Реферат: Права на чужие вещи в Римском праве

В этом случае пользователь становился собственником объектов узуфрукта и должен был под обеспечение (cautio) обещать, что по окончании пользования выплатит твердо установленную в начале стоимость принятого. При соглашении можно было выговорить про­изводство обратной выдачи не в денежном выражении, а в равном ко­личестве (quantum) однородных вещей (D. 7. 5; 1. 2. 4. 2). В Институци­ях упоминаются в качестве объекта quasi ususfructus только деньги, но Гай говорит, что должны быть выданы или деньги или равное quantum вещей, хотя выплату деньгами он считает — commodius — более удоб­ным способом.

Это была форма пользования чужой вещью более огра­ниченного объема. Такому пользователю из плодов предоставлялось столько, сколько ему было нужно для удовлетворения собственных потребностей. Ни передавать своего права другому, ни делить его пользователю не разрешалось. Пользователь мог допускать своим близких к совместному пользованию, а также принимать в дом третьих лиц или нанимателей (D. 7. 8. 2. 1).

Usus мог принадлежать нескольким лицам, но не был делим. Обя­занности пользователя также обеспечивались путем cautio. Подобно узуфруктуарию, пользователь должен был осуществлять свое право, как полагается boni viri arbitratu, и возвратить вещь собственнику в надлежащем виде.

Habitatio было правом пожизненно обитать в чужом доме или в его части. Управомоченный мог жить в нем сам или отда­вать внаймы. Юристы-классики спорили, являлось ли подобное право узуфруктом, узусом или чем-то самостоятельным (С. 3. 33. 13). В праве Юстиниана оно считалось самостоятельным правом, и управомоченному свободно разрешалось сдавать его внаймы, что у классиков возбуждало споры. Безвозмездная уступка другому этого права была недопустима (D. 7.8.10. pr; С. 3. 33.13).

Operae servorum vel animalium. Так называлось пожизненное право на пользование чужими рабами или животными. Управомоченный мог или сам пользоваться этими объектами или отдавать внаймы. Возможность безвозмездной передачи этого права не выясне­на.

Существовали еще другие личные сервитуты, направленные на еди­ноличное пользование, например, пашней или дорогой. Частично пы­тались отнести их к плодопользованию или простому пользованию (D. 7. .1. 32). Однако возник интерес отделить ограниченные личные сер­витуты от узуфрукта и узуса, прежде всего потому, что путем такого отделения устранялось прекращение их вследствие capitis deminutio или non usus (D. 7.8.10. pr).

5. Возникновение и прекращение сервитутов

По цивильному праву приобретение сервитутов совершалось различно:

(1) Путем in iurecessio для всех видов, а к сельским сервитутам при­менялась также манципация (Гай. 2. 29). Земельный собственник — отчуждатель мог при этом оставлять за собой, путем добавочного к манципации соглашения, земельные или личные сервитуты. Это на случаях право собственности, за вычетом сервитута — deducta servitute, который сохранялся за отчуждателем.

(2) В начале республики допускалось приобретение сельских серви­тутов по давности. Для этого требовалось только выполнение одного условия — осуществление сервитута в течение двух лет. Закон Скрибония (Lex Scribonia, после Цицерона) отменил этот способ установле­ния сервитутов. (Сервитуты к этому времени юристами были отнесены уже к нематериальным вещам).

(3) В процессах о разделе общей собственности судья мог, произво­дя раздел, устанавливать между разделяемыми для уравнения сервитутные отношения, предоставив одним большие участки и компенси­ровав других за меньшие установлением сервитутов на первые.

(4) Наконец, в сделках на случай смерти — mortis causa — наследователи могли в завещаниях возлагать на наследников установление сер­витутов путем отказов посторонним лицам.

