Реферат: Развитие права в России в начале ХХ века
В декабре 1904 года Витте издал "Записку по крестьянскому делу". Здесь его взгляды на общину и индивидуальное крестьянское хозяйство были вполне явно выражены и доведены до всеобщего сведения. "Местные комитеты настойчиво утверждают, — говорилось в "Записке", — что временность владения является неодолимым препятствием для улучшения земельной культуры... воспитывает самые хищнические приемы эксплуатации земли; все сводится к тому, чтобы вспахать побольше, хотя и как-нибудь; нерасчетливой вспашкой уничтожаются кормовые угодья, а те, что остаются, лишены всякого ухода, и необходимое для успешного хозяйства соотношение площади кормовой и пахотной нарушается в угрожающей прогрессии".
По мнению Витте, для крестьян община была "не источником выгод, а источником споров, розни и экономической неурядицы". Переделы общинной земли рассматривались им как мера, выгодная "тем, которые запустили хозяйство по неумению и нерадению... или являются послушным орудием в руках кулаков, стремятся "поживиться за счет более хозяйственных, пустив их наемные полосы в передел". А это, в свою очередь, вело к тому, что вообще "в крестьянской среде развивается апатичное и небрежное отношение к своему хозяйству[4] .
Отрицал Витте и то "указываемое теорией" преимущество общины, что она якобы способствует сохранению земли в руках мелких собственников и предотвращает образование латифундий. "Наоборот, — писал он, — по свидетельству местных комитетов, в общинной среде происходит дифференциация: большинство беднеет, а самая незначительная часть богатеет путем хищнической эксплуатации земли и своих однообщественников и сосредоточивает в одних руках значительнуюи лучшую часть надела". Подобное же крестьянское владение в западных губерниях, "где капиталистическая энергия значительно выше, не имеет тенденции к неустойчивости и сосредоточению земли в одних руках. Мало того, успешно охранять мелкую крестьянскую собственность можно путем запрета как продажи земли за долги, так и покупки ее лицами из некрестьянских сословий, установлением предельной нормы сосредоточения земли в одних руках, организацией льготного сельскохозяйственного кредита.
В то же время, сократив аргументами уравнительное землепользование, он допускал, что община может быть и выгодна для крестьян — "при неистощенной почве, примитивной культуре и дешевизне сельскохозяйственных продуктов". И поэтому предлагал предоставить право судить об этом самим крестьянам, которых "нельзя насильственно удерживать в условиях общинного землепользования". Им следовало предоставить право свободного выхода из общины с отводом надела в подворное пользование. Витте требовал, чтобы община была частноправовым союзом, утверждал, что при современном положении она имеет многие черты публично-правовой организации, невольно напоминающие о военных поселениях.
На революционные события первых дней октября 1905 года Витте отозвался речью о том, что "нужно сильное правительство, чтобы бороться с анархией" и запиской царю с программой либеральных реформ. Он предлагал либо учредить диктатуру, либо — свое премьерство на основе ряда либеральных шагов навстречу обществу в конституционном направлении. И после нескольких тяжких дней колебаний царь согласился издать составленный под руководством Витте документ, получивший известность как Манифест 17 октября. Российским подданным этим Манифестом предоставлялись политические свободы, а будущая Государственная дума, созыв которой был провозглашен еще 6 августа, наделялась законодательными правами вместо законосовещательных, обещанных 6 августа. Добился Витте и опубликования наряду с Манифестом всеподданнейшего доклада с программой реформ.
При всех разногласиях между учеными относительно оценки Манифеста 17 октября именно с этим актом связываются переход от самодержавной формы правления в России к конституционной монархии, а также либерализация царского режима и всего уклада жизни в стране. К заслугам Витте перед старой Россией, выразившимся в экономических преобразованиях и только что заключенном мире с Японией, добавился теперь и Манифест 17 октября, вызвавший надежды на политическое обновление государства. 19 октября появился указ о реформировании Совета министров, во главе которого и был поставлен Витте.
В полугодичной деятельности его кабинета большое место отводилось преобразованиям, связанным с осуществлением провозглашенных 17 октября политических свобод: законам об обществах и союзах, о собраниях и печати. Витте сознавал неизбежность этих реформ, в частности, решительно отстаивал необходимость ликвидации гражданского бесправия крестьян.
