Реферат: Понятие "научная школа" и проблема финансирования науки

Понятие "научная школа" и проблема финансирования науки

Научные школы как социальные образования возникли еще в глубокой древности (Академия Платона, пифагорейская школа и пр.), однако их статус непрерывно менялся. В древности любая научная школа объединяла последователей некоего ученого, которые следовали его идеям, сакрализовали их и позиционировали себя в обществе как их хранители. Но, начиная с XVI—XVII вв., основной функцией научной школы стало уже не просто хранение (что осуществлялось преимущественно с помощью книг), а дальнейшее развитие этих идей.

В XIX в. научные школы приобрели новые функции: они позволяли решать задачи, которые отдельному ученому, сколь бы гениален он пи был, оказывались уже не под силу. И хотя школы все равно имели в качестве оси комплекс идей того или иного выдающегося мыслителя, подчас ученики нимало не уступали учителю. Так что для учителя лидерство в школе оказывалось связанным с поддержанием не столько интеллектуального авторитета, сколько морального, позволяющего уравновесить амбиции своих талантливых учеников и поставить для них служение школе выше самолюбия и собственных личных интересов.

Наконец, XX в. ознаменовался превращением научного поиска в деятельность, по существу, производственную — с присущей ей кооперацией и разделением труда, деперсонификацией результатов, унификацией производимых процедур и пр., и пр. В этих условиях в подавляющем большинстве случаев научная школа превращалась фактически в научно-производственное объединение, в котором, помимо традиционных научных и идейных, значительную роль стали играть и организационно-управленческие функции.

Последнее десятилетие XX в. для России было трагическим периодом распада и государственных структур, и народного хозяйства, и сферы обслуживания. Естественно, этот распад затронул и пауку, и образование. Многие научные центры — академические, вузовские, отраслевые, ведомственные, специальные, — лишенные масштабных задач, которые перед ними могло ставить только государство, оставшиеся без должного правительственного финансирования, обескровленные массовой "утечкой умов", исходом из страны авторитетных мэтров и перспективной молодежи, — продолжали свое жалкое существование в весьма примитивных формах. Этот процесс разложения науки ничем не отличался от процессов разложения в сельском хозяйстве (когда масса людей перешла па режим "натурального хозяйства"), в торговле (когда расцвела технология "челноков"), в промышленности (когда крупнейшие предприятия занялись ремесленным выпуском "бытовухи" или вообще остановились) и в остальных сферах деятельности.

Появившееся в середине 1990-х гг. грантовое финансирование ученых — сначала Дж. Соросом, а затем РФФИ, РГНФ и некоторыми другими фондами — поддерживало науку на самом деле только на "средневековом" уровне, помогало выжить небольшим командам из одного-двух ученых и нескольких их учеников. Понимание необходимости серьезного развития пауки, поддержки научных школ пришло в голову руководителям страны только в 2001—2002 гг. и привело к объявлению так называемой Президентской программы.

Поэтому и приобрела актуальное значение проблема идентификации научных школ. Среди причин, стимулирующих исследование этой проблемы, отмечаются следующие [1"|:

- многолетнее существование научных школ доказало эффективное воздействие их на научно-технический прогресс;

- эффективное управление наукой, по существу, сводится к управлению научными коллективами, среди которых находится п научная школа как особый случай, способствующий высокой интенсификации труда;

- именно научные школы, являясь многоцелевыми объединениями, обеспечивают наряду с получением новых знаний "воспроизводство" научной культуры в следующих поколениях ученых;

- отношение научных школ и научных коллективов в структуре институализацни пауки меняется с течением времени, и поэтому жизнь научной школы имеет определенные временные границы.

Вопрос о том, что такое "научная школа", какими признаками она обладает и какими параметрами характеризуется и специфицируется, достаточно полно изучен философами, социологами, науковедами, историками науки [1, с. 18].

Общее резюме всех определений состоит в том, что научную школу обычно выделяют, идентифицируют по следующему ряду признаков:

а) общность деятельности, общность объекта и предмета исследования, общность целевых установок, общность идейно-методическая, общность критериев оценки деятельности и ее результатов;

б) наличие лидера, являющегося автором оригинальных идей и методов и играющего по крайней мере одну из трех ролей — харизматическую (что характерно для новых школ), морально-организующую, или роль хозяина (что характерно для развитых школ), административно-управленческую (что характерно для вырождающихся школ, существующих только за счет их институционалнзации);

в) проявление эффекта саморазвития, базирующегося на кооперативных принципах деятельности, постоянном обмене результатами, идеями и пр. (как "по горизонтали" — внутри одного поколения, так и "по вертикали" — между учителями и учениками);

г) оптимизация процесса обучения научной молодежи и воспроизводства научной культуры (считается минимально достаточным наличие трех поколений членов школы, хотя ясно, что для новообразованных научных школ это условие не удовлетворяется);

д) снискание широкого публичного признания — международного, государственного, отраслевого, регионального, со стороны других научных направлений.

Совершенно очевидно, что ни какой-то один из этих признаков, ни все они в совокупности не применимы для решения вопросов финансирования пауки. Дело в том, что эти признаки являются чисто "корпоративными" — они лишь позволяют отличить научную школу от иных научных формирований, образований и объединений, имеют смысл и действуют фактически только строго внутри самого научного сообщества. Комичностью ситуация сродни логике известного определения кита: "Кит есть рыба с горизонтальной лопастью хвоста, пускающая фонтаны".

Увы, нетрудно убедиться, что под все перечисленные признаки вполне подходит как организованная группа научных шарлатанов (вспомним "школу академика Т.Д.Лысенко"), так и просто воровская банда (в ней есть и общая деятельность, и лидер, и саморазвитие в результате накапливания опыта, и "воспитание" молодежи, и даже, нередко, международное признание). Поэтому для человека, скажем так, постороннего, стоящего вне научного творчества, отличить научную школу от команды жуликов, искусно пристраивающихся к очередному источнику финансирования, в принципе невозможно.

Другими словами, — и это принципиально важно специально подчеркнуть — для далеких от реальных научных исследований чиновников государственных учреждений или административных структур осуществить самостоятельно экспертизу и объективно, достоверно заключить, является или нет данный коллектив научной школой и, тем более, заслуживает ли он адресной финансовой поддержки государства или фонда, в принципе невозможно.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--