Реферат: Развитие взглядов на ведение оборонительных действий советских войск в 30-е – начале 40-х годов
Содержание
Введение
1. Советская оборонительная доктрина в 30-е гг.
2. Советская оборона накануне и в начальный период Великой Отечественной войны
Заключение
Литература
Введение
Оборона — вид боя, имеющий цель сорвать или отразить наступление (удар) превосходящих сил противника и нанести ему значительные потери, удержать важные районы (рубежи, объекты) и тем самым создать благоприятные условия для перехода в решительное наступление. Оборона может осуществляться вынужденно или преднамеренно. Она применяется в тех случаях, когда наступление невозможно или нецелесообразно, а также, когда необходимо путем экономии сил и средств на одних направлениях обеспечить условия для наступления на других, более важных направлениях. Оборона может подготавливаться заблаговременно или организовываться в ходе боя, при отсутствии непосредственного соприкосновения с противником и в условиях соприкосновения с ним [8].
Оборона возникла одновременно с наступлением, поскольку боевые действия представляют собой двухсторонний процесс: если одна сторона нападает, то есть наступает, другая отражает нападение, то есть обороняется. Неравенство сил и средств, наличие у наступающих войск инициативы и возможности выбора направления и времени нанесения ударов еще на ранних ступенях развития военного искусства определили основную цель обороны и способы ее достижения. Обороняющиеся войска ставили цель отразить наступление (удар) превосходящих сил противника, нанести ему имевшимися силами и средствами значительные потери и удержать определенный пункт или район местности. При этом обороняющиеся войска занимали выгодную позицию, перехватывавшую направление удара противника и позволявшую остановить его наступление. Если они не могли достичь этого на одной позиции, то наносили поражение противнику на нескольких, последовательно занимаемых позициях. После того как наступающая сторона, понеся потери, утрачивала превосходство в силах и средствах, обороняющиеся войска стремились использовать создавшиеся благоприятные условия для последующего перехода в наступление.
С появлением массовых, многомиллионных армий, развертыванием боевых действий на фронтах протяженностью в сотни и тысячи километров применение обороны определялось не только необходимостью противодействия наступающему противнику, но и требованием сочетания наступательных действий на одних направлениях с обороной на других. В связи с этим расширялись и цели обороны. Ее целями также стали: экономия сил и средств на одних направлениях для создания превосходства над противником и ведения наступления на других, более важных направлениях; удержание захваченных в ходе наступления рубежей, отражение контрударов или контрнаступления противника; прикрытие флангов и тыла наступающих группировок; закрепление достигнутых рубежей и выигрыш времени для подготовки нового наступления. Таким образом, применение обороны во многом подчинялось интересам наступления.
Способы достижения целей обороны в решающей степени всегда определялись состоянием средств вооруженной борьбы. С появлением огнестрельного оружия поражение наступающего противника достигалось главным образом огнем пехоты и артиллерии, а в годы первой и особенно второй мировой войн, кроме того, огнем танков, противотанковых средств и ударами авиации. Поскольку обороняющиеся войска, как правило, уступали наступающему противнику в силах и средствах и были зависимы от него в действиях, приходилось изыскивать пути повышения эффективности поражения противника. Чтобы лишить его превосходства в силах и средствах, прежде всего использовались такие факторы, как местность и время. Позиции для обороны выбирались по возможности за естественными препятствиями, на командных высотах и гребнях, обеспечивающих хороший обзор и обстрел впередилежащей местности. Естественные препятствия затрудняли действия не только пехоты наступающего противника, но и его танков. Важное значение приобрело инженерное оборудование позиций, а также применение войсками различных заграждений. Обороняющаяся сторона стремилась занять выбранные позиции заблаговременно, чтобы иметь время на их инженерное оборудование и проведение других мероприятий по подготовке обороны. Кроме того, позиции выбирались, как правило, на таком удалении от наступающего противника, которое вынуждало его затрачивать определенное время на подход к ним, а затем на подготовку войск к наступлению. Это время обороняющиеся войска использовали для создания более прочной обороны. Опыт боевых действий показал, что обороняющаяся сторона добивается успеха в том случае, если не только поражает противника огнем с подготовленных позиций, применяет маневр силами и средствами, но и наносит противнику ответные удары.
