Реферат: Половцы. Кто они?
"Итак, - констатирует С.Г.Кляшторный, - в первой половине ХI в. крупная группировка тюркских племен (куны и каи), некогда входивших в племенную конфедерацию теле, вытесненная из монгольских степей киданями, продвинулась в Западную Сибирь, Северную Джунгарию и Северо-Восточное Семиречье. Там она слилась с другой группой тюркских племен – шары и басмылами. Потерпев поражение в войнах с караханидскими карлуками, обе группировки продвинулись далее на запад по традиционному пути центрально-азиатских миграций. Контакт с кипчаками, земли которых лежали на пути миграции, был неизбежен, но характер этого контакта не ясен. Очевидно, что в новом объединении племен сохранились две основные группы: куны-команы и шары-половцы. В середине ХI в. именно команы составили авангард западной (т.е. в южнорусские степи. – И.У.) миграции степных племен, вероятнее всего политически стимулируемой кипчаками, но возглавляемой команами-кунами-шары... Уже в 1055 г., вытесняя огузов-торков, шары-половцы закрепились на южных рубежах Киевской Руси... Судьба кунов-команов решалась к западу от кочевий половцев" [10].
Гипотеза высказана, но никак не обоснована. Мы имеем дело не с бесспорными фактами, взятыми из надежных источников, а с попыткой реконструкции событий по неясным и непроверяемым сведениям. Под вопосом остается даже сам факт крупного столкновения в 40-х г.г. XI в. между державой Караханидов и рядом тюркских степных этносов. Нет никаких достоверных данных и о том, что последние, если оно состоялось, после поражения ушли на запад через земли, занятые кыпчаками, а не вернулись на места своего обитания. Уже по этим причинам гипотеза С.Г. Кляшторного представляется не бесспорной. Кроме этого – а это уже делает ее неприемлемой – в ней не соблюден принцип логической непротиворечивости, обязательный для такого рода умозрительных построений.
"Самым страшным врагом Караханидов был союз трех племен: басмылов, чомулов и ябагу, а также соседи ябагу – каи," - считает С.Г.Кляшторный [11]. Однако в реальном конфликте с Караханидами он без каких-либо объяснений заменяет союз трех племен и "примкнувших" к ним каям двумя "слившимися группировками". Первую составляли куны, которых С.Г. Кляшторный неизвестно на каком основании отождествляет с ябагу, и каи, вторую – шары и басмылы. Но второй группировки не могло быть в принципе, так как, по Кляшторному, шары и басмылы – один и тот же этнос. Но он, видимо, забыл, как забыл и про чомулов.
После поражения от войск Караханидов эти две "слившиеся"(?) группировки ушли на Запад через территорию кыпчаков. Как это им, разбитым, а потому и слабым, удалось пробиться сквозь находившихся в зените могущества кыпчаков, неясно. Неясно, и зачем им это было нужно. Целесообразнее было бы не покидать свою территорию. Но пробились и образовали новое объединение (откуда это известно?), в котором якобы сохранились две основные группы: куны-команы и шары-половцы.
Говоря об этих двух группах, С.Г. Кляшторный, видимо, еще не знал, что несколькими строками ниже он напишет, что куны и команы - один и тот же этнос, так же, как басмылы, шары и половцы, и что, следовательно, речь должна идти не о двух группах этносов, а о двух этносах.
Вот эти-то два этноса – команы (они же и куны) и басмылы (они же и шары, они же и половцы) – и вторглись, по мнению С.Г. Кляшторного, в южнорусские степи в середине XI в. В этом смысл предложенной им гипотезы. А что же кыпчаки, удивятся читатели, со школьной скамьи усвоившие, что южнорусские степи были заняты именно ими и что именно их "окрестили" на Руси странным именем половцы?
На этот кардинальный вопрос С.Г.Кляшторный отвечает более чем туманной констатацией. Подытоживая свое видение событий первой половины ХI в., т.е. от миграции кунов и каев на земли Восточного Казахстана до закрепления команов и басмылов в южнорусских степях, он пишет: "Такова возможная реконструкция азиатского контекста половецкой истории и, как мне представляется, этот контекст мало связан с историей сиров-кыпчаков" [12].
Если все было так, а я придерживаюсь иной точки зрения, то, выражаясь в манере С.Г. Кляшторного, и восточно-европейский контекст половецкой истории тоже не связан с историей кыпчаков. Он этого, правда, не утверждает, но это с неизбежностью вытекает из самой сути его реконструкции: кыпчаков в южнорусских степях он даже не упоминает.
Что же касается экзоэтнонима "половцы", то его на Руси дали, по мнению С.Г. Кляшторного, не кыпчакам, а басмылам, второе название которых шары означает желтый, рыжий, пестрый. Его просто перевели на древнерусский, на котором эти прилагательные обозначались словом половый, отсюда и половцы.
