Хотелось бы отметить, что основа для развития глубоких интеграционных процессов существует в отношениях России буквально с каждой из бывших национальных республик СССР, однако единственным союзником на постсоветском пространстве является для нашей страны только Белоруссия.

Тем не менее субъективный фактор не стал, как видится, значительным катализатором российско-белорусского интеграционного процесса. Оценивая в целом то, что было сделано с момента вступления в силу Договора о создании Союзного государства, можно сказать, что программа по его реализации выполняется со значительным отставанием от графика. Причем это касается даже таких вопросов, решение которых не требует сложных переговоров, взаимных компромиссов или заключения дополнительных соглашений.

В соответствии с Договором Совет Министров Союзного государства формирует Постоянный Комитет, а его главу - Государственного секретаря - назначает Высший Государственный Совет. Но если руководитель (Государственный секретарь) Постоянного Комитета был назначен сразу же после образования ВГС, то на создание самого Комитета ушло более года. Все это время, наряду с новым исполнительным органом - Советом Министров Союзного государства — продолжали работать некоторые структуры Союза России и Белоруссии, что приводило к дублированию функций, вносило организационную путаницу и неразбериху. Неудивительно, что бюджет Союзного государства на 2000 г. не был исполнен во всем объеме, а процедура утверждения бюджета на 2001 г. сильно затянулась.

До сих пор не проведены выборы в Палату представителей Парламента Союзного государства, а соответственно, не сформирован и сам Парламент (в настоящее время в качестве представительного органа продолжает выступать Парламентское собрание Союза России и Белоруссии).

В то же время только Парламент Союзного государства может начать процедуру принятия такого основополагающего документа, как Конституционный акт, который определяет государственное устройство Союзного государства и его правовую систему (ст. 62) и на основе которого можно строить прочную законодательную базу интеграции. Именно после его принятия должна происходить передача от национальных к союзным органам тех полномочий, которые определены в качестве предметов исключительного ведения Союзного государства, могут законодательно решаться такие вопросы, как единая граница и единое гражданство. Но дело не только в этом. Конституционный акт призван знаменовать собой легитимизацию нового государства. Не случайно в процессе принятия данного документа предусматривается проведение референдумов в России и Белоруссии.

Впрочем, решение всех этих вопросов может быть форсировано в 2002 г. На уровне экспертов и рабочих групп ведется весьма активная работа в данном направлении. Главное же состоит в том, что в отношениях президентов двух стран начинают появляться признаки более глубокого взаимопонимания, которое стало особенно заметно после встречи лидеров СНГ в Москве 30 ноября 2001 г. Накануне этой встречи состоялась беседа президентов В. Путина и Л. Лукашенко, в ходе которой, по словам хозяина Кремля, подробно обсуждался весь комплекс вопросов по взаимодействию России и Белоруссии.

4 Что препятствует экономической интеграции

Даже при том, что совпадение коренных интересов России и Белоруссии признается высшим руководством, экономическая интеграция обещает быть весьма сложным процессом. Проблема заключается в том, что процесс этот сам по себе становится источником противоречий в российско-белорусских отношениях.

Чем весомее задачи, решаемые союзными структурами, тем, очевидно, крепче и полноценнее Союзное государство. Но при этом и Россия. и Белоруссия должны поступиться, по крайней мере, частью своего суверенитета. И хотя, подписывая Договор о создании Союзного государства. и Москва, и Минск дали на это свое согласие, при решении конкретных вопросов возникает немало трудностей. Реализация буквально каждой позиции, определенной в Договоре в качестве предмета исключительного ведения Союзного государства, требует от партнеров кропотливой работы и взаимных компромиссов.

Не менее серьезным препятствием на пути к объединению являются различия в темпах и тактике проведения реформ, в сложившихся на сегодняшний день моделях экономического развития и, соответственно, в законодательствах наших стран.

Впрочем, речь в данном случае идет не о том чья экономическая система лучше, а чья хуже - белорусская или российская, — а о том, какие усилия придется предпринять, чтобы обеспечить их "сопряженность". Как представляется, в ходе .синхронизации и при единой направленности реформ, без чего вообще бессмысленно говорить об интеграции, каждая из сторон получит возможность критически взглянуть на положение у себя дома и использовать более удачный опыт.

Наиболее радикальным, с точки зрения интеграционного процесса, представляется переход к единой денежной единице и формирование единого эмиссионного центра. Именно эти вопросы с самого начала оказались в центре внимания союзных органов и именно в ходе их решения проявились все те противоречия, о которых говорилось выше.

В мае 2000 г. появились сообщения о согласии партнеров использовать в качестве единой валюты российский рубль, но при этом белорусская сторона настаивала на том, чтобы Россия выделила стабилизационный кредит для поддержания ее национальной валюты в размере 150-200 млн. долл. Руководство ЦБ РФ возражало против предоставления кредита, настаивая на изменениях кредитно-денежной политики Национального банка РБ, которые способствовали бы оздоровлению финансового положения страны. Открытым оставался и вопрос о создании единого эмиссионного центра. Москва прочила на эту роль Центральный банк России, а Минск рассматривал такой вариант как посягательство на суверенитет своей страны, предлагая сохранить два эмиссионных центра. Последнее представляется абсурдным, поскольку неизбежно привело бы к подрыву валютно-денежной системы и разрушительным последствиям для экономики наших государств.

