Реферат: Рауф Денкташ – первый президент Турецкой Республики Северного Кипра
Рауф Денкташ – первый президент Турецкой Республики Северного Кипра
Рауф Денкташ – хорошо известно каждому, кто хотя бы поверхностно знаком с кипрской проблемой и ситуацией в восточно-средиземноморском регионе. Бессменный лидер турко-кипрской общины как минимум с 1973 года, первый и пока единственный «президент» никем, кроме Турции, не признанной «Турецкой Республики Северного Кипра» (ТРСК), он, несомненно, является ключевой фигурой в кипрском урегулировании и одним из наиболее ярких ближневосточных политиков XX века.
Официальная биография турко-кипрского лидера скупа и немногословна: родился, учился, возглавлял это и то… Между тем за этими строками скрыта бурная жизнь, которая могла бы составить канву авантюрного романа. Правда, многие детали этой «настоящей» биографии до сих пор остаются невыясненными и даже засекреченными, что, впрочем, естественно: события, в которых Денкташ принимал самое непосредственное участие, были слишком серьезными и затрагивали интересы многих государств, в том числе и находящихся далеко от Кипра; остаются они таковыми и по сей день.
Одной из немногих дат в жизни Денкташа, известных точно, является день его рождения: англичане, управлявшие Кипром с 1878 года, ввели на острове строгую систему регистрации населения (для сравнения: у ровесника Р. Денкташа, предпоследнего президента Турции С. Демиреля она является условной – «1 ноября 1924 года, – поскольку точного учета в турецкой провинции в те годы не велось). Итак, Р. Денкташ родился 27 января 1924 года в Пафосе: тогда небольшом поселке на юго-западе Кипра. Он стал четвертым и последним ребенком в семье Мехмета Раифа, занимавшего высокий пост судьи пафосского округа.
Мать Рауфа умерла вследствие осложнений после очередного аборта, когда мальчику едва исполнилось три месяца. Воспитанием детей занялся отец при поддержке своей матери и тестя с тещей.
Некоторые кипрские исследователи считают, что именно эта трагедия наложила отпечаток на характер человека, с раннего детства лишенного материнской ласки. Правда, сам Р. Денкташ в своих воспоминаниях признался, что не страдал без матери, поскольку так ее и не узнал; к тому же им вплотную занимались дед и две бабки.
Несомненно, что решающую роль в формировании взглядов будущего турко-кипрского лидера сыграло мировоззрение отца и деда. Мехмет Раиф, судя по рассказам Р. Денкташа, представлял собой особый тип восточного интеллигента – крестьянского парня, собственными усилиями получившего образование и выбившегося в верхушку общества. Нынешние турко-кипрские историки представляют судью Раифа как одного из лидеров турецкого националистического движения на Кипре в 20-е годы. Трудно сказать, насколько это соответствует истине. Несомненно, однако, что Мехмет Раиф был заметной фигурой в среде немногочисленной турко-кипрской интеллигенции, исповедовавшей в основном националистические идеи. Он приветствовал реформы Ататюрка, активно поддерживал турко-кипрские организации, выступавшие за передачу острова Турции. Его дети учились в Стамбуле, но судья был против того, чтобы они там оставались: по его мнению, турецкое население на Кипре нужно было сохранить ради того, чтобы когда-нибудь Кипр снова стал турецким. Р. Денкташ утверждает также, что британские власти, зная о националистических настроениях судьи Раифа, установили за ним слежку и строили против него различные козни.
Отец всегда был безусловным авторитетом для сына. Именно заветами отца определялись многие действия молодого Рауфа, зримо повлиявшие на его судьбу. Денкташ вспоминает, как отец наставлял его не лгать, как приучал ничего не бояться, посылая мальчишку за якобы нужными бумагами в здание суда по темным улочкам старой Никосии, как учил полагаться на собственные силы и рекомендовал не поступать на государственную службу… Видимо, к заслугам отца следует отнести и воспитанные с детства в Рауфе такие черты характера, как упорство, верность избранной цели, трудолюбие и выносливость. Зато религиозностью, вообще не свойственной туркам-киприотам, Денкташ обязан, скорее всего, своим деду и бабушкам.