(5) Эдикты римских правителей создали для сервитутов на провин­циальные земли особые способы установления. Взамен недопускав­шихся там цивильных способов, они допустили неформальные дого­воры — pactiones et stipulationes. Взаимодействие столичного и провинциального эдиктов и давление практических потребностей приводили к распространению несложных провинциальных способов установления сервитутов и на италийские земли. Перегрины могли устанавливать сервитуты в интересах своих участков лишь способами, признанными в ius gentium.

(6) Признание возможности владения сервитутным правом — iuris quasi possessio — привело к допущению передачи сервитутного права в форме традиции. Исходя из этой воображаемой традиции преторы распространяли владельческие способы защиты на возникавшие по этой традиции сервитутные права (D. 8. 3,1. 2).

(7) Преторы защищали, подобно собственности, десятилетнее и двадцатилетнее владение сервитутом, что приводило к установлениюпреторской давности для приобретения сервитутов — longi temporis possessio (D. 8. 5. 10 pr.). Соответственно этому преторами была введе­на и погасительная давность для сервитутов в пределах тех же сроков.

(8) В праве Юстиниана исчезли и манципация и процессуальная цессия. Их место заняли описанные выше преторские способы уста­новления, а также longi temporis possessio с его цивильными послед­ствиями (I. 2. 3.4; 2.4.1).

Прекращение сервитута имело своим последствием восстановление в полном объеме права собственности, обремененного прежде сервитутом. Это происходило:

(1) Путем отказа управомоченного в процессуальных формах уступ­ки своего права собственнику (in iure cessio) (Гай.2. 30).

(2) Путем погасительной давности. Личные сервитуты погашались в силу неиспользования — non usus — в течение двух лет при недвижимостях и одного года при движимых вещах.

Предиальные сервитуты сельского типа погашались при двухлетнем непользовании. Городские сервитуты для погашения требовали, чтобы собственник обремененного сервитутом участка создал такое состоя­ние последнего, которое противоречило бы сервитуту, и поддерживал это состояние в течение двух лет. Это означало, что собственник обре­мененного участка, не взирая на права соседа, совершению свободно распоряжался своим участком и освобождался по давности от сервиту­та — usucapio libertatis (D. 8. 2. 17). Основанием такого различия в по­нимании непользования было то, что осуществление городских серви­тутов всегда зависело от состояния построек на господствующем или служащем участке. Было бы нецелесообразным сохранять сервитут, если управомоченное лицо в течение продолжительного срока пренеб­регало пользованием выгодами соседнего строения.

(3) Сервитуты прекращались в случаях, когда собственник служаще­го участка приобретал собственность на господствующий участок в силу слияния обоих прав. При личных сервитутах слияние собственности и пожизненного пользования в лице уполномоченного приводило к тем же результатам и по тому же осно­ванию.

(4) Личные сервитуты прекращались в случаях существенных пере­мен в характере их объекта, изменявшего свою способность к личному использованию, например, при гибели здания от огня (D. 7. 4. 5. 2). Такое же влияние оказывала смерть управомоченного или умаление его правоспособности — capitis deminutio — всех степеней. В праве Юстиниана такое действие производили только высшее и среднее ума­ление правоспособности — capitis deminutio maxima и media.

6. Защита сервитутов

Подобно собственнику, управомоченный по сервитуту защищался против наличных и угрожающих в будущем на­рушений его прав и мог требовать как возврата отнятого сервитута, например, ususfructus, так и устранения нарушающих его права состо­яний и положений. Принадлежавший ему иск назывался сначала vindicatio servitutis, позднее actio confessoria. В праве Юстиниана этот иск давался против всякого, кто мешал управомоченному осуществ­лять свои права, независимо от того, принадлежала или нет нарушите­лю права служащая вещь. Цель actio confessoria сближала этот иск с actio negatoria собственника. Исковое требование направлялось на вос­становление состояния, соответствующего предиальному или личному пользованию, на предоставление обеспечений от нарушений в буду­щем, на возмещение убытков. Истец должен был доказывать основа­ния и способы установления сервитутов.

