Поздней осенью 1942 г. воюющие стороны занимали на советско-германском фронте следующее положение. От Баренцева моря до Ладожского озера оборонялись 20-я немецкая армия и часть финских войск. Им противостояли Карельский фронт и 7-я Отдельная армия. К югу от Ладожского озера до района Холма находились остальные финские вой­ска и немецкая группа армий «Север». Перед ними действовали Ленин­градский, Волховский и Северо-Западный фронты. От района Холма до Ливны оборонялась одна из сильных вражеских группировок — группа армий «Центр», скованная войсками Калининского, Западного и частью сил Брянского фронтов. От Ливны до района западнее Астрахани дейст­вовала наиболее сильная группа армий «Б», против которой оборонялись остальные силы Брянского фронта, Воронежский, Юго-Западньгй, Дон­ской и Сталинградский фронты. На Северном Кавказе находилась группа армий «А», остановленная в предгорьях Главного Кавказского хребта войсками Закавказского фронта.

Соотношение сил сторон к концу 1942 года

Силы и средства	Советские Войска	Войска противника	Соотношение сил
Люди	1 015 300	1 011 500	1 : 1
Танки, штурмовые и самоходные орудия[8]	979	675	1,4 : 1
Орудия и минометы	13 535	10 290	1,3 : 1
Боевые самолеты	1 350	1 216	1,1 : 1

6. Реквием каравану PQ-17

Таким образом, на стороне советских войск уже имелся перевес, хотя и незначительный. На фоне приведенных цифр, заметно что в случае прихода каравана полностью (или с незначительными потерями), перевес советских войск над немецкими достигал бы 2-х, а то и 3-х раз. Со всем уважением к союзникам, возникает вопрос, как можно объяснить приказ о расформировании конвоя? Вот он дословно: «КОМАНДИРУ ЭСКОРТА, КОМАНДУЮЩЕМУ ФЛОТОМ МЕТРОПОЛИИ – ОТ АДМИРАЛТЕЙСТВА. ВВИДУ УГРОЗЫ СО СТОРОНЫ НАДВОДНЫХ КОРАБЛЕЙ ПРОТИВНИКА НЕОБХОДИМО РАССРЕДОТОЧИТЬСЯ...». То есть бросить караван. После войны английский историк Ирвинг напишет о том, что, в принципе, весь этот караван был ловушкой для германского флота. И, действительно, в эскорте каравана шли корабли, превосходящие по вооружению ударную группировку немецкого флота. Но как тогда можно объяснить приказ первого лорда Адмиралтейства Дадли Паунда? Возможно, объяснение кроется в следующем. Сперва предполагалось использовать PQ-17 как ловушку для линейных сил противника. Об этом и пишет Ирвинг. Но союзники понимали, что в случае крупной победы советских войск под Сталинградом это будет коренным переломом войны на Востоке. Советские войска перейдут в решительное контрнаступление. А для того, чтобы не прослыть трусами, союзникам требовалось открытие второго фронта во Франции или на Балканах. Необходимо было потянуть время, задержать и советские и германские войска под Сталинградом. С другой стороны, надо было сделать так, чтобы победителем там оказалась Красная Армия. Поэтому союзники так спланировали конвой, чтобы уже на начальном этапе он понес большие потери. Как уже говорилось он был отвратительно защищен от атак с воздуха, а в зоне конвоирования каравана союзниками, большинство атак немцев проводилось именно оттуда.

В принципе, можно поставить под сомнение даже тот факт, что ангичане вообще пытались уничтожить линейные корабли немцев. Ведь флагман германского флота «Тирпитц» внушал английскому «Домашнему флоту[9] » панический ужас из-за однотипного «Тирпитцу» «Бисмарка», потопленного анличанами 27 мая 1941 года. Вот художественное описание этого сражения.

«В глубоком Датском проливе, что огибает Исландию с севера, в канале между минным полем и кромкой пакового льда, на анг­лийском крейсере «Суффолк» работал радар. Экраны локаторов заранее отметили приближение гитлеровского флагмана. «Суффолк» по радиопеленгу наводил на цель корабли флота метрополии. Они подошли и вцепились в «Бисмарк» клыками своих орудий.

Огонь был открыт противниками почти одновременно с колоссальной дистанции. «Бисмарку» удалось сразу же поразить «Хууд»; броня линейного крейсера, принесенная в жертву ско­рости, пропустила через себя немецкий снаряд, и он лопнул внутри погребов. Адский взрыв потряс один из лучших кораб­лей британского флота — из 1 400 человек команды в живых остались только трое.

Немцы немедля перенесли огонь на новейший линкор анг­личан «Дюк-оф-Уэллс», и, сильно дымя, тот беспомощно от­вернул в сторону. «Бисмарк» же имел два прямых попадания. Один из снарядов вскрыл в его носу обширные нефтехранили­ща, и теперь длинный жирный хвост тянулся по морю. Турбины в 138000 лошадиных сил, прокатывая гребные валы винтов, сейчас уносили «Бисмарк» от преследования курсом на зюйд.

Подоспели британские крейсера и всадили в него первую торпеду. Огрызаясь огнем, «Бисмарк» уходил на Брест, и стрел­ки тахометров в его рубках указывали полное количество обо­ротов. К вечеру англичане опять настигли линкор, снарядами они разворотили ему надстройки... Карта боя рисует порази­тельную дугу: обогнув Исландию и Британские острова, «Бис­марк» лежал теперь на курсе, прямом как стрела, — на Брест, только на Брест (уже дымилась его крупповская шкура, кото­рую надо было спасать).