Колоритной личностью был дед Р. Денкташа – отец его матери. Пока остров находился под властью Османской империи, дед служил в полиции. Будучи почти неграмотным, при англичанах он этого места лишился. Дед помнил как Кипр переходил от одной империи к другой, как в Никосии спускали турецкий флаг и поднимали британский. По словам Денкташа, дед говорил ему: «Османы временно ушли с острова… Но они обязательно вернутся. Я этого не увижу, но вы, дети, увидите…»
Соответствующим было и окружение семьи – друзья отца и деда. Многие турки-киприоты болезненно пережили то, как одряхлевшая Османская империя передала остров в управление англичанам и как последние затем аннексировали его (в 1914 году), а молодая Турецкая Республика в 1925 году отказалась от своих прав на Кипр. Часть турок-киприотов эмигрировала; те же, кто остался, оказались не титульным населением империи, а меньшинством в уже другом государстве, к тому же – в инородном с этнической и религиозной точек зрения окружении. Нараставшее стремление греков-киприотов к «энозису» – объединению острова с Грецией – разжигало в турецком населении Кипра националистические чувства и ностальгию по «старым добрым временам». В своих воспоминаниях Денкташ пишет, что во время воскресных прогулок с друзьями, куда отец брал его с собой, шли разговоры о том, как удержать молодежь от эмиграции, как восстановить существовавшие в османские времена господствующие позиции турок в экономике острова…
Когда Рауфу было всего два с половиной года, семья перебралась в Никосию – отец получил новое назначение. Этот весьма краткий пафосский период жизни будущего лидера породил одну легенду, просуществовавшую до 2000 года, о том, что одноклассником Р. Денкташа был Глафкос Клиридис – столь же легендарный греко-кипрский политик, а ныне – президент Республики Кипр, выросший в Пафосе… На самом деле, в Пафосе Денкташ не учился вовсе; одноклассником же его (уже в Никосии) был другой Клиридис – племянник Глафкоса. Последний же впервые встретился с Рауфом в начале 50-х годов, на судебном процессе; однако судьбы двух этих людей действительно оказались тесно переплетены и остаются таковыми до сих пор.
В 1930 году отец определил Рауфа в школу-интернат в Стамбуле. В городе к тому времени уже учились два его старших брата. Однако там Рауф задержался всего на год: отец забрал его обратно на Кипр, объяснив это ростом стоимости обучения вследствие падения курса кипрского фунта в отношении турецкой лиры. Сам же Р. Денкташ считает, что, отправив на учебу в Турцию всех своих сыновей, отец просто затосковал…
Видимо, в этот краткий период пребывания в Турции Рауф приобрел и свою нынешнюю фамилию – Денкташ. Дело в том, что до 1978 года фамилий у турок-киприотов не было. Вместо нее использовалось имя отца (то есть Денкташа называли бы просто Рауф Раиф). Однако в республиканской Турции соответствующий закон был принят уже в начале тридцатых годов. Старший брат нынешнего турко-кипрского лидера – Джахит, обучавшийся тогда в Стамбуле и уже имевший к тому времени турецкое гражданство, должен был, как и все турки, зарегистрироваться под какой-либо фамилией. Отец настойчиво предлагал ему фамилию Каркот – по турецкому названию горной реки на Кипре, из долины которой происходила семья. Однако Джахиту предложение отца не понравилось. Сославшись на запоздание письма, он записался как Денкташ. Рауф же последовал примеру брата. Фамилию «Денкташ» можно перевести как «твердокаменный»; впоследствии история подтвердит ее обоснованность…
Начальную школу Рауф окончил в Никосии в 1936 году. Как и многие мальчишки в те годы, он мечтал стать летчиком. Но отец, посоветовав стать адвокатом или журналистом – «Община (турко-кипрская) нуждается в этом…», – отдал его в английскую школу, которую тот и окончил в 1942 году. Незадолго до выпуска, в октябре 1941 года, Денкташ остался сиротой – умер отец…
Продолжать учебу можно было в Англии, но путь туда в 1942 году с Кипра был закрыт – шла война. Рауф устроился на работу: сначала в английском военном штабе, затем секретарем суда в Фамагусте, затем учителем начальных классов в той же школе, которую окончил. Попасть в Англию ему удалось только в 1944 году после долгой переписки, связанной с поступлением в колледж, получением стипендии от «British Council», и почти месячного пути на корабле транзитом через Египет.
