- средства жизнеобеспечения в экстремальных условиях и многое другое.

В эти группы входят как общедоступные (приспособленные), так и специально разработанные технические средства, применяемые исключительно для решения задач, возникающих в процессе ОРД. Так, например, использование связи или приборов наблюдения на расстоянии, как правило, носит вспомогательный характер. С помощью радиостанций обеспечивается четкость взаимодействия между оперативными сотрудниками и связь с руководством оперативного органа для скорейшей передачи управленческих решений и обеспечения их исполнения.

В условиях задержания с поличным от согласованности действий оперативников часто зависит успех всей операции и своевременное пресечение наступления возможных неблагоприятных последствий. При этом оперативному работнику важно хорошо знать возможности технических средств, обладать навыками работы на различных каналах, уметь пользоваться условными выражениями и знаками.[4]

Изложив вышесказанное, автор считает важным указать, что залог успешного осуществления оперативно-розыскных мероприятий состоит, прежде всего, в основе на достоверные знания. Поэтому нельзя отрицать факта его помощи в раскрытии преступлений.

2. ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ТЕЛЕФОННЫХ ПЕРЕГОВОРОВ И ЗВУКО-ВИДЕОЗАПИСЕЙ В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗТЕЛЬСТВ

2.1. Проблема преобразования негласных записей в процессуальные (доказательственные)

В юридической литературе нет единого мнения по вопросу о доказательственном значении материалов звукозаписи, проведенной оперативным путем.

Известно, что доказательствами по уголовному делу (ст. 74 УПК РФ[5] ) являются, в частности, любые фактические данные, на основе которых, в определенном законом порядке, органы дознания, следователь и суд устанавливают наличие или отсутствие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Ими могут быть документы, в том числе видео – и фотодокументы.

Под документами, в широком смысле слова, понимается любой материальный объект, содержащий информацию в зафиксированном виде, специально предназначенный для ее передачи во времени и пространстве.

Информация, полученная в ходе ОРД с помощью аппаратуры звукозаписи, используется с преобразованием в доказательства. Проблема преобразования информации, полученной в результате ОРМ с использованием негласной звуко - и видеозаписи, в процессуальные доказательства – одна из самых актуальных для правоохранительных органов. От ее разрешения во многом зависят эффективность работы оперативных служб и гарантии соблюдения законных интересов граждан.

В Федеральном Законе об ОРД введено новое направление работы оперативных служб, получившее название “Информационное обеспечение и документирование оперативно-розыскной деятельности”. Преобразование материалов негласной звукозаписи в процессуальные (доказательственные) связано с целым рядом методических сложностей. Они могут рассматриваться как доказательства лишь после надлежащего процессуального оформления и проверки следователем. Эти материалы должны относиться к делу и способствовать установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, указывать на событие преступления, виновность обвиняемого, размер ущерба, причиненного преступлением, и др. Такие данные могут быть получены из источников, указанных в законе.

Следовательно, фонограммы, полученные в ходе ОРМ, могут рассматриваться в качестве доказательств лишь тогда, когда к ним будет применен процессуальный порядок собирания доказательств, - выяснен источник происхождения, допрошены лица, осуществляющие звукозапись и видеозапись, а в случае необходимости произведена экспертиза. Для закрепления доказательственного значения результатов применения звукозаписи приглашаются понятые.

Материалы звукозаписи, сделанной с телефона потерпевшего и по его просьбе, после поступления в его адрес угроз, должны облекаться в процессуальную форму одновременно с ее производством. Если в орган дознания поступило заявление о таком факте, то с целью его проверки по месту жительства организуется звукозапись разговоров, ведущихся по телефону. Для этого приглашаются понятые, которые должны удостоверить факт поступления по телефону в адрес заявителя угроз и производство звукозаписи. С помощью усилителя организуется возможность восприятия всеми участниками ОРМ содержания телефонных переговоров с преступником. В обязательном порядке должен быть составлен соответствующий письменный документ (протокол, справка, рапорт), в котором излагаются все обстоятельства осуществления звукозаписи, приводится текст состоявшегося разговора. После возбуждения уголовного дела следователем выносится письменное постановление о приобщении к делу полученной фонограммы в качестве вещественного доказательства.

В дальнейшем речевой след преступника может успешно использоваться для его установления и изобличения как по средством проведения опознания по голосу, так и назначения фоноскопической экспертизы. Если автор анонимных угроз установлен, в процессуальном порядке изымаются экспериментальные сравнительные образцы голоса и выносится постановление о назначении экспертизы. В распоряжение эксперта предоставляются звукозапись, сделанная до возбуждения уголовного дела с телефона потерпевшего, которая приобщается к делу в качестве вещественного доказательства, а также образцы голоса подозреваемого. Таким образом, фонограмма, полученная в ходе ОРМ, приобретает доказательственное значение.

При расследовании уголовного дела оперативными службами осуществляется прослушивание переговоров организованной преступной группы. Например, эта группа специализировалась на сбыте наркотиков в г. Москве, в последствие была изобличена, а ее участников приговорили к различным срокам лишения свободы, т.к. телефонные переговоры прослушивались не только по месту жительства, но и по месту работы подозреваемых. В целях конспирации они использовали условную терминологию, называя наркотики – “ товаром ”, ампулы – “ штуками ” и т.п.

Большинство из записанных телефонных переговоров, которые они вели, впоследствии приобрели доказательственное значение, поскольку наглядно свидетельствовали: их участники занимались активной преступной деятельностью.