***
Как мы видим, ключевую роль в гипотезе С.Г. Кляшторного играет отождествление басмылов с шары и, в меньшей мере, кунов с команами (куманами). Поэтому, чтобы убедительно ее обосновать, он должен был бы неопровержимо доказать правомерность сделанных им отождествлений. С этой задачей С.Г. Кляшторный очевидным образом не справился. Вот его единственное "доказательство". "У Марвази народ, подчинивший на одном из этапов западной миграции шары, назван кунами, - пишет он. - И это название... странным образом опущено Махмудом ал-Кашгари, отлично знавшим этническую ситуацию на караханидской границе и не забывшим каи. Если в ситуации с шары Махмуд называет по имени главенствующего племени басмылами, то пропуск имени кунов может означать лишь их обозначение иным названием... другим названием кунов было ябагу" [13].
Первый упрек С.Г. Кляшторному можно сделать за пренебрежение к деталям: у ал-Марвази куны не подчинили шары, а сдвинули с мест. Сам же С.Г. Кляшторный ранее утверждал, вопреки ал-Марвази, что они – куны и шары – были союзниками, совместно сражались с войсками Караханидов и вместе двинулись после поражения на Запад. Второй – за ничем не обоснованное утверждение, что Махмуд ал-Кашгари назвал в своем сочинении кунов ябагу. Третий – ранее С.Г. Кляшторный отождествлял с шары басмылов в целом, здесь же он пишет о том, что басмылы – лишь главенствующее племя шаров.
Термин "шары" в качестве этнонима употребили в средневековой литературе, насколько мне известно, только два автора. Это значит, как и его отсутствие в перечне тюркских народов, приведенном в труде Махмуда ал-Кашгари, что народа с таким самоназванием не было, а был какой-то народ, который кто-то из соседей называл иногда шары. Считать, что это были басмылы на том основании, что Махмуд ал-Кашгари последних упоминает, а шаров – нет, абсолютно некорректно. Подобным методом в шары можно "зачислить" любой тюркский этнос, упомянутый Махмудом ал-Кашгари, за исключением кунов, каев, карлуков, огузов и печенегов, которых последний перечисляет наряду с шарами.
Еще хуже обстоит дело с отождествление кунов с команами. Ни одного, довода в подтверждение своего предположения С.Г. Кляшторный не приводит. Зато он приводит два факта, полностью его опровергающих. С одной стороны, он костатирует, что куны совместно с каями только в конце 20-х г.г. ХI в. продвинулись к восточным границам Кимакского каганата. С другой стороны, ссылаясь на исследования Б.Е. Кумекова, он отмечает, что уже с IХ в. команы обитали между Северным приуральем и Южным Уралом. Куны же в это время, согласно С.Г. Кляшторному, находились в Восточной Монголии [14].
Таким образом, очевидно, что басмылы – это не шары, а команы – не куны. А раз так, то и вся гипотеза С.Г. Кляшторного о том, что южнорусские степи были захвачены во II половине ХI в. басмылами и кунами полностью опрокидывается. И слава Богу! Иначе пришлось бы нам, бедным, переписать всю историю и кыпчаков, и Золотой орды и становление многих тюркских народов, в том числе и казахов.
***
Если отвлечься от невнятных сведений Тахира ал-Марвази и их неудачных интерпретаций, то история номадов казахстанских степей периода возвышения кыпчаков конспективно может быть описана следующим образом.
В Х – первой половине ХI в.в. на значительной части Казахстана бурно развивались два однородных, но влияющих друг на друга процесса. И оба связаны, главным образом, с кыпчаками, хотя в них были вовлечены и все другие этносы северной полосы степей от Иртыша до Волги.
В середине IХ в. историческая судьба свела на Алтае, Иртыше и к западу от него ряд этносов, создавших сначала Кимакскую федерацию, а затем – Кимакский каганат. Тесная близость разных этносов, особенно политически объединенных, родственных по происхождению, со сходными языками, культурой и образом жизни, дает, как правило, мощный импульс к началу этногенеза, т.е. образованию нового этноса, в который образующие его народы или же их части входят как субэтносы. Особняком в этом ряду стояли, видимо, кимаки, которых С.М. Ахинжанов убедительно, на мой взгляд, отождествил с каями, выходцами татаро-монгольского суперэтноса. В силу этого они, хотя и возглавляли кимаксий каганат, не смогли стать основными носителями процесса этногенеза, так как большинство входивших в каганат народов принадлежало к тюркскому суперэтносу. Более того, они (кимаки-каи) стали невольными жертвами набиравшего силу процесса этногенеза. Они были тюркизированы, потеряв при этом политическую гегемонию в Степи.
И сложился бы со временем на прилегавших к Иртышу и Алтаю и к западу от них территориях новый мощный тюркский этнос с преобладанием кыпчакского компонента, который, скорее всего, сохранил бы этноним кыпчак. Помешал этому второй процесс – энергичная экспансия кыпчаков и, как результат, их рассеяние на огромной территории, приведшая к этнческой парциации, т.е. к разделению единого этноса на несколько более или менее равных частей. И вместо нового кыпчакского этноса образовался кыпчакский суперэтнос, в который наряду с кыпчаками вошли все тюркские этносы, проживавшие от Иртыша до Волги, а затем и до Дуная. Так великий тюркский суперэтнос распался на два – восточный и западный, а сам он, согласно предложенной мною классификации [15], превратился в метасуперэтнос, коим остается и в наше время.