Целью любой войны является победа над врагом. Средство - уничтожение его армии. Совершенно очевидно, что армия противника не может быть разбита обороной. Наступление - единственный вид боевых действий, который может принести победу над врагом. Оборона же нужна для того, чтобы изменить временно сложившееся неблагоприятное для воюющей стороны соотношение сил, удержать территорию, нанести противнику максимальные потери и выиграть время для наращивания военно-промышленного потенциала, увеличения численности армии. Конечной целью любой обороны является создание предпосылок для перехода в наступление с целью разгрома армии противника и достижения победы над ним. Таким образом, оборона играет подчиненную роль по отношению к наступлению. Это фундаментальное положение военной стратегии, которое справедливо всегда. Следовательно, государство, готовясь к оборонительной войне и будучи уверенным в ее успехе, должно еще до войны начать подготовку к периоду, когда враг будет прочно остановлен и можно будет перехватить инициативу. Если имеется твердая уверенность в успехе оборонительного периода войны, то еще до ее начала обязательно необходимо создать предпосылки для успешного ведения наступательных операций, которые будут иметь место после того, когда противник будет прочно остановлен обороной. В качестве примеров заблаговременного создания таких предпосылок можно указать, например, создание до войны в СССР плавающего танка Т-40 и начало формирования в апреле 1941 года 5 воздушно-десантных корпусов.
Однако недооценка обороны ведет зачастую к фатальным последствиям, о чем наиболее ярко свидетельствует трагический опыт начала Великой Отечественной войны.
1. Советская оборонительная доктрина в 30-е гг.
Казалось бы, все было сделано правильно. За годы предвоенных пятилеток (1929—41) на основе бурного развития промышленности была проведена коренная техническая реконструкция Вооружённых Сил, созданы бронетанковые и воздушно-десантные войска. Советские военные теоретики и командование разработало способы ведения войны, операций и боёв, отвечавшие новым условиям и возможностям. В теории военного искусства и практике военного строительства решалась сложная проблема определения общей структуры Вооружённых Сил; наряду с развитием всех видов Вооружённых Сил и родов войск учитывалась ведущая роль сухопутных войск. Основным видом военных действий считалось стратегическое наступление, осуществляемое рядом одновременных или последовательных ударов, охватывающих широкий фронт и рассчитанных на большую глубину. Стратегическое наступление, предпринятое для последовательного разгрома вражеской коалиции, могло состоять из одной или нескольких наступательных кампаний. Оборона при этом не отрицалась, однако ей отводилась подчинённая роль. Теория оборонительных операций разрабатывалась преимущественно в масштабе армии. Учитывалась также возможность самостоятельных операций отдельных видов вооружённых сил.
В середине 1920-х гг. советские военные учёные во главе с М.В. Фрунзе выделили в военном искусстве наряду со стратегией и тактикой оперативное искусство как теорию и практику организации и ведения армейских и фронтовых операций. М.В. Фрунзе считал, что наступление при прочих равных условиях всегда выгоднее обороны: оборона имеет своей задачей обеспечить успешный переход в наступление, Красную Армию надо воспитывать в наступательном духе. Взгляды М. В. Фрунзе, поддержанные ЦК партии и военной общественностью, оказали большое влияние на развитие советской военно-теоретической мысли и нашли отражение в официальных документах, в частности в Полевом уставе 1925 года, в наставлении «Высшее командование», утвержденном М.В. Фрунзе и изданном в 1924 году, а также в боевых уставах пехоты и других родов войск, вышедших в свет в том же году. Эти документы имели огромное значение для установления единства взглядов на многие оперативно-тактические вопросы.