Уже в 1995 году, на вручении турко-кипрским ветеранам юбилейных медалей в связи с 50-летием Победы, Р. Денкташ обмолвился, что тоже не был в стороне от событий во время Второй мировой войны – тушил немецкие «зажигалки» на лондонских крышах…
В Лондоне Рауф учился в юридическом колледже «Линкольн'з Инн». Обычная студенческая жизнь – лекции, экзамены, наблюдение за судебными процессами… Там же Рауф был принят в одну из местных масонских лож. Сам он никогда потом не афишировал этого, но и не отрицал, утверждая, что по молодости был введен в заблуждение.
В 1947 году Денкташ наконец вернулся на Кипр, где вскоре с помощью родственников и друзей отца начал частную адвокатскую практику. Почти сразу после приезда он обручился, а в следующем году женился на внучке своего дяди, которая ждала его все годы учебы в Англии. Любопытно, что впервые свою будущую супругу Рауф увидел, когда ему было всего девять лет: семья отправилась в гости, где мальчику дали подержать недавно родившегося ребенка. «Вот тебе и невеста», – сказали взрослые. Девочку звали Айдын. Ее вырастили и воспитали с мыслью о том, что она станет женой юриста. Ей было всего 16, когда они поженились… Типичная история для Кипра тех лет.
Воспитание, полученное от отца и деда, естественным образом привело будущего «президента ТРСК» в ряды националистического движения турок-киприотов, которое тогда возглавлял доктор Фазыл Кючюк. Они познакомились еще в 1942 году. Вернувшись домой после обучения в Англии, Рауф вскоре оказался в ближайшем окружении тогдашнего лидера. Несомненно, что этому способствовали не только его личные качества и образование, но и имя «сына судьи Раифа», и связи отца.
Возвращение Р. Денкташа на остров совпало с важными событиями в кипрской истории. В греко-кипрской общине набирало силу движение за «энозис». Турко-кипрские националисты в ответ выдвинули требование возвратить остров «его законному владельцу» – Турции. В Лондоне ухватились за «турецкий фактор» как за едва ли не последнюю надежду сохранить за собой Кипр, имевший огромное значение для обеспечения британских интересов на Ближнем Востоке. Правда, правительство Турции заявляло, что кипрской проблемы для него не существует, но в Стамбуле и Анкаре уже шли митинги под лозунгами «Кипр – турецкий, турецким и останется». В 1948 году Турция с согласия англичан начала «оказывать соотечественникам культурную помощь» – на Кипр были направлены учителя. Турки-киприоты носили их на руках… Тогда же Анкара приступила и к формированию в своих интересах ситуации в турко-кипрской общине: многочисленные разрозненные общественные объединения кипрских турок были по настоятельным рекомендациям «матери-родины» сведены в один кулак – Федерацию турко-кипрских ассоциаций (ФТКА).
Стоит отметить, что в те годы идея присоединения Кипра к Греции воспринималась как закономерное продолжение антиколониальной борьбы греков, начавшейся еще в XVIII веке. Большинство греков-киприотов и греков считали Кипр греческим островом, таким же, как Крит или Родос. А то, что он все еще не был частью Греции, рассматривалось как временная несправедливость. Тем более, что по Парижскому мирному договору 1948 г. Италия передала Греции Додеканесские острова, население которых было в основном греческим, хотя располагаются они буквально в нескольких километрах от турецкого побережья. Наличие же 120-тысячной турко-кипрской общины никого особенно не смущало: во-первых, турки на острове были в явном меньшинстве и заметно слабее в экономическом отношении, во-вторых, турецкое меньшинство (в Афинах, правда, его предпочитают называть «мусульманским») до сих пор живет в греческой Западной Фракии; было оно когда-то и на Крите, и в других областях Греции.