Тем не менее к концу 2000 г. компромиссы были найдены, и 30 ноября В. Путин и А. Лукашенко подписали Соглашение о введении единой денежной единицы и формировании единого эмиссионного центра Союзного государства. Документом предусматривается, что с 1 января 2005 г. в качестве единственного платежного средства на территории России и Белоруссии будет функционировать российский рубль, а с 1 января 2008 г. предполагается ввести новую общую валюту уже .Союзного государства. Об эмиссионном центре говорится лишь в общих чертах. Однако ясно, что это будет единое учреждение. Впрочем, эмиссия единой валюты будет регулироваться отдельным соглашением, которое еще только предстоит разработать.

Одновременно с подписанием Соглашения состоялась договоренность о предоставлении Правительством РФ кредита в размере 100 млн. долл. в качестве стабилизационного фонда для белорусского бюджета, одной из проблем которого является отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, обусловленное большим объемом импорта российских энергоносителей. Кроме того, Центральный банк РФ обязался выделить, также в качестве кредита, 4.5 млрд. руб. для укрепления финансовой системы Белоруссии и жесткой привязки белорусского рубля к российскому. Первые транши этих сумм были переведены в Минск в начале и в середине 2001 г., вторые к январю 2002 г., а оставшиеся поступят в Белоруссию до конца 2002 г.

Ратификация Соглашения о введении единой денежной единицы и формировании единого эмиссионного центра в Государственной Думе прошла вполне спокойно. Однако в белорусском парламенте развернулась активная и продолжительная дискуссия из-за опасений, связанных с возможным ущемлением национальных интересов. Председатель правления Национального банка РБ П. Прокопович заверил депутатов, что Соглашение носит не конкретный, а как бы рамочный характер, заявив, что "сегодня разговор идет о плане работы, о наших намерениях". При этом он подчеркнул, что Белоруссия твердо отстаивает идею формирования такого органа, как объединенная система центральных банков двух государств.

В конечном счете белорусский парламент ратифицировал Соглашение о введении единой валюты и формировании единого эмиссионного центра. 31 мая 2001 г. В. Путин и А. Лукашенко обменялись соответствующими ратификационными документами. Но, как видно уже сейчас, до окончательного решения вопроса еще далеко, и успех здесь отнюдь не гарантирован.

Валютная интеграция должна иметь надежную правовую основу и определяться Конституционным актом Союзного государства. В ходе пресс-конференции в феврале 2002 г. П. Прокопович заявил, что решение о создании единого эмиссионного центра будет принято одновременно с подписанием Конституционного акта. Ориентировочно это произойдет в 2003 г.

Тем не менее позитивный смысл начавшегося процесса с течением времени будет проявляться все более четко. Российская сторона, принимая решение о выделении Белоруссии стабилизационных кредитов, выдвинула ряд условий, направленных на сближение финансово-экономической политики двух стран. Это прежде всего номинальная привязка курса белорусского рубля к российскому, полная либерализация ценообразования и прекращение кредитования дефицита бюджета Национальным банком РБ. Некоторые шаги в данном направлении были сделаны еще до 1 декабря 2000 г., Белоруссия ввела единый обменный курс валюты и разрешила своим предприятиям вести расчеты с российскими партнерами как в белорусских, так и в российских рублях. В качестве первоочередной задачи для Белоруссии на ближайшее время можно определить удержание темпа девальвации национальной валюты по отношению к российскому рублю в пределах заявленных Минском (2.5-3% в месяц).

Очевидно, что валютная интеграция должна потянуть за собой более длинную цепочку реформ. Объявив о привязке курса своих кредитных билетов к российскому рублю, белорусское правительство и Национальный банк фактически заявили о стремлении перейти к активным действиям в преобразовании экономики. Ведь начало объединения денежных систем - это уже признак единого рынка капитала. Иначе говоря, деньги на всем пространстве Союзного государства должны не только свободно перемещаться, но и иметь равную возможность применения.

Взять ту же приватизацию. Как справедливо пишет белорусский экономический обозреватель Д. Крят, единое государство с единой валютой будет выглядеть несколько странно, если на большей его части действует вполне либеральный рынок собственности, а на меньшей - практически государственная монополия чуть ли не во всех сферах экономики. Он считает, что в конечном итоге "за основу скорее всего будет взята российская экономическая модель хотя бы потому, что по всем законам природы именно меньшее притягивается к большему, а не наоборот".

Действительно, некоторые подвижки в сторону либерализации белорусской экономики уже происходят. Национальный банк сокращает объемы, кредитования дефицита бюджета, а доходы от запланированной на 2001 г. приватизации части госсобственности должны составить 10 млрд. руб. В начале 2002 г. было объявлено о приватизации ряда гигантов белорусского нефтехимического производства, в том числе "Полимер", "Азот", "Химволокно", "Белшина".

