Реферат: Речь и самораскрытие

Упреждающая аргументация – перехват инициативы.

В данном случае речь идёт не о самостоятельном тактическом приёме, а о лояльной уловке. Аргумент заменяется неким «вопросом на засыпку », отвечая на который оппонент с опозданием обнаруживает несостоятельность своих контрдоводов (ещё до того, как намеревается пустить их в ход).

Пришёл к Фёдору его приятель, он же – давний должник. Помялся на пороге и начал:

- Старик, я к тебе с просьбой…

Фёдор, не будь дураком, сообразил, что за сим последует просьба дать ещё денег, и пустился на хитрость:

- Вася, у меня к тебе такое предложение: что бы ты ни просил, я всё исполню, но у меня встречная просьба – сперва ты исполни мою, а потом я твою. Идёт?

- Да друг сердечный. Ради тебя я на всё готов, - опрометчиво согласился Василий.

- Тогда слушай. Я тебя умоляю: не проси больше у меня в долг…

Коммуникативные качества речи

Понимание норм литературного языка не имеет пока желаемого и нужного единообразия. И это ка­сается не только вопроса о том, что такое норма, но и вопроса о том, все ли структурные уровни языка имеют норму, а если да, то чем эта норма специфична на каждом уровне.

В частности, совсем неясно, имеет ли норму лекси­ческий и лексико-семантический уровень литератур­ного языка. Одни авторы такую норму предполагают и говорят о ней, другие — предпочитают о ней про­молчать. Есть и такие, кто в ее существовании сомне­вается. К числу сомневающихся должен отнести себя и автор этой книги.

Но если так, норма воспринимается и применяется в результате действия речевого автоматизма; если норма усвоена, нет колебаний в выборе языкового ва­рианта — есть «правильно» и «неправильно», «так го­ворят» и «так не говорят». Все это хорошо применимо к произнесению фонем и их вариантов, к месту ударе­ния в слове, к образованию форм слова и самих слов, к построению предложений и к типам интонирования. Однако все это не применимо или применимо с ка­кими-то сложными оговорками и сомнениями к упо­треблению в речи слов и их значений.

Выбор слова и его значения для введения в речь регулируется скорее не нормой, а целесообразностью. Об этом, между прочим, убедительно говорит автор­ское редактирование текста. Пушкин и Л. Толстой, Чехов и Маяковский в большинстве случаев заменяли одно слово другим, а другое — третьим и четвертым не потому, что первое слово было неправильно: оно было неточно или неуместно, не вступая в противоре­чие с указаниями толковых словарей и грамматически­ми предписаниями. В использовании лексики и лекси­ческой семантики речевой автоматизм не срабатывает или оказывается недостаточным. Требуется соотнести речь и с языком, и с сознанием, и с действитель­ностью, и с условиями общения для того, чтобы найти единственно нужное р?