Реферат: Праздник Святой Пасхи в 1942 году
Куличкин С. П.
65 лет назад в суровую годину военных испытаний, в тяжелейшие дни Московской битвы свершилось то, чего с молитвою в душе и сердце ждали тысячи и тысячи православных русских людей. Власть официально разрешила праздновать день Святой Пасхи. В 1942 году Пасха была ранней, и праздник начинался в ночь с 4 на 5 апреля. Немцы, отброшенные от Москвы на сто с лишним километров, да и то не на всех участках, наконец, стабилизировали фронт. Наши войска после непрерывных 4-х месячных наступательных боев выдохлись, перешли к обороне, подсчитывая, увы, немалые потери. Конечно, победа под Москвой всколыхнула страну, да и весь мир, вселила надежду и уверенность в возможность разгрома столь могучего и свирепого врага. Но, положа руку на сердце, надежд было все-таки больше, нежели уверенности и потому каждая капля военного счастья, каждая даже малая благая весть воспринималась людьми с болью и мечтой о будущей победе. И надо откровенно сказать, что решение Сталина (а решение, конечно, принимал он — С.К.) о, скажем так, легализации праздника Святой Пасхи было как нельзя своевременным, нужным и плодотворным. Помимо большого общественного, политического резонанса, морально-психологического воздействия на русского человека, оно позволило высшему руководству страны и лично Сталину убедиться в потенциальных силах нации, почувствовать тот запас энергии, которым обладал русский народ после тяжелейших поражений и страданий 41-го года.
Все было необычно в то военное Светлое Воскресение: и погода, и настроение людей, и состояние духа. Каждый понимал, что враг еще близок, что до победы очень и очень далеко. Но уже одно то, что отменили, пусть на короткое время, комендантский час, что руководство не боится возможных бомбежек, атакующих действий врага, что тысячи верующих и просто измученных безбожием людей смогут если не посетить пасхальную службу, то хотя бы прийти к Храму неимоверно укрепляло веру православных в торжество Спасителя, а значит и нашу неизбежную победу. Не все обстояло гладко, как хотелось бы официальной пропаганде, но в целом народ понял, что и как нужно делать, чтобы победить.
В приведенных ниже документальных свидетельствах очевидцев, официальных донесениях спецслужб, агентурных сводках и просто доносах сексотов можно проследить эту тенденцию и комментировать такие материалы, на мой взгляд, ни к чему.
— С нами Бог! — вот и все, что хочется сказать в заключение.
С. Куличкин
N 96-100. О ПРАЗДНОВАНИИ ПАСХИ В МОСКВЕ
4-5 АПРЕЛЯ 1942 г.
N 96. ВОСПОМИНАНИЯ ПРОФЕССОРА Г. ГЕОРГИЕВСКОГО.
"ПАСХА 1942 ГОДА. МОСКВА"
10 апреля 1942 г.
[...]В 1942г. Православная Церковь праздновала самую раннюю Пасху [...]
Вопрос о полуночных службах остро стоял во всех православных приходах Москвы. Если службы под пятницу и субботу Страстной недели допускали некоторый компромисс при установлении времени их совершения, то пасхальная служба, в самую полночь Светлого Воскресения, потеряла бы все свое очарование при изменении времени ее совершения и могла вовлечь богомольцев в невольное правонарушение при невозможности всем желающим вместиться в стенах храма [...]
Православные москвичи, живущие в осадных условиях, остро переживали неуверенность в традиционной торжественности полуночной службы.
Вдруг в 6 часов утра в субботу 4 апреля утреннее радио неожиданно для всех началось сообщением распоряжения коменданта Москвы, разрешающего свободное движение в Москве в ночь на пятое апреля [...]
Восторгам православных москвичей, удовлетворенных в самых заветных своих ожиданиях, не было конца [...]
N 97. ВОСПОМИНАНИЯ НИКОЛАЯ МОРШАНСКОГО. "В ЭТОТ ДЕНЬ"
10 апреля 1942 г.
[...] На улице Баумана около Елоховского собора оживленный людской рокот и большой, вытянувшийся и опоясавший громадное церковное строение, хвост.
Идут прикладываться к плащанице— она стоит посреди храма последние часы.
В правом приделе, в мерцании свечей, в тусклом свете, что проникает через узкие стекла окон, уже приготовленных к ночному затемнению, происходит церемония освящения куличей, пасох и яиц.
У многих не хватило ни усилий, ни времени, чтобы приготовить все это освященное веками великолепие пасхального дня. Но пасхальный хлеб, благословленный священником, должен быть в доме верующих. И вот стоит женщина с караваем обыкновенного белого хлеба, купленного в магазине. Рядом с ней седовласый старец держит в салфетке столь же белой, как и его борода, десяток сухарей. Тут освящают торт, давно заготовленный для этого случая. А вот в углу, в отдалении от всех, стоит маленькое, робкое семилетнее существо. В ее тонких ручонках, на обрывке вчерашней газеты—кусок серого пшеничного хлеба с воткнутой в него свечкой. Священник благословляет и этот смиренный пасхальный хлеб, хлеб войны [...]
N 98. ВОСПОМИНАНИЯ АНДРЕЯ СТРЕШНЕВА. "У ЗАУТРЕНИ"
Апрель 1942
Пасхальная ночь [...] Город отвык выходить на улицу в этот поздний час, и даже в большие государственные праздник соблюдается строгий режим военного города, города, куда из окрестной тьмы неустанно, настойчиво тянутся силы врага, его тяжелые бомбовозы.
Но в эту ночь. может быть на одну только ночь в году, разрешено ходить по всему городу всю ночь напролет, ибо, по древнему русскому обычаю, в пасхальную ночь весь город открыт народу, двери церквей раскрыты настежь и сердца людей раскрыты друг перед другом: это первая ночь весны, когда мертвое зерно трогается в рост навстречу свету из земной могилы, когда умерший Иисус встает из гроба, поправ мрак и смерть. И по глухим переулкам Замоскворечья, оступаясь о груды неубранного снега, люди идут к заутрени [...]
Сейчас, в эту пасхальную ночь войны, так тесно в церкви, что нет возможности протиснуться вперед.
Утреня еще не началась, а запоздавшие уже не могут сами отнести и зажечь свечи перед теми образами, к которым лежит сердце. От паперти, от конторки, где продают свечи, запоздавшие просят передать эти свечи дальше, и вместе со свечами от ряда к ряду переходит просьба верующих:
— Зажгите одну Воскресению, другую Невскому.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--