Реферат: Радикальные республиканцы в конгрессе США в условиях гражданской войны и реконструкции
факторов, более радикальные по своим воззрениям республиканцы могли заявлять о разногласиях с умеренными и консерваторами «лишь в ходе одного или двух голосований на протяжении всей конгрессовской сессии» Хотя подобные голосования могли носить периферийный или частный характер, «очень часто они свидетельствовали о наличии фундаментальных расхождений между законодателями».
Анализ, проведенный автором, показал, что гипотетические разногласия между радикалами и консерваторами действительно существовали в ходе работы 38-го, 39-го и 40-го конгрессов. Наиболее заметные всплески борьбы происходили в период между первой и второй сессиями 38-го конгресса, когда вопросы, связанные с ведением войны, уступили место проблемам мира и Реконструкции; между второй сессией 39-го конгресса и первой сессией 40-го конгресса в условиях, когда вопросы восстановления Союза отошли на второй план в сравнении с проблемами импичмента и взаимоотношений исполнительной и законодательной власти в стране, а также в период между второй и третьей сессиями 40-го конгресса, когда уже после возвращения всех южных штатов в лоно Союза в конгрессе стала активно обсуждаться проблема необходимости защиты гражданских прав со стороны федерального правительства
На основе «плательного анализа данных о голосованиях автору удалось определить границы политических фракций в конгрессе» В свою очередь, это дало ему возможность утверждать, что «радикалы никогда не доминировали в конгрессе на протяжении всей эры Реконструкции». Позиции радикалов среди республиканской партийной элиты также не были прочными - из 17 законодателей, которые были отнесены автором к числу представителей элиты в конгрессе, всего лишь четверо были радикалами. В различных конгрессовских комитетах радикалы были «уравновешены» силами умеренных и консерваторов
Бенедикт исследовал отношение радикальных республиканцев к другим вопросам, не касающимся проблемы реконструкции, и пришел к выводу об абсолютной
бесперспективности гипотезы, согласно которой радикалы могли быть объединены на почве сколь либо целостной социально-экономической программы. Он утверждает, что «уровень корреляции между голосованиями радикалов по вопросам реконструкции и их голосованиями по другим проблемам весьма низок». Исходя из этого, автор дает определение радикализма как течения, которое к 1865 г. объединяло в конгрессе республиканцев, «разделявших общие убеждения относительно расовой справедливости, рабства и условий восстановления Союза». Таким образом, «радикальные республиканцы были людьми, которые всегда действовали на основе естественных радикальных принципов республиканской партии, очищенных от всяческих соображений политической необходимости».
Судьба радикализма была предрешена его же собственными отличительными чертами, считает автор. «После 1868 г., когда другие проблемы - реформа гражданской службы и системы государственных доходов, антимонополизм и финансовые вопросы - устранили из политической жизни радикально-консервативную дихотомию как основу фракционного деления, радикализм стремительно и неуклонно движется к упадку».
Книга профессора А. Боуга, одного из родоначальников школы «новой политической истории» в американской историографии, посвящена исследованию «природы радикализма в американском сенате в период Гражданской войны». Автор специально указывает во введении к своей работе, что в основе его подхода к изучению этого исторического «феномена» лежит преимущественное использование разнообразных математических методов анализа данных о многочисленных голосованиях в сенате. «Моя задача заключалась в том, - пишет он, - чтобы идентифицировать радикальных и умеренных республиканцев на основании исследования тех позиций, которые они занимали сообразно характеру своего голосования.., а затем проанализировать те объяснения, которые сами законодатели в сенате давали по поводу своих политических преференций в ходе обсуждения законопроектов».
Автор указывает, что в сенате в период Гражданской войны «республиканцы не имели серьезной оппозиции». Таким образом, они не ощущали того «консолидирующего влияния», которое всегда оказывает сильная оппозиция на правящую партию. В силу сложившейся ситуации в сенате 37-го конгресса появились все условия для развертывания борьбы между «наиболее политически активными и целеустремленными республиканскими законодателями за контроль над осуществлением законодательного процесса».
Анализ этой политической борьбы, по мнению автора, ставит перед исследователем немало объективных трудностей. Как известно, республиканская партия с момента своего образования включала в орбиту влияния многие элементы уже распавшихся или еще существующих политических партий - вигской, партии «ничего не знающих», демократической и др. Вливаясь в новую партию под ударами кризиса, представители различных политических течений пытались привнести в программу республиканцев собственные рецепты осуществления глобальных доктрин республиканизма, что способствовало появлению множества оттенков в общем спектре партийной идеологии. Автор указывает, тем не менее, что искать взаимосвязь между поведением радикалов и их социально-политическим прошлым - бесперспективная задача, ибо анализ «общественных и экономических характеристик всех республиканских сенаторов не выявляет ни у кого из них сколь-нибудь серьезного разрыва с их прежним статусом». Для идентификации радикальных республиканцев в сенате, по мнению автора, не подходит ни один из традиционных методов, применяемых историками. Как бы то ни было, в качестве отправной точки для своего исследования Боуг берег общепринятую концепцию, согласно которой «радикализм должен был наиболее очевидно проявлять себя в вопросах расовых отношений, рабства и политики правительства в решении южной проблемы».
Основываясь на этой исходной посыпке, автор предпринимает тщательный анализ голосований в сенате на воем протяжении Гражданской войны. В качестве основных «орудий» исследования он применяет шкалы Гетмена и кластер-анализ. Применение этих математических методов позволило Боугу прийти к выводу о том, что «степень солидарности в рядах сенатских республиканцев в годы войны была достаточно низкой». Автору удалось не только провести четкий водораздел между позициями радикалов и умеренных, но и проследить динамику перегруппировки сип в сенате. По его мнению, с течением «времени степень единства радикальной группировки постоянно нарастала, тогда, как у умеренных республиканцев она постоянно падала. По вопросу об отношении к Югу в 1862 г. умеренные соглашались друг с другом гораздо чаще, чем с радикалами, хотя индекс их сплоченности был ниже, чем у представителей радикального крыла. Уже в 1864 г. умеренные республиканцы при обсуждении тех же вопросов оказались лишь на несколько долей процента более сплоченными между собой, чем в едином блоке с радикалами. И все же, считает автор, разногласия между умеренными и радикальными сенаторами продолжали оставаться достаточно серьезными даже в конце войны.
Чтобы понять их роль в общем спектре политической борьбы в сенате, автор пытается предложить собственную типологию разногласий как между отдельными сенаторами, так и между сенатскими фракциями. По этой типологии разногласия в сенате могли быть; а) случайными, в ходе которых отдельные сенаторы отстаивали либо собственные позиции, либо позиции своих избирателей; б) секционными, которые чаще всего принимали форму опоров между республиканцами Востока и Запада; и в) собственно разногласиями «радикалы против умеренных». Количественный анализ голосований утвердил автора в мысли о том, что последний тип разногласий был наиболее частым, определяющим в ходе политической борьбы.
Сколь бы ни была серьезной и острой фракционная борьба в сенате в период Гражданской войны, Боуг вовсе не склонен преувеличивать ее значение. Он призывает историков всегда помнить о том, что за фасадом ее скрывалось «фундаментальное согласие между конфликтующими сторонами,
основанное на общих принципах и целях республиканской партии». «Если бы все было иначе, - пишет он, -партия вряд ли оказалась в состоянии контролировать фе?