Реферат: Позднее Возрождение. Феномен Т.Г. Шевченко в истории украинской и мировой культуры. Картины И. Репина Запорожцы пишут письмо турецкому султану, Бурлаки на Волге

А Україна,знай,горить;

По селах голi плачуть дiти-

Батькiв немає. Шелестить

Прожовкле листя по діброві,

Гуляють хмари, сонце спить,

Нiгде не чуть людської мови,

Звiр тiльки виє по селу

Гризучи трупи

Люде! Люде!

Коли – то з вас буде

Того добра, що маєте?

Чудні, чудні люде!

Кровавыми рисунками «Гайдамаків» Шевченко призывал своих и чужих, что бы опомнились, что бы перечеркнули давние счеты и начали жизнь новую, человеческую, честную и справедливую.

«Гайдамаки» были и останутся высказыванием протеста против гнета и насилия, образом ярким, полным контрастов, дисгармонии, суворости той жизни.

Процесс роста каждого великого человека – вещь необычайно трудная для историка, у Шевченко тем труднее, что он вырос неимоверно быстро, среди исключительных обстоятельств.

Все его мысли, стихи были посвящены родной стране, разлуку с которой поэт очень тяжело переживал.

Поэзия Тараса Шевченко давно стала нетленной и важной частью духовного естества украинского народа.шевченко для нас – это не только, то что учат, а ито с чем живут , с чего черпают силы и надежды. А то, что его до сих пор мир знает меньше, чем других великих поэтов, поясняется тем, что и саму Украину, которая теперь возрождается из руин «великой советской империи», свет только начал признавать.

Задание 3.

Описать картины Г.Репина «Запорожцы пищут письмо турецкому султану» , «Бурлаки на волге».

В 1887 году Репин приступает к работе над вторым и окончательным вариантом «Запорожцев». В соответствии с замыслом он писал свою картину как поэму о вольности на­рода. Смех казаков, веселый и издевательский, становится многозначительным грозным смехом запорожской вольницы. В нем звучат теперь не только презрение и уничтожающая насмешка над врагом, но и боевой вызов. Смех остается ос­новным мотивом картины, но наряду с ним появляются серь­езные и значительные лица казаков. Это уже не просто сце­на из жизни Запорожской Сечи, не только безудержное ве­селье казаков, а военный совет, решающий важный вопрос. Среди главных персонажей мы видим верхушку запорож­ского войска — кошевого атамана, есаула, писаря — и на их сосредоточенных лицах читаем ясное сознание своей ответ­ственности.

Зима 1887—1888 года была почти целиком посвяще­на «Запорожцам». Но то ли впечатления поездки на Украину успели потускнеть, то ли изменившийся замысел требовал каких-то новых материалов, но художник снова собирается в дорогу. На этот раз его путь лежал не на Украину, а на Ку­бань, где жили потомки запорожских казаков, переселив­шихся туда в XVIII веке; остановился он в станице Пашковской, неподалеку от Екатеринодара. Если на Украине худож­ник стремился почувствовать самый дух Запорожской Сечи, ее бодрость, жизнь вольную и веселую, то теперь в своих мо­делях ищет он прежде всего мудрость, помноженную на бо­гатый жизненный опыт, сильную волю, образы суровой доб­лести. Не случайно в простом казаке-станичнике Василии Олешке он увидел черты мудрого и храброго воина, роднящие его с образом атамана Ивана Серко. Герои новых «Запо­рожцев» становились для Репина все более ясными и четки­ми. Идея картины воплощалась в образах глубоко реальных, пластически осязаемых, как сама жизнь.

Картина давалась нелегко, и Репин подолгу бился над каждой фигурой. Каждый персонаж он годами вынаши­вал в душе, как бы тщательно изучая его нрав, привычки, характер и биографию, внутренний и внешний облик, вплоть до мельчайших подробностей.

В картине можно оставить только такое лицо, какое ею в общем смысле художественном терпится,— писал Ре­пин,— это тонкое чувство, никакой теорией его не объяснишь.

Для живой, гармонической правды целого нельзя не жертвовать деталями. Кто не понимает этого, тот не способен сделать картину.

Картина есть глубоко сложная вещь и очень трудная. Только напряжением всех внутренних сил в одно чувствоможно воспринять картину, и только в такие моментывыпо­чувствуете, что выше всего правдажизни...Но без модели все равно не обойтись. Человек, самажизнь всегда дадут художнику много больше, чем самое богатое воображение. Иногда для одной и той же фигуры тре­бовались не одна, а две или несколько моделей. Еще в первом
живописном эскизе наметился характер и облик Ивана Сер­ко, в дальнейшей работе многим помог Тарновский, с кото­рого Репин писал в Качановке «Гетмана», еще больше —
кубанский казак Василий Олешко. Но только весной 1889 го­да случай свел Репина с «живым Серко»—генералом М.И.Драгомировым, с которого художник написал портрет и этюд для картины.

Кто только не прошел через мастерскую Репина! Сре­ди его натурщиков, послуживших прототипами запорожцев, были историк Яворницкий (писарь) и кучер Тарновских (щербатый и одноглазый казак Голота), артист Ф. Стравин­ский (есаул) и обер-гофмейстер камергер Г. Алексеев (сидя­щий на бочке), профессор А. Рубец («Тарас Бульба») и от­ставной поручик (казак с бандурой и картами), художники Я. Ционглинский (в золотистой куртке) и Н. Кузнецов («Остап»), военный юрист А. Житкевич («Андрей») и ста­ричок, повстречавшийся на Александровской пристани. От каждого из них художник брал не все, но лишь то, что ему нужно было для создания сложившегося в его представ­лении образа.

Летом 1890 года Репин писал одному из своих друзей:

«Работал над общей гармонией картины. Какой это труд! Надо каждое пятно, цвет, линия чтобы выражали вме­сте общее настроение сюжета и согласовались бы и характе­ризовали бы всякого субъекта в картине. Пришлось пожерт­вовать очень многим и менять много в цветах и личностях.Работаю иногда просто до упаду... очень устаю». Через несколько месяцев все то же: «„Запо­рожцев" я еще не кончил. Какая трудная вещь — кончить картину! Сколько жертв надо принести в пользу общей гар­монии! . .».

Многоцветные пятна пестрой толпы запорожцев смягчались, объединялись мягким общим тоном. Колорит становится чуть матовым, а вся картина цельной и единой в композиции и цвете. Но какой бы труд ни был вложен в кар­тину, зритель не должен видеть в ней «пота» художника, она

должна как бы дышать свежестью, казаться написанной лег­ко и свободно.

В 1892 году «Запорожцы» и более чем тридцать этю­дов к картине экспонировались на выставке произведений И. Репина и И. Шишкина в Академии художеств. Картина начинает свою, уже независимую от автора жизнь. На вы­ставках в Чикаго, Будапеште, Мюнхене, Стокгольме «Запо­рожцы» пользовались неизменным успехом.