Политические партии, считало правительство, "являются совершенно необходимым последствием допущения, в той или иной форме, населения к участию в управлении". Элементы правового порядка Витте хотел использовать для развития нового строя, противоречивый характер которого современники выражали парадоксальной формулой "конституционная монархия с самодержавным царем". Витте и сам был готов в случае тактической необходимости следовать этой формуле. Однако в середине февраля 1906 года он встал перед царем и сановниками в позу сторонника неограниченной царской власти и принялся доказывать, что Манифест 17 октября не только не означал необходимость принятия конституции, но и может быть "ежечасно" отменен.
Среди государственных деятелей последних лет существования Российской империи Витте выделялся необычным прагматизмом, граничившим с политиканством. Неославянофильское воспитание в консервативном духе не помешало ему провести либеральную программу ускоренного промышленного развития России с привлечением иностранных капиталов. Из убежденных сторонников общины он перешел в лагерь ее непримиримых противников. Вступив на пост министра финансов, Витте исполнил то, что не удавалось его предшественникам: стабилизировал денежное обращение и ввел золотую валюту. Провалив в 1899 году попытки министра внутренних дел И.Л. Горемыкина учредить земство в Западном крае и обвинив его чутьли не в конституционализме, Витте подготовил Манифест 17 октября — акт гораздо более значительный по своим политическим последствиям.
Прагматизм Витте был отражением не только свойств его личности, но и, скорее всего, явлением времени. Витте проявил недюжинные способности в латании расползавшегося по всем швам политического режима, ограждая его от радикального обновления. Он многое сделал для того, чтобы продлить век самой власти, однако и этот мощный ум был не в силах приспособить отжившую свое систему государственного управления к новым капиталистическим отношениям и противостоять естественному ходу вещей.
2 ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ ИДЕИ Л.А. ТИХОМИРОВА
Заметной попыткой обновить монархические идеи, создав, по существу, новую теорию "прогрессивной эволюции самодержавия", стала деятельность Льва Александровича Тихомирова (1852—1923).
Л.А. Тихомиров — дальновидный и реалистично мыслящий ученый. Наблюдая аналогичные меры правительства в начале XX века, непрекращающуюся смену его ключевых фигур, военные неудачи с Японией, нарастание революционного движения, он уже за год до первой русской революции сделал характерный вывод: "Монархия, сорганизованная Александром III, распалась вдребезги и обнаружила свою полную несостоятельность"[5] . Для него все очевиднее становилось, что "Россия на всех парах мчит к революции", а "старая управительная система" не способна ее сдержать и неизбежно будет разрушена. В этих условиях, считал он, все усилия охранителей должны бытье направлены на то, чтобы спасти саму идею самодержавия, внедрить в сознание народа мысль, что царящие теперь непорядки в управлении, стеснения свободы и произвол вовсе не вытекают из существа монархии и могут быть вполне устранены без перехода к конституционному строю, что самоуправление, народное представительство, личные свободы, законность и т.п. не только не противоречат интересам и целям самодержавия, но даже служат вернейшим залогом его прочности и наилучшим обеспечением против всякого рода революционных устремлений.
Подобный реализм был продемонстрирован Тихомировым и накануне падения самодержавия, когда он одним из первых в консервативном лагере понял историческую обреченность царизма, постепенно эволюционировавшего в сторону буржуазной монархии и всем ходом событий подвигаемого на грань окончательного крушения. Еще в 1914 году он оставляет тонущий корабль российской монархии и отходит от активной политической деятельности, объясняя этот шаг следующими аргументами: "Было бы стыдно поддерживать власть, явно ничтожную, чуждую мельчайших признаков идеального, а потому способную только гнить и развращать народ". Но и выступать против этой власти консерватор не может. Оставалось одно — "выйти в полную отставку", признав тем самым свое банкротство как политического деятеля и теоретика самодержавия[6] .
Не отрицая наличия серьезных ошибок в деятельности правительства, Тихомиров объяснял их неразвитостью русского общества, отсутствием в нем государственно мыслящих деятелей и подлинно народных планов, сообразных с действительностью страны". Крайне необходимо поэтому, доказывал консерватор, "выработать ядро зрелых умов, достаточно сильное для того, чтобы дать тон остальной массе образованного класса, и наметить собственной работой, собственной мыслью и исследованиями главнейшие пункты устроения России". Выполнение этой "ответственной и главнейшей" задачи времени он возлагал на "старшие поколения" национальной (т.е. монархически настроенной) интеллигенции, включая, надо думать, в первую очередь самого себя.
Критикуя революционеров, не желающих учитывать этот фактор, Тихомиров заявлял, что лично он не считает "ни справедливым, ни разумным, ни полезным такое высокомерное отношение к многомиллионному народу". Здесь он верно подчеркивал приверженность большинства русского народа (прежде всего крестьянства) монархической идее и считал насилием над мужиком попытки революционеров навязать России республику.
