Реферат: по итоговой аттестации по литературе «Преемственность литературных традиций Н. В. Гоголя в творчестве М. А. Булгакова.»
В этой работе анализируются сатирические произведения Булгакова, в которых комичность занимает весьма существенное место, Н. Степанов рассматривает его сатиру как многоаспектную, многослойную, динамически развивающуюся художественно-эстетическую систему, раскрывает ее важнейшие структурообразующие элементы.При этом творчество М. Булгакова исследуется в широком историко-литературном контексте. Очевидная приверженность художника идее сохранения «старой» культуры, а также склонность к диалоговому общению с писателями-современниками вызвали к жизни множество работ, посвященных интертекстуальности в его произведениях. В книге Н. Степанова скрупулезно представлены как кажущиеся случайными созвучия, так и факты сознательного следования традициям классики русской сатиры - от Пушкина и Грибоедов до Аверченко и Зощенко. Автор стремится тем самым обозначить место Булгакова в контексте русской сатирической литературы XIX-XX веков. Особенно интересны, на наш взгляд, наблюдения над различными по форме и степени последовательности, но очевидными творческими «контактами» писателя с произведениями Козьмы Пруткова, Сухово-Кобылина, Аверченко.
Глава 1. Теоретические основы сатиры как жанра
1.1.Черты сходства и отличия юмора и сатиры в художественной литературе
Смех вызывается тем, что мы неожиданно обнаруживаем мнимость соответствия формы и содержания в данном явлении, что разоблачает его внутреннюю неполноценность. Белинский видел его основу в несообразности явления с тем, что оно должно представлять собой на самом деле. О том, что в основе смешного лежит осознание противоречия между кажущейся жизнеспособностью явления и его внутренней нежизнеспособностью, говорил Маркс: «История действует основательно и проходит через множество фазисов, когда уносит в могилу устаревшую форму жизни. Последний фазис всемирно-исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, которые были уже раз в трагической форме смертельно ранены в «Прикованном Прометее» Эсхила, пришлось еще раз в комической форме-умереть в «Беседах» Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».Таким образом, смех есть форма осознания того, что явление утратило свою жизненную значимость, хотя и претендует на нее.
Юмор и вскрывает эту неполноценность, подчеркивая, преувеличивая, гиперболизируя ее, делая ее ощутимой, конкретной. В основе юмористического образа и лежит известное искажение, преувеличение (например, карикатура) тех или иных явлений жизни, для того чтобы отчетливее обнаружился алогизм их, т. е. их внутренняя неполноценность. Смешно несоответствие цели и средств, выбранных для ее достижения, несоответствие действий и результатов, ими достигнутых, несоответствие возможностей и претензий, несоответствие анализа и выводов, короче - несоответствие содержания и формы в данном явлении, то или иное их расхождение при кажущемся их соответствии. Это несоответствие, неожиданно для нас обнаруживающееся, как бы разоблачает данное явление, обнаруживает его несостоятельность, что и вызывает смех. Смех, чувство комического, возникает тогда, когда данное явление оказывается не тем, чем его считали, во-первых, и когда это расхождение между представлением о нем и его сущностью раскрывает его неполноценность, во-вторых; мы неожиданно обнаруживаем, что данное явление совсем не то, чем оно нам казалось, причем оказывается оно чем-то меньшим, чем должно было быть, оно в наших глазах лишается, так сказать, права на уважение, и этот неожиданный переход от одного его состояния к другому (и тем самым от одного нашего отношения к нему-к обратному) и является причиной смеха. Юмор в искусстве является отражением комического в жизни. Он усиливает это комическое, обобщая его, показывая во всех индивидуальных особенностях, связывает с эстетическими представлениями и т. д., короче дается со всеми теми особенностями, которые присущи образности как форме отражения жизни в искусстве.
Но в то же время он чрезвычайно своеобразно преломляет эти особенности, рисуя жизнь в заведомо сдвинутом плане. В силу этого мы наблюдаем в искусстве, и в частности, в литературе, особый тип образа - юмористический. Основная его особенность состоит в том, что в нем заранее уже дано отношение художника к предмету изображения, раскрыта оценка, с которой он подходит к жизни: стремление раскрыть внутреннюю несостоятельность тех или иных явлений в жизни, которые в глазах читателя обладают мнимым соответствием формы и содержания, а на самом деле не имеют его.