Крупным достижением советских военных теоретиков в 30-е годы явилась разработка теории глубокой операции. Её сущность заключалась в одновременном подавлении всей глубины обороны противника огнём артиллерии и ударами авиации, создании в ней бреши, через которую устремляются подвижные войска, чтобы не допустить её закрытия подходящими резервами противника и развить наступление на всю оперативную глубину. Теория глубокой операции предусматривала несколько стадий её ведения: прорыв совместными усилиями тактической обороны; развитие тактического успеха в оперативный путём ввода через созданную брешь массы танков, мотопехоты и механизированной конницы, а также путём высадки воздушных десантов; развитие оперативного успеха до полного разгрома группировки противника, избранной в качестве объекта операции, и занятия выгодного исходного положения для новой операции. Теория глубокой операции определяла способы применения войск, оснащённых новой боевой техникой, и в основном отвечала объективным условиям ведения войны. В соответствии с этой теорией возникли и новые способы ведения операции. Считалось целесообразным прорывать оборону одновременно или последовательно на нескольких направлениях, предполагалось, что основным объединением для решения задач в наступательной операции будет фронт, состоящий из 2—3 ударных армий, действующих на главном направлении, и 1—2 армий — на вспомогательных направлениях. Для развития наступления в глубину предусматривался мощный эшелон подвижных войск (механизированные и кавалерийские корпуса). Составной частью теории глубокой операции была теория глубокого боя, определявшая способы действий войск при прорыве обороны противника. Бой рассматривался как общевойсковой при решающей роли пехоты и танков.
Разработка глубокой наступательной операции не заслоняла собой развитие тактических и оперативных форм обороны, хотя этому уделялось намного меньше внимания, поскольку даже в недалеком прошлом оборона не пользовалась популярностью у военачальников. И до первой мировой войны вряд ли хоть одна армия в мире считала оборону необходимым способом борьбы. Так, во французской армии накануне первой мировой войны «слово «оборона», — писал известный военный деятель Люка, — звучало... столь дурно, что мы не смели ее сделать предметом упражнений на планах, а тем более на местности. В русской армии долгое время имело широкое хождение крылатое словечко о «подлой» обороне. Примерно таким было отношение к обороне и в немецкой армии. Советские военные специалисты, отдавая предпочтение наступлению как основной и решающей форме борьбы, считали неизбежным и необходимым владеть всеми видами оборонительного боя и операции. Основными теоретиками, разрабатывавшими советскую теорию оперативной и тактической обороны, были Н.Я. Капустин, Д.М. Карбышев, А.Е. Гугор, А.И. Готовцев, В.Д. Грендаль, Ф.П. Судаков и другие.
«В современных условиях обороняющийся должен быть готов встретить наступающего противника, атакующего с массой танков на всю глубину обороны», — писалось в Инструкции по глубокому бою. Оборона должна быть прежде всего противотанковой и глубокой, говорилось в полевых уставах 1936–1939 годов. В целом она расценивалась как способ действий, применяемый для выигрыша времени, экономии сил, удержания особо важных районов, для изменения невыгодного соотношения сил. Оборона не самоцель, а лишь средство для оперативного обеспечения и подготовки наступления.
Допускалось два вида обороны: позиционная (упорная) и маневренная (подвижная). Наиболее продуманной и отработанной была теория организации позиционной обороны, которая должна была успешно противостоять массовым атакам танков и авиации, огню артиллерии наступающего и обеспечить нарастание сопротивления в случае прорыва противника. Армейский оборонительный район должен был состоять из четырех зон: передовой, тактической, оперативной и тыловой, каждая из них включала одну-две полосы. Общая глубина армейской полосы обороны достигала 100–150 километров.