Главными объектами критики Тихомирова в дальнейшем все более становятся либерализм и идущий ему на смену "социальный демократизм, вытекающий из учения Маркса. Именно либерализм с присущими ему чертами (материализм, космополитизм, парламентаризм, постоянное фрондирование) объявлялся Тихомировым главным виновником революционизирования русского общества.
Особенно резким нападкам со стороны Тихомирова подвергалась марксистская теория. Он рисовал будущее социалистическое государство как тоталитарное, строящееся на "закрепощении всех граждан под знаменем целого общества", руководить которым будет "правящий класс политиканов, партийная бюрократия".
В марксизме Тихомиров видел отрицание свободы личности, инициативы и творчества человека и в итоге присоединился к мнению "левых" критиков Маркса, находя его значение "неслыханно реакционным". Главную ошибку оппонентов Маркса — народников, как революционных, так и либеральных, Тихомиров видел в том, что они не умеют "рассмотреть в нашем крестьянстве живого национального слоя, а все думают видеть в нем оторванный класс". Отсюда — стремление интеллигенции "пересоздать Россию" не на общенациональных, а именно на классовых (крестьянских — у народников, пролетарских — у марксистов) основах.
Тихомиров предложил примерную программу "первоочередных практических реформ, намеченных самой жизнью", и способов их осуществления.
Призывая самодержавие обезоружить надвигающуюся революцию, осуществив мирным путем ее "разумные требования", Тихомиров указывал, что правильная политика реформ должна при этом "считаться с ранее созданным положением, действовать в его рамках, пользоваться теми средствами, которые в нем имеются"; другими словами — реформы не должны подрывать "проверенных исторических основ" России (православие, самодержавие, народность). В то же время Тихомиров не мог не признать, что "исторические основы давно уже начали хиреть" и переродились в "принципы, лишь по названию связанные с этими основами", и ставил задачу возвратить им их истинное содержание. Сделать это может, и должна только сама российская монархия. Именно эта форма правления, наиболее обеспечивающая силу власти, интересы личности и общее благо, непричастная духу партий, уравновешивающая в себе консерватизм и прогрессивность, наиболее способна к "совершению крупных преобразований" при одновременном удержании нации "на ее историческом пути развития". Правда, никаких более или менее убедительных доказательств "реформаторских способностей" современной ему монархии он привести не смог, утверждая, что де само собой ясно, что государь не может иметь ничего против полезных преобразований".
В качестве первоочередных реформ Тихомировым выдвигались: возрождение церковного управления, социальная организация нации, перестройка правительственных учреждений и законодательное оформление прав и обязанностей подданных.
В церковном вопросе программа Тихомирова еще более радикализировалась и свелась, по существу, к требованию отделения церкви от государства, отделения, которое в тогдашних условиях должно было явиться основой для установления в дальнейшем демократического союза церкви и государства". Он выступал за восстановление патриаршества, "демократическую реорганизацию прихода", подчеркивая, что "восстановление правильного строя Русской Церкви может быть... исполнено только Поместным Собором Русской Церкви, правильно составленным, то есть с должным совещательным участием священства и мирян".
Для обеспечения "возможно большего общения верховной власти с нацией" Тихомиров предусматривал также периодический созыв совещательных Земских соборов.
Другими обязательными признаками власти, согласно Тихомирову, являются разум и законность. При этом "разумность власти" он выдвигал в качестве необходимого условия ее силы, и наоборот.
Существование настоящей монархии просто невозможно, по его мнению, без осуществления таких, например, прав и свобод, как "свобода печати, право союзов и собраний, сопротивление незаконным требованиям власти и т.д. Прогрессивная эволюция монархической государственности, доказывал ученый, должна сопровождаться дальнейшим расширением круга политических прав и личных свобод, вытекающих из естественного права, прирожденного, связанного с самой природой личности, общества и государства. Законодательное закрепление естественных прав составляет необходимое условие выработки личности, т.е. ее просвещения и воспитания в монархическом духе.
Программа Тихомирова оказалась несостоятельной в теоретическом аспекте, так как ставила перед собой утопическую цель создания идеальной монархии, соединяющей под эгидой самодержца в гармоничный союз власть, общество и народ. Несостоятельна она и в практическом плане, ибо сама возможность ее претворения в жизнь обставлялась Тихомировым такого рода оговорками и условиями, которые заранее обрекали ее на неудачу.
3 ОБЗОР РУССКОГО ЛИБЕРАЛИЗМА НАЧАЛА XX ВЕКА
3.1 Концепция правовой государственности в России