В этих условиях попытка предотвратить «энозис» выглядела почти безнадежной. Тем не менее Денкташ активно включился в направленные на это усилия турко-кипрских националистов…
Эти годы стали периодом стремительного возвышения молодого юриста Денкташа. В 1948 году он становится одним из шести турко-кипрских делегатов Консультативного Совета, созванного англичанами для того, чтобы выработать для Кипра конституцию, базирующуюся на его автономном статусе в составе Британской империи. Идею автономии поддержало руководство турко-кипрской общины и кипрская компартия АКЕЛ. Однако работа Совета завершилась полным крахом: Кипрская православная церковь решительно отвергла план англичан; ее лозунг – «Энозис и только энозис!». Под давлением большинства греко-кипрской общины АКЕЛ отзывает свою поддержку Совета. Предложенную англичанами конституцию поддержали только турко-кипрские делегаты…
Тогда же Р. Денкташ входит в Комиссию по делам турко-кипрской общины при британском губернаторе острова и поступает на службу в прокуратуру колониальной администрации Кипра. Не оставляет он, тем не менее, и общественной деятельности: выступая 28 мая 1948 г. на большом митинге турок-киприотов в Никосии, Р. Денкташ заявил: «Если нужно, мы уйдем в горы и окажем «энозису» вооруженное сопротивление…». Радикальность этого заявления никак не повлияла на его службу в британской прокуратуре острова.
Сам Р. Денкташ не очень любит вспоминать о своей работе у англичан. Однажды он признался в интервью, что в те годы турко-кипрская община и он сам «слепо проводили политику дружбы с британцами»…
В 1950 году Кипрская православная церковь организовала так называемый «плебисцит». В церквях были помещены подписные листы – «за» и «против» «энозиса». Идею объединения с Грецией поддержали свыше 90% проголосовавших: в основном, разумеется, греки. Правда, в подписных листах в поддержку «энозиса» оказались имена примерно 1000 турок-киприотов – из 120 тысяч, населявших остров. Впрочем, турок, похоже, и не собирались спрашивать: церковь рассматривала их (около 18% тогдашнего населения острова) как национальное меньшинство, чуждый элемент в составе «греческого народа Кипра». Британское правительство, однако, итоги плебисцита не признало, ссылаясь, в том числе, и на категорическое несогласие с «энозисом» турко-кипрской общины.
В марте 1953 г. в одном из афинских отелей группой греческих политиков, дипломатов, военных и греко-кипрских националистов во главе с архиепископом Макариосом была основана Национальная организация кипрских борцов – ЭОКА. Ее целью стала организация вооруженной борьбы против англичан ради «реализации права киприотов (греков-киприотов) на самоопределение»; подразумевалось, что реализация этого права неизбежно приведет к «энозису». Военную сторону дела взял на себя уроженец Кипра, полковник греческой армии, ветеран бесславного похода греков на Анкару в 1919–1922 гг., антикоммунист и туркофоб Г. Гривас. Борьба за Кипр вступила в решающую фазу.
В ноябре 1954 г. заместитель прокурора Кипра Р. Денкташ получил сведения, что британской полицией у побережья острова захвачена яхта «Святой Георгий». Однако ее главный пассажир, ускользнув от полиции, сумел все же высадиться на остров. Пассажиром «Святого Георгия» был Гривас.
Сам Денкташ утверждает в своих воспоминаниях, что как раз в это время намеревался уйти в отставку – все нужные, по его мнению, туркам-киприотам законы были к тому моменту приняты (прокуратура готовила их юридическую экспертизу), миссия на английской службе закончена, а работать в прокуратуре больше, чем 3–4 года, он якобы не собирался. Однако получив сведения о нелегальном проникновении на Кипр Гриваса, решил остаться: через прокуратуру проходило много важной информации о деятельности греко-кипрских националистов, которую через Р. Денкташа получало руководство турок-киприотов.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--