Реферат: Правильность речи
Есть огонь страшней огня.
(А. Твардовский)
Языковые средства следует расходовать экономно. Если «краткость – сестра таланта» (А. Чехов), то многословие – враг ясности.
Нередко встречаются сочетания слов, настолько близких по выражаемому ими понятию, что некоторые из данных слов становятся совершенно лишними. Например, «впервые знакомиться» (знакомится «во второй раз» уже нельзя); «мы дорожим каждой минутой времени» (лишнее слово времени; допустимы сочетания каждая минута рабочего времени, каждая минута учебного времени и т.п.); «вернуться в апреле месяце », «десять рублей денег » ; «написал свою автобиографию» и т.д. Языковеды называют такое явление плеоназмом (излишеством).
Многословие легко переходит в пустословие. Возьмем такой пример: «Наш командир еще за 15 минут до своей смерти был жив» (предложение взято из шуточной песни французских солдат начала XVI в.). Подобные примеры характеризуются не только комической нелепостью и выражением самоочевидной истины, но и присущим им многословием: ведь ясно, что человек жив до своей (а не чужой) смерти.
Лишние слова свидетельствуют не только о стилистической небрежности, они указывают также на нечеткость представлений автора о предмете высказывания.
«Нельзя неглижировать своими обязанностями». Нетрудно видеть неуместность употребления в этом предложении слова неглижировать: дело не только в устарелом его характере, но и в неоправданном использовании иноязычного по происхождению слова вместо вполне подходящего по условиям данного контекста русского слова пренебрегать.
Встречается злоупотребление иноязычными словами и в языке печати, например: «Общее внимание привлекал новый анонс , вывешенный на входной двери учреждения»; «Кардинальный пункт расхождения между участниками дискуссии путем компромисса был сведен на нет»; «Никакие резоны не действовали на упрямого спорщика, и никакие аргументы не могли его переубедить»; «Оратор говорил весьма напыщенно, что произвело на аудиторию негативный эффект».
В.Г. Белинский справедливо писал: «В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей. Подобное явление не ново… Изобретать свои термины для выражения чужих понятий очень трудно, и вообще этот труд нередко удается. Поэтому с новым понятием, которое один берет у другого, он берет и самое слово, выражающее это понятие». В.Г. Белинский писал также, что «неудачно придуманное русское слово для выражения понятия не только не лучше, но решительно хуже иностранного слова».
«Бежит сломав голову». Видное место в нашей речи занимают фразеологические обороты – цельные по смыслу, устойчивые словосочетания, обычно образно передающие заключенное в них значение. Их преимущество перед отдельными словами или свободными сочетаниями слов состоит в том, что они легко воспроизводятся в виде готовых речевых формул, позволяют экономить время и усилия, облегчают процесс общения, придают речи образность и выразительность. Например: держать камень за пазухой – «иметь скрытно злые намерения по отношению к кому-нибудь», днем с огнем не сыщешь – «трудно найти», из мухи делать слона – «преувеличивать» и т.д. Сюда же относятся такие образные выражения, как стреляный воробей, травленый волк, канцелярская крыса, медвежья услуга и многие другие.
Очень часто фразеологические обороты используют не точно, как, например, в приведенном заголовке, где вместо принятого сломя голову употреблено неправильное «сломав голову». Конечно, фразеологизмы не следует толковать буквально.
Искажение фразеологизмов, к сожалению, встречается и в печати, например: «Он взял себе львиную часть » (вместо львиную долю ); «Все единодушно потребовали приподнять занавес над этой странной историей» (вместо приподнять завесу ); «Хороший руководитель должен во всем показывать образец своим подчиненным» (вместо служить образцом или показывать пример ).
Встречающееся у писателей переразложение фразеологических оборотов может носить характер особого стилистического приема, цель которого – обновление используемого выражения. Например, у М. Е. Салтыкова-Щедрина: Цензура привыкла совать свой смрадный нос в самое святилище мысли писателя; у А.П. Чехова: Взглянул на мир с высоты своей подлости (вместо с высоты своего величия); Первый данный блин вышел, кажется, комом (вставлено слово данный ).