Преторский эдикт установил ряд спе­циальных интердиктов для защиты земельных сервитутов, например, водных, водопойных, дорожных, а также для личных, по аналогии с владельческими интердиктами.

В классическом праве упоминается один раз иск добросовестного владельца (actio Publiciana), как служивший для облегченной, по срав­нению с actio confessoria, защиты сервитутов, но это место (D. 6.2. 11. 1), по-видимому, сильно обобщено при кодификации.

В праве Юстиниана конфессорный иск предоставлялся для зашиты сервитутов, установленных путем как traditio — воображаемой пере­дачи, так и пассивного допущения пользования (pati-patientia), а также давностным владением — longa possessio.

8. Суперфиций и эмфитевзис

Еще в период республики государ­ство предоставляло государственные земли частным лицам для заст­ройки, а городские общины и муниципии отдавали порожние земли в наследственную аренду. Позднее обилие пустующих и нерасчищенных земель вокруг городов и в больших имениях и необходимость привлечь к их культуре массу мелких съемщиков вызывали значительные изме­нения в нормировании арендных отношений. Появились в эдикте о городских землях и особенно в императорских указах особые указы о сдаче в долгосрочный наем пустующих императорских доменов — сальтусов. Это законодательство по делам имущества императоров (patrimonium principis) распространилось и на область частного хозяй­ства, подвергшегося упадку и запустению.

Суперфиций и змфитевзис являлись наследственными и отчуждаемыми правами на вещь, устанавливавшими длительное пользование чужой землей под здание — в первом случае, и под обра­ботку — во втором. Элементы обоих институтов складывались одно­временно в римском и провинциальных правах, сила же и значение прав на чужую веши, были признаны за ними лишь значительно по­зднее, под влиянием и воздействием преторского права. От сходных с ними сервитугов — ususfructus, habitatio, они отличались своим широ­ким, подобно праву собственности, правом пользования, своей отчуждаемостью и способностью переходить по наследству. От просто­го найма или аренды они отличались зашитой соответствующих прав против всех нарушителей, тогда как наем и аренда считались обяза­тельственными отношениями и защита их носила личный характер.

Superficies в общем смысле означало все созданное над и под землей и связанное с поверхностью земли. Как особое пра­воотношение, superficies представляет собою наследственное и отчуждаемое право пользования в течение длительного срока строени­ем, возведенным на чужой земле. Постройка здания производилась за счет нанимателя участка (суперфициария). Право собственности на строение признавалось за собственником земли — semper superficiem solo cedere — все находящееся на земле, но связанное с ней принадле­жит (как accessio) собственнику земли. Однако только суперфициарию принадлежало в течение срока суперфициарного договора право осу­ществлять пользование зданием. У классических юристов superficies рассматривалось как право на чужую вещь — ius in re aliena, могущее переходить от одного лица к другому, независимо от того, сохраняется ли право собственности на землю в прежних руках или же отчуждается.

Исторически это соглашение о superficies возникло в отношении земель, принадлежавших государству или городам — loca publica, не подлежавших продаже, и носило публично-правовой характер. За пре­доставленную под постройку землю наниматели должны были в уста­новленные сроки вносить государству определенную наемную плату — поземельный оброк solarium (vectigal). В дальнейшем, с деградацией экономической жизни и обострением потребностей городского насе­ления в жилье, практику сдавать в аренду землю под постройку на дли­тельный срок за определенную плату (solarium) усвоили и частные ли­ца (D. 43. 18. 2), и таким образом это отношение перешло и в область частного права. Отношение, носившее прежде характер обязатель­ственного, развилось в практике преторов и получило значение права на вещи — ius in re. Суперфиций стал рассматриваться как вещь, юри­дически отделенная от поверхности и имеющая обособленное право­вое положение. Это вполне соответствовало возросшей ценности до­мов в городах (D. 44.7.44.1).