А берлинские фанфары завывали на весь мир: радио Геб­бельса трубило о легкой победе над «Хуудом», о той страшной угрозе, которая нависла теперь над Атлантикой — этой глав­ной военной артерией англичан. И тогда Британское адмирал­тейство бросило против «Бисмарка» самые значительные свои корабли. От баз метрополии отошли линкоры «Кинг Георг V» и «Родней», авианосец «Викториуз», крейсера, эсминцы, под­водные лодки. От Гибралтара устремился в битву линейный крей­сер «Ринаун», от берегов Африки спешил линкор «Рамилиуз», летели в океан авианосец «Арк Ройял», крейсер «Шеффилд» и дивизионы эсминцев.

Англичане хотели спасти престиж своего флота. Но они сами не заметили, что, бросая почти весь свой флот против одного линкора, они невольно теряли этот престиж. Самолеты-торпе­доносцы, поднятые с палуб авиаматок, нанесли по «Бисмарку» удар, и удачный: наконец-то линкор захромал, гася свою пре­дельную скорость. Дождевые шквалы забушевали над Атланти­кой, и на рассвете 25 мая британские крейсера потеряли «Бис­марк». Дальнейшие поиски его и погоня за ним быстро истощи­ли топливные цистерны британских кораблей.

«Принц Эйген» пропал за пеленою дождевой мглы. Вся ярость травли обрушилась на «Бисмарк». Британские торпедоносцы в спеш­ке свалили боевой груз на свой же крейсер «Шеффилд», который с большим искусством увернулся от попаданий. Наконец одна из торпед заклинила рули на «Бисмарке»; при сильном шторме лин­кор развернуло лагом к волне, и турбины бешено выли от усилий котельных установок. Экраны локаторов на «Бисмарке» отмечали появление британских эсминцев еще за 10 миль — и огонь башен линкора отгонял их прочь.

Насосы британских кораблей уже дохлебывали последние тон­ны горючего, когда «Бисмарк» сумел вторично оторваться от по­гони. Брест был уже недалек: казалось, еще немного, и спасение придет. Но над волнами пролетела косая тень британского «Нор­фолка» — эфир вздрогнул от призывов крейсера: «Он здесь, он тут, я его вижу...» И горизонт снова ожил. Башни линкоров дрог­нули, орудия безжалостно и точно нащупывали цель.

На дистанцию в 50 кабельтовых к «Бисмарку» подскочил «Родней», и частыми залпами — в упор! — англичане лихо рас­стреляли его орудийные башни. Главная посудина Гитлера (ис­кромсанная, пылающая, недвижимая) погибала, еще продол­жая работать машинами, но орудия ее уже молчали. При погру­жении в воду раскаленные докрасна надстройки линкора оку­тались клубами шипящего пара, и это шипение скоро перешло в резкий протяжный свист. А в задраенной боевой рубке тонул обгорелый труп адмирала Лютьенса. Это произошло 27 мая в 11 часов утра в Атлантическом океане, всего в 400 милях от оккупированного немцами Бреста...[10] »

7. Союзный долг

В начале сентября из Исландии вышел конвой PQ-18 в сос­таве 40 транспортов. В отличие от предыдущих конвоев, кроме непосредственного охранения, он имел мощное ближнее прикры­тие, состоявшее из крейсера и 16 эсминцев, способное отразить атаку крупных кораблей. Впервые в конвой был включен авиано­сец, на борту которого имелось 12 истребителей и 3 противолодоч­ных самолета. Как и раньше, советский флот осуществил спе­циальную операцию. Командующий ВВС Северного флота распо­лагал более чем 300 боевыми самолетами. Кроме того, на аэродро­мы в районе Кольского залива прибыли из Англии 24 торпедо­носца.

Гитлеровское командование использовало против конвоя 17 подводных лодок, 337 самолетов (в том числе 92 торпедоносца и 133 пикирующих бомбардировщика). 12 сентября первыми на­чали атаки подводные лодки. На другой день массированные атаки торпедоносцев и пикировщиков принесли успех немецким лет­чикам — было потоплено 8 судов. Атаки продолжались до 18 сен­тября и не принесли успеха противнику. Американский историк С. Морисон писал; «18 сентября конвой был обнаружен противни­ком при входе в Белое море и безрезультатно атакован самолета­ми, летящими на средней высоте. В течение дня конвой подвер­гался атаке двенадцати самолетов «Хейнкель-111», в результате чего было торпедировано и потоплено еще одно судно. Несмотря на уход авианосцев и других средств ПВО, действия германских самолетов не были такими дерзкими, как прежде. А четыре рус­ских эскадренных миноносца - «Гремящий», «Сокрушительный», «Куйбышев», «Урицкий», присоединившихся к конвою 17 и 18 сентября, еще больше отбили у них. охоту к атаке».

Англичане не без основания считали, что операция проведена удовлетворительно. Из состава конвоя немцам удалось потопить 13 транспортов (10 — авиацией и 3 — подводными лодками) и 3 транспорта из встречного конвоя QP-14. В то же время немец­кий флот и авиация получили должный отпор: были потоплены 4 подводные лодки и сбит 41 самолет. Кроме того, советская авиация уничтожила более 20 самолетов при ударах по аэродро­мам. Стало очевидно, что при усилении охранения противник не сможет прервать путь в северные порты СССР. Однако союз­ники, несмотря на приближение полярной ночи и уменьшение чис­ленности немецкой авиации, отказались посылать конвои,