ГРАММАТИКА.
1.Существительные .
«Подайте мне мое стуло !» Так, конечно, никто не скажет: все знают, к какому грамматическому роду принадлежит имя существительное стул . Но еще в прошлом веке была в употреблении форма зало в значении «зал». Устарела не только эта форма, но и другая примерно в том же значении – слово зала .
Речь, таким образом, идет о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольер или вольера , жираф или жирафа , скирд или скирда, ставень или ставня ? Если, по данным современных словарей, обе формы в каждой паре равноправны, то в других случаях такого равноправия в литературном языке нет.
Чаще всего формы женского рода заменялись формами мужского рода, как более экономными (выигрыш целого слога – окончания). В других случаях сказался закон аналогии – «равнение на большинство». Голову моют шампунем (а не «шампунью»), крышу кроют толем (а не «толью»), но лицо было покрыто вуалью (не«вуалем»). Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.
На первый взгляд никаких затруднений не должно доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе . Ведь существует простое правило: несклоняемые имена существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, относятся к среднему роду (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, такси и др.), но слово кофе составляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий, бытовавшими ранее). Стало быть, нужно говорить и писать черный кофе , а не «черное кофе». Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна выравнивать аналогичные нормы, поэтому мы слышим в разговоре и читаем в печати сочетание «черное кофе», которое уже стало допустимым вариантом устной речи.
Одна из сестер – библиотекарша, другая – врачиха . Здесь слово врачиха выпадает из литературного языка. Не вызывают никаких возражений подобные формы с суффиксом –их(а), давно существующие в языке: портниха, ткачиха и др. Но такое образование, как врачиха не приобрело прав гражданства в литературном языке.
Что касается форм с суффиксом –ш(а), то они имеют более широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кондукторша, секретарша и др. Однако здесь наблюдается ограничение, связанное не только со сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью из-за присущей некоторым словам этого типа двузначности: такие слова, как бригадирша, докторша, инженерша могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа.
Иногда появляются трудности, когда возникает потребность в обратном образовании, т.е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Какое будет соответствие к слову машинистка ? Напрашивается: машинист , но это слово имеет другое значение, и для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке . Для обозначения соответствия к слову балерина в шутку иногда употребляют «балерун», а если по-серьезному, то артист балета. Без всяких трудностей были образованы пары доярка-дояр, свинарка-свинарь.
«Вы не знаете падежов » . Конечно, такое название может быть употреблено только в шутку, однако имеется немало случаев, когда выбор правильной формы падежа имен существительных не так уж прост.
Изменяется ли при склонении первая часть таких особого типа сложных слов, как вагон-ресторан ? На Москва-реке или на Москве-реке? К пятому апреля или к пятому апрелю? Романы Жюль Верна или романы Жюля Верна?
При решении подобных вопросов мы неизбежно встречаемся с исторической изменчивостью нормы и расслоением языка на разные стили, главным образом книжный и разговорный. Мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. Как говорил один ученый: «стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет выбора синонимов (лексических или грамматических), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики.
Слова типа вагон-ресторан допускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане ), в разговорной, склонной к экономии языковых средств, - только вторая часть (в вагон-ресторан).
Двоякие формы наблюдаются и для сочетания Москва-река: в книжной речи склоняются обе части (на Москве-реке), в разговорной речи первая часть при склонении не изменяется (на Москва-реке, за Москва-рекой).
При склонении таких сочетаний, как пятое апреля (было образовано от сочетания пятое число месяца апреля ), изменяется только первая часть: к пятому апреля (не «к пятому апрелю», так как получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).
Иностранные имена, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются также при наличии фамилии или нескольких имен подряд, например: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ханса Кристиана Андерсена. В устной речи встречается отступление от этого правила («романы Жюль Верна», «рассказы Марка Твена»), что можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).