Большое значение в этот период уделяется теории оборонительной фортификации. Практически сразу после завершения Гражданской войны в Советской России ряд специалистов-фортификаторов начали разрабатывать тему фортификации в новых условиях. Работу советских инженеров облегчало то, что в России уже существовала авторитетная фортификационная школа, выработавшая комплекс взглядов на вопросы долговременной обороны. Прежде всего, советских специалистов интересовала проблема построения оборонительной полосы. Уже в 1920 - 1922 гг. выходят работы Г.Г. Невского. Согласно его взглядам, необходимо было создать три взаимодействующих эшелона: передовой рубеж — 30-50 км2 , объединяющий до 16 малых узлов (полк); «крепость», состоящую из 30 малых узлов на площади до 200 км2 (бригада); наконец укрепленный район на площади до 300 км2 и с гарнизоном до 20 тыс. человек (дивизия). Такая структура предполагала, по мнению автора, максимальную гибкость и маневренность войск, а также живучесть укрепрайона, поскольку потеря тактической единицы — «малого узла», площадью 1-4 км2 с гарнизоном 100-200 человек (рота) не могла серьезно повлиять на стратегический исход боевой операции. Система укрепленных районов, нацеленных на круговую оборону, охватывающих обширный регион диаметром 80-100 км с гарнизоном до 100 тыс. человек, была разработана начальником Военно-инженерной академии РККА Ф. И. Голенкиным. С.А. Хмельков поставил вопрос об укреплении границ на практическую почву и разработал тактические нормативы строительства укреплённых районов. По его предложению оборонительная линия должна была состоять из полосы передовых позиций (до 3 км), полосы главного сопротивления (до 8 км) и полосы тыловых позиций (до 4 км). По фронту такой рубеж должен был протянуться на 40-60 км. Гарнизон мирного времени состоял из пулеметных батальонов и артиллерийских бригад, а во время войны на его усиление придавались части и соединения полевой армии. В.В. Иванов в начале 30-х гг. подробно разработал вопросы применения артиллерии при обороне укреплённых рубежей [4]. Во второй половине 30-х гг. сформулированные ранее взгляды оставались в силе, о чем свидетельствует предвоенная работа В.В. Яковлева и Н.И. Шмакова. В целом необходимо сделать вывод, что советские учёные-фортификаторы смогли в межвоенный период создать устойчивую систему взглядов на устройство укреплённых районов и сухопутных долговременных фортификационных сооружений. Советские укрепрайоны вполне могли выполнить свою задачу — задержать противника на некоторое время, прикрыв мобилизацию и развёртывание главных сил.
2. Советская оборона накануне и в начальный период Великой Отечественной войны
Н ачавшаяся вторая мировая война вызвала необходимость углубленного изучения опыта боевых действий и дальнейшего развития советского военного искусства. Кампании в Польше и Западной Европе, финляндско-советский военный конфликт давали возможность проверить и уточнить разработанные военно-теоретической мыслью стратегические и оперативно-тактические принципы, оценить достоинства и недостатки военного искусства армий других держав. Это необходимо было сделать для того, чтобы внести обоснованные изменения в организацию, вооружение и боевую подготовку войск.
Генеральный штаб, научно-педагогические коллективы академий, органы военной печати, внимательно следя за развертыванием военных событий на Западе, стремились определить их характерные черты, сделать по ним первые выводы. Уже спустя два месяца после поражения Польши, в декабре 1939 г., журнал «Военная мысль» — орган Наркомата обороны СССР — опубликовал статью, обобщавшую опыт германо-польской войны. Статья отметила некоторые особенности боевых действий вермахта в Польше: массированное применение танков и авиации, нанесение глубоких рассекающих ударов, приводящих в итоге к окружению противника, высокие темпы наступления и другие. Вскоре статьи, содержавшие анализ опыта войны в Польше, появились в других военных изданиях — «Военно-историческом журнале», «Военном зарубежнике», газете «Красная звезда». Военная печать быстро отозвалась и на кампанию в Бельгии, Голландии и Франции. Вскоре после ее окончания «Военно-исторический журнал» поместил статью известного военного исследователя М. П. Галактио-нова, в которой освещался опыт сражений во Франции. Статья привлекала внимание тем, что анализировала действия немецко-фашистских войск на направлении главного удара. В конце 1939 г. Военная академия имени М.В. Фрунзе выпустила первый сборник материалов, содержащих анализ германо-польской воины, а в 1940 г.— второй, посвященный военным действиям в Западной Европе. Они использовались как учебные пособия в органах военного управления, академиях и войсках. Первые советские публикации о второй мировой войне обращали внимание прежде всего на то новое, что она давала для военного искусства: на способы ведения и формы боевых действий войск, боевое применение видов вооруженных сил, действия танков, авиации и т.п.