Однако эта несостоятельность может иметь различный характер: она может затрагивать второстепенные явления жизни или второстепенные их стороны. Принимая явление в целом, мы смеемся над мелкими его недостатками, поскольку видим, что эти недостатки неопасны, безвредны. В давние время еще Аристотель определял смешное лишь как «частицу безобразного» Он говорил: «Смешное-это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющая страданий или вреда... Это нечто безобразное или уродливое, но без страдания». Автор юмористического образа симпатизирует тому явлению, о котором он говорит, но показывает в то же время его частные недостатки. Пример юмористического образа-мистер Пикквик у Диккенса.В том случае, если недостатки явления уже не дают возможности симпатизировать ему и оценка его должна приобрести более суровый характер, мы наблюдаем, усиление отрицательного начала в юмористическом образе, переходим от юмора к сатире.Промежуточные, переходные формы между ними - ирония и сарказм. Юмор-это шутка. Ирония-это уже насмешка, основанная на чувстве превосходства говорящего над тем, к кому он обращается, в ней в известной мере скрыт обидный оттенок.В отличие от юмора, который говорит о явлении, как бы низводя его, показывая мнимость того, на что оно претендует, ирония, наоборот, приписывает явлению то, чего ему недостает, как бы подымает его, но лишь для того, чтобы резче подчеркнуть отсутствие приписанных явлению свойств. Лисица говорит ослу: «Отколе, умная, бредешь ты, голова?» Здесь смешно то, что ум приписывается тому, у кого никак нельзя его предполагать.В иронии, таким образом, недостаток данного явления воспринимается острее, связан с более существенными его свойствами, дает основание для презрительного по существу к нему отношения.
Еще резче говорят о разоблачаемом явлении сарказм, который обычно и определяют как злую иронию. Сарказм диктуется уже гневом, который вызван у художника данным явлением, т. е, тем, что он считает его недостатки неприемлемыми, затрагивающими важные стороны, такими, с которыми никак нельзя примириться. Примером саркастического построения произведения является, например, «Первое января» Лермонтова, где он говорит о том, что ему хочется «смутить веселость» окружающих его людей: «И дерзко бросить им в глаза железный стих, облитый горечью и злостью».Это нарастание отрицательного чувства по отношению к тем или иным явлениям жизни - от безобидной шутки к презрению, от презрения к гневу -завершается негодованием, когда недостатки явления становятся такими, что заставляют отвергнуть его целиком, когда смешное стоит уже на грани отвратительного, когда надо уже требовать уничтожения и самого явления, и тех условий, которые создают его в жизни.
Юмор по существу есть отрицание частного, второстепенного в явлении, а сатира есть отрицание общего, основного. Отсюда вытекает существенное различие между юмором и сатирой. Юмор чаще всего сохраняет реальные очертания изображаемых явлений, поскольку он показывает как отрицательное лишь частные его недостатки. Сатира же, отрицая явление в основных его особенностях и подчеркивая их неполноценность при помощи резкого их преувеличения, естественно, идет по линии нарушения обычных реальных форм явления, к тому, чтобы довести до предельной резкости представление об их неполноценности, поэтому она тяготеет к условности, к гротеску, к фантастичности, к исключительности характеров и событий, благодаря которой она может особенно отчетливо показать алогизм их, несообразность жизни с целью.Такова, например, сатира Рабле, Свифта, Щедрина, Гоголя, Сатира строит свои образы, нарушая реальные соотношения явлений в самой жизни для того, чтобы резче подчеркнуть их основные свойства. Сила отрицания, присущая сатирическому образу, вызывает негодование, отвращение у читателя к жизни, сатирически изображенной в произведении.Сатирический образ стоит уже на грани комизма, так как несоответствие того, о чем он говорит, требованиям жизни настолько значительно, что оно не только смешит, но и отталкивает, вызывая отвращение, ужасает. Сатира направлена против безобразного, неприемлемого в жизни. В этом основное содержание сатирического образа. Он говорит о наиболее острых противоречиях жизни, но о таких, которые, как представляется художнику, можно разрешить, вступив с ними в борьбу, причем борьба эта по силам человеку, обществу, данному классу, данной партии.Все эти соображения позволяют прийти к выводу, что в сатире перед нами налицо своеобразный способ изображения человека, придающий ей своеобразные родовые особенности. Характерно, что Гегель видел в сатире «новую форму искусства»:«Сама действительность в ее нелепой испорченности изображается так, что она себя в самой себе разрушает, дабы именно в этом саморазрушении ничтожного истинное могло обнаружиться как прочная пребывающая мощь». Хотя Гегель в соответствии со своей общей концепцией отказывает сатире в «истинной поэзии», он, тем не менее, видит в ней, что «благородный дух, добродетельное сердце, которому отказано в осуществлении своего сознания в мире порока и глупости, обращается то с более страстным возмущением, то с более тонким остроумием, то с более холодной горечью против находящегося перед ним существования; негодует или издевается над миром, который прямо противоречит его абстрактной идее добродетели и правды».