Вероятно, уже в силу этих двух процессов Кимакский каганат еще до середины ХI в. тихо и спокойно завершил свое существование. Он просто стал никому не нужен.
После распада Кимакского каганата еще больше возросли мощь и авторитет кыпчаков. Они с новой силой продолжали свою экспансию-расселение. В ней принимали участие и другие племена, чаще – их части. Но нет ни одного свидетельства того, что вместе с кыпчаками или отдельно от них на запад перемещались племена басмылов. Точно так же ни один источник не упоминает басмылов и среди этносов, вторгшихся в южнорусские степи.
Но мы несколько опередили события. Прежде чем войти в южно-русские степи, кыпчаки, кимаки и их спутники по миграции расселились на обширных территориях Казахстана. На это у них ушло около полутора столетий - весь Х и половина ХI века. Если бы это были завоевания с последующим переселением, оно наверняка было бы осуществлено значительно быстрее. Следовательно, кыпчаки-кимаки не переселялись, а расселялись, т.е. постепенно, иногда мирным путем, иногда с боями, так сказать, местного значения, а то и в результате крупных столкновений увеличивали ареал своего проживания. Непременным условием успеха такой тактики, безразлично осознанной или стихийной, была слабость тех этносов, территории которых переходили к кыпчакам и их союзникам.
Между тем, в рассматриваемый период соседями кыпчаков были и три мощные державы. На востоке – это Кыргызский каганат, на юге – государство Караханидов, на юго-западе сначала владения Саманидов, затем Хорезм. Так вот, туда, т.е. на территории этих государств, кыпчаки с кимаками своих взоров не устремляли.
Кроме того, в IХ-Х в.в., в казахстанских степях обитали еще два крупных этноса: кангары-печенеги и огузы. Захватить большую часть их территорий помогли кыпчакам сотоварищи несколько обстоятельств. Во-первых, кангаро-печенеги и огузы беспрерывно воевали друг с другом, причем удача в основном сопутствовала огузам. Но с огузами случилось страшное: после принятия их частью ислама произошел раскол этнического поля, распад этноса на две части и бескомпромиссная война между ними. В результате ослабленная кровопролитной усобицей большая часть огузов под давлением кыпчаков покинула родные степи. Часть из них ушла на Русь, часть – в Хорасан.
Расселяться в Азии кыпчакам и следовавшим с ними племенам больше было некуда. На восток путь по прежнему преграждали енисейские кыргызы (хакасы), на юг и юго-восток – карлуки, на юго-запад – Хорезм, ставший в ХII в. сильнейшим государством Среднего и Ближнего Востока. А леса на севере были кыпчакам абсолютно не нужны.
Оставался один путь – на запад, в южно-русские степи. После разгрома в конце Х в. Хазарии достойных противников там не было. Правда на пути лежала Волга, но зимой через нее можно было стадо слонов переправлять, и переправили, не слонов, естественно, а огромные табуны лошадей, бесчисленные отары овец, кибитки и юрты, нехитрый домашний скарб, короче, все, что имели.
Возглавившим вторжение в южнорусские степи кыпчаками команам (куманам) ушедшие ранее за Волгу печенеги и огузы оказать серьезного сопротивления не могли, и уже в 70-х г.г. ХI в. последние установили полную гегемонию от Волги до Дуная. Соответственно названия Дешт-и-Кыпчак, которое первоначально означало "Степь от Иртыша до Волги", распространилось и на эту часть Великой Степи. А пришедшие туда кочевники получили от русичей имя половцы, все, независимо от принадлежности к тому или иному племени, т.е. половцы – название не одного конкретного этноса, а общее название всех этносов (или их частей) кыпчакского суперэтноса, которые обитали западнее Волги.
Список литературы
1) Кумеков Б.Е. Государство кимаков IХ-ХI в. по арабским источникам. Алма-Ата, 1972; Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. Алма-Ата. 1989; Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. Санкт-Петербург. 2000.
Во избежание каких-либо недоразумений считаю нужным пояснить нижеследующее. И Б.Е.Кумеков, и С.М.Ахинжанов и, особенно, С.Г.Кляшторный являются, на мой взгляд, крупными специалистами по истории номадов. Своими работами, в том числе и перечисленными выше, они внесли значительный вклад в изучение прошлого кочевников евразийских степей. Моя полемика с ними касается одного конкретного вопроса, а именно: их интерпретаций сообщения средневекового автора Тахира ал-Марвази о миграциях в степях Казахстана, относимых ими к первой пол. ХI в., а в случае с С.Г. Кляшторным, - вопроса о том, кто такие половцы.
2) Цит. По: Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства... - С. 122.