку. Как к ней ни приду, всё сердится, не хочет со мной говорить”. Софии Шарлотте действительно трудно было общаться с мужем, кото- рый не интересовался ничем, кроме дворцовых пересудов и вздохов по “русской старине”. В конце концов Алексей связался с дворовой девкой Ефросиньей Фёдоровой. Супруга Алексея умерла вскоре после рождения в 1715 году сына Петра.
Словно издеваясь над желанием отца иметь европейски образованных наследников, ца- ревич Алексей приставил к нелюбимому сыну двух малограмотных, вечно пьяных “ма- мок” из Немецкой слободы, которые не могли научить мальчика ничему полезному. Что- бы меньше возиться с ребёнком, они постоянно давали ему вина, от которого тот засыпал.
После казни царевича Алексея, замешанного в заговоре, Пётр I обратил, наконец, внима- ние на внука-сироту: он распорядился прогнать “мамок”, а Меншикову приказал прислать внуку учителей. Однако светлейший князь, не будучи большим любителем всякой “цифи-ри”, вероятно, не слишкомобременял себя поисками. В доме Петрова внука поселился горький пьяница дьяк Маврин, который должен был обучать великого князя русской сло- весности и закону Божьему, а также венгр Зейкинд – преподаватель немецкого языка и ла- тыни. Оба “педагога” с удовольствием жили на царских харчах, уделяя занятиям лишь время между послеобеденным сном и ужином. По общему убеждению, рассчитывать на престол мальчику не приходилось: у Петра были ещё сыновья от второго брака с Екатери- ной Алексеевной, да и отпрыск взбунтовавшегося против отца царевича по тогдашним по- верьям имел “дурную кровь”. В лучшем случае великого князя ожидала женитьба на гер- цогине одного из карликовых немецких государств.”Там всему сам научится!”- рассужда- ли учителя.
Однажды державный дед приехал проверить успехи внука и пришёл в неописуемый гнев – мальчик не мог правильно объясняться на родном языке, а из иностранных языков владел только немецким, немного латынью и хорошо знал татарские ругательства. Маври- на и Зейкида Пётр I избил тростью. Позднее, вскоре после смерти державного деда, внук остался и вовсе без учителей. Брошенный всеми, кроме кормилицы, Пётр Алексеевич большую часть времени был предоставлен самому себе и то и дело убегал к своим преж- ним нянькам или беспечно играл с детьми. О том, кто он такой, ему напоминали лишь приезжавшая на Святки и Пасху добродушная жена деда Екатерина Алексеевна да люби-мая старшая сестра Наталья Алексеевна, умевшая приласкать сироту и дать ему добрый совет.
Во время болезни Петра I к мальчику зачастил юный вельможа князь Иван Долгоруков, надолго увозивший его к себе домой, где собиралась сановная столичная молодёжь. Быва- ла там и дочь Петра Елизавета, обожавшая танцы. Вокруг отпрыска царской фамилии на- чала складываться придворная партия, прочившая его в монархи. Петру Алексеевичу исподволь объясняли его законные права на российский престол. А он с детской запальчи- востью клялся сокрушить любимца своего деда – Меншикова, который приобрёл в те го- ды почти безграничную власть. Блеск фамильного серебра, изысканные манеры присут- ствующих, ослепительная красота девушек ошеломляли его. В свою очаровательную и жизнерадостную тётку Елизавету Петровну он беззаветно влюбился, будучи ещё мальчи- ком.
ПЁТР АЛЕКСЕЕВИЧ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ ЕКАТЕРИНЫ I
Начало правления Екатерины I в 1725 году мало что изменило в жизни великого князя, только балов и выездов на охоту стало больше.
Из этого круговорота Петра Алексеевича вырвал Меншиков, объявивший мальчику, что он должен готовиться к поприщу императора, преемника постоянно недомогавшей импе- ратрицы Екатерины I. Рассчитывая выдать свою дочь Марию замуж за наследника престо- ла, светлейший князь готовился стать регентом при юном императоре вплоть до его совер- шеннолетия.
ПАДЕНИЕ МЕНШИКОВА
6 мая 1727 года, после внезапной смерти Екатерины I, российский престол освободился. Его занял Пётр Алексеевич, который вскоре издал два высочайших манифеста, тщательно продуманных Меншиковым. Согласно первому, с крепостных крестьян списывались все давние недоимки ( долги ), а отправленным за неуплату подушной подати на каторжные работы даровалась свобода. По второму манифесту тайным недругам председательство- вавшего в Верховном тайном совете Меншикова – князьям Долгорукову и Трубецкому – были вручены фельдмаршальские жезлы, а Бурхарду Миниху помимо звания фельдмар- шала даровался титул графа. Так светлейший князь старался задобрить своих противни- ков. Одновременно юный государь объявил, что возводит самого Меншикова в звание ге- нералиссимуса и назначает его главнокомандующим всеми вооружёнными силами Рос- сийской империи.