В сатирическом образе с чрезвычайной отчетливостью обнаруживаются те две общие тенденции построения художественного образа, о которых мы говорили во второй главе первой части («Метод»). С одной стороны, сатира стремится к воссозданию действительности, к реальному раскрытию недостатков и противоречий жизненных явлений, но вместе с тем сила протеста и негодования в ней настолько велика, что она пересоздает эти явления, нарушает пропорции, осмеивает их, рисует их в гротескной, искаженной, нелепой, уродливой форме для того, чтобы с особенной резкостью подчеркнуть их неприемлемость. Характерно, что Щедрин связывал развитие сатиры с периодами обостренной борьбы нового со старым в жизненном процессе.Таким образом, в сатире перед нами особая форма образного отражения жизни. Я. Эльсберг справедливо замечает, что «сатиру мы должны рассматривать и как особый художественный принцип изображения действительности, и как род литературы».Как видим, с точки зрения самого характера воспроизведения действительности в художественном образе мы можем говорить о художественно-историческом типе образа, где эстетическая оценка находит свое выражение при сохранении принципиальной достоверности жизненных явлений (например, очерк), затем о художественно вымышленном типе, где доминирует вымысел (например, роман), и, наконец, о художественно гиперболическом типе, строящемся на раскрытии отрицательных явлений в их предельных свойствах, благодаря чему обнаруживается их противоречие подлинным жизненным нормам. Каждый из этих типов построения образа допускает и лирическую и эпическую трактовку.
Видя в сатире наиболее острую форму обличения действительности, один из чрезвычайно существенных путей создания отрицательных образов (Иудушка Головлев Щедрина, Тартюф Мольера и другие), мы должны помнить, что обличение и отрицание в литературе может осуществляться и не путем сатиры. Сатирический образ-отрицательный образ, но не всякий отрицательный образ -сатирический образ. В нашей критике встречались работы, в которых авторы стремились показать наличие сатирических образов в произведениях Л. Толстого, в «Жизни Клима Самгина» М. Горького и других. С этим нет оснований соглашаться. Сатирический образ--это образ гротескный, в котором сдвинуты жизненные пропорции. В силу этого он и вызывает смех, хотя бы этот смех и переходил вслед за тем в негодование. В силу этого для сатиры в значительной мере характерны элементы условности («История одного города» Щедрина и др.), распространяющиеся и на самые обстоятельства, в которых находится сатирический образ, и, стало быть, на образы, его окружающие, и т. д. Поэтому-то произведения, так сказать, обличающего характера, но свободные от тех элементов условности, которые несет в себе гротескное построение сатирического образа, не следует рассматривать как сатирические.
1.2.Юмор и сатира в произведениях Н.В.Гоголя.
Гоголь считал, что одно из самых действенных средств перевоспитания общества - осмеяние его типических недостатков, осмеяние того «презренного и ничтожного», что мешает дальнейшему его развитию.
Композиция “Миргорода” отражает широту восприятия Гоголем современной действительности и вместе с тем свидетельствует о размахе и широте его художественных исканий.Все четыре повести “миргородского” цикла связаны внутренним единством идейного и художественного замысла. Вместе с тем каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, как и в “Старосветских помещиках”, ведётся от первого лица - не от автора, но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он и восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Это его приводят в умиление “прекрасная лужа” Миргорода, “славная бекеша” одного из героев повести и широченные шаровары другого. И чем сильнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей.
Когда Гоголя упрекали в том, что в «Ревизоре» он собрал одних только мошенников и подлецов и не противопоставил им ни одного честного человека, который мог бы для читателя стать примером, Гоголь отвечал, что роль этого честного, благородного лица играет у него смех: «Ни тот смех, который порождается временной раздражительностью, жёлчным, болезненным расположением характера; не тот также лёгкий смех, служащий для праздного развлечения и забавы людей; но тот смех, который весь излетает из светлой природы человека, -излетает из неё потому, что на дне её заключён вечно бьющий родник его, который углубляет предмет, заставляет выступить ярко то, что проскользнуло бы, без проницающей силы которого мелочь и пустота жизни не испугала бы так человека» («Театральный разъезд после представления новой комедии», 1842).