Крупной вехой в изучении опыта войны и развитии военного искусства явилось совещание высшего командного состава, которое было проведено по указанию ЦК ВКП(б) наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко в конце декабря 1940 г. На совещании, созванном для обсуждения итогов боевой подготовки войск за 1940 г. и докладов по актуальным проблемам оперативного искусства и тактики, состоялся большой принципиальный разговор об основных направлениях развития советской военной теории и повышения боеспособности войск.
В центре внимания участников совещания в основном находились проблемы организации и ведения наступательной операции армией и фронтом. Освещая эти проблемы, генерал Г.К. Жуков подверг анализу опыт действий немецко-фашистских войск в Польше и Западной Европе, говорил о возможностях фронта, армии вести современную наступательную операцию, о ее размахе и темпах. В докладах генералов Д.Г. Павлова и П.В. Рычагова, в сущности дополнявших доклад генерала Г.К. Жукова, рассматривались крупные оперативно-тактические вопросы боевого применения танков и авиации в наступательной операции. Учитывая опыт начавшейся мировой войны, докладчики в решении этих вопросов исходили из идеи массированного использования новых средств вооруженной борьбы.
Тем не менее, совещание занималось также рассмотрением проблем организации и ведения оборонительной операции в новых условиях. В связи с этим в своем докладе генерал И.В. Тюленев отметил слабую разработанность теории обороны на оперативном уровне (армия, фронт) и выдвинул предложения, которые послужили развитию этой теории. Он изложил требования, которым должна отвечать оборона армии и принципы ее построения, привел расчеты плотности полевой и противотанковой артиллерии. Как указал в докладе генерал А.К. Смирнов, оборона стрелковой дивизии должна опираться на батальонные районы обороны, хорошо оборудованные в инженерном отношении.
В целом в дискуссии на совещании приняли участие около 60 человек. Все они в той или иной мере дополняли или уточняли выдвинутые в докладах положения. Позднее прошло еще несколько подобных совещаний. Материалы совещаний наряду с публикациями, обобщавшими опыт начавшейся мировой войны и боевых действий Советской Армии, с достаточной полнотой отразили состояние советской военной теории. Не было ни одной крупной проблемы общей военной теории, стратегии и оперативного искусства, которая в то время не получила бы развития под воздействием обобщенного опыта военных действий.
Первые операции мировой войны позволили уточнить содержание начального периода войны, его значение для хода и исхода вооруженной борьбы. Начальный период рассматривался как отрезок времени от начала военных действий до вступления в сражения основной массы вооруженных сил. Отмечалось, что агрессор будет стремиться нанести удар заранее отмобилизованными и уже развернутыми для наступления войсками. Мероприятия, составлявшие раньше основное содержание этого периода, например мобилизация, осуществлялись теперь в довоенное время. Это давало оперативно-стратегические преимущества нападающей стороне и резко повышало значение первых операций для хода вооруженной борьбы. Однако советской военной теории не удалось создать последовательной концепции начального периода войны в том ее виде, который вытекал из опыта военных действий на западе. Она допускала, например, возможность проведения мобилизационного развертывания уже после начала войны, недостаточно конкретно занималась изучением таких вопросов, как ведение стратегической обороны, вывод войск из-под первого удара.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--