Вскоре после воцарения Петра II была шумно отпразднована его помолвка с Марией Меншиковой, состоявшаяся 25 мая 1727 года. Согласно желанию отца, она получила ти- тул Её Императорское Высочество и годовое содержание в 34 тыс. рублей.
Пётр поселился в доме Меншикова. Воспитателем юноши был назначен Андрей Ивано- вич Остерман, наставник строгий и взыскательный. Занимались в основном древней исто- рией и много времени проводили в увлекательных беседах о свершениях Петра Великого и его верных соратников. Всё это поначалу вызывало живейший интерес у наследника престола, и он с нетерпением ожидал очередных уроков.
Дворцовая жизнь быстро научила цесаревича лицемерию. Пётр называл Меншикова “ба-тюшкой Александром Даниловичем”, с его дочерью Марией – своей наречённой невес- той – был приветлив и ровен. Юный император олицетворял собой саму любезность, рас- точая знаки внимания будущему тестю и невесте. Внешне в их взаимоотношениях всё выглядело благополучно. Но в душе Пётр ненавидел Марию, которая далеко не блистала умом; в письмах он называл её “мраморной статуей”, “фарфоровой куклой”.
После помолвки дочери Меншиков заболел: у него обнаружились признаки туберкулёза. Могучий организм справился с недугом, но за несколько недель его отсутствия отношение юного монарха к Александру Даниловичу резко изменилось. Были извлечены на свет сек- ретные протоколы допросов царевича Алексея Петровича, подписанные членами Тайного суда Меншиковым, Толстым и Ягужинским. Ознакомившись с ними, император был пот- рясён циничным отношением судей к искренним, по его мнению, признаниям покойного отца. Над Меншиковым стали сгущаться тучи.
Между тем чувство меры явно изменяло Александру Даниловичу: страх потерять всё то, чего он достиг немалым трудом, заставлял его преступать правила приличий. Он требовал от императора беспрекословного послушания. Между ними произошло бурное объясне- ние, но Меншиков продолжал унижать членов царствующего дома, демонстрируя своё могущество. Так, осенью 1727 года он устроил торжественное освящение часовни в своём поместье в Ораниенбауме с последующим грандиозным банкетом, куда был приглашён весь петербургский свет, кроме дочери Петра Великого.
Пётр Алексеевич переехал в Петергоф, а в сентебре 1727 года по его приказу гвардии майор князь Салтыков заключил главу Верховного тайного совета под домашний арест. Увидев караул у дверей, несгибаемый Меншиков впервые в жизни упал в обморок. Он пи- сал императору, напоминая о своих прежних заслугах перед отечеством, но ответа не по- лучил. Вскоре был обнародован высочайший указ о лишении Меншикова всех чинов, дол- жностей, орденов и ссылке вместе с семейством в Ранненбург, расположенный в Рязан- ской губернии, с ограничением права переписки.
Венчавшись на царство 24 февраля 1728 года, Пётр II нанёс заключительный удар Мен- шикову: он был отправлен на пожизненное поселение под надзором в далёкий сибирский городок Берёзов.
Устранив могущественного противника, молодой император словно потерял смысл жиз- ни. Если раньше на уроках Остермана он воображал себя Брутом, готовившим убийство тирана Цезаря, который представлялся ему Меншиковым, то теперь занятия совсем не волновали государя, а примеры из римской жизни навевали скуку. Некоторое время хло- поты переезда в Москву отвлекали императора от тягостных мыслей. Но вскоре даже охо- та стала ему не в радость, хотя подобного размаха травли медведей подмосковные леса не знали со времён Алексея Михайловича Тишайшего. Если Екатерина I превратила русских дворян в участников огромного непрекращающегося бала, то Петру II удалось сделать их главным занятием псовую охоту. Имея 360 собак, он иногда спал вместе с ними.
В довершение всего тяжело заболела любимая сестра Наталья. Пётр II не находил себе места от одиночества, пока не сблизился с бойкой княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой, готовой на всё, лишь бы император надел ей на палец обручальное кольцо. С ней юный император проводил всё свободное время, оставив государственные дела на Остермана. Её отец, отставной дипломат, умел расположить к себе любого собеседника, всегда находя нужный тон и тему беседы. При дворе уже открыто говорили о том, что Долгоруковы “навели порчу” на императора.
ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ ЦАРСТВОВАНИЯ ПЕТРА II
В это время международное положение Российской империи осложнилось. Швеция и Османская империя открыто демонстрировали свою готовность объявить войну, а прежде непобедимый русский флот, на содержание которого теперь не выделялось денег, гнил на берегах Невы. Даже организация военных манёвров вблизи Москвы не привлекла внима- ния Петра II – император просто не поехал в войска. Многое из созданного в Петровскую эпоху ( и прежде всего вооружённые силы ) пришло в упадок, расстроилось, было утраче- но при Петре II. Некоторые историки даже склонны считать эти годы “боярским царст- вом”: всё меньше оставалось у власти “птенцов гнезда Петрова”, всё большую власть при- обретала богатейшая аристократия. Старомосковские бояре, которым Пётр I насильно брил бороды и смирял гордость, ставя под начало безродных, но талантливых людей, пе- реоделись в европейские камзолы, вошли в Верховный тайный совет и вновь встали у кор- мила власти.
Постепенно Пётр II стал охладевать к княжне Екатерине и начал грубо обращаться с ней даже в присутствии сановников. Как рассказывали, поводом к этому послужили слухи о том, что девушка будто бы неверна ему. Долгоруковы забили тревогу, и 30 ноября 1729 года в Лефортовском дворце состоялось обручение Петра Алексеевича и Екатерины Дол- горуковой. Император в толпе гостей увидел огромные, полные слёз глаза его прежней возлюбленной – дочери Петра I Елизаветы, которой уже полгода отказывалось в праве присутствовать на охотах и балах, а также получать денежное содержание, достойное её высокого положения. Как бы то ни было, когда Елизавета подошла поцеловать руку Дол- горуковой, император непроизвольно оттолкнул свою наречённую от Елизаветы. В зале послышался ропот. Это было плохой приметой и означало, что свадьбе не бывать. И всё же Пётр II нашёл в себе силы с любезным видом огласить указ, по которому все Долгору- ковы получали высшие должности при императоре, а свадьба назначалась на 19 января 1730 года.
Подавленное состояние духа императора, которого мучила совесть за судьбы Меншикова и Елизаветы, усугубилось после его тайной встречи с Остерманом. Предчувствуя неиз- бежные перемены с возвышением хитрых, деспотичных Долгоруковых, вице-канцлер при- ехал на Рождество в Москву, надеясь отговорить Петра от бракосочетания. Говорил в ос- новном Андрей Иванович, заглушая тихие рыдания присутствовавшей здесь же Елизаве- ты. Император слушал, только иногда задавая вопросы о конкретных фактах взяточниче- ства и казнокрадства новых родственников. Можно лишь гадать, что он имел в виду, ска- зав на прощание Остерману: “Я скоро найду средство порвать мои цепи”.
6 января 1730 года, несмотря на сильный мороз, император неожиданно появился на па- раде московских полков и принимал его с фельдмаршалом Минихом и Остерманом. Воз- вращался он в толпе придворных невесты, следуя за её санями. Что замышлял угрюмый подросток, обманутый в лучших чувствах опытными интриганами Долгоруковыми, почему не сел в карету Екатерины – остаётся загадкой.
Дома у Петра начался жар. Врачи обнаружили у него чёрную оспу и стали ждать кризи- са, рассчитывая, что молодой организм справится с болезнью.
Иван Долгоруков отважился пойти на крайнюю меру – подделать почерк императора на завещании. В своё время он развлекал Петра копированием его почерка. Для обоюдной за- бавы они отсылали во дворец “распоряжения императора” с приказом прислать денег, и деньги привозили. Сфабрикованная “последняя воля императора Петра II” предусматри- вала передачу власти его невесте. Трудность заключалась в том, что подпись должен был заверить духовник царя, а также доверенное лицо, которым являлся Остерман. Андрей Иванович в течение всей болезни не отходил от постели больного, не давая Долгоруко- вым ни единого шанса остаться наедине с императором.
В час ночи 19 января Пётр II пришёл в себя и попросил: “Заложите лошадей. Я поеду к сестре Наталии”. Это были его последние слова. Императора не стало за несколько часов до свадьбы.
Стоявший у дверей Иван Долгоруков выхватил шпагу и закричал: “Да здравствует импе-ратрица Екатерина Вторая Алексеевна!”, после чего был немедленно арестован. Его сест- ра, прощаясь с покойным женихом, вдруг вскочила с безумным взором и, подняв руку, на которой сверкал его именной перстень, объявила: “Пётр Алексеевич только что нарёк меня императрицей!”. Она была посажена под домашний арест, а позднее отправлена в пожизненную ссылку. Вскоре она разделила судьбу первой невесты юного императора Марии Меншиковой, упокоившись в сибирской земле.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--