В "Ревизоре" Гоголь "собрал в одну кучу все дурное в России", вывел целую галерею взяточников, казнокрадов, невежд, глупцов, врунов и т.п. В "Ревизоре" все смешно: сам сюжет, когда первое лицо города принимает за ревизора из столицы пустомелю, человека "с необыкновенной легкостью в мыслях", преображение Хлестакова из трусливого "елистратишки" в "генерала" (ведь окружающие принимают его именно за генерала), сцена вранья Хлестакова, сцена признания в любви сразу двум дамам, и, конечно же, развязка и немая сцена комедии.
Великий сатирик начал свой творческий путь с описания быта, нравов и обычаев милой его сердцу Украины, постепенно переходя к описанию всей огромной Руси. Ничего не ускользнуло от внимательного глаза художника: ни пошлость и тунеядство помещиков, ни подлость и ничтожество обывателей. "Миргород", "Арабески", "Ревизор", "Женитьба", "Нос", "Мертвые души" - едкая сатира на существующую действительность. Гоголь стал первым из русских писателей, в творчестве которых получили ярчайшее отражение отрицательные явления жизни. Белинский называл Гоголя главой новой реалистической школы: "Со временем выхода в свет "Миргорода" и "Ревизора" русская литература приняла совершенно новое направление". Критик считал, что "совершенная истина жизни в повестях Гоголя тесно соединяется с простотой смысла. Он не льстит жизни, но не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия".
Гоголевская сатира адресована противоречиям самой действительности. Деградирующие сословия общества четко очерчены в разных группах персонажей: уездное дворянство, губернское чиновничество и дворянство, предприниматели нового типа, дворовые, слуги, крестьяне, столичное чиновничество и дворянство. Гоголь обнаруживает блестящее художественное мастерство, находит остроумные приемы разоблачения "антигероев": говорящие детали внешнего облика героя, соотнесение его с определенным типом человека. Поэма "Мертвые Души" - гениальная сатира на крепостническую Русь. Сатирически рисуя помещичье-чиновничью Русь, Гоголь наполняет произведение колоссальным общечеловеческим содержанием. С первой главы появляется, а затем разрастается и усиливается мотив дороги. Нарисованная сначала в сниженно-бытовом плане дорога затем приобретает значение образа-символа пути, по которому несется Русь навстречу своему великому, хотя неясному будущему.
В поэму входят картины бескрайних просторов России, бесконечных степей, в которых есть где разгуляться богатырю. Сатира в произведении Гоголя сочетается с глубоким лиризмом, потому что это произведение не только о шести помещиках, о десятке чиновников, об одном приобретателе, даже не о дворянстве, народе, зарождающемся сословии дельцов, - это произведение о России, о ее прошлом, настоящем, будущем, о ее историческом предназначении.
Посмотрим на тех помещиков, в гостях у которых побывал Чичиков.
Первым таким помещиком был Манилов. Гоголь так передает впечатление Чичикова о Манилове: "Один бог разве мог сказать, какой характер у Манилова. Есть род людей, известных под именем люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур передано сахару". Манилов слезливо благодушен, лишен живой мысли и настоящих чувств.
Шаг за шагом Гоголь неумолимо обличает пошлость пошлого человека, иронию постоянно сменяет сатирой: "На столе русские щи, но от чистого сердца", дети - Алкид и Фемистоклюс, названы именами древнегреческих полководцев в знак образованности родителей.
Манилов самозабвенно мечтает о "благополучии дружеской жизни", строит фантастические планы будущих усовершенствований. Но это пустой фразер; у него слова расходятся с делом. И мы видим, что в описании хозяев поместий, их увлечений и интересов, проявляется способность автора несколькими деталями обстановки показать бездуховность и мелочность стремлений, пустоту души. От одной главы к другой нарастает обличительно-сатирический пафос Гоголя.
Второе имение, посещенное Чичиковым, было имение Коробочки. Качества, присущие Коробочке, типичны не только в среде провинциального дворянства. Хозяйка, как ее описывает автор, женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки... Очень долго нашему герою пришлось уговаривать Настасью Петровну продать ему мертвые души. Сначала она удивилась, когда услышала о предмете покупки, но потом даже побоялась продешевить. Эк ее, дубинноголовая какая! сделал для себя вывод Чичиков...
