Реферат: Приказное судопроизводство
В Судебнике 1497 г. (Судебник Ивана 3) о бессудных грамотах упоминается в статьях 25, 27, 32, 361 . Содержащаяся в них информация касается прежде всего вопроса о пошлинах, взыскиваемых за выдачу грамоты; сведения о процедуре выдачи очень бедны. Вероятно, в Судебнике была зафиксирована только часть правил, касавшихся института. При отправлении правосудия, возможно, пользовались нормами обычного права, а также нормами судных грамот.
В литературе признано, что бессудная грамота являлась решением суда, вынесенным без судебного разбирательства в связи с неявкой ответчика в судебное заседание и констатировавшим проигрыш дела ответчиком. За истцом утверждалось право так, как если бы суд состоялся1 .
В ст. 27 Судебника 1497 г. определялось, что на восьмой день после срока, указанного в срочной грамоте, дьяк мог выдать бессудную. Вероятно, в течение семи дней неявившаяся к сроку сторона еще могла подойти и, следовательно, дело еще могло быть разрешено в обычном порядке с вынесением правовой грамоты (обычно решением суда). Восьмидневный срок, по ст. 27 Судебника 1497 г. придавал упрощенной процедуре разрешения дела специфическую черту: при использовании упрощенного порядка могло получиться так, что время, в течение которого истец, подававший челобитную, ждал защитысвоего права, не сокращалось, а растягивалось; однако при выдаче бессудной не использовались процессуальные правила, обязательные при рассмотрении и разрешении спора обычным порядком.
В. Н. Татищев, комментировавший текст Судебника 1550 г., отметим, что последствиями выдачи бессудной грамоты являлось то, что истец, получивший такую грамоту на ответчика имел "власть везде оного поймать и пред суд представить для правежа и наказания", а также "вольно его бить и грабить, только самого не убить и дом не разорить"2 . Последняя формулировка представляет собой, по сути, выражение в архаической форме право на принудительное взыскание с должника, предоставляемое государством кредитору в выданной последнему бессудной грамоте.
Так называемое "бессудное обвинение" предусматривалось и Соборным Уложением 1649 г., нормы которого более детально определяют условия, при котором могла быть выдана бессудная и – что очень важно –
указывают, что бессудная могла быть выдана и ответчику при неявке в судебное заседание истца. Если ответчик, вызываемый приставом, являлся в суд в срок, а истец в течение недели после подачи приставной памяти не подавал на него исковой челобитной, то последний лишался права на иск. Если ответчик, вызываемый на суд зазывной грамотой, являлся в срок, а истец не являлся в этот срок или неделю спустя после этого срока в суд, то также лишался права на иск.
Вскоре после принятия Соборного Уложения бессудное обвинение было законодателем отменено. "Поводом, - отмечал К.Д. Кавелин, - служила во многих случаях безвинная неявка тяжущихся. Но полная отмена обвинения за неявку, в свою очередь, породила множество злоупотреблений: бесконечные, злостные волокиты и разорение тяжущихся. Вследствие этого, в 1685 г., изданы Судные статьи, которыми восстановлено прежнее обвинение неявкою, с некоторыми незначительными изменениями против Уложения"1 .
Упрощение производства путем бессудного осуждения стороны, неявившийся в судебное заседание, в определенной мере можно считать прообразом нынешних заочного и приказного производства, но это касается только самых общих черт. Совершенно справедливым представляется замечание И.И. Черных, не допускавшей отождествления процедуры выдачи бессудной грамоты и заочного производства: "При таком взгляде на неявку не могло смысла единствование института заочного решения, так как независимо от результата неследования обстоятельств дела право присуждалось явившемуся, кроме этого позднее неявившийся стал приравниваться к признавшемуся на суде"2 .
Бессудное осуждение, оформлявшиеся в бессудных грамотах, представляет собой первый шаг российского законодателя на пути создания специальных правил судопроизводства – сокращенных и экономичных по сравнению с общими правилами. Следующий шаг был сделан во второй половине 19 столетия. До проведения реформ 60-х гг. 19 в., согласно своду законов, в российском гражданском процессе производство дел бесспорных было отделено от производства спорных дел. "Бесспорные обязательства и акты, - писал И.Е. Энгельман – имели равное значение с судебными решениями и должны были быть приводимы в исполнение полициею со скоростью и строгостью. Однако на практике эти отвлеченные правила оказались вполне несостоятельными: признания спорных прав по суду еще можно было добиться, но нескончаемы были волокиты при исполнении судебных решений и при взыскании по бесспорным делам"1 .