О том, что страна начинает вступать в полосу рыночных преобразований, свидетельствует и принятие нового закона об экономической несостоятельности, который вступил в силу с февраля 2001 г. Процедуре банкротства и санации подвергаются сейчас не единицы и не десятки, а сотни предприятий-должников. Причем примерно четверть дел о банкротстве возбуждаются против государственных предприятий, чего прежде практически не было.

Вместе с тем существует немало вопросов экономической интеграции, при решении которых сталкиваются отнюдь не различные концептуальные оценки и подходы к перспективам развития, а сугубо эгоистические интересы сторон. Именно такого рода трудности приходится преодолевать в процессе формирования единого таможенного пространства. Соглашение о Таможенном союзе между РФ и РБ, предусматривавшее создание единой таможенной территории и отмену таможенного контроля на российско-белорусской границе, было подписано еще 6 января 1995 г. Данное намерение подтверждалось Договором о Сообществе России и Белоруссии. Уставом Союза России и Белоруссии, наконец. Договором о создании Союзного государства. Однако, это не решило проблему. Сохранявшиеся различия в размерах таможенных платежей позволяли коммерсантам уклоняться от их уплаты в России путем оформления товаров из третьих стран на более благоприятных условиях в Белоруссии с последующей переброской грузов в Россию. Бюджету нашей страны наносился весьма существенный урин.

Кроме того, российская сторона терпела убытки и от разницы экспортных пошлин на нефтепродукты. В конце марта 2000 г. власти РФ фактически восстановили контроль на границе с Белоруссией, а последняя, естественно, предприняла адекватные меры. Таможенный союз оказался под угрозой.

Однако, благодаря политической воле союзников, противоречия удалось устранить. 29 января 2001 г. было подписано Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о завершении унификации и создании единой системы тарифного и нетарифного регулирования в Союзном государстве. В соответствии с этим соглашением, и Россия, и Белоруссия будут теперь применять в торговле с третьими странами единые таможенные тарифы. Официальные лица в Москве и в Минске высоко оценили данный документ, поскольку, как заявил заместитель премьер-министра Белоруссии Л. Козик, выработка единой таможенной политики является первейшим шагом к объединению национальных хозяйств.

В то же время такой признанный эксперт в данной области, как доктор экономических наук А. Сотников, работающий в Департаменте экономики Постоянного комитета Совета министров Союзного государства, не разделяет чрезмерного оптимизма, связанного с созданием действенного таможенного союза двух стран. По его мнению, первый шаг на этом пути будет сделан только тогда, "когда по предложению какого-либо участника хозяйственной деятельности в России или Белоруссии (возможно, союза экспортеров или импортеров) администрация Таможенного союза, проведя соответствующее расследование, примет решение о применении особого вида пошлин в целях защиты экономических интересов Союзного государства, а точнее отраслей экономики Союзного государства, от недобросовестной иностранной конкуренции".

Важным и трудно решаемым вопросом представляется и выработка единой ценовой политики. Проще говоря, нефть, металл, зерно или мясо должны стоить одинаково в обоих государствах (речь, разумеется, не идет о розничных ценах). Тогдашний председатель Совмина РБ В. Ермошин был абсолютно прав, заявляя, что "эффективной интеграции стран, проводящих различную политику цен для своих и не своих потребителей, просто не получится". Белорусские промышленные предприятия оплачивают природный газ по ценам в 3.5 - 3 раза выше, а электроэнергию в 5.5-6 раз выше, чем в соседних регионах России. Однако на прошедшем 12 апреля 2002 г. в Москве заседании ВГС Союзного государства стороны договорились, что с 1 мая будут введены единые цены на энергоносители, а с 1 июля — единые транспортные тарифы.

Одной из важнейших проблем интеграции является унификация налогового законодательства и проведение единой налоговой политики. Разногласий здесь и по общим, и по частным вопросам более чем достаточно. Серьезным камнем преткновения является принятие единообразных нормативно-правовых актов, определяющих принцип и порядок установления государственных тарифов на продукцию (услуги) предприятий естественных монополий. Есть и некоторые подвижки. Так, практически унифицированы законодательные нормы двух стран по вопросам косвенного налогообложения. С 2000 г. Белоруссия перешла на зачетный метод при исчислении НДС, который применяется в России. В целом же белорусская правовая база в налоговой сфере в значительно большей степени, чем российская, отстает от потребностей рыночной экономики. Впрочем, как считают в Минэкономики РБ, уже к концу 2002 г. экономическое законодательство страны будет немногим отличаться от российского.

Думается, что образование такого политического института, как Парламент Союзного государства могло бы придать процессу унификации налоговых законодательств большую динамику. Давно назрел и вопрос о правовой защите российских инвестиций в экономику Белоруссии. Уже сейчас на территории этой страны действуют более 500 российско-белорусских частных предприятий, судьба которых зависит от доброй воли властей, а не от закона.