Побывал Павел Иванович и у Ноздрева. Ноздрев, по словам автора, был из таких людей, которые всегда говоруны, кутилы, народ видный. С иронией называет Гоголь его "в некотором отношении историческим человеком, потому что где бы ни был Ноздрев, не обходилось без историй", т. е. без скандала. Кроме того, этот помещик врет и льстит почти по любому поводу, вопросу и на любую тему, например, даже при игре в карты или шашки он жульничает. Характер Ноздрева дает понять, что он может что-то пообещать, но не сделать.Портрет лихого кутилы сатиричен и саркастичен одновременно. "Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками. Здоровье, казалось, так и прыскало с лица его". Впрочем, Чичиков замечает, что один бакенбард был у Ноздрева меньше и не так густ, как другой (результат очередной драки).Таков оказался Ноздрев бесшабашная натура, игрок, кутила. Для Ноздрева любая сделка что-то вроде игры, тут для него нет никаких нравственных преград, как, впрочем, и для всех его жизненных поступков. Например, только приезд к Ноздреву капитана-исправника спасает Чичикова от физической расправы.
Образ Собакевича создан в излюбленной гиперболической манере Гоголя. Описывая внешность Собакевича, Гоголь прибегает к зоологическому уподоблению. Собакевич показался Чичикову весьма похожим на средней величины медведя. Природа недолго мудрила над его лицом хватила топором, раз вышел нос, хватила в другой вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши, живет! Мебель в доме Собакевича такая же тяжелая, как и хозяин. Он прожорлив, может съесть за один раз целого осетра или бараний бок. В своих суждениях о еде Собакевич поднимается до своеобразной "гастрономической" патетики: "У меня, когда свинина - всю свинью давай на стол, баранина - всего барана тащи, гусь - всего гуся!" Хотя тугодум, но своего не упустит.
Наконец наш герой приехал к Плюшкину.Ирония и сарказм в характеристике Манилова, Коробочки, Ноздрева и Собакевича сменяются гротескным изображением Плюшкина. Он, безусловно, наиболее омертвелый среди "мертвых душ", так как именно в этом герое Гоголь показал предел душевной опустошенности. Он даже внешне потерял человеческий облик. Чичиков не мог понять, какого пола эта фигура. Увидев какую-то странную фигуру, Чичиков сначала решил, что это ключница, но это оказался сам хозяин. Чичиков "долго не мог распознать, какого пола была фигура: баба или мужик. Платье на ней было совершенно неопределенное, похожее очень на женский капот, на голове колпак, который носят деревенские дворовые бабы, только голос показался ему несколько сиплым для женщины: "Ой баба! - подумал он про себя и тут же прибавил: "Ой нет!" "Конечно баба!" Чичикову и в голову не могло прийти, что это русский барин, помещик, владелец крепостных душ.Чичиков подумал если бы он встретил Плюшкина на паперти, то ...дал бы ему медный грош..., хотя этот помещик имел более тысячи душ крестьян. Жадность его безмерна. У него накоплены огромные запасы, таких запасов хватило бы на много лет беззаботной жизни, но он, не довольствуясь этим, ходил каждый день по своей деревне и все, что попадалось, тащил к себе домой.
Наглость и хамство Ноздрева, его стремление напакостить ближнему все-таки не мешали ему появляться в обществе и общаться с людьми. Плюшкин же полностью замкнулся в своем эгоистическом одиночестве, отрезав себя от всего мира. Ему безразличны судьбы своих детей, его тем более не трогает судьба мрущих от голода крестьян. Все нормальные человеческие чувства полностью вытеснены из души Плюшкина страстью к накопительству. Но если у Коробочки и Собакевича собранные деньги шли на укрепление хозяйства и тратились осмысленно, то маразматическая скупость Плюшкина перешла все пределы и обратилась в свою противоположность. Занятый собиранием всякой дряни, вроде черепков и старых подошв, он не замечает того, что разрушается его хозяйство.
Так закончилась поездка нашего путешественника по имениям помещиков. Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич несмотря на то, что характеры их всех далеко не идеальны, у каждого из них есть хоть что-нибудь положительное. Исключением является, пожалуй, только Плюшкин, образ которого вызывает не только смех и иронию, но и отвращение. Гоголь, благодаря своему писательскому профессионализму и мастерству, как мы видим из вышеизложенного, рассказывает обо всем этом в очень интересной сатирической форме.