В соответствии с установленным порядком на магнитный носитель в обязательном порядке фиксируются некоторые официальные переговоры – сеансы связи экипажей самолетов с диспетчерской службой, информация, сообщаемая гражданами в дежурную часть милиции по телефону и т.д. Поэтому некоторые служебные телефоны и радиолинии в обязательном порядке подключены к автоматическим записывающим устройствам. Подобные фоноскопические документы также становятся доказательствами при расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел.

Кроме того, в сферу деятельности правоохранительных органов попадают различные материалы, полученные при помощи технических средств бытового назначения, находящихся в личном пользовании граждан и организаций. Чаще всего такие материалы впоследствии приобретают статус вещественных доказательств. Однако процессуальный порядок их закрепления на практике вызывает определенные трудности.

Из анализа действующего законодательства, регламентирующего порядок собирания доказательств, видно, что оптимальный порядок приобщения подобных материалов к уголовным делам в определенной степени регламентирован ч. 2 и ч. 3 ст. 81 и ст. 84 УПК РФ, в которых предметы и документы (в т.ч. фонограммы), которые возможно являются вещественными доказательствами либо иными документами, могут быть представлены не только участниками уголовного процесса, но и любыми гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями.

Как всякое вещественное доказательство, фонограмма должна быть осмотрена, прослушана и приобщена к уголовному делу постановлением следователя. В протоколе осмотра указывается полный текст, зафиксированный на приобщенной к делу фонограмме. Если фонограмма велика по объему, а непосредственное отношение к делу имеет лишь ее часть, то в протоколе указывается фраза, с которой начинается лента, и фраза, которой она заканчивается, а также приводится полностью текст, имеющий отношение к делу. После этого представленная фонограмма приобретает значение доказательства, становясь вещественным доказательством в уголовном деле. [6]

2.2. Предлагаемые пути решения проблемы

Ясно, что вопрос о возможности использования в уголовно-процессуальном доказывании предметов и документов, полученных в результате проведения негласных, законспирированных оперативно-розыскных мероприятий с использованием конфиденциального сотрудничества и специальной техники, фиксирующей негласное визуальное или аудиовизуальное наблюдение, связанное с вторжением в область охраняемых Конституцией РФ[7] гражданских прав представляет особую сложность.

По поводу данных предметов и документов, и особенно по поводу фотографий, кинолент, аудио-, видеозаписей, получение которых так или иначе связано с оперативно - розыскной деятельностью, существует широко распространенное мнение, будто они вообще не могут использоваться в уголовно-процессуальном доказывании и источником судебных доказательств выступать не могут ни при каких обстоятельствах.

Так, есть мнение, что единственным законным способом собирания доказательств в уголовном процессе является производство следственных и судебных действий.

На практике же наметилось несколько подходов к решению данного вопроса. Оперативные работники стремятся как можно шире использовать материалы оперативно-розыскной деятельности при подготовке и проведении следственных действий по уголовному делу, а также ввести полученные предметы и документы после их легализации в процессе уголовно-процессуального доказывания.

Здесь необходимо согласиться с мнением, высказанным в юридической литературе, что применительно к уголовно-процессуадьной деятельности усилия по борьбе с преступностью, и особенно с ее организованными формами, могут быть достигнуты за счет расширения возможности правоохранительных органов (МВД, ФСБ, прокуратуры) в получении средств, обеспечивающих собирание доказательств, в том числе и с использованием достижений науки и техники.

Прослушивание телефонных и иных переговоров должно быть включено в качестве следственного действия в УПК РФ. Было бы целесообразно ст. 69 УПК дополнить указанием на возможность использования в качестве доказательства видео-, аудиозаписи, фотоснимков, отражающих результаты оперативно-розыскных мероприятий. Применение «детектора лжи» должно быть допущено законом в качестве оперативного средства проверки правдивости показаний допрашиваемых лиц. Это поможет органам расследования выявлять и собирать доказательства.

Однако в правовой литературе существует точка зрения, что результаты оперативно-розыскной деятельности в виде видеозаписи должны использоваться в качестве доказательств по уголовному делу не напрямую, а лишь только после того, как они будут введены в уголовный процесс в соответствии с требованиями, предназначенными для формирования и использования такого вида доказательств, как вещественные доказательства.

Если же следовать приведенному выше мнению, то материалы, например, оперативной видеозаписи должны быть восприняты в ходе ее просмотра в рамках следственного осмотра. Но очевидно, что данное следственное действие для этого непригодно и должен быть предложен другой механизм процессуального закрепления видеозаписи, о чем будет сказано ниже.

Предложенный способ получения и введения в уголовный процесс любых других результатов оперативно-розыскной деятельности, необходимых для осуществления расследования и разрешения дела, опять же не подходит.

Однако, как показал опрос сотрудников органов внутренних дел, наиболее распространенным способом приобщения различных оперативных материалов к уголовному делу являются допросы оперативных работников в качестве свидетелей и приобщение к протоколам таких допросов соответствующего предмета или документа, о котором даются показания. Причем, когда какие-то обстоятельства, связанные с получением данного документа или предмета, носят негласный, секретный характер, они тщательно обходятся в показаниях.

Такие методы нам представляются недопустимыми ни с юридической, ни с нравственной стороны, какую бы доказательственную ценность не имел предмет или документ сам по себе, потому что малейший намек на неясность способа получения лишает его признака допустимости как доказательства, способен породить при рассмотрении в суде подозрение в фальсификации доказательств, ставя оперативного работника перед выбором: или лжесвидетельствовать, или же выдать государственную тайну. И это, в конечном счете, означает, что государственный правоохранительный орган заведомо обманывает орган правосудия.