В 1890 г. Министерство Юстиции поставило вопрос о распространении понудительного порядка взыскания и на дела о взысканиях по актам, производящихся в общих судах и у мировых судей. Однако Государственный Совет признал более правильным целиком резко не отступать от состязательного начала, закрепленного Уставом, и поручил Министру Юстиции лишь упростить сокращенный порядок производства. 3 июля 1891 г. Устав гражданского судопроизводства был дополнен главой восьмой "Об упрощенном порядке судопроизводства" (ст. ст. 365-1-365-24)2 .
Высокий уровень разработки теории упрощения гражданской процессуальной формы в трудах дореволюционных ученых –
процессуалистов и действенность понудительного исполнения по актам предопределили закрепление аналогичного института в первом советском ГПК 1923 г. (ГПК РСФСР). В нем впервые появился сам термин "судебный приказ, которым мы пользуемся в настоящее время. Глава 24 ГПК РСФСР называлось "О выдаче судебных приказов по актам" и содержала 10 статей (ст. ст. 210-219).
Согласно ст. 210, судебные приказы применялись по взысканиям денег или требованиям о возврате или передаче имущества, основанным на:
а) опротестованных векселях;
б) актах, для которых установлен обязательный нотариальный порядок совершения или засвидетельствования, при условии его соблюдения;
в) мировых сделках всякого рода, совершенных судебным порядком;
г) соглашениях о размере содержания детям и супруги, заключенных в порядке, предусмотренном в Кодексе Законов об Актах Гражданского Состояния;
д) расчетных книжках на заработную плату.
Чуть позже постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 16 ноября 1925 г. перечень требований был дополнен пунктами "е" и "ж". С этого времени выдача судебного приказа могла основываться также на:
е) документах, устанавливающих просрочку должниками и их поручителями ссуд, полученных от сельско-хозяйственных товариществ с кредитными функциями и от потребительских обществ;
ж) документах, устанавливающих просрочку условленных платежей по индивидуальному товарному кредиту, полученному должниками в потребительских обществах и в союзах потребительских обществ"1 .
Перечень требований, закрепленный в ст. 210 ГПК РСФСР не являлся исчерпывающим. Выдача судебных приказов допускалась еще в ряде случаев, не предусмотренных Кодексом.
На основании ст. 43 Устава Центрального Сельско-Хозяйственного Банка СССР от 15 февраля 1924 г., требования Банка, основанные на договорах и обязательствах, совершенных или выданных по вкладам, ссудам и комиссионным операциям Банка, разрешались в порядке выдачи судебных приказов1 .
Судебный приказ имел силу исполнительного места. О произведенных взысканиях судебный исполнитель делал надпись на самом акте; в случае, если произведенным взысканием обязательство, содержащееся в документе, погашалось полностью, должнику выдавался подлинный документ (ст.218).
Судебный приказ мог быть обжалован в общем кассационном порядке, причем с момента получения должником извинения об исполнении, а для взыскателя – с момента отказа в выдаче судебного приказа (ст. 219).
Советские юристы признавали общность юридической природы правовых институтов судебного приказа и исполнительной надписи и отмечали, что нотариусы при совершении исполнительных надписей нередко руководствовались правилами о выдаче судебных приказов, изложенными ранее ГПК2 .
После принятия основ гражданского судопроизводства Союзов ССР в 1961 г. в развитии гражданского процессуального права наметилась тенденция освобождения суда от рассмотрения исковых дел, в которых фактически отсутствовал спор о праве. Так в 1968 г. Основы
законодательства о браке и семьи допустили возможность развода в административном порядке, когда у супругов имелось обоюдное согласие и не было несовершеннолетних детей1 .
Еще раньше – в 1967 г. – законодателем была предусмотрена возможность внесудебного порядка взыскания алиментов по заявлению плательщика2 .
Ограничение права на судебную защиту прав и институтов не воспринималась как ущемление прав граждан, а считалось прогрессивным явлением, ускоряющим защиту и разгружающим суды. Например, Д.М. Чечот утверждал, что, во-первых, "судебная защита в целом ряде случаев предусмотрена для таких прав и интересов, которые вполне могут быть обеспечены в несудебном порядке" и, во-вторых, "государство и общество в целом совсем не заинтересовано в том, чтобы по каждому случаю гражданского правонарушения заинтересованное лицо привлекало нарушителя к суду. Интерес общества, видимо, должен состоять в том, чтобы нарушитель и без судебного вмешательства восстановил нарушенное право…"3 .
Шакарян М.С. полагала, что "бесспорные дела, как, например, дела о взыскании алиментов в случаях, когда ответчик не возражает против их уплаты в установленном законом размере, должны быть изъяты из ведения суда. Взыскание алиментов в этом случае могло бы осуществляться на основании исполнительной надписи или приказа нотариуса"4 .