Реферат: Риторика массовой коммуникации
В массовой коммуникации меняется /становятся другими/ положение социальной структуры и вместе с ней тип посредничества. Если в персональной, личной, и групповой коммуникации отдельные лица общаются посредством структур /ролей, позиций, норм/, то тут общаются социальные структуры /организации, учреждения, социальные группы/ посредством конкретных людей. Между авторами информации и получателями информации существует отдаленность в пространстве и времени. Инициатор /автор книги/ никогда не обращается к конкретному лицу, но лишь к их множеству. Роли автора информации и получателя ее постоянно разделены, и сообщение выступает однонаправленным, а обратные реакции, если они осуществляются или могут осуществляться, остаются вне коммуникативного /информационного/ процесса. Иными словами, в условиях массовой коммуникации нет и не может быть «перемены ролей». То есть поэтапного уточнения смысла и достижения согласия, как это имеет место в личном общении людей и в групповой коммуникации.
Однако мы должны заметить, что такое теоретические основы массовой коммуникации, которые нам доступно было воспроизвести здесь, слишком категоричны и однозначны. Почему в сообществе людей, читателей газеты – потребителей информации, не может быть «перемены ролей»? В теоретических «уложениях» не принимается возможное широкое участие непрофессиональных «инициаторов» коммуникации в обработанной связи с профессиональными «инициаторами», когда пространственная отдаленность между ними не имеет особого значения или может отсутствовать, а временное отчуждение в тактическом смысле, то есть во время между подготовкой /и оформлением/ информации и ее получателем /в образе газеты/ может стать куда менее важным, чем усиление «задержавшейся» обратной связи. Формами такой «задержавшейся» обратной связи могут быть читательские конференции, популярные жанры в газете типа «письмо позвало в дорогу», «командировка по просьбе читателя» и т.п.
В том. Что роль языка /языковой техники/ является частью социальной структуры человеческого общества – в этом ученые-теоретики массовой коммуникации едины. Идет ли речь о печатном слове или устном выступлении «невилимого» диктора радио и зримом на экране телеведущего информационной передачи. Формулирование текста – деликатная и важная операция, и она сводится к умелому использованию языка для воздействия на чувства, желания, воображение читателя. И здесь очень важен соответствующий отбор слов: от того, какое слово выбирает журналист для обозначения определенной вещи, очень часто зависит его решение в пользу того или иного нюанса, оттенка высказывания.
Чередование выразительных, эмоциональных и стандартных выражений на коротких отрезках текста или на протяжении всей композиции текста, их переплетение с содержанием объекта - во то, что обеспечивает надежность газетного языка в передачи информации.
Каждое средство информации оказывает различное воздействие на органы чувств и требует «своего» стиля и формы. Печатное слово. Книга дает максимальную информацию и не оставляет места домыслам. Телевидение же предлагает раскрытие жизненной ситуации, предлагает «правду» о жизни, которая воспринимается посредством активного участия всех чувств сразу, и «действительность» телевидения формируется эмоциональными кадрами. Показываемые в репортажах события концентрируют внимание телезрителей на той стороне события, которую репортер оценивает сообразно собственной гражданской позиции или сообразно своей принадлежности к тому или иному телевизионному каналу.
Соотношением эмоционального воздействия и информирующего начала создается и газетная коммуникация. Интересна такая цитата из /1, с.72/:
«Рекламные объявления – лучший раздел любого журнала или газеты. На сочинение рекламы затрачивается гораздо больше выдумки, изобретательности, остроумия и искусства, чем на любую статью. Реклама – это новость. Уязвимость ее в том, что это всегда хорошие новости. Для того чтобы сбалансировать эффект и придать хорошую новость. Надо располагать и массой скверных новостей. Более того, газета – «горячее средство». Она должна публиковать плохие новости ради интенсивности, читательского соучастия в ней. Настоящая новость – это плохая новость. По контрасту с ней, объявления /в рекламе/ должны выкрикивать свои родственные известия громко и ясно, чтобы сравняться в силе проникновения с новостью скверной». Получается, что люди заинтересованные не в истине, а в том, чтобы кто-то играл на их чувствах, на их ощущениях.
«Технические средства определяют суть информации». Такой афоризм распространен и на газетную продукцию, и скрывает то, что сами эти средства могут управляться интересами классов или социальных групп. Но афоризм верен в том смысле, что технические средства определяют форму сообщения, а через нее могут влиять и на смысл. Во власти технической и языковой стороны информации представить, например, избиение демонстрантов в какой-либо стране как зверство власти, и так, что он воспримет тот же сюжет как еще один факт проявления организованного экстремизма людей, как факт посягательства на справедливые устои общественного устройства.
Правдивость информации и заключается во всестороннем, критическом осмыслении демонстрируемого события. Как свидетель события, теле- или радиорепортер может акцентировать внимания зрителей /слушателей/ на факте пересечения недозволенного действия демонстранта, показывая /рассказывая/ избиение его полицейским, но упустив существенное – факт нападения демонстранта на полицейского с оружием в руках. Газетное слово, газетная информация является более сосредоточенной на отражении полной картины события, всесторонне аналитической для истинного восприятия читателем о событии.
Выше приведенные информационные примеры, отображаемые разными средствами массовой информации, сопровождают, напомним, приведенную выше цитату /1, с.72/. Эта цитата не соответствует теориям, которые усматривают стандартное, штамповое содержание массовой коммуникации, когда стандарт выдвигается вперед и считается единственно соответствующем массовой коммуникации, как в названо цитате – эмоциональная экспрессия /чувствительность/.
По мнению французских ученых по изучению массовой коммуникации газетная коммуникация со всей особенностью и неизбежностью предопределяет стандарт как обязательную черту этого канала информации. Именно стандарт, штампованность газетной речи выступает основным условием целесообразного применения языка в газете /1, с.73/. Стандарт обеспечивает надежность передачи информации при массовой, разнородной аудитории, позволяет оперативно и грамотно писать газету, быстро и легко ее читать.
Под воздействием стремления к массовости в газете воцаряется тематическое стандартное содержание, разрушается индивидуальность темы и предмета. Стандартизация захватывает весь процесс и заменяет творческую работу в сфере газетной коммуникации.
В соответствие с этим многие деятели пишут о кризисе культуры, о превращении творчества в товар штампованного ширпотреба, об отвлечении от истинных проблем, о стандартизации не только языка газеты, но и стандартизации самих потребностей, вкусов, взглядов. «Смело меняйте порядок слов в любой фразе:… «не люди покупают вещи, а вещи покупают людей; не мы живем свою жизнь, а жизнь живет нами; не мы читаем книги, а книги читают нас; не люди управляют делами, а дела управляют людьми… Люди живут и работают только для того, чтобы покупать вещи, и цена человека измеряется тем, с какой скоростью он потребляет эти вещи» - так описывается формула массовой культуры в сегодняшней Италии /1, с73/.
В таком изложении и представлении массовой коммуникации газетчику часто, в сущности, не о чем писать, но он вынужден это делать но не для того, чтобы о чем-то сообщить, а для того, чтобы продолжать наносить черное на белое /1, с.74/. То о чем не говорят, словно и вовсе не существует на свете. То, о чем сказано – существует. Усредненная стандартизованная информация препятствует самостоятельному осмыслению происходящего, делает знание о происходящем поверхностным. Массовая коммуникация в таком исполнении выступает как помеха для глубоких и неторопливых раздумий.
«Человеку. Занимающемуся пустой болтовней, и журналисту, которому в сущность не о чем писать, совершенно безразлично, какими словами они пользуются. В результате и тот, и другой вскоре забывают и об истинном значении того или иного слова, и о точности грамматических отношений. Сами того не подозревая, они начинают говорить и писать полнейшую чепуху» /1, с.75/.
Если журналист опустошает слова и понятия, а то еще и занимается праздным словопрением, то причиной этому не сама массовая коммуникация и не свойственная ей стандартизация выразительных средств, для газеты – печатного слова. Массовый потребитель может заставить художника говорить более живым языком и более активно участвовать в общении жизни своего времени.
Мы полагаем достаточным материалом о специфике газетного языка, где по-разному оцениваемые учеными отечественными и зарубежными, давними и недавними в отношении к настоящему времени, устойчиво присутствуют два вида, или как их определяют, сегмента газетного языка: стандартизованный, штамповый сегмент и эмоциональный- экспрессивный сегмент. Сточки зрения «слов, которыми говорится», газетную коммуникацию при всем ее фактическом разнообразии следует рассматривать как набор противопоставляемых, одинаково действенных стандартизованных и экспрессивных сегментов. Суть газетной информации, эффективной передачи и убеждения именно в одновременном параллельном действии экспрессивного и штампового начал газетного языка. Газетный язык рисуется как конфликтная ситуации, в основе которой заложена принципиальная двойственность. А принципиальная двойственность - экспрессивный и штампованный газетные языки в их равноправии и конфликтности.
Чередование экспрессии и стандарта, выступая основным свойством газетного языка, обеспечивает надежное донесение до читателя содержательной информации с ее будничностью, деловитостью, эмоциональностью, и сенсационностью.
Но при этом важно попутное, но принципиальное замечание по поводу концентрации внимания на языке как на форме передачи информации. В центре всего, конечно, находится самое содержание, его актуальность, правдивость информации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На всем небольшом протяжении материала на страницах реферата явствует неоднозначное, субъективно излагаемая объективная принадлежность газетного языка «общему» языку, только «специфически прикрепленного» к средству массовой коммуникации, периодическому изданию – газете. Субъективно изложение выражается в неодинаковом представлении и выражении отдельных ученых-специалистов /языковедов/ газетного языка как составления двух сегментов: экспрессивного /эмоционально возбуждающего/ и стандартизованного /штампового состава словесных выражений/. Где акцентируется внимание на первый, экспрессивный, сегмент, где – на штамповый, в третьем случае утверждается на объективном единстве и конфликтности обоих.
Приведем цитату, текст которой доступен пониманию «простого» читателя, вообще грамотного человека.
«Обозначение «газетный язык» употребляется… не как термин и не в смысле самостоятельной системы, противопоставленной системам языка» художественной литературы, разговорному «языку» и т.п. Под «газетным языком»… понимаются все те материалы – разнообразные по стилистической направленности и даже по своему отношению к «норме», которые объединяются газетной полосой как документом, направляющим к массовому читателю сообщения по содержанию новые, но по форме общедоступные…» /1, с.247/.
Но такая оценка и характеристика «газетного языка» не точна, не